Kitabı oku: «Убить в себе тебя», sayfa 2

Забвение

Звучала долгая торжественная речь, я пошатывалась, перекидывая вес то на одну ногу, то на другую, справа от меня стояла Алёна и нервно перебирала пальцами в ожидании конца нудного мероприятия.

– А можно было обойтись без детских стихов? Большинству из нас в этом году 18 исполняется, пусть ещё песню споют, тогда я просто сбегу отсюда, – возмутилась она.

Спустя минут 15 рассказа истории о возникновении нашей школы через микрофон прозвучала громкая фраза директора:

– Все вы переведены в одиннадцатый класс, надеюсь, что вы хорошо проведёте это лето и с новыми силами приступите к последнему году вышей учёбы.

Я вздохнула с облегчением, наконец-то эта кошмарная линейка была закончена. Толпа, в которой находилось под сотню людей, постепенно начала разбредаться в разные стороны, но мы с Алёной почему-то стояли на месте. Вскоре школьный двор полностью опустел, ушли все учителя и наши сверстники, я присела на ступеньки и тихо заговорила:

– Мне кажется, что я потеряла себя.

– Тебе же нравилось проводить время так, сама говорила, – в голосе Алёны слышалось явное неодобрение.

– Мне и сейчас нравится, но что ждёт меня после? – я перевела взгляд на неё.

– Может в твоей жизни наконец появится тот, ради которого ты оставишь свои тусовки, – она присела рядом.

– Я больше не хочу отношений.

Моя последняя фраза нависла над нами тяжёлым облаком, словно я говорила об Алёне, будто я отказывала в любви ей.

– Он появится, я же знаю, – она заговорщицки улыбнулась.

Утро перетекло в вечер, ночь сменилась днём. Наступило лето, полное свободы, азарта и адреналина. Оно было незабываемым, состоящим из бессонных ночей и нескончаемых приключений. Стало самым эмоциональным и безудержным во всех смыслах этих слов.

В первую неделю я ощущала некую тревожность, мои руки тряслись, несмотря на отсутствие холода за окном, я будто не могла смириться с тем, что со мной происходило. Я была счастлива, но уж точно не как прежде. Блаженное спокойствие мне дарили не нежные руки и сладкие губы, а то, что я полностью вольна в своём поведении и поступках. Я больше не должна была ни перед кем отчитываться, нести ответственность, я скинула с плеч груз обязательств, которые когда-то сама на себя возложила.

– Кира, ты идёшь? – послышался спокойный и приятный голос.

Я села в машину и захлопнула за собой дверь, невольно улыбнулась, затем оживлённо спросила:

– Куда едем?

– В магазин, потом на дачу к моему другу Кириллу.

Его речь прервал еле слышный телефонный звонок, я забегала глазами, ощупала свои карманы, сумку, но безуспешно.

– Посмотри на полу или между задних сидений, вдруг завалился, когда мы… – он коротко посмеялся и смущённо отвёл взгляд в сторону, соблюдая рамки приличия и не желая договаривать начатую фразу.

Я прикусила губу и проронила лёгкий смешок, но тут же собралась с мыслями и последовала его совету, телефон и вправду оказался между сидений. На экране высветилось уведомление о пропущенном вызове от Алёны, я перезвонила.

– Ты сейчас где? – с ходу спросила она.

– С Никитой в машине, – я немного растерялась, произнося свой ответ, ведь сама осознавала то, что мы уже не первый день проводим время вместе.

– Вау, всё ещё с ним, но ладно, об этом потом. Ты говорила, что куда-то собиралась сегодня, можно с тобой?

– Да, конечно, мы скоро за тобой заедем.

Никита всё слышал, он лишь узнал адрес и тут же направился по нему. Мне нравилось то, что он не задаёт много вопросов и не пытается прояснить в каких отношениях мы находимся.

По дороге я наблюдала за сменяющимися торговыми рядами, парками и улицами, мы неслись ужасно быстро, Кира из прошлого точно бы попросила сбавить газ, но Кира из настоящего подвинулась ближе, дотянулась ногой до педали, отвечающей за скорость, и сама вжала её в пол.

Салон машины наполнился моим звонким смехом и восхищающимися возгласами Никиты, я прибавила громкость музыки, услышав совсем незнакомую, но дико ритмичную песню и запела, делая безуспешные попытки угадать слова.

– Навигатор показывает, что мы приехали, где твоя подруга?

– Я пойду схожу за ней к подъезду, а то она сама нас не найдёт.

Я вышла из машины, продолжая исполнять свои неумелые танцевальные движения под музыку, которая засела у меня в голове. Шаг, другой и, закрывая глаза, я плавно сделала поворот вокруг своей оси. Разомкнув веки, я поняла, что чуть не врезалась в кого-то, подняла взгляд и увидела его. Митя стоял в полуметре от меня, я застыла на месте, сердце тут же забилось в бешеном ритме, я вильнула влево и он, как зеркальное отражение, сделал то же самое, неловкая ситуация набрала обороты. Между нами будто стояла стена и мы пытались обойти её с одной и той же стороны.

– А ты изменилась, хорошо выглядишь, – перед тем, как уверенно зашагать вперёд, бросил Митя.

Волна его эмоций толкнула прямо меня в грудь, я сделала шаг, но тут же пошатнулась и обернулась назад, ловя на себе его удаляющийся взгляд.

– Кира! – крикнула Алёна, бегущая ко мне.

Я нырнула в её объятия и прижалась так сильно, будто секундой ранее была крайне близка к смерти, она застыла в недоумении.

– Пойдём, а то у нас ещё много дел, – я взяла Алёну под руку и потащила к машине.

Я изо всех сил старалась не выдать своего волнения и выкинуть из головы его фразу, да и вообще, ситуацию в целом. Он заметил, что я хорошо выгляжу, но я не могла сказать о нём того же. Митя показался мне опустошённым и потерянным, холодным и угрюмым, он даже не пытался выдавить из себя хоть малейшую позитивную эмоцию, словно я его бросила и теперь он страдает, но ведь должно было быть наоборот.

Всю дорогу до магазина, куда мы ехали за покупками для предстоящей вечеринки, я молчала. Я лишь представила ребят друг другу, села на переднее сидение и уставилась в окно. Незадолго до приезда Никита положил руку чуть выше моего колена и начал нежно поглаживать, забираясь всё выше и выше по линии бедра, где-то внутри я вздрогнула, но снова не подала виду. Перед моими глазами развернулась кинолента памяти, в которой я увидела эмоциональные кадры прошлого, где Митя точно так же гладил меня, а затем резко притягивал к себе и страстно целовал. В груди закололо, появилось резкое отвращение к жизни, да и к себе самой, я на секунду задумалась о том, что я творю, но это был лишь приступ, который стих так же быстро, как и появился.

– Кира, что ты будешь пить? Виски, водка или что-то полегче? – Никита вытащил меня из раздумий.

– Полегче, – я помедлила и амбициозно продолжила, – хотя нет, давай виски.

– А по какому поводу вечеринка? – спросила Алёна.

– А нужен повод? – мы с Никитой сказали в один голос, заставив Алёну засмущаться от своего же вопроса.

Я чувствовала огромную пропасть, ведь мы с Алёной будто остались в разных мирах. Мы больше не мыслили одинаково, вели абсолютно разный образ жизни и крайне редко виделись. Если мне и хотелось вернуться назад, то только из-за неё, чтоб снова проводить всё время с ней и переживать любые взлёты и падения как раньше. Но что могло случиться, чтоб я решила вернуться?

Небольшой кирпичный домик с заброшенным фасадом встретил нас громкой музыкой и большим скоплением народа. Ко входу вышел парень, с которым Никита обменялся дружеским рукопожатием, а после представил нас:

– Знакомься, это Кира и Алёна.

– Приятно познакомиться, – он выставил перед нами ладони и мы отбили по ним приветственное «пять», – Кирилл.

– Ну что, веселитесь, народу много, выпивки тоже, меня ближайшие пару часов не ищите, я там одну девчонку подцепил, просто улёт, – рассказывал Кирилл, пока Никита не остановил его фразой, полной дружеской насмешки:

– Мы поняли.

Наша троица быстро влилась в компанию подвыпивших людей у мангала. Никита разлил нам виски по пластиковым стаканчикам и я снова ударилась в непроизвольный танец, выкрикивая припевы песен, которые знала наизусть.

Беззаботное веселье продолжалось ещё долго, я уже не помню сколько тогда выпила, но явно больше нормы. Алёна изредка уводила меня о чём-то переговорить, но каждый раз нас прерывал Никита, притягивая меня за талию и опрокидывая на себя. Все его движения говорили о сладком продолжении вечера.

– Между вами что-то есть? – спросила Алёна, когда Никита отлучился на поиски друга.

– Только секс, ничего больше, – резко ответила я.

– А если речь зайдёт о чувствах? – протянула она.

– То я сразу уйду, ты же знаешь, что мне это не нужно. Я делаю то, что хочу, не более, – я допила очередную порцию виски и поставила свой стаканчик на столик.

– Мы так давно с тобой не разговаривали по душам, – с грустью в глазах произнесла Алёна.

Я только хотела ответить, но она продолжила:

– Как ты решилась спать с ним? Ведь до этого ты была так близка только с Митей. Я не осуждаю, мне просто интересно.

Я потёрла уставшие глаза, убрала волосы за уши, словно меня только что пристыдили за мелкую провинность. Вопрос Алёны заставил меня в очередной раз вспомнить о том, от чего я так бежала, сердце сжалось, мои глаза намокли и лишь на секунду дали слабину. Я тут же собралась и по-прежнему холодным, бодрящим и отречённым голосом, будто меня это совсем не касалось, заговорила:

– Я просто этого захотела, всё началось случайно и вот затянулось, но я с ним только ради развлечения, никаких чувств.

Незаметно для меня последний месяц лета истекал, оставались считанные дни до начала учёбы. Прежде я возлагала на себя большие надежды, верила в свои способности, но я уже давно свернула не туда и растеряла остатки желания жить спокойной размеренной жизнью, добиваться каких-то высот или стабильности хоть в чём-то. Весьма грустное положение вещей, но разве тогда меня это волновало?

Два вопроса

Его глаза больше не смотрели на меня, прикосновения плавно исчезали из памяти, я забывала его голос, приятный аромат духов, прежде выворачивающий мою душу наизнанку. Я потеряла счёт времени, лето казалось вечным, но вдруг послышался знакомый, и уже весьма надоевший за десять лет, школьный звонок.

– Сегодня вечером собираемся около озера, ты придёшь? – спросила Алёна, когда мы сели за парту.

– Нас с Никитой приглашали на одну тусовку, но они ещё не определились с местом, если так подумать, мы можем объединиться, – в замедленном темпе проговорила я.

– А он долго держится, любой другой на его месте уже давно бы влюбился и предложил отношения, – посмеялась она.

Я задумалась о словах Алёны и о самом Никите, мне казалось, что мы удивительно взаимовыгодно проводим время вместе. Он не пугал меня заботой и нежностью, был ласков лишь в те моменты, когда этого требовала ситуация. Я надеялась, что мы прекрасно понимаем образ жизни друг друга и что он не станет переходить границы, противоречащие моим чудаковатым принципам.

Я ощутила на своём лице тёплый ветерок с витающими в нём остатками лета, я не чувствовала наступления осени и оставалась всё так же весела и готова к приключениям, но, к сожалению, они продлились недолго.

– Хорошая идея была собрать так много людей на одной вечеринке, – Никита улыбнулся и приобнял меня за плечи, затем воодушевлённым голосом продолжил, – в озере можно будет кого-то утопить, кинуть туда человека, если он вдруг загорится, ну или на худой конец сбросить труп.

Ему в ответ я лишь посмеялась, но следом пошатнулась в сторону, перед глазами заметались люди и искры костра в полуночной темноте. Кто-то обливался шампанским, самые отверженные уже нырнули в озеро и выбегали оттуда с громкими криками, выражающими детскую радость. Я подняла взгляд, сквозь ветви деревьев за мной наблюдала луна, притягивающая к себе манящим призрачным светом.

– У меня есть тост, – сказал Кирилл, забравшись на первый попавшийся пенёк, чтоб стоять чуть выше остальных.

Его услышал один, потянул за собой другого и так по цепочке все собрались в толпу, окружающую Кирилла со всех сторон.

– За измученных школьников, за недосыпающих студентов и за работающих, у которых вообще не было каникул. Я поднимаю этот стакан, – он посмотрел на виски в своей руке, исправился, – эту бутылку за то, чтоб мы все не сдохли и наслаждались своей жизнью как только сможем.

Поднялся гул, народ завопил пронзительным свистом и визгом, поддерживая его слова.

Очередной приступ паники и боли вызвал у меня медленно подступающую к горлу тошноту. Мне захотелось вырваться из своего же тела, которое казалось крайне потрёпанным и немощным, израненным и стонущем. Но я стояла ровно и лишь мои глаза, в которые никто не смотрел, выдавали то, что я чувствовала на самом деле.

Её длинные ногти, в попытках притянусь моё лицо ближе к себе, искусно впивались мне в шею, наши губы сливались воедино, изредка прикусывая и бесстыже вздыхая от разгорающегося между нами пожара. Она неожиданно резко оттолкнула меня бедром, я сделала неуклюжий шаг в сторону. Но только я успела опомниться, она уже закружила меня в танце, наполненном страсти. Это яркое впечатление о новых ощущениях будоражило меня всю оставшуюся ночь.

– Кира, можно тебя на минутку? – впервые Никита подошёл ко мне так вежливо.

Мы отошли от компании и сели на самый край берега у озера.

– Я давно хотел тебе это сказать, ты, – я не дала ему закончить фразу.

– Нет, ты же, нет…

– Что нет? – его тон изменился, зрачки начали пульсировать, будто он боялся услышать ответ.

Поэтому я замолкла, отводя взгляд куда-то назад, затем в сторону воды, но только не на него. Он нежно коснулся моего лица и за подбородок притянул его к себе, мои глаза слегка намокли, и в ту же секунду он жадно впился мне в губы, выгоняя наружу всю мою боль и потаённые страхи.

– Я знаю, что тебе не нужны отношения, я не собираюсь копаться в причинах и лезть не в своё дело. Я просто хотел, чтоб ты знала, что у меня есть чувства к тебе. Я не требую взаимности или чего-то ещё, но всё же, я безумно не хочу, чтоб ты уходила, – после этих слов он на странность резво поднялся и зашагал прочь.

Меня будто ошпарило, ведь этот момент я представляла совсем по-другому. Я знала, что рано или поздно он настанет, но не думала, что моя реакция будет такой.

– Никита! – крикнула я.

Он моментально остановился, будто земля приковала его ноги к себе, затем обернулся. Из-за темноты я плохо видела эмоции на его лице, ну или же он их так умело скрывал.

Я поднялась и подошла ближе, в воздухе повисло неловкое молчание, ведь я даже не успела подобрать нужные слова, прежде чем позвать его. Послышался тяжёлый вздох, впервые над нами царила такая напряжённая и угнетающая атмосфера. Не ожидая от себя самой, я вдруг произнесла:

– А давай попробуем. Будь что будет.

– Ты шутишь? – его брови напряжённо нахмурились.

– Нет, нам ведь ничего не стоит одна попытка.

Ближайшие пару минут он смущался точно так же, как делал это всю первую неделю с момента нашего знакомства, а я лишь смеялась, приятные эмоции мешались с подступающей истерикой. Тогда над моими плечами и повисли два ненавистных вопроса: зачем я это сделала и что же будет дальше.

Каждый день Никита открывался мне с новой стороны, я собрала историю его жизни из маленьких кусочков, которые он выдавал, когда был сильно пьян. Но несмотря на это, я не спешила открываться ему, то и дело бросаясь общими фразами насчёт моей тревоги и пережитых разочарований.

Я жила практически так же, как и до официального начала отношений с Никитой, изменилось лишь одно – на каждой вечеринке я целовалась с одним и тем же человеком.

Я не ощущала, что начинаю испытывать какие-то сильные чувства, но я не обесценивала его заботу. Моя жажда приключений и безумного риска не стихала, но теперь она была направлена в правильное русло. Мы с Никитой шли плечом к плечу, как единая команда, познавая всё новые и новые ощущения вместе.

К середине сентября я наконец заметила наступление осени, первые листья полетели с деревьев, дни стали короче, а ночи холоднее, эта атмосфера постепенно накладывала на меня неприятный тоскливый отпечаток, но оказалось, что не только на меня.

– Может, мы сегодня просто посидим дома? – спросил Никита.

– Но нас же звали на открытие нового ночного клуба, – я возмущённо развела руки в стороны.

– Ничего не случится, если мы пропустим одну вечеринку. Я хочу побыть с тобой, – его глаза забегали, будто он стеснялся произнести это вслух.

Я понимающе согласилась, но этот момент отложился в моей памяти как не самый приятный. То ли мне не хотелось спокойствия и уюта, то ли я боялась оставаться наедине с его чувствами.

Временные приступы боли участились, я всё чаще погружалась в свои мысли и воспоминания, боролась с желанием сделать звонок, который привёл бы меня к очередному разочарованию.

Мы с Никитой пропустили одну вечеринку, на которую были приглашены, но за ней последовали ещё и ещё, а когда нам наконец удавалось вырваться из плена домашнего тепла, я шла танцевать и пить не ради веселья, а лишь для того, чтоб забыться и предаться отчаянной мелодии утраченной любви, гаснущего огня и с трудом пережитого, но всё ещё тянущего в глубокую яму, предательства.

Никаких чувств

В воздухе витала колкая прохлада, по коже пробежали мурашки, я нехотя встала с кровати и буквально рухнула на пол, не сумев устоять на ногах. Моё тело было измотано, голова замучена вечно повторяющимся, но каждый раз остающимся без ответа, вопросом. Наверняка на моём здоровье сильно сказалась последняя ночная вечеринка, но то, чем она закончилась, было намного страшнее.

– Скоро там твой Никита приедет? Минут 20 уже одна стоишь, – ко мне подошла Алёна.

Я ответила не сразу, ведь всё прокручивала в голове: «Твой Никита, твой Никита».

– Да, он скоро будет.

– Уже и сама не отрицаешь, что он твой. А вспомни что ты раньше говорила, – мило улыбнувшись, она взяла меня за руку и слегка сжала, будто не желая отпускать.

– Я прекрасно помню свои слова, и единственное, что оказалось ложью, это то, что я сбегу, если он влюбится в меня, а так, остальное правда, – сквозь сильное волнение проговорила я.

– Никаких чувств? – Алёна изменилась в лице, напряглась.

– Никаких чувств.

– Не смеши меня, вы ни на секунду друг от друга не отходите, вы вместе везде. Видимо ты заработала высокий авторитет среди местной молодёжи. О том, что ты наконец нашла себе пару говорят практически все.

Я не отрываясь наблюдала за жестикуляцией и эмоциями Алёны, мне на миг показалось, что меня унизили, растоптали, но я не могла понять причину своей подавленности.

Как только датчик движения уловил моё присутствие, в ванной загорелся мягкий свет. Я облокотилась обеими руками на раковину и, уставившись на своё отражение в зеркале, снова спросила себя: «Зачем я это сделала и что же будет дальше?».

На секунду я представила себя в объятиях Никиты, ощутила приятное наваждение и поддалась мысли о том, что у меня тоже могут быть чувства к нему.

– Нет! – я злостно крикнула в лицо самой себе.

В моей груди загорелся, пропитанный гневом и болью, пожар, я стиснула зубы, оскалилась. Но напротив я увидела лишь маленькую потерянную девочку, которая всем своим видом просила помочь ей. Она сознавалась в своей слабости, но я не могла этого допустить.

Я до жути не хотела предавать собственную любовь, своё самое сильное влечение, нуждаемость в человеке. Я не могла позволить кому-то стать полноценной заменой Мити, даже не знаю чего на тот момент я боялась больше: привязаться к новому человеку и снова оказаться брошенной или узнать, что на земле всё-таки существуют люди лучше Мити.

Что это была за преданность? Какая-то детская и неоправданная, она была похожа на цепи, которыми я сама себя сковала и отчаянно пыталась разорвать.

Раздался стук в дверь, я заметила, что достаточно долго нахожусь в ванной и поспешно двинулась к выходу.

– Привет, моя хорошая. Алёна сказала, что ты убежала сюда, что-то случилось? – спросил Никита.

– Всё в порядке, я просто хотела привести себя в порядок, – я почти что натурально улыбнулась и обняла его.

Я ощутила на себе его пристальный взгляд. Наверняка он понял, что со мной что-то не так и почувствовал моё напряжение, но он молчал, и это меня безумно радовало.

Со всех сторон огромного зала светили прожекторы, разноцветные круги и звёздочки бродили по стенам, затем собирались в центре и привлекали внимание окружающих ко мне. Я расположилась на небольшом деревянном столике и танцевала, искусно избегая столкновения с бутылками, стоящими у меня под ногами. Сладкая жидкость из стакана в моей руке с лёгкими брызгами выплёскивалась мне на майку, оставляя за собой отрывистые влажные следы, но мне не было и дела, я полностью отдавалась ритму песни, от каждого взрывного припева мои движения набирали обороты, становились более раскрепощёнными и обширными.

– Кира, слезай оттуда! – метрах в трёх от меня послышалось восклицание Никиты.

Я отрицательно покачала головой и когда почувствовала, что он уже приближается, приняла весьма странное решение поиграть с ним в догонялки. Я перескочила на соседний столик, он за мной, затем на диван и через толпу на лестницу, ведущую наверх.

– Кира, – он позвал снова, но я даже не обернулась.

Очутившись на втором этаже, я с разбега нырнула в первую попавшуюся комнату, перед глазами помутнело, я споткнулась об одежду, разбросанную на полу и полетела к тумбочке, обречённо цепляясь руками за воздух.

Удар. От резко нахлынувшей боли я завопила, ухватилась за своё лицо и перекатилась на спину, мир вокруг меня перестал существовать, от него осталось лишь пульсирующее давление и быстро сменяющиеся образы в пределах закрытых век.

– Кира, боже, – Никита сел рядом.

Его холодные пальцы коснулись моих, я застонала и через силу приоткрыла глаза.

– Встать сможешь? – его тон стал предельно серьёзен.

Я вздохнула, провела ладонью по лицу и ощутила неприятное жжение, но игнорируя его, продолжила ощупывать свежую рану.

Я помню как Никита нёс меня на руках, как стихла музыка, как люди расступались при виде нас, словно он тащил бледное мёртвое тело. Я была неподвижна и словно отключилась, отстранилась от общей суеты, лишь один дрожащий указательный палец, с которого стекала последняя капля крови, напоминал мне о том, что я всё ещё жива.

– Чего ты улыбаешься? – спросил Никита.

Я встала с холодной кафельной плитки и осмотрела своё лицо через зеркало: всё та же потерянная девочка, но теперь с кровоточащими ранами на носу и губе, готовая бороться и молящая отвести от себя пристальный взгляд.

– Ты такой смешной, когда напуган, – я обернулась на Никиту.

– А ты сумасшедшая! Упади ты чуть под другой траекторией, расшибла бы себе висок и всё, конец. Увидев тебя, я так и подумал. Подумал, что, – он вдруг замолчал.

Я всхлипнула, достала из носа окровавленную ватку, чтоб та не мешала мне дышать, и села рядом с ним.

– Подумал, что потерял тебя, конечно я испугался, – Никита раскинул руками, но тут же обессиленно уронил их на пол.

В ту ночь мы разговаривали чрезмерно откровенно, затрагивали личные темы, мне даже стало немного жаль, что я не рассказывала ему о своём прошлом и болезненных переживаниях раньше. Он слушал меня и старался вникнуть в каждое моё слово, будто они все были важны для него самого и несли огромный смысл. Он осуждал всех, о ком я отзывалась плохо. Начинал ненавидеть тех, кто причинял мне боль на протяжении долгих лет.

Всё его поведение говорило о том, что он хотел сказать, что любит меня, но не решался. Неужели он всё так же боялся, что я сбегу от его чувств, если узнаю, что они стали сильнее? Мне до сих пор интересно, что бы было, если бы он произнёс эти слова.

За окном светили яркие ночные фонари, но пролетали так же быстро, как и сама ночь. Мы мчались навстречу рассвету и иногда мне казалось, что мы даже обгоняем его.

Я скинула с себя лишнюю одежду и упала в кровать. Не меняя позы и не ворочаясь, как это бывало прежде, я отключилась, но вскоре меня разбудил назойливый телефонный звонок с неопределённого номера.

– Кира, я очень скучаю по тебе, – послышалась тихая фраза на другом конце трубки.

– Кто это? – без особого азарта спросила я.

– Удалила мой номер? Ну и правильно, я заслужил, – голос стал отчётливее, я наконец смогла разобрать кто был его обладателем.

– Зачем ты мне звонишь? – к груди подступил жар.

– Потому что я больше так не могу, – обречённо произнёс Митя.

– Я знаю, что ты уже давно живёшь другой жизнью, но я прошу лишь одну встречу, – после нескольких секунд молчания добавил он.

Я не знаю кто желал этой встречи больше. С одной стороны, я боялась окунуться в прошлое и понять, что только тогда я была настоящей, а с другой – я безумно хотела прижаться к его груди, хоть на миг услышать родной аромат духов, коснуться руки. Но что же двигало им? Реальные чувства и осознание своих ошибок или отвращение к тому, что мне хорошо и без него?

Когда моя нога коснулась холодного пола, я вздрогнула, но в ту же секунду встала и пошла ровно, самоуверенно и точно зная что мне нужно, я загорелась и не успела оглянуться, как уже бежала на встречу к нему. Предвкушая сладкий момент, я забыла обо всём плохом, что он сделал, мои воспоминания стянуло белой пеленой.

Первое, что он сказал при виде меня, было той же самой фразой, которую я слышала на протяжении всего вчерашнего вечера и ночи:

– Что с тобой?

Я подняла большие пальцы вверх и натянуто улыбнулась со словами:

– Всё хорошо.

– Просто неудачная вечеринка, – добавила я.

Мне было невыносимо страшно общаться с Митей. За безмятежные месяцы без него я отвыкла думать о том, что говорю, а под его пристальным взглядом мне хотелось соблюдать какие-то рамки словесного приличия, убрать из своей речи преобладающие саркастические выражения.

С каждым его вопросом я делала маленький шаг назад, а с каждым моим ответом – вперёд.

– Ну что, нашла себе кого-нибудь? – он плеснул ядом, но всё же с ноткой грусти.

– Да, – я с трудом переборола желание замолчать.

– Ну и какой же он, мой заменитель? – его глаза стали хитрее, нахальнее.

– Он не твой заменитель! – неожиданно для себя я чуть прикрикнула.

– Можешь не рассказывать, я и так всё о вас знаю, популярные тусовщики, – с лёгкой насмешкой бросил Митя.

– Зачем ты звонил мне в шесть утра? Чтоб я сорвалась, прибежала к тебе и наблюдала за твоей ехидной улыбкой? Что тебе нужно? – моя интонация стала жалобнее, подобно больному стону.

– Мне нужно, чтоб ты была рядом, – его тон стал тише, голос резко изменился, но в нём по-прежнему преобладала серьёзность.

Прохладный осенний день разливался яркими эмоциями неба, дождь сменялся солнцем, тучи то и дело кружили в танце, сменяя друг друга или собираясь в одну. Когда я почувствовала на своей голове маленькие моросящие капли, я шутливо произнесла:

– Ну вот опять, это всё ты.

– Хочешь сказать, что своим появлением я вызвал дождь? – посмеялся Митя.

– Да, – я положила голову ему на плечо.

Впервые за долгое время мне было так спокойно, но если бы я только знала куда это заведёт меня дальше, я бы сбежала.

Он был заботлив, всегда внимателен ко мне, весьма умён, несмотря на то, что частенько пытался это скрыть. Перед ним открывало свои двери большое будущее, ведь он был талантлив во всём, начиная от спорта и заканчивая поэзией, но ему просто-напросто не было это нужно. Он не стремился добиться каких-то высот, стать известным или богатым, он хотел чего-то другого, и я годами напролёт пыталась понять чего именно. Если он мечтал обрести любовь, то зачем отпускал меня тысячи раз? Или же его любовью была не я? Если его целью являлось прожить достойную и полную приключений жизнь, то почему его одолевала грусть и тяжесть при выходе из дома? Он – человек загадка, которую я так и не разгадала. Может он просто был психопатом, мечущимся из стороны в сторону, но так и не нашедшем покоя?