Kitabı oku: «Александра», sayfa 3

Володька махнул в сторону рукой.

– Тебе в профессора надо идти! – вынес он мне приговор. – С такими мозгами не за девчонками бегать надо, а книжки читать!

– Одно другому не помешает! – умело парировал я.

– Дурак ты! – сказал мне Володька. – Ничего ты не смыслишь в жизни, бестолочь! Думаешь, женщинам нравятся зубрилы типа тебя? Нет, им нравятся такие, как я. Я могу и на гитаре сыграть, и анекдот рассказать, и пошутить, а ты… будешь им твердить о настоящем и ненастоящем, и через две минуты они от тебя убегут!

– А вот и не убегут! Сам ты, дурак!

Володька в ответ лишь усмехнулся и убежал от меня по своим делам.

Я подождал пока он отдалится и вновь зашел в подъезд, поднялся на первый этаж, постучал в дверь.

На этот раз Саша выскочила уже через пять секунд.

– Привет ещё раз! – сказала она мне.

Не обращая никакого внимания, на её приветствие, я спросил:

– Саша, а что вчера, бабушка твоя, ну насчет стекла?

Вопрос мой прозвучал довольно нелепо, но Саша быстро сообразила, о чем идёт речь.

– Стекла? Да, ничего, тысяча рублей ремонт!

Мне вновь показалось, что Алекса знает о том, что я разбил её стекло, точнее разбил не лично я. Но что я также имею отношение к данному мероприятию.

Я не стал признаваться, не стал больше ничего говорить и начал спускаться по лестнице.

– Стой! – окликнула меня вдруг Алекса.

Я, как вкопанный, встал.

– Хочешь пирожки с яблоками? – спросила она меня.

Я вернулся, улыбнувшись, пробормотал:

– Конечно, хочу!

Мы сидели на кухне, пили чай с пирожками, Алекса почти ничего не говорила, а лишь тихо, с какой-то хитринкой в глазах поглядывала на меня.

Иногда мне начинало казаться, что она и, вправду, обладает какой-то магической силой, не совсем понятной мне, мне казалось, что эта девочка знает гораздо большее, чем я могу предположить, но умело маскирует свои знания от меня, не желая ими делиться.

– Алекса, а в каких ты школах учишься? – спросил я девочку.

– В простой и в английской, – ответила мне Алекса.

Меня всегда удивляли её ответы. Они были точными, краткими, в отличие от других девчонок, она не пускалась в длинные рассуждения, в философствования, хотя даже я, мальчишка, очень любил порассуждать.

– А в каком классе ты учишься? – спросил я Сашу.

– Перешла в восьмой.

Я удивленно приподнял брови. Выглядела Алекса всего лет на одиннадцать, я предполагал, что она моя ровесница.

Саша вновь начала молчать.

Меня стало раздражать её молчание.

– А почему ты не спросишь меня, в каком я учусь классе? – спросил я у девочки.

– А зачем? – усмехнулась в ответ Алекса. – Я и так знаю. Перешел в шестой класс, двенадцатого августа тебе исполнится двенадцать лет.

– А откуда…?

– Зашла на твою страницу «В контакте». Мне Вова назвал твоё имя и фамилию.

Значит они говорили обо мне? Мне это очень не понравилось. С другой стороны, обрадовало то, что Алекса интересовалась мной.

Телефон мой зазвонил. Я вынул его из кармана джинсов, приложил, как можно крепче трубку к уху.

– Сколько можно шататься? Ты не ребенок, ты чудовище! Два часа назад вышел из дома и ни звонка, ни смски! Хоть бы сказал, куда пошел, я так волнуюсь! Марш домой!

Я отключил телефон.

– Я пойду домой! – сказал я Саше.

– Неприятности?

Алекса понимающе улыбнулась.

– Да так…

И, вспомнив слова Карлсона из мультика, добавил:

– Пустяки – дело житейское. С кем не бывает!

Алекса вновь улыбнулась и ничего не сказала.

Я вышел на улицу и облегченно вздохнул.

– Ух, как я устал! – подумал я в первые минуты. А потом внезапно почувствовал, как непонятная радость наполняет всё моё тело: руки, ноги, лицо. На лице появилась глупая детская улыбка.

Я, как полный дурак, запел:

– От улыбки хмурый день светлей…

Потом испуганно оглянулся, подумав, не наблюдает ли кто-нибудь за мной, но убедившись, что на меня никто не смотрит, продолжил:

– От улыбки в небе радуга проснется.

Пропев четыре строчки, я перестал петь, посмотрел назад, на дом Алексы и твердо заявил:

– Да, она и, правда, маг.

И, немного помолчав, добавил:

– Хоть и очень холодный!

6 глава

Велосипедомания. Бизнес

Когда я пришёл домой, у порога меня встретил папа. Он недавно вернулся с работы.

– Привет, пузырь! – сказал мне папа и потеребил мои волосы.

Почему папа называл меня постоянно «пузырем», я никогда не мог понять. Даже моя мама лишь предполагала, что он называет меня так, потому что в детстве у него была любимая игрушка «мячик», оттого он и любит всё, что его окружает, называть чем-то круглым.

Впрочем, на такую кличку я не обижался.

Ну пузырь, и пузырь, что тут поделаешь! Бывают клички и похуже.

Например, Юрку из моего класса называют «косоглазым», и не потому что он на самом деле косоглазый, а потому что умело списывает на контрольных работах у своей соседки по парте – отличницы Кати.

Я тоже почти отличник, у меня всего две четверки, отличником я не стану никогда, и не потому что, не могу, а потому что боюсь прослыть «ботаном», как Толик, хотя моя мама считает, что это глупая причина не быть отличником.

Хотя причина, конечно, не только в этом. Причина есть ещё более простая – моя лень.

Впрочем, о ней промолчу. И так, всё понятно.

Папа позвал меня на кухню, пить с ним кофе; мамы дома не было, не дождавшись меня, она ушла в парикмахерскую к тете Вере – своей однокласснице, умеющей делать самые «новомодные» (со слов моей мамы) прически.

Пока мы пили кофе, папа рассказал мне о том, что сегодня ночью в городе Двуреченске, где папа работал охранником, был чуть не ограблен банк.

Хорошо, что вовремя сработала сигнализация, хорошо, что вовремя подъехал папа со своим напарником. Им удалось задержать похитителей.

Я с большим интересом выслушал папин рассказ. Он произвел на меня большое впечатление.

– Подумать только, – подумал я. – Какой же у меня смелый папа. Не зря мама мечтала о нем целых пятнадцать лет…

Вспомнив вчерашний разговор с мамой, я испытал слегка неприятное чувство.

– Может, папа был такой же холодный, как Саша? – подумал я.

«Саша, стекло, бабушка, тысяча рублей…»

– Где бы достать тысячу рублей?

Я ушёл в свою комнату, внимательно осмотрел её. На столе лежало несколько книг, на полу стояли мои игрушки – машинки, самолетики, слоники, лисички.

Я подошел к шкафу, стоящему около моего дивана, вынул из него большого зеленого свина. Своего любимого. Свина мне купила мама всего полторы недели назад.

Свин обычно лежал у меня в шкафу, но иногда я вынимал его из шкафа и просто любовался им, боясь того, что он загрязнится, если я начну им играть.

Может, это было и глупо, иметь большую игрушку и никогда не играть ей. Не знаю. Мне было просто приятно сознавать тот факт, что свин у меня все-таки есть.

– А продам-ка я свина! – решил я. – Он, как раз, стоит тысячу рублей!

Кому продать свина я не подумал, да и думать было лень.

«Как ты можешь его продать! Это же твоя любимая игрушка!?» – услышал я голос того, кто РЯДОМ.

Я тут же запихнул свина обратно в шкаф.

Но мысль о том, где бы достать тысячу рублей, не покидала меня.

Вернулась из парикмахерской мама. На голове у неё возвышалось непонятное «новомодное» сооружение.

– Здравствуй, малыш! – сказала мне мама веселым голосом. – Как тебе моя новая прическа?

Мне хотелось сказать честно, что «не очень», но, как «послушный малыш», чтобы не огорчать свою любимую мамочку, я громко воскликнул, сам того, не ожидая:

– Превосходно, маман!

Услышав от меня французское слово, мама улыбнулась: она преподавала французский язык у нас в школе.

Впрочем, именно поэтому я выбрал для изучения английский, чтобы никто не говорил, что моя мама специально выделяет меня из своих учеников. Хотя мама, наверное, вряд ли бы это делала: она была принципиальным, справедливым человеком.

– Ой, как я рада! – воскликнула в ответ мама. – Спасибо, мой милый!

И чмокнула меня в щеку.

Я застеснялся, машинально протёр свою щеку ладонью.

Мама усмехнулась, но на меня обижаться не стала.

– Пойду разогрею обед, Коленька! – сказала она мне. – Вы, небось, с папой ничего не ели!

– Ели! – громко ответил я. – То есть нет, мы пили кофе.

– Боже мой! О ужас, кофе, как можно!

Мама вышла из моей комнаты, зашла в зал, где папа смотрел телевизор, примерно через полминуты я услышал:

– Сережа, ну как так можно – пить кофе! Оно же вредно! Тем более для нашего Коли! Ему всего одиннадцать лет!

Каждый раз, когда я слышал, что мне одиннадцать, я всё время хотел прибавить, что в августе мне стукнет двенадцать, но сейчас это было делать бесполезно, так как, как мне объясняла мама, что даже, когда мне будет тридцать-сорок лет, она меня также будет считать малышом.

– Для мамы её ребенок всегда маленький! – говорила она мне.

Черт знает почему, мне такие рассуждения нравились, при том, что я всегда опасался, что мама окликнет меня малышом при моих друзьях.

Но моя мама, к счастью, хорошо чувствовала такие вещи.

При посторонних людях она меня называла только Колей, а иногда даже Николаем.

– Николай! Это очень хорошо, что Вы решили сыграть с Анатолием в футбол, но было бы неплохо, если бы Вы сначала вынесли мусор! – говорила мама, когда Толька стоял рядом со мной на улице…

Папа на замечание мамы отреагировал лениво, кажется, сказал просто «ничего страшного».

Впрочем, это было одно из любимых папиных выражений. Он почти никогда не терял спокойствие духа.

– Из любой ситуации можно найти выход! – был уверен мой папа.

В чём совершенно не был уверен я.

Мы поели вчерашний борщ и макароны с котлетами, после чего я решил выйти во двор, немного покататься на велосипеде.

– Смотри не сверни на своём двухколесном друге шею! – сказала мне мама.

Я усмехнулся, услышав её слова, хотя, может, отчасти, мама была и права, на велосипеде я лихачил по полной: ездил и с одной рукой, и без двух, и клал ноги на раму, и на руль.

Из всех моих чудес мама видела лишь половину, но и этого было достаточно, чтобы она начала за меня волноваться.

Я не хотел огорчать свою маму, но по-другому жить не мог. По-другому было жить неинтересно!

Выйдя из дома, я с лихвой запрыгнул на сиденье своего двухколесного друга. Хотел уже оттолкнуться и поехать, но не тут-то было.

Меня окружила толпа малышей – первый, второй класс. Дети стали просить меня, чтобы я дал им покататься.

– Коля, дай, пожалуйста! Коля, дай!

Я был не жадным и всегда с радостью делился всем, что имел сам – и коньками, и дисками с компьютерными играми и, конечно, своим красивым скоростным велосипедом.

Но в эту минуту меня словно чёрт дернул за язык:

– Значит так, ребятня! – сказал я детям властным голосом. – Хотите кататься, платите деньги!

– Это как? – удивленно переспросил меня первоклассник Игорь.

– А вот так. Один круг – пять… нет десять рублей.

– Оба на! – произнес Миша. – А восемь нельзя? У меня только восемь.

– Восемь нельзя.

– У меня двенадцать.

– А у меня тридцать!

– А у меня сорок восемь, я пять кругов проеду!

– А у меня, а у меня…

Вокруг меня появился невыносимый гвалт, я построил «желторотиков» в одну шеренгу.

– Значит так, ездить будете по очереди!…

Через два часа у меня лежало в кармане уже двести рублей. Я сам был удивлен такому повороту событий. Ещё совсем недавно вышел на улицу без денег, а тут… целых двести рублей.

Хоть моя мама и говорит, что на двести рублей сегодня в магазине ничего особенного не купишь, проку от них большого нет, сегодня я убедился в том, что двести рублей могут доставить тебе огромное счастье.

Особенно, когда так нужны деньги!

Когда довольная и счастливая малышня от меня отступила, я, наконец, оседлал своего двухколесного друга сам.

Скоростной «конь», с фиолетовой блестящей рамой, с черными крыльями, с большим багажником – он вызывал в нашем дворе у многих зависть и в то же время восхищение.

Больше всего мне льстило то, что хозяином такого «коня» был не Петька Петров, не Борька Иванов, а именно я – Колька Лопухов.

Да, да, не удивляйтесь такая у меня «шикарная» фамилия. Но я далеко не лопух, собрал же двести рублей.

Целых двести рублей собрал я на ремонт этого чертова стекла! Осталось где-нибудь добыть ещё восемьсот. Ничего, я ещё придумаю.

Предпринимательская жилка должна быть у меня, не зря моя тетка – мамина родная сестра, живет в Екатеринбурге и работает предпринимателем.

Впрочем, до Екатеринбурга мне нет никакого дела.

Мне нравится мой уютный, маленький поселок, где есть мои друзья, моя школа, мои учителя, мои родители.

И вообще, где в данный момент я так лихо разъезжаю по улицам на своём любимом велосипеде.

7 глава

Наказание

      Когда я вернулся домой, мама тут же повела меня на кухню, усадила за стол.

– Четыре часа катаешься на своём велосипеде, все руки-ноги себе переломаешь! – сказала она мне. – Сядь, поешь, голодный, наверное, вспотел весь!