Kitabı oku: «Дыхание Севера», sayfa 3

Глава 8. Кофейня «Морошка».

– Ох, ну наконец-то нормальная горячая еда! – с наслаждением протянул Лука, запихивая в рот огромный кусок бельгийской вафли.

В небольшой и уютной кофейне «Морошка», что находится в центре Нового Уренгоя, царил обеденный час пик. Все мягкие кожаные диванчики были заняты посетителями в пуховиках, а у стойки, вдоль которой тянулась красивая хвойная гирлянда с искусственным снегом, стояла очередь. Кофемолка жужжала без остановки, приглушая ненавязчивое «Jingle bells» Фрэнка Синатры и наполняя помещение ароматом свежемолотого кофе.

Никита сделал глоток горячего чая с морошкой. Такой напиток он пробовал первый раз в жизни. Вкус пришелся ему по душе. Никита ощупал карман куртки, чтобы убедиться, что Арктис на месте и не остался в фаре локомотива, отпил еще чаю и почувствовал, как по телу разливается тепло.

Лука беспокойно заерзал на диване и спросил у Лизы:

– Лиза, вот ты в школе учишься на одни пятерки. Скажи, из чего сделана эта надпись? Как-то она необычно выглядит, – и он показал ей на огромную синюю надпись «Новый Уренгой» рядом с кофейней. Время от времени рядом с надписью фотографировались прохожие, хотя на улице уже темнело. В разгар зимы солнце в Новом Уренгое светило всего несколько часов в сутки.

– Из газовой трубы, – деловито ответила Лиза и отпила свой еловый раф.

– Что?! – удивился Лука и уронил под стол ложку.

– Да-да, – кивнула Лиза. – Из газовой трубы. А знаешь почему? Потому что Новый Уренгой – это газовая столица России. Здесь в окрестностях добывается больше половины всего российского газа, – пояснила она, пока Лука вылазил из-под стола.

Прозвенел колокольчик, дверь в кофейню открылась, и вместе с порцией арктического холода внутрь зашла группа ненцев в национальных костюмах: двое мужчин, женщина и девочка. На мужчинах были надеты просторные коричневые подпоясанные рубахи – малицы – из оленьих шкур мехом внутрь, с пришитыми к ним варежками. На женщинах и девочке были бело-коричневые ягушки – распашные подпоясанные рубахи оленьим мехом наружу, украшенные цветной замысловатой меховой мозаикой, которая тянулась от шеи к подолу.

Ненцы подошли к стойке и встали в очередь.

– Вот уж не думал, что посреди дня в центре города можно встретить кочевой народ! – удивился Никита.

– Это двадцать первый век! – пожала плечами ничуть не удивленная Лиза. – Это у них обычное дело: приезжают в город, чтобы купить макароны, крупы, чай и прочие необходимые вещи. Современные кочевые народы не гнушаются благами цивилизации.

Ненецкая девочка с любопытством разглядывала Луку, который сидел в потрепанном Царапкой пуховике. Он неуверенно оглянулся на Никиту и помахал девочке. Та смущенно улыбнулась и спряталась за маму.

– Так, – Никита принял серьезный вид и поставил на стол пустую чашку. Порывшись в рюкзаке, он извлек карту России, линейку, блокнот и ручку. Все это они купили в местном книжном магазине, пока шли от вокзала до кофейни.

Никита сложил огромную карту так, что стало хорошо видно северную часть страны. Он измерил линейкой расстояние от Нового Уренгоя до Диксона, который находился на побережье Северного Ледовитого океана, затем посчитал что-то на бумаге и обреченно вздохнул.

– Прежде чем двинутся к Северной Земле, нам нужно в Диксон. Это самый северный населенный пункт в России, где есть еда и транспорт, и миновать мы его не можем. По прямой от Нового Уренгоя до Диксона где-то восемьсот сорок километров. Но мы же не птицы, чтобы лететь напрямик. Сколько нам предстоит преодолеть километров дорог, никому не известно…

– Если дороги там вообще есть, – пессимистично заметила Лиза. – Жаль, что самолеты до Диксона летают только из Норильска. Так мне кассирша на вокзале Нового Уренгоя сказала…

– Норильск нам совсем не по дороге, – покачал головой Никита. – Да и на самолет нас никто не пустит. Как я понял, поезда и автобусы туда тоже не ходят. Какие еще есть варианты?

– На такси? – хихикнул Лука.

– Ты еще скажи, на собачьей упряжке! – иронично буркнула Лиза.

Никита округлил глаза.

– Собачья упряжка! А почему нет?!

– Да ты с ума сошел! – всплеснула руками Лиза.

– Но это наш единственный выход! – громко воскликнул Никита и с чувством ударил кулаком по столу так, что несколько человек за соседними столиками обернулись в его с сторону. Смутившись, он продолжил уже шепотом. – Лиза, помнишь мультфильм про Балто? Тот самый, где на собачьей упряжке привезли лекарство от дифтерии на Аляску! Ведь когда-то у людей севера это был основной транспорт!

– Ага, когда-то! – не унималась Лиза. – А теперь у человечества есть снегоходы.

– Кто доверит снегоходы детям? – медленно с расстановкой прошептал Никита. – Тем более, на них нужны водительские права!

– А упряжку тебе вот прямо так и доверят!

– Попытаться все равно стоит.

– Ох, ну ладно… – Лиза обхватила ладонями кружку и задумчиво уставилась в нее. – Чем дальше, тем страшнее…

У стойки очередь наконец-то дошла и до группы ненцев. Девушка-бариста передала одному из мужчин нескольких огромных пакетов с листовым чаем. В это время ненецкая девочка подбежала к Луке и, смущенно улыбаясь, пропищала:

– Сава сёнзя ӈэя!¹

Растерянный Лука посмотрел на Никиту, ожидая пояснений, но не получил их. Тогда Лука просто улыбнулся девочке и молча покивал головой.

Обрадованная девочка подбежала к маме, взяла ее за руку, и ненцы ушли из кофейни.

Когда очередь была полностью обслужена двумя дружелюбными девушками-бариста, Никита подошел к ним, чтобы узнать, можно ли в Новом Уренгое покататься на собачьих упряжках. Оказалось, что можно. И отзывчивые девушки нарисовали ему в блокноте подробный маршрут.

– Полный вперед! – вернулся к своему столику довольный Никита и закинул на плечи рюкзак. Лямки непривычно больно врезались ему в плечи. Рюкзак значительно потяжелел после того, как они закупились в супермаркете возле вокзала.

– Эх, а я бы так хотел сейчас поваляться на кровати и посмотреть мультики… – вздохнул Лука, но послушно взял свой ранец с фиксиками.

– Тебя никто не уговаривал ехать с нами, – ехидно заметила Лиза.

Лука обиженно взглянул на нее, но промолчал.

Глава 9. Новый Уренгой.

Как только ребята переступили порог кофейни, леденящее дыхание Арктики напомнило им, что они забрались далеко на север от родного дома. Без остановки дул злой ветер, обжигая щеки ледяным огнем и стараясь запорошить глаза мелкой снежной пылью. Однако прохожие вокруг не обращали на этот ветер никакого внимания, спокойной прогуливаясь по местному Арбату – Интернациональной улице. Рядом с «Морошкой» находилась центральная площадь города, посередине которой возвышалась огромная елка. На ее вершине блестела большая серебряная звезда, а рядом с елкой стояли ледяные скульптуры.

Но у ребят не было времени, чтобы насладиться этой красотой. Никита поднял шарф до самого носа и с тревогой посмотрел на небо, которое было покрыто белой снежной пеленой. Уже смеркалось. «Еще очень много дел нужно сделать сегодня, а световой день подходит к концу. Нужно поторопиться», – подумал Никита и пробурчал сквозь шарф:

– Давайте ускоримся! За мной!

И они быстрым шагом двинулись мимо уже знакомой им синей надписи «Новый Уренгой» и кофейни «Морошка» прямо по Интернациональной улице, не задерживаясь ни у кафе, ни у магазинов.

Вскоре они вышли к автобусной остановке, позади которой находился огромный спортивный комплекс под открытым небом – «Виадук». Ребята увидели издалека детские площадки, каток, колоритные ненецкие чумы² и даже…

– Волейбольная площадка! Вы только посмотрите! – крикнул Лука. – Они играют в волейбол в такую холодину! И, вообще, сколько там народу: и на катке, и на площадках!

– Несокрушимый народ… – пробормотала Лиза, шмыгнув носом. – Автобус!

Новенький бело-синий автобус под номером один, щеголявший разноцветным орнаментом над окнами, остановился перед ними. Они вошли внутрь.

Автобус поехал, а Никита, Лиза и Лука с интересом разглядывали суровый северный город.

Как ни странно, но суровым здесь оказался только климат. Новоуренгойцы старались привнести в свою жизнь как можно больше красок и тепла, потому что зима длится в этих краях около восьми месяцев. Многие фасады домов были разукрашены яркими красками или огромными картинами, на которых изображались жители севера: белые медведи, олени и полярники, тут и там попадались небольшие уютные кафе или яркие детские площадки. Издалека Никита приметил местный храм, который тоже выделялся на фоне белого снега: стены были отделаны красным кирпичом, крыша была синей, а купола и кресты – золотые.

Даже люди в автобусе, вопреки царившему всюду холоду, оказались очень добрыми: молодой человек уступил Луке место и заботливо поинтересовался, не замерз ли он. А одна пожилая женщина подарила Луке шоколадку, которую он тут же и съел.

Следуя указаниями девушки-бариста, ребята вышли на нужной им остановке и двинулись пешком в сторону экопарка «Душа Ямала». У входа их встретила арка из двух скрещенных оленьих рогов и хорошо протоптанная тропинка. Впереди, посреди негустого снежного леса, стояло несколько ненецких чумов. Из центра каждого чума тянулась труба, из которой вверх струился витиеватый дымок.

Между чумов гуляли люди: как взрослые, так и дети. По-прежнему дул ветер, сыпал снег, но это никого не тревожило. Люди пили горячий чай прямо на улице, общались, фотографировались возле большой нарядной елки, покупали сувениры местных мастеров, пробовали блюда традиционной кухни ненцев и исследовали чумы. Детишки возились в снегу, а группа людей слушала экскурсию молодой красивой ненки в ярко-синем национальном костюме. Проходя мимо, краем уха Никита услышал:

– …из всех коренных малочисленных народов Севера России ненцы – самый многочисленный. В мире проживает около сорока пяти тысяч ненцев, и все они населяют территории Российской Федерации…

Но больше всего людей собралось около длинного деревянного забора, за которым бродили северные олени. Они медленно и горделиво поворачивали свои увенчанные огромными рогами головы, без всякого страха изучая любопытных людей. Шерсть у них была густая, шеи – белые, с длинной светлой гривой под коричневой мордой, а белые туловища были раскрашены так, что издалека казалось, будто на оленях надеты строгие коричневые жилетки.

Около забора стояло несколько саней – нарт – в которые были запряжены северные олени. Народ по очереди отправлялся в мини-путешествие на нартах с оленями в сопровождении каюра – погонщика оленей.

– Вот кто довезет нас до Северной Земли! – обрадовался Лука, подойдя поближе к одному из оленей. Олень строго посмотрел на мальчика и опустил голову, выставляя вперед свои аристократические роскошные рога.

Никита оттащил Луку подальше от оленя.

– Ты осторожней! Он и забодать может.

– Вот смотрю я на эти царские мордашки, – прошептала Лиза, – и меня одолевают сомнения, что они вообще соизволят нас куда-то везти.

– Да уж, собаки как-то внушают больше доверия. Кто-нибудь видит их? – спросил Никита.

– Вон там! – Лука показал пальцем на группу деревьев. Там, около другого забора, стояла нарта, запряженная собаками. Сейчас никто не катался, и собаки скучали без дела.

– Попробую поговорить с ними, – Никита уже шагнул в сторону собак, но Лиза схватила его за рукав и подозрительным тоном спросила:

– А откуда ты знаешь, что это тоже говорящие собаки?

Никита загадочно улыбнулся.

– Оттуда. Потом объясню. Пошли.

И он уверенным шагом двинулся к нарте с собаками. Лиза и Лука пошли за ним.

Приблизившись, ребята увидели в упряжке шесть скучающих сибирских хаски, а за забором – еще десять, которые беззаботно резвились на поляне. Все они были как на подбор: крепкие, мускулистые, с мощными лапами и благородной блестящей шерстью. Расцветка у них была самая разномастная: были хаски черно-белые, серо-белые, коричнево-белые и одна хаски чистейшего белого цвета.

Никита невольно вздрогнул, когда хаски белого цвета в упряжке взглянула на него: так сильно она походила на полярного волка.

– Д-добрый день, – заикнувшись, поздоровался Никита.

Собаки, запряженные в нарту, с интересом уставились на ребят своими пронзительными глазами.

– Добрый, маленький друг, – вежливо поздоровалась белая хаски. Голос у нее оказался женский. – Чем могу помочь?

– Нам нужна помощь, – неуверенно начал Никита и присел на корточки возле белой хаски. – Нам нужно, чтобы вы довезли нас до Северной Земли. Или хотя бы до Диксона.

Собаки залились лающим смехом.

– Ты еще скажи, что вам нужно на Северный полюс! – крикнула коричнево-белая хаски и захихикала.

– Мы катаемся только по местному лесу, – пояснила белая хаски.

– Но нам очень-очень нужна помощь! – уже настойчиво продолжил Никита.

– Тогда вам нужно поговорить с вожаком нашей стаи, – и белая хаски показала лапой в сторону забора. – Он любит катать детей на тюбингах и занимался этим весь день, а сейчас отдыхает на поляне недалеко отсюда. Идите в этом направлении вдоль забора.

Никита поблагодарил белую хаски и вместе с Лизой и Лукой отправился к вожаку стаи.

Глава 10. Буран.

Вожак неподвижно сидел на снегу в некотором отдалении от остальных собак. От его величественного облика веяло властью и непоколебимой силой. Его спину покрывала гладкая блестящая шерсть цвета воронова крыла, а грудь и лапы были белые как снег. На белой морде черные пятна складывались в подобие маски, придавая вожаку вид таинственный и загадочный. Уши его были внимательно подняты высоко вверх, и приближение ребят не было для него неожиданностью.

– Чем могу быть полезен, мои маленькие друзья? – дружелюбно поинтересовался он. Голос у него был бархатный и внушал такое спокойствие, что ребята тут же почувствовали, что попали в надежные руки. Вернее, в надежные лапы. Вожак окинул всю троицу внимательным взглядом: один глаз у него был голубой, другой – янтарный. В этих глазах читался недюжинный ум.

Никита решил говорить напрямик.

– Нам нужно попасть на Северные Земли к Ледяному Королю, – при звуках этого имени сердце Никиты зачастило, стараясь прогнать от себя назойливый колдовской холод. Никита старался не обращать на это внимания. – Нам нужно успеть до Рождества. Это по его вине идет бесконечный снег, всюду царит холод и меркнет любой свет.

Вожак ничуть не удивился.

– Да, в этом году он очень разгневался, – вожак вздохнул. – Неизвестно, придет ли теперь весна.

– Так он правда существует… – прошептала себе под нос Лиза.

– Конечно, – кивнул вожак. – Зря ты сомневалась в своем брате.

Лиза смутилась и покраснела, но об этом никто не узнал, потому что на холоде ее щеки и так были ярко-красные.

Вожак встал и, разглядывая ребят с головы до ног, обошел их вокруг несколько раз.

– Вы могли бы помочь нам в этом деле? – спросил Никита.

Вожак не ответил. Он сел рядом с Лукой и задумчиво уставился вдаль.

Молчание затягивалось. Легкий снежок покрыл шапки, капюшоны и рюкзаки у ребят и запорошил неподвижную фигуру вожака. Никто не двигался, даже вертлявый Лука.

Наконец, вожак ответил. Голос его звучал по-прежнему спокойно и уверенно.

– Собачья упряжка не сможет довезти вас до Северной Земли в такой короткий срок.

Никита почувствовал, как сердце ухнуло куда-то вниз. Рушилась их последняя надежда.

– Почему? – только и мог вымолвить он.

– Расстояние очень большое, – вожак покачал головой. – Даже упряжка из шестнадцати собак не сможет одолеть его без отдыха. И погодные условия оставляют желать лучшего: днем солнце светит всего несколько часов, а ночью нет ни света звезд, ни света луны из-за постоянной облачности и снегопада. Мы будем двигаться очень медленно.

– А если бы у нас был источник света, вы стали бы нас везти? – с надеждой спросил Никита, сунул руку в карман и крепко сжал Арктис.

– Но у вас его нет. Весь свет заколдован.

– Не весь! – громко крикнул Никита и вынул из кармана сияющий Арктис. Его яркий свет освещал округу на много метров вокруг.

Вожак вскочил и отбежал в сторону, пряча морду, так сильно камень ослеплял его.

Никита постучал Арктисом по ладони три раза, и свет померк.

Вожак вернулся и с любопытством обнюхал камень.

– Это Арктис?

– Да, – с волнением в голосе ответил Никита. – Вы знаете этот камень?

– Наслышан, – промолвил вожак. – Это пропавший камень малого северного народа. Он очень ценен для них. И еще является неиссякаемым источником света.

– Простите, – робко вмешалась Лиза. Вся ее привычная спесь зазнайки померкла перед этим мудрым псом. – А какой именно северный народ вы имеете в виду? Ведь их так много: и ненцы, и ханты, и долганы, и эвенки…

– У этого народа нет названия, он не упоминается ни в одной человеческой летописи. Это очень древний народ, состоящий из долгожителей, и живет он на островах Северной Земли. Когда-то они были высокими и статными, но бесконечные арктические ветра от поколения к поколению изменили их облик, и они стали карликами, подобно всем растениям за полярным кругом. Они весьма малочисленны и прячутся от всего остального мира.

– Я бы хотел еще послушать про этот малый северный народ, – осторожно перебил его Никита, – но у нас совсем мало времени. Сегодня уже четвертое января, а дорога предстоит длинная… Скажите, пожалуйста, теперь вы могли бы помочь нам?

Вожак тяжело вздохнул.

– Я бы очень хотел вас довезти до Северной Земли до Рождества, но это не под силу ни одной собачьей упряжке.

– Может вы могли бы довезти нас до Диксона? – тихо спросила Лиза.

– У вас есть карта? – в свою очередь спросил вожак.

Никита достал из рюкзака карту и расстелил ее на снегу. Вожак склонился над ней и ткнул лапой в северную часть реки Енисей.

– Вот здесь скрывается наша самая главная преграда на пути к Диксону. Енисей впадает в Енисейский залив, который в свою очередь сливается с Карским морем Северного Ледовитого океана. Зимой залив превращается в заледеневшую смесь соленой и пресной воды, образуются гигантские торосы – нагромождения обломков льда, которые могут достигать в высоту десяти метров! На льду нас будут поджидать провалы, пустоты и трещины. Собачья упряжка здесь не пройдет.

Лука захныкал.

– Однако… – негромко продолжил вожак, – есть другой путь.

И он показал лапой на ту часть Енисея, которая была южнее и уже.

– Вот сюда я бы смог отвезти вас уже к завтрашнему утру. Город Дудинка. Там лед на Енисее в это время года спокойный и плоский, легко переправиться, – вдруг вожак нахмурился и строго посмотрел на Никиту. – Но ехать придется всю ночь, без сна и практически без отдыха! Выдержите ли вы?

– Конечно! – с готовностью кивнул Никита.

– А что же будет потом, после Дудинки? – спросила Лиза.

– А потом нам придется расстаться… Собачья упряжка будет всю ночь ехать по зимникам – дорогам, которые проложены прямо по снегу. Расстояние по этим дорогам выйдет немаленькое. А местами придется ехать и по целине. После такого путешествия собакам понадобится несколько дней отдыха, – глядя на расстроенные лица ребят, вожак добавил: – Не волнуйтесь. В Дудинке вы обязательно найдете другой транспорт.

Вожак высоко поднял голову и издал громкий протяжный вой.

Ответом ему был лай с той стороны, где стояла упряжка с собаками.

– Отправляемся немедленно, – сказал вожак. – Я буду ждать вас с полностью готовой собачьей упряжкой возле арки со скрещенными рогами, – и вожак развернулся, чтобы уйти.

– Хорошо, – Никита сложил карту в рюкзак и забросил его за плечи. – Подождите… – вожак обернулся. – А как вас зовут?

– Буран.

И Буран поспешил в сторону упряжки.

Глава 11. Бескрайняя тундра.

– Да уж, такое ощущение, будто мы попали на край земли, – заметила Лиза, оглядывая темнеющие вокруг бескрайние белые просторы тундры. Они сидела на нарте под толстым слоем оленьих шкур вместе с Лукой. Никита занял место каюра. Впереди стремительно бежали шестнадцать хаски в упряжке: восемь в одном ряду и восемь в другом. Они растянулись на большое расстояние, но дорога была почти везде прямая, и это не было помехой.

– А разве это не край земли? – удивился Лука, откусывая кусочек «Сникерса».

– На край земли мы как раз и отправляемся, Лука! – усмехнулся Никита. – Погоди, скоро увидишь его!

Небо окончательно стемнело, и это расстроило Никиту. Буран предупредил их, что солнечного света больше не будет, потому что они отправляются в те края, где сейчас царит полярная ночь. Там солнце не показывается над горизонтом, хотя днем и становится немного светло на пару часов. «С нами повсюду было хмурое серое небо, но сейчас я был бы рад и такому», – с грустью подумал Никита.

Никита сунул руку в карман и нащупал Арктис. Перед тем, как отправиться в путь, Буран сказал, что Арктис понадобится только тогда, когда вьюга не позволит ему найти дорогу. «Не следует привлекать к себе лишнее внимание здешний зверей», – так объяснил Буран. Но пока что собачья упряжка справлялась и без Арктиса: снег кругом как будто бы светился во тьме и не давал сбиться с пути.

Нарта быстро неслась сквозь тьму, преодолевая километр за километром. Еще вблизи Нового Уренгоя на их пути попадались небольшие леса и деревья, но чем дальше на север они продвигались, тем меньше становилось деревьев. Они белели во тьме подобно строгим молчаливым стражам, и их одинокий вид словно говорил всякому путнику: «Вернись домой, здесь нет жизни». Однако упряжка не внимала этому зову и упрямо продвигалась вперед.

Несмотря на то, что нарту мотало из стороны в сторону и подбрасывало на ухабах, Лиза и Лука уже давным-давно спали. А Никита смотрел по сторонам настолько бдительно, насколько позволял это летящий в лицо снег, да слушал ритмичное дыхание бегущих впереди собак.

Через несколько часов молчаливой гонки, Никита решил прервать молчание.

– А откуда здесь дороги? – обратился он к двум ближайшим к нарте псам черно-белой масти – Могучему и Геркулесу. Это были самые крупные псы из стаи: они находились ближе всех к нарте и брали на себя значительную часть ее веса. Этакий турбированный движок из собак.

Ответил ему Могучий.

– Это зимники, проложенные местными нефтяниками, – голос у Могучего был под стать его имени: низкий и рокочущий. – Они и пользуются этими дорогами. Но ночью мы точно никого не встретим: люди обычно передвигаются в дневное время суток.

– Неужели кто-то может жить в этих суровых краях?! – восхитился Никита и натянул шарф повыше к носу.

– Да…да… – ответил запыхавшийся Геркулес. Он всегда так пыхтел во время бега. – Людей здесь намного больше… Ух… Чем ты думаешь…

– Мы как раз недавно пробежали мимо вахтового поселка Новозаполярный, – добавил Могучий. – Люди построили там все необходимое для того, чтобы жизнь в суровых краях Севера была не такой тяжелой: и храм, и магазин, и спортивный комплекс. Жаль, что свет заколдован, мы могли бы насладиться издалека огнями этого поселка.

– А по дороге будут еще такие вахтовые поселки? – поинтересовался Никита.

– Будут. Ближе к утру мы пробежим мимо поселка Ванкор.

– Вот только… Вот только… Мы его все равно… Ух… Не увидим, – пропыхтел Геркулес. – Темно…

– Жаль, – вздохнул Никита, которого жизнь жителей Крайнего Севера весьма заинтересовала.

Время от времени в темноте блестели чьи-то глаза и мелькали тени, но Никита не чувствовал никакого страха. Всякий умный зверь не станет связываться с шестнадцатью крепкими собаками и тремя людьми, пусть и маленькими.

– А какие еще животные обитают в этой снежной пустыне помимо оленей, волков и медведей? – задал еще один вопрос Никита. Он уже порядком замерз и надеялся отвлечься от своего состояния интересным разговором.

– Да много кто… – пророкотал Могучий. – Песцы, лисицы, горностаи, росомахи, зайцы-беляки, полярные совы, белые куропатки, лемминги…

– Кто-кто? – переспросил Никита.

– Лемминги. Арктические грызуны, – пояснил Могучий.

– И… И овцебыки… – снова вступил в разговор Геркулес.

– Ничего себе, – изумленно покачал головой Никита. – А я думал, что здесь ни людей, ни животных, ни птиц. А оказывается… Вырасту и стану полярником! – горячо заявил он.

Уже знакомая Никите белая хаски по кличке Айси бежала перед Могучим и Геркулесом. Она давно подслушивала их разговор и решила тоже внести свою лепту в образование Никиты:

– Полярниками становятся только самые смелые, самые умные и самые терпеливые люди!

– А я именно такой! – воскликнул Никита и тут же ойкнул, так как нарта высоко подпрыгнула, преодолевая очередную яму.

Ночь для Никиты прошла незаметно. В его крови бурлил адреналин, все тело было напряжено, потому что приходилось тратить много усилий, чтобы не вылететь с нарты во тьму, а Могучий, Геркулес и Айси развлекали его разговорами о своей жизни в собачьей упряжке.

Утром (если можно было назвать утром полярные потемки) Буран приказал всем остановиться. Кроме воя ветра и тяжелого дыхания собак кругом не было ни единого звука.

– Привал! – коротко рыкнул он, и все с облегчением вздохнули.

Никита с трудом разжал окоченевшие руки и попробовал сойти с нарты, но ноги предательски подкосились, и он упал.

Могучий поспешил к нему и помог встать.

– Что со мной? – растерянно спросил Никита.

Буран подошел, обнюхал руки Никиты и сказал:

– Маленький друг, ты совсем заледенел. Не бережешь себя. Надо было остановиться раньше, – он повернулся к собакам и приказал: – Ветер, Емеля, Айси и Клык, принесите веток! Будем разжигать костер.

Емеля, пес коричнево-белой окраски, разочарованно вздохнул:

– Ну вот, а я полежать хотел, так набегался…

Его жалоба осталась без внимания.

Был разведен огромный костер, он подарил Никите долгожданное тепло, а вот света было немного: видимо свет от костров тоже попал под колдовство Ледяного Короля.

– Ничего, свет нам сейчас и не нужен, – сказал Буран и с аппетитом принялся обгладывать бараний окорок, который был предусмотрительно положен в нарту перед поездкой.

Все остальные собаки тоже что-то жевали.

Никита извлек из рюкзака свою туристическую утварь: металлический чайник, кастрюлю, нож, три миски, три ложки и три чашки. Хаски с интересом наблюдали за ним.

Первым делом он соорудил над костром треногу из веток, наполнил чайник чистым снегом и вскипятил его. В горячий чайник он насыпал крупнолистовой черный чай и отставил его в сторону на снег, чтобы чай заварился и заодно остыл. Не приятно было у них в семье пить очень горячий чай.

Затем он насыпал снег в кастрюлю и повесил ее вместо чайника. Как только снег растаял, и вода закипела, он добавил щепотку соли и макароны. Ножом он вскрыл три баночки с тушенкой и осторожно поставил их прямо в костер. Вскоре мясо забурлило, и воздух наполнился ароматом сочного мяса. Собаки с удовольствием принюхивались к воздуху, глотая слюни.

Емеля подошел к баночкам и подробно обнюхал их.

– Недурно, – подытожил он и облизнулся.

Никита смешал в мисках макароны и тушенку, разлил чай и отправился будить Лизу и Луку.

– Где мы? – сонно пробормотала Лиза, выбираясь из-под оленьих шкур.

– Мы уже давно миновали поселок Ванкор, – объяснил Никита и помог ей встать, – и приближаемся к поселку Тухард, если это о чем-то тебе говорит.

– Ровным счетом ничего не говорит, – Лиза широко зевнула, и вдруг воскликнула:

– Как вкусно пахнет!

Никита протянул ей миску с макаронами, от которых шел пар, и кружку.

– В жизни не ела ничего вкуснее! Спасибо большое, Никита! – промычала Лиза с набитым ртом. Хаски дружно засмеялись.

– Да, в холодной тундре начинаешь ценить простую пищу! – подмигнул пес по кличке Ветер.

Только сонного Луку, который считал, что его завтрак должен состоять исключительно из сладостей, пришлось уговаривать поесть.

Никита был сыт, отогрелся и решил осмотреться вокруг: пейзаж от окрестностей Нового Уренгоя отличался полным отсутствием деревьев. Было ощущение, будто они стоят на огромной плоской тарелке.

– А как же выглядит тундра летом? – с интересом спросила Лиза, очищая посуду снегом. – Зимой все ясно: снег, лед, метели, полярная ночь. А летом-то как?

– О-о-о, летом тундра прекрасна! – романтично протянул Емеля. – На этих бескрайних просторах кругом расстилаются ковры из зеленого мха, белеют словно снег островки ягеля³, вокруг цветы: красные, фиолетовые, желтые! Грибы вырастают выше травы, а ягод-то сколько! Порой огромные площади утопают в желто-оранжевой морошке, или в сладкой голубике, или в терпкой чернике или в красной бруснике! А сколько здесь огромных и маленьких озер, сколько здесь больших рек, в которые впадают тысячи маленьких речушек и ручьев! Они изобилуют водопадами и перекатами, добавляя разнообразие здешним краям. И я уже молчу про то, сколько в этих водоемах водится рыбы! Муксун, ряпушка, омуль, голец, налим, хариус, корюшка… Я бесконечно влюблен в этот край и хотел бы прожить здесь всю жизнь!

– Так живи! – хихикнула Айси.

Емеля погрозил ей лапой.

– Вот и проживу, можешь не сомневаться!

Вдруг над их головой с беспокойным уханьем промчалась большая полярная сова. Ее белые перья сердито топорщились, а в глазах блестел беспокойный огонек. Буран резко вскочил и с шумом втянул в себя воздух. Его морда приняла мрачное выражение.

– Погода меняется. Идет ураган.