Этюды Калининской базы…

© Анастасия Игнашева, 2021

ISBN 978-5-0055-8827-2

Создано в интеллектуальной издательской системе Ridero

I Отрицание. 2012

Глава 1. Без названия

Я долго ломала голову, как озаглавить очередной свой опус, но в голову что-то ничего не лезло. «Жизнеописание кладовщицы»? Брр… Просто так вышло, что однажды суровые будни курьеров сменились не менее суровыми буднями складских работников. Название же появилось как-то само, спустя несколько лет после того, как я начала писать, а точнее – записывать свои миниатюры. А началось всё аккурат 1 октября 2012 года, когда я, попрощавшись с фирмой, где я работала курьером, пришла на новое место работы…

* * *

Когда я пришла туда на собеседование, меня спросили:

– Вы соскучились по деньгам?

– Да. – говорю, – И очень.

– Значит – Ваша женская сущность созрела для суровой мужской работы?

– Ещё как! – ответила я а сама подумала – почему это мы коммунизм строили-строили семьдесят с хреном лет и ни хрена не построили, а капитализм за двадцать лет сам получился?

Причина смены работы была проста, как три рубля. Отец в очередной раз вознамерился выгнать меня из дома. Попытки эти возникали время от времени с момента моего возвращения из деревни. Но тогда, чёрт возьми! – какого этого самого они меня оттуда вытащили? Зачем я вообще позволила влезать в мою жизнь и разрушить мою семью?! Наверное, просто потому, что маме нужен был «громоотвод». А эта роль с малых лет была отведена мне.

Теперь я решила просто найти новую работу, чтобы у меня была возможность снимать квартиру.

…Вечером, накануне первого моего рабочего дня на новом месте, младшенькая пришла ко мне в кровать и спросила:

– Завтра на новом месте?

– Да.

– Значит – прощайте новые места, интересные фотографии, смешные фамилии…

Вздохнула.

– И маленькие конфетки.

Всё перечисленное составляло некие преференции моей работы курьером. Бегая по городу я частенько фотографировала разные местечки, потом размещая фото в сети, а бывая в офисах порой прихватывала из вазочек на ресепшене парочку конфеток, которые обычно там для гостей лежат.

* * *

Show must go on…

или как-то так. Труднее всего – вставать в пять утра. Но лет десять назад, когда я в Тайцах работала, мне приходилось в четыре утра вставать. Пока что меня будут учить – и это радует. В наше время, да ещё в моём возрасте – прямо скажем – не двадцать лет – найти работу с обучением – это дорогого стоит. Публика там пёстрая и весьма колоритная – в смысле – интернациональная. Грузчики – сплошь выходцы из бывших союзных и очень солнечных республик, а экспедиторы, кладовщики и начальство – русские. Грузчики постоянно жуют «насвай». Что это такое – я толком так и не поняла. Что-то такое зелёное.

* * *

Я прихожу туда ещё затемно. Но там уже полно народу. Тех, кто пришёл ещё раньше, или не уходил вовсе. Вдоль приземистых складских зданий выстроились на разгрузку дальнобойные фуры с номерами всех регионов России и ближнего зарубежья, откуда-то из темноты слышится гортанная речь, щедро пересыпаемая русскими матюками, звучащими в устах гостей со знойного юга таинственно и почти нежно. Из магнитол припаркованных легковушек доносятся восточные напевы. Это – Калининская база. Моё новое место работы. Куда я устроилась ради денег. Точнее – «соскучившись по деньгам». Всё бы ничего. Но по ночам мне тоже снится она. Работа. Что я проверяю собранный заказ и что-то там непременно проё***ю. А ещё – появились мыслишки вроде: «А не завести ли мне «служебный роман?» Хотя всегда относилась к таким вещам резко отрицательно. На работе работают. Нравится мне, правда, там один… Но, скорее всего – ничего не будет. Потому что я пришла работать и получать деньги. А значит – надо пожертвовать отношениями. Потому что любовь приходит и уходит, а денег хочется всегда. К тому же – иногда, чтобы избавиться «от любви с первого взгляда» достаточно посмотреть во второй раз. Что я и сделала. Я не случайно взяла фразу про любовь с первого взгляда в кавычки, ибо я в неё не верю. Вообще. Ни с первого взгляда, ни со второго, ни с какого. Вобщем – наваждение развеялось, а я мысленно напомнила себе, что пришла сюда, вообще-то работать, а не романы крутить. Потому что на работе работают. И деньги получают. А у меня нет богатого спонсора, который бы оплачивал мне квартиру, чтобы жить отдельно. «От работы дохнут кони, ну а я – бессмертный пони!!!!!!!!!» Последнюю фразу можно смело поставить эпиграфом к новой серии зарисовок.

* * *

Водители-экспедиторы – это песня. Со словами и, преимущественно, матом. Один вечно куда-то торопится, хотя потом по пол-дня в пробках стоит. Второй просто «Маша-растеряша» какой-то. Приехал на точку и забыл выгрузить коробку с товаром, а в коробке – дюжина наименований! Половина товара по накладной. Меня чуть удар не хватил, когда меня шеф вызвал и тихо так спрашивает, как это я так проверяла сборку заказа, что не оказалось двенадцати позиций… А с другой стороны – как они там так принимали?! Но круче всех – Надир. Надиршах, если точнее. Азербайджанец. И этим всё сказано. Хотя у нас там – весь интернационал собрался. Точнее – половина бывшего Союза. Есть такие люди, для которых выносить мозги ближним – талант и жизненное призвание. Вот наш Надирчик из таких. Когда я проверяю заказы, собранные для доставки ему, то он стоит у меня над душой и гундит: «Анастасия! (у него это звучит как „Анасасия“) Ты мне говори, что ты проверяешь?! Анасасия! Ты можешь быстрее?! У тебя совесть есть?!» И так далее. Хотя здесь всего не расскажешь. Это надо видеть. Это ещё круче, чем на старой работе. Там у нас была одна Ф. Здесь любой стоит десятка таких Ф. Вобщем, вчера. С горем пополам, под причитания Надирчика, собрали и проверили его заказы, походу выяснилось, что чего-то не хватает, что-то положили не то…

Итак, картинка маслом по сыру. Действующие лица: кроме, собственно, Надира, Мурад – кладовщик на сборке. Из Узбекистана. Грузчики-таджики – Мирзо и Муса и – единственная русская – ваша покорная слуга. И тут Надир выдаёт шикарную фразу! Замри всё живое:

– Я не могу с этими нерусскими работать!

После этого мы с Мурадом падаем пацтол и хором произносим только одну фразу:

– Надир! А ты чо – из Рязани?!

* * *

Вильдан – второй кладовщик – выдал сегодня. – Анастасия! Мат из твоих уст звучит не так гламурно, как из наших. Это он к тому, что, мол, знать эти слова и уметь ими выражаться – это две большие разницы. Ага. Но, конечно, по части абсцентной лексики Феликса никому не переплюнуть. Этот матом не ругается, а разговаривает.

Глава 2. Смотри на облака

Я прихожу туда затемно, а потом смотрю, как постепенно и неохотно в это время года светает и медленно восходит солнце.

«Голуби летят над нашей зоной!» Это поёт наш менеджер Женя. За его заказы можно быть спокойной – он сам свои точки собирает. Можно даже не проверять. Человек за своих клиентов, можно сказать, душой. Хотя, повторюсь – здесь тоже уникумов хватает. Я всегда считала, что на работе – работают. Мама говорит, что на работе живут. Походу – мама была права. Я действительно – живу на этой работе. Месяц почти без выходных – это не каждый выдержит. Но, слава Богу – следующая неделя у меня – выходная. Вообще-то – меня брали на сменную работу – две недели через две недели. Я отпахала месяц. Итак. Первые выводы – жить можно. Вполне. Конечно – всякое бывает. Вот сегодня – один водила уехал на точку, половину заказа оставил на складе. Он у нас вообще работает по принципу «ни дня без косяка». То дворники у него сломаются, то в пробку попадёт… Второй – тот самый зануда-Надир, сегодня ухитрился потерять три кг. лаймов… Положил их, видите ли, в другой заказ. В итоге – по шее получила я. Лаймы он нашёл, когда уже последний заказ разгружал. Когда этот типус, шевеля своими тараканьими усами, притащился с сеткой на склад, я готова была его этими лаймами отхлестать по башке. Есть у нас ещё двое. Эдик и Феликс. Феля, как я его зову. Два клоуна. Эдик сам себя зовёт «ханумой». Свахой, то-есть. Не успела я появиться на складе, как он тут же принялся сватать меня за всех подряд. Сначала попытался меня с Надиром свести. А тот женат, ага. Мол – мусульманам можно до четырёх жён. Тогда мне удалось всё к шутке свести, но он не успокоился. Вторым его кандидатом стал опять же – женатый водитель одних наших клиентов, которые у нас товар самовывозом забирают. Я сказала, что меня женатые не интересуют. Но когда он в третий раз ко мне подкатил с очередной кандидатурой – я не выдержала. И наорала на него.

– Послушайте, – говорю, – если у Вас есть претензии по моей работе – то я выслушаю их и приму к сведению! Но я… (вымарано цензурой) терпеть не могу, когда лезут в мою личную жизнь! (ВЫМАРАНО ЦЕНЗУРОЙ!) И ваще – не говорите мне, что делать, а я не скажу вам, куда идти!

Обиделся. Ну и хер с ним. Когда я рассказала об этой истории Мураду, нашему кладовщику, его возмущение было неподдельным:

– Ты ему так и сказала?! Что ты наделала, женщина?! Это же всё равно, что обидеть наисвятейшего! Это всё равно, как у ребёнка конфету отнять!

А я подумала, что этого наисвятейшего ребёнка с его конфетой никто не просил в мою жизнь влезать.

Феля – другое дело. Феля, как уже было сказано, матом не ругается, он матом разговаривает. Второго такого пошляка я встречала только в студенческие времена. В нашей группе учился некий Ярослав, «захiднiк» из Ивано-Франковской области. Вот он очень напоминает мне этого кадра. Пару раз, я даже, обмолвившись, назвала Фельку Славиком. Личность абсолютно безбашенная. В своё время учился на актёрском то ли в Институте Кинематографии, то ли ещё где, но потом бросил, хотя талант есть. И не просто талант. Из него гениальный актёр бы вышел. Но Феля сам говорит, что сознательно убил в себе актёра. Зачем? Он русский, или, вернее – русскоязычный, потому что кровей в нём намешано множество, родом из Туркмении. Косит под русского националиста, что в его исполнении выглядит смешно. Настоящих националистов он не видал. Хотя, с другой стороны, – самые махровые нацики, как раз полукровки.

Что привело его на склад – не знаю. Да он сам бы вряд ли разоткровенничался, вздумай я его спрашивать. Я и не спрашиваю. Не интересно. Галя – кладовщица на приёме, как-то рассказала, что несколько лет назад Фелька напился и по пьяни порвал паспорт. Или сжёг. Вобщем – прос*** куда-то. Я в это верю, ибо не далее, как вчера Феля спалил свой мобильный. Натурально. Я не знаю точно – то ли он заглючил, то ли просто ему надоел, но Фелька вытащил «симки» и бросил трубу в печку, где мы мусор сжигаем. Потом пошёл и купил себе новую трубку за 2000. Ещё кроме уже помянутой Гали на приёме сидит Анатолий. Но про него – в другой раз. Тут каждый заслуживает отдельной новеллы.

* * *

Я слушаю «Ивана Купала». Потому что люблю.

– Из чувства патриотизма? – спросили меня как-то.

– И это в том числе. А вообще – только полное чмо стыдится своей страны, своей культуры и своего народа.

Мурада мои музыкальные пристрастия, мягко говоря, изумляют.

– Опять свою сельскую музыку включила?

– Ну вы же свои восточные напевы слушаете! – ответила я, – Почему я, русский человек, живя в России, не могу слушать русскую музыку?

– Для меня это как садо-мазо!

Ага, блин! Как деньги зарабатывать – так в Россию. А как русская музыка – так садо-мазо! Больше он меня не доставал, правда. А Фелька не любит «Наше Радио». Вот ведь чучундры! Сам он слушает исключительно «Two step from Hell». Музыка эпичная, но на любителя.

Глава 3. Тургеневская барышня и мелкий бес…

Раньше, в туманной юности, я была тургеневская барышня. А потом я поступила в ветеринарный. И довольно долго работала по специальности в деревне. Потом жизнь сделала сальто и в конце-концов я оказалась здесь – на базе.

Самое прекрасное место в окрестностях базы – Пискарёвский лесопарк

* * *

На работе у меня в последнее время любимейшим занятием стало изводить Феликса. Он мне слово – я ему десять. Скажу честно – Фелька сам нарывается. Дня не проходит теперь, чтобы мы с ним не сцепились по любому поводу и к великому восторгу остальных – для них это бесплатный цирк. Заканчивается всё тем, что Фелька чуть ли не в истерике орёт: «Пошла нахер, дура!», что означает – аргументы исчерпаны и крыть нечем. Мурад, наш философ (второй, после Анатолия) сказал на это:

– Что ты делаешь, женщина?! Феликс же золотой человек! Его здесь 90% ненавидит!

– Я вхожу в оставшиеся десять. – скромно ответила я. Анатолий, тот и вовсе говорит: «Феликс – великий!».

А тут я ещё и его страничку «ВКонтакте» нашла…

Итак… сидим мы в субботу, делать нечего, все заказы собраны и проверены, ждём водителя, чтобы отгрузить и зашёл разговор о религии. И Феля, в перерыве между просмотром порнушки, задвигает следующее:

– Вы, православные – некроманты и богохульники!

– Некромант – это чернокнижник! -ответил Олег.

– Вот именно! Вы требуете Ленина из Мавзолея вынести, а сами мощи святых чуть ли не зубами грызёте!

У меня челюсть отвисла.

– А ты-то кто? – спрашиваю.

– Я – христианин!

– Да не похоже!

– А вы, если русские, то хранили бы свою веру – в Перуна и Ярилу!

– И какой ты, нафиг, христианин?! Ты же язычник!

Обиделся. А по-моему – так весьма показательно. Феля – как зеркало определённой части наших людей, коих зовут ласково «сетевыми хомячками». Лет им около тридцатника, большинство живёт в крупных городах, неплохо зарабатывает. Но думать самостоятельно так и не научились. Точнее – думают они не головой, а телевизором. Или компьютером. В одном из разговоров Феля себя причислил к «креативному классу».

– Ага! – говорю, – И в чём твоя креативность? Креативно мешки с картошкой таскаешь? Обиделся. Опять же – Путин ему не нравится. А нафига тогда в Россию припёрся?! Сидел бы у себя в Туркмении. Туркменбаши всяко лучше.

– А тебя тут никто не держит! – говорю, – Вали на все четыре стороны! Только не думай, что тебя где-то ждут с распростёртыми объятиями! И ваще – там хорошо, где нас нет!

– Где тебя нет – действительно хорошо! – отвечает.

– Не думай, что где тебя нет – лучше! И тем более – где ты есть. Заткнулся.

Но «апупей и апупеоз» наступил в эту субботу. Обычно Фелька приходит на работу часам к шести утра, а то и вовсе ночует. И сидит в кабинете менеджеров за компом. А в субботу, когда у менеджеров выходной, он сидит там весь день. В игрушки какие-то играет, или смотрит порнуху. Скажу сразу, ребята. Я далеко не ханжа и смотреть, или не смотреть – личное дело каждого. Я вот не смотрю, ибо неинтересно. К тому же – подобного рода времяпровождение – ИМХО – показатель невостребованности. Я как-то спросила Фельку – в ответ на его попытку поддеть меня – а когда у него в последний раз была женщина? Теперь я сомневаюсь, что там и в первый раз было. Мущинка в свои тридцать лет совершенно не умеет себя с женщинами вести. Серый и то лучше понимает. Зато Феля до недавнего времени не уставал повторять: «Я – бог!» и «Моё священное божественное тело!» А сам – глиста глистой. Как Серый. Ну, я не выдержала и говорю:

– На бога не тянешь, а вот на мелкого беса – в самый раз. Обиделся. Ну так вот. В субботу. Феля засел в кабинете у менеджеров с бутылкой вискаря. И с порнушкой. И ладно бы – сидел тихо! Так он, подлец, колонки врубил на полную. И весь склад слышал охи-ахи-стоны и прочие «дас ист фантастиш!» Собрал вокруг всех наших таджиков, с которыми устроил распитие. Хотя им Коран запрещает. Мурад, правда, сказал, что Коран можно и обойти – мол, «ночью и под крышей – можно». А Боймахмат добавил: «А ты думаешь – таджики не пьют?»

К слову сказать – Фелька трезвый от Фельки пьяного не отличается ничем. Как был безбашенный в трезвом виде – так и остался в пьяном. Только что сексуальная озабоченность сильнее стала заметна. Утром, когда мы пришли на инвентаризацию, Феля дрых в кондейке. Отсыпался после вчерашнего.

– И этот человек запрещает мне ковырять в носу! Смеет мне указывать на мои недостатки! – сказала я Гале, – Счёл все соринки в моих глазах, а в своём таких брёвен не замечает!

Где-то в час, когда мы с Галей в очередной раз зашли погреться из бакалеи, Феля выполз на свет, несчастный в своём бодунище.

– Сегодня я не стану называть тебя великим! – сказал Анатолий.

– А я ничего не помню. – ответил виновник торжества. Ну, помнит, или не помнит – шут с ним. Феля помог нам досчитать товар и уполз в кабинет к компу. Когда я уходила – он смотрел очередную серию «Гарри Поттера». Это второе, что его интересует после порнухи.

– Иди, иди. – сказал он мне, – Не доросла ещё до «Гарри Поттера».

– Я его уже переросла. Так что расслабься.

– Не дай мне Боже ещё раз раскрыть рот в твоём присутствии! – взвыл Феля.

– Вот и не раскрывай. Соглашайся молча и сразу со всем.

– Иди нахер!

– Сам иди в такую даль! А впрочем, ты и так на нём, только ноги свесил!

И я удалилась, оставив Фелю биться в истерике.

Глава 4. Вампиры и Лубофф

– Господи Всеблагий! Матерь Божия Заступница! Сделайте так, чтобы Надир получил много-много-много-много денег и больше к нам на работу не приходил!!!

– Размечталась!

Нет, это не небеса разверзлись в ответ на мои молитвы, это Олег подошёл.

– Да он, даже озолоти его, всё равно, из принципа, сюда таскаться будет. – продолжал он.

– Нашла кого просить ради Христа! Мусульманина! – добавил Вильдан. Надир – типичный «вампир» – пять минут общения с ним и ты полутруп, выжатый лимон, перегоревшая лампочка. Я сильно подозреваю – и не только я – что работает но не только, чтобы снискать себе хлеб насущный, но и чтобы «вампирить». Однажды в моей жизни уже был такой человек. Преподавательница моей «Альма Матер». Марье Михайловне было уже под восемьдесят, но выглядела она лет на шестьдесят максимум. Рослая, подтянутая, всегда на каблуках, седины в волосах почти нет и лицо гладкое. Она специально окружала себя студентами, чтобы «пить» их энергию. Я же старалась свести общение с ней к минимуму. Потому что пять минут разговора – и такое чувство, что ты всю ночь вагоны разгружала. При этом Марья Михайловна ничего не делала, просто она говорила. Толкала длинные пафосные речи. Надир действует иначе. Вот он появился на складе, шевеля тараканьими усами и всё – Настя должна бросить всё и бежать к нему со всех ног, – проверять точки, которые ему везти. А то, что они «висят» по некоторым позициям и на них ещё нет документов, по которым их проверять – его не волнует! И он будет таскаться за мной как тень – чёрная и усатая – и нудеть в ухо:

– Анасасия! Ты когда всё проверишь?

– Да… (вымарано цензурой!) никогда! – не выдержала я, – И вообще!!! Что ты ко мне цепляешься?! Я у тебя в долг денег взяла и не отдаю?! Ты что – не видишь, что я занята? Ты хочешь, чтоб я накосячила из-за тебя?! Отстал.

* * *

Ну вот. Хотела совсем про другое. А получается про «Нудира», как его Галя зовёт. Мужики у нас на складе симпатичные. Ну да. Так и есть.

«Где такого мужика нашла?»

«Да на складе!»

Причём – что гастеры, что свои, россиянские. Ну, про Эдика с Фелей я уже рассказала. Теперь про остальных немного. Грузчики. Таджики. Блин, реально красивые мужики! Кроме Мусы. Он страшненький. Ну, ещё новенький, Сухраб, не очень. А остальные просто красавцы.

В детстве, которое у меня прошло по военным городкам, мы, девчонки, больше всего боялись, когда в городок пригоняли стройбат. В те времена туда брали, в основном, нерусских – среднеазиатов, кавказцев и так далее. И, в основном, – всякий сброд. Я тогда эту публику десятой дорогой обходила. Потому как немедленно приставать начинали. Страхи мои подкреплялись жуткими историями, пересказываемыми на ушко. Про то как «одну девчонку, дочку капитана Н. затащили и целой ротой…»

А тут – нормальные адекватные парни. Разговариваем, шутки шутим. Самый смышлёный, хотя и самый молодой, – у них Мирзо. Вот в чьём лице армия потеряла толкового сержанта. Был ещё Хуршед, но его сманили на стройку. Боймахмат. Он же Боря. Красив, как восточный принц, строен, как лозинка. Мечтает жениться на Хомке, хотя мою старшенькую в глаза не видел. Но регулярно таскается за мной с одной и той же фразой:

– Я твой дочка хочу!

Это при том, что женат и у него дочке уже четыре года. Когда я ему про это сказала, невозмутимо ответил:

– Ну и что?

А помянутый Мирзо положил глаз на младшенькую. Увидел её фото в смартфоне у меня. Ну, теперь только маму осталось пристроить и всё в ажуре. Шучу. Я на их поползновения отвечаю, что русской бабе нужен русский мужик.

Что же до русских мужиков, то из них половину зовут Сергеями. И почти все они женаты. Предмет моих страданий, правда, свободен. Это так, к слову. И он не Сергей. Да, господа! Я ухитрилась там влюбиться. Как сказала в своё время Анна Ахматова – «Кто чего боится – то с тем и случится». Видать – наказал Господь. Слишком долго я искушала Его терпение. Самый главный и мой непосредственный начальник, которого я обязана бояться – старший экспедитор, он же старший логист. Тоже Сергей, ага. Голоса никогда не повышает, на меня во всяком случае. Всё время с сигаретой и стаканом кофе. Мужик въедливый и дотошный, мне внушает чувство, похожее на священный трепет. Одно время Вильдан – он же Вимбильдан, как я его называю, пробовал меня с ним познакомить поближе, но я быстро дала ему понять, что работа – это работа, а моя личная жизнь – для всех табу. Шеф. Тоже Сергей. Отличный мужик. И этим всё сказано. Тоже женат. Анатолий. Второй кладовщик на приёмке. Где-то за шестьдесят, но вполне себе крепкий и бойкий дядя. Назвать его стариком язык не поворачивается. На всё имеет своё мнение. Кстати – тоже запутинец. По этому поводу постоянно с Феликсом цапается. Тот как-то вякнул что-то либеральное, так мы с Толиком его чуть по стенке не размазали. Я так просто обозвала Фельку «гнида либеральная». И вообще – если ему так не нравится нынешняя российская власть – какого этого он торчит в России, а не мотает к себе в Туркмению, где очередной «Туркменбаши»? Обиделся. Ну да. Там он – русский. А здесь он – непонятно кто. Мигрант. Впрочем – отвлекаюсь. Так вот – Анатолий. Моё знакомство с новой работой началось именно с него. Анатолий – философ. А своё отношение ко мне высказал в первый же день:

– Я тебя приручу! Мы как-то сразу перешли на «ты».

– А зачем? – спросила я.

– Ты не думай, как женщина ты меня не интересуешь. – сходу обезоружил он меня, – Я уже не в том возрасте. Но ты для меня – «терра инкогнита».

А я подумала, что я для многих «инкогнита».

* * *

…Осознав, что уже месяц работаю на новом месте и получив первую настоящую зарплату я купила себе смартфон. А вот с квартирой, видимо, ничего не выйдет. Ну да теперь я домой только ночевать прихожу, так что уже не критично.