Kitabı oku: «Черная звезда», sayfa 2
– В правом маневровом тяга полетела, – обернувшись, пояснил Жека, – Только вправо можем поворачивать… Влево – никак! Потому – разворотом.
Минут через двадцать подобных кувырканий внизу появились зелёные посадочные огни космодрома Приары.
– Ну и где ваш грузолёт? – снова обернулся Женька.
Как раз в этот момент девчонки радостно закричали, показывая куда-то вперёд. Жека и сам уже заметил слабые огоньки – вероятно, отсвечивали иллюминаторы. А где же габаритные огни? А чёрт их знает, может, и перегорели, на этих грузовозах все могло быть.
– Ой!!!
Прямо по курсу вдруг взорвалась ослепительно-белая молния! Флиттер заметно качнуло. Запахло жжёной резиной.
– Что это было, мальчики?
– Дело плохо, – встревожено отозвался Майк, – Похоже, нас обстреливают!
Жека резкоь бросил флиттер вправо и вниз… И снова ударила молния. Майк даже почувствовал неприятный скрежет по левой стойке, а, обернувшись, рассмотрел сквозь оплавленное бронестекло кабины тёмную стремительно мелькнувшую тень.
– Флайер! – закладывая очередной вираж, хриплым голосом крикнул Лейкин.
Впрочем, рыжий и без него уже давно вертел ручки настройки… Вот на экране мелькнул зеленоватый силуэт… Ага! Есть! Поплыли буквы… Майк побледнел…
– Жень! Это боевой разведывательный бот типа РБ-50! Счас он развернётся… И нам можно даже не рыпаться… – Майк обречённо махнул рукой.
– Ага, как же! – усмехнулся Жека, – От этого старья-то не уйдём? РБ-50 – это ведь ровесничек нашего флиттера. Если не старше! Манёвренность так себе. Слишком тяжёл. Вооружен лазерными пушками системы МС-40. Довольно мощные, а вот автостабилизации выстрела, похоже нет… или не действует… Нет, точно – нет. Была бы – они б давно нас сожгли, а так ещё посмотрим!
Курсант резко бросил машину вниз:
– Прижмёмся к грузовичку. Надеюсь, в него-то они палить не будут!
Хищным коршуном пронеслась сверху чёрная тень, ребят заметно тряхнуло. Впрочем, на этот раз обошлось без выстрелов. Взвыв двигателями – так, что слышно было даже в салоне флиттера – разведбот резко набрал высоту и исчез где-то за тучами. Больше, похоже, появляться не собирался, а, впрочем, чёрт его знает.
– Похоже, он нам антигравы снес, – покрутив ручки на пульте управления зло прошептал Жека, – Придётся на брюхо… Держитесь, девчонки!
Раненой птицей флиттер с рёвом пронёсся над низким кустарником и, несколько раз подпрыгнув, зачертил днищем по гладкой полосе космодрома. Со стороны это было довольно красивое зрелище, особенно – яркие оранжево-жёлтые искры.
Человек в чёрном костюме, стоявший на открытом пандусе грузолёта, подозрительно осмотрел остановившийся напротив флиттер. Потрёпанный, местами обгорелый, дымящийся.
Резко откинулась боковая створка…
Человек в чёрном, обернувшись, предостерегающе поднял руку…
Из флиттера, чертыхаясь, выбрался растрёпанный рыжий мальчишка, за ним – другой – в грязных до безобразия шортах. Из носа его капала кровь.
– Здесь что ли документы в колледжи принимают? – хмуро осведомился рыжий.
– Да, конечно, вы обратились по адресу! – хорошо поставленный голосом отозвался человек в чёрном костюме.
Лицо его сразу же озарилось самой любезной улыбкой.
– Но, боюсь вас огорчить, господа, на этот раз мы принимаем только девушек!
– А мы лично и не напрашиваемся, – снова пробурчал рыжий и, обернувшись к флиттеру, крикнул: – Девчонки, по-моему, всё в порядке!
– Надеюсь, у вас все документы с собой, девушки? – улыбка «чёрного» снова растянулась аж до ушей, – Прошу учесть, у нас много желающих. Но есть и льготы. Сиротам, например…
– А… а большие у вас льготы, сэр?
– Прошу вас! – «чёрный» сделал широкий приглашающий жест, – Юноши могут воспользоваться медицинским отсеком, – он взглянул на Жеку, – Я вижу, вы нуждаетесь в небольшой помощи.
Грузолёт показался кадетам каким-то странным. Небольшой, компактный, с мощными двигателями, он больше напоминал лёгкий фрегат-разведчик, нежели тяжёлый неповоротливый грузовик. Хотя, очень может быть, именно такой корабль и использовался для связи с Орсой. Посадочная полоса космодрома Приары вряд ли так уж подходила для обычных грузо-пассажирских судов. Члены экипаж – или кто-их-там-встретил – скорее – рекламные агенты – были приветливы и любезны. Даже слишком. На совершенно обалдевших девчонок накинулось аж четверо молодых людей, гладких с прилизанными волосами, в ярких разноцветных пиджаках, с блестящими бейджиками…
– Сельскохозяйственный колледж на Сайме, система Волопас, объявляет приём студентов…
– …училище стюардесс…
– …курсы макияжа…
– …астростроительный техникум…
– …гуманитарный институт…
– …лицей с углублённым изучением…
– …благоустроенное общежитие…
– …за счёт бюджета…
– …за счёт компании…
– …кредит на учёбу…
– …льготы, льготы, льготы…
– Вот, пожалуйста, заполните анкету… Всего тысяча вопросов… Да, можете здесь…
– Девчонки, вас подождать? – подойдя ближе, спросил Майк, у которого уже начинала болеть голова от всего этого действа.
Девчонки отрицательно качнули головами. Оторвавшись от анкеты, Альза пояснила, что вечером да Приары обычно идёт автоплан, а не пойдёт, так они и пешком доберутся, тут всего-то три версты. В серых блестящих глазах девушки светилось ожидание близкого счастья.
Майк и Жека возвращались обратно осторожно, прижимались к шоссе, опасаясь того сумасшедшего разведбота. И откуда он только взялся? И чего хотел?
Майк пощёлкал кнопками сканера, увеличивая недавно пойманный силуэт, понятно – фотку. Стали хорошо различимы детали обшивки, шасси, тупорылые стволы лазерных пушек. Даже какие-то буквицы на борту… Майк прибавил света…
«Андромеда»! «Андромеда»?
– Ага, как же! – усмехнулся Жека, – Наша «Андромеда» – современный крейсер, и оборудована соответствующе, а тот музейный экспонат – только и годится, что ворон пугать или вот, таких, как мы! Был бы тут всамделишный бот с «Андромеды» – от нас бы только одни атомы остались! А так – ушли от «дедушки», как не фиг делать! РБ-50 – это уж такая рухлядь – дальше ехать некуда! Видал я у нас в Корпусе такой. В гаражах валялся где-то, может, и сейчас валяется, если в металлолом не сдали… О! Смотри-ка подъезжаем. Какая неожиданная встреча! Все здесь, включая начальничка! Майк, я надеюсь, ты готов понести заслуженное наказание?
– Всегда готов! Только не очень суровое. Что-нибудь типа лишения сладкого на обед или запрета смотреть по вечерам визор.
– Ага! Судя по решительным мордам собравшихся, будет нам и сладкое… и визор…
…На огромном носовом экране дальнего крейсера «Каллипсо» мигали разноцветные звёзды. Справа параллельным курсом величаво двигалась «Андромеда», а чуть левее, на фоне зеленоватого шара Орсы, серебрились угловатые модули таможенной станции.
Небрежно расположивший в кресле главного пилота полковник Гонсалес лениво просматривал списки кадетов-практикантов на экране портативного монитора. Кое-где он делал одному ему понятные пометки. Чуть позади полковника навытяжку стоял капрал Арнольд Шапс и ожидал возможных приказаний. На груди его сияла начищенная бляха ответственного дежурного.
– Куда же деть самых отпетых? – покусывая усы, задумчиво произнёс Гонсалес, – …при том, что их уже никуда не берут… – он пощелкал клавиатурой, – Нет, кажется, есть одно местечко на трассе Плутон – Харон… Как раз для того рыжего… кадета Шерпяя… Пускай побегает, подзатыльников пополучает. Узнает, как дисциплину нарушать… Верно, капрал?
– Абсолютно верно, господин полковник! – ещё больше вытянулся Шапс, преданно поедая глазами начальство. В душе он злорадствовал. Так и надо этому придурку Майку! Вот ещё б Лейкина туда же пристроить… или в подобное место, чтоб служба мёдом не казалась.
– Да, ещё остался тот юный негодяй – Лейкин, – полковник словно прочёл мысли капрала.
– Осмелюсь согласиться с вами, господин полковник! – радостно щёлкнул каблуками Шапс, – Кадет Лейкин – негодяй, каких мало!
– Может, таможня кого притащит? – не слушая Шапса, сам с собой рассуждал полковник, – Обещали ведь помочь, если будет возможность. И, кажется… Что это там за небольшая звезда на экране, капрал?
– Думаю – какое-нибудь торговое судно, господин полковник! Идёт к таможне.
– Дайте увеличение.
– Есть, сэр!
Демонстрируя служебное рвение, капрал Шапс опрометью бросился к пульту.
– Пожалуйста, господин!
На экране во всех подробностях возникла какая-то несуразная ржавая каракатица – видимо, это и было торговое судно. Своими обводами (если это можно было бы назвать обводами) оно напоминало дырявую, выброшенную на помойку ванну. По всему корпусу, тут и сям виднелись вмятины от метеоритов и кое-как заваренные пробоины, облицовка ходовой рубки настолько погнулась, что, казалось, держалась лишь на честном слове. Маршевые двигатели производили впечатление замолкнувших навеки, маневровые дрожали мелкой дрожью, по-видимому, вот-вот готовые развалиться.
Подойдя ближе к орбитальной станции, нелепое судно по-дурацки задвигало носом, словно не зная, что ему дальше делать – попробовать подойти к таможенному причалу или взорваться к чёртовой бабушке!
– Да-а-а… – изумлённо протянул Гонсалес, – Чего только не встретишь в космосе! Как вам, капрал?
– Отличное судно, господин полковник! – без запинки отчеканил Шапс и полковник изумлённо обернулся к нему.
– Я имею в виду, сэр – очень хорошее… очень хорошее место для практики кадета Лейкина, господин полковник!
– Капрал, вы иногда говорите умные вещи! Где у нас сейчас пресловутый Лейкин?
– Где и всегда, мой господин! Драит палубу в трюме.
– Что ж. Давайте-ка его сюда.
Палуба третьего – оружейного – трюма блистала чистотой. Перепрограммированный Лейкиным маленький боевой робот сноровисто домывал стены. Сам кадет лениво возлежал на куче ветоши и размышлял о смысле жизни. Вернее – о её бессмыслице. Вот, никак не давал ему покоя тот злополучный бот под названием «Андромеда».
Уже на следующее утро Женька прошелся по гаражам. Искал старый РБ-50. Так и не нашёл! Нет, то место, где он стоял, Жека узнал. Но вот бота там уже не было. Сдали на металлолом? Имеено так и ответил на женькин вопрос штаб-майор Кирюхин, мимоходом заглянувший в гаражи в поисках а-чего-б-ещё-прихватить для родной яхточки «Меды»… Выдумал же название! Меда-меда… Андромеда…
«Андромеда»!!!
Вот когда да Жеки дошло – откуда у Кирюхина шикарная яхта! То-то она так походит на боевой катер! Ай да Кирюхин, ай да жук! И ясно теперь – куда делся старый списанный бот! В металлолом? В таком случае этот металлолом чуть было не оторвал Жеке башку, и не только Жеке. Страшно представить, что было бы, если б Кирюхин не спёр с «Андромеды» бот! И не подсунул вместо него старую эрбэшку!
Но, почему? Почему бот с «Андромеды» обстрелял своих же кадетов? Жека чувствовал здесь какую-то страшную тайну, из-за которой чуть было не погиб он сам и его друзья – Майк и девчонки, Альза и Рэя. Вот бы попасть на «Андромеду»! Скажем, на практику… Жека тут же и рассмеялся нереальным своим мыслям. Попадёшь тут на «Андромеду», как же!
– Кадету второго класса Лейкину срочно подняться в командирскую рубку! – перевал Жекины мысли гнусавый механический голос, – Кадету второго класса Лейкину срочно…
– Да иду, иду уже, – буркнул Жека, поднимаясь по узким ступенькам трапа…
Господин Эрнст Харро Бангин, капитан «Настурции» – того самого несуразного судна – кивком головы простился в представителями Корпуса и таможни и, проследив, как плавно закрылась переборка шлюза, повернулся к кадету. Капитан – среднего роста мужчина с длинными, чуть тронутыми сединой, волосами и небольшими усиками – был одет в щегольский белый блейзер с золотыми пуговицами. Носы его остромодных штиблет напоминали рога оленя, а о стрелки наглаженных иссиня-чёрных брюк, казалось, можно было пораниться. «Пижон!» – сразу решил Жека, – «Но, видимо, не трус – летать на таком дерьме я бы, например, поостерёгся!». Кадет с недоверием осматривал корабль, выглядевший изнутри ничуть не лучше, чем снаружи. На «Каллипсо» Жеке так и не удалось нормально выспаться и сейчас глаза его слипались. Он даже зевнул, не удержавшись, пока капитан Бангин осторожно маневрируя, отходил от причалов таможенной станции. Видно, кэпа очень радовала эта процедура – расставание с таможней – он улыбался краешком губ и насвистывал какую-то весёлую мелодию.
– Ну что, кадет, поспим минут шестьсот? – включая автопилот, капитан радостно потёр руки, – Пойдём, покажу тебе твою каю… э… твоё место.
Узким коридором Жека пробрался следом за кэпом. Судно было под завязку загружено никелевой рудой. Руда, как пояснил Бангин, была здесь повсюду. В ящиках и в мешках в рубке, в трюме, в подсобных помещениях, даже в запасных баках и посадочном катере. А когда капитан неосторожно приоткрыл дверь первой попавшейся каюты – руда посыпалась и оттуда!
Стараясь не запачкать ботинки, Бангин осторожно переступил через неё и пошёл дальше, к каким-то большим квадратным ящикам, один напротив другого.
– Холодильники, – пояснил он, открывая один из ящиков, – Тут пока и поживешь. Да ты не бойся, он отключен! – хохотнул кэп, увидев выражение Жэкиного лица, – Там и надувной матрас имеется, и одеяло. В общем, все удобства. Завтра познакомлю тебя с Фиангой, вторым пилотом, он сейчас отдыхает. Пока же – спи. Как гвории в древности – солдат спит – служба идет, х-ха! Кстати, ты как относишься к негуманоидам?
– Нормально, – Жека торопливо кивнул.
– Ну, значит, сработаетесь! – кэп снова усмехнулся и, пожелав кадету спокойной ночи, ушёл, мягко прикрыв дверь.
Жека остался один. Разложил матрас, аккуратно (чего за ним раньше не водилось) сложил снятую одежду и, завернувшись в одеяло, забылся дурным беспокойным сном. Ему снились длинные грязные трюмы, капрал Арнольд Шапс и какие-то отвратительный рожи с абордажными саблями в руках. Одна из рож схватила его, Жеку, с намерением раскроить череп. Рожа свирепо скалилась. Капрал Шапс омерзительно хохотал и кривлялся…
Что только не привидится! Жека вздохнул, открывая глаза… и ахнул!
Прямо ему в лицо свирепо скалилась отвратительная клыкастая рожа! Морщинисто-зелёная, с мощной квадратной челюстью и тремя злыми красными глазками!
Ну и сон! Ахнув, Женька поспешно закрыл глаза… Потом открыл снова…
Рожа не исчезала!
Наоборот, она схватила Жеку огромными когтистыми лапами и грубо вытащив из каюты (в смысле – из холодильника) куда-то поволокла, больно ударяя об углы коридора.
– Пусти меня, чудище! Пусти! – кадет напрасно пытался вырваться, «чудище» на его крики не реагировало никак.
Место, куда притащили Жеку, по всей видимости являлось корабельным камбузом. На плите кипел устрашающих размеров котёл, слева находился обитый железом разделочный стол, а над ним – ржавый, вбитый в стену, крюк, на который чудовище и повесило предварительно связанного Жеку. Хорошо ещё – не вниз головой!
Проделав все эти манипуляции, клыкастый вытащил откуда-то толстую поваренную книгу, плотоядно оскалился и, выхватив из-за пояса огромный блестящий нож, направился прямиком к пленнику. Женька вдруг сразу догадался – зачем его сюда притащили. И догадка его не обрадовала!
– Уважаемый господин! – громко сказал он, как учили на практических занятиях по прикладной психологии, – Боюсь вас огорчить, но осмелюсь заметить – я очень невкусный. К тому же – костлявый, как вы, наверное, уже смогли заметить. Мяса во мне чрезвычайно мало, да и то, что есть – очень жёсткое. Вот если б Вам попался, к примеру, капрал Шапс, тогда другое дело, никто б и не спорил, но в данном конкретном случае…
– Ну-с, приступим к разделке пищи! – не обращая никакого внимания на Жекины речи, буднично произнёс клыкастый и, сняв с крюка несчастную жертву, разложил его на столе, жёстком и холодном. В когтистой лапе сверкнула блестящая сталь ножа… Жека вскрикнул…
– Не так быстро, мсье Фианга, – устало произнёс чей-то хрипловатый голос, – Это совсем не тот кусок мяса, про который я тебе говорил.
Жека повернул голову и увидел Бангина. Капитан стоял в дверях, небрежно опираясь на стенку, в ослепительно белой сорочке, пижонском, коричневом в крапинку, галстуке-бабочке и в халате из красного шёлка, расшитом золотыми леопардами.
– А… А кто же это тогда? – кивнув на несчастного Жеку, удивлённо переспросил клыкастый Фианга.
– Это? Ах, это… – капитан зевнул, галантно прикрыв рот рукой, – Это наш новый товарищ – кадет-практикант Евгений Лейкин из Корпуса Космической Стражи.
– Практика-а-ант? – фургкнув, негодующе протянлуо чудовище. – А где же мясо?
– Мясо – в холодильнике, я ж тебе вчера говорил. Только – в левом, а не в правом.
– Так я ж его там и взял! В холодильнике!
Этот… ка кего… Фианга… упёр руки в бока и, переведя взгляд на Жеку, грозно поинтересовался, зачем тот залез в холодильник. Жека ответил, что – спать… Фианга скептически усмехнулся и присвистнул, покрутив пальцем у виска:
– У вас там в Корпусе что, все такие? В холодильниках спят!
Капитан Бангин отошёл от стены и предложил замять тему. Развязанного кадета посадили за стол, заботливо набросили на плечи одеяло и сунули в руки кружку горячего кофе.
– Знакомьтесь, господа! – торжественно объявил кэп, – Это – Фианга, хаттаниец, мой второй пилот и по совместительству бортинженер, а это… – капитан кивнул на Жеку, – как я уже и сказал – наш новый товарищ, кадет Лейкин, которого нам навяза… прислали… ну, в общем, на практику.
– Рад познакомиться! – протянул руку Фианга, – Ты только не обижайся, кадет, ошибочка у нас вышла, с супом. Сам понимаешь, со вчерашнего дня не обедали!
– Не обедали они, – пожав протянутую руку, шмыгнул носом Жека, – А я-то тут причём?
С этими словами космический кадет Лейкин уронил голову на руки и позорно расплакался.
– Ну, ты уж это… не переживай так… – утешал его клыкастый хаттаниец Фианга, осторожно гладя по голове огромной когтистой лапой… – А хочешь, а тебе вчерашних щей наложу? Большую-пребольшую миску!
Глава 3
Практикант прижился на «Настурции» – так назывался корабль капитана Бангина – не то, чтобы довольно быстро, а практически сразу. Отличавшийся особой душевной теплотой хаттаниец Фианга научил кадета играть в карты – в старинную игру под названием «тысяча» – и выиграл уже почти половину будущего Жекиного жалованья, причитавшегося за практику. Правда, Жека его ещё и не получал, но сильно подозревал, что получать-то вскоре окажется нечего, по крайней мере – всё к тому шло. Ещё пара проигрышей, и…
Капитан Бангин за такие дела посматривал на Фиангу неодобрительно, но замечаний не делал – был страшно занят бесконечными шатаниями в компьютерных сетях, как подсмотрел любопытный Жека – искал недавно открытые планеты с цивилизациями дотехнологической эпохи. За каким чёртом ему сдались эти планеты – Бангин не рассказывал, а Жека не спрашивал – не по рангу.
Кэп с Фиангой – собственно, и составлявшие весь экипаж «Настурции» – относились к навязанному практиканту неплохо: кроме «каннибальской» шуточки в первый же день больше никаких эксцессов не происходило, так что Жека даже начал немного скучать, особенно когда капитан находил в Сети по его мнению подходящую (черт знает, для чего) планету. Тогда к нему присоединялся Фианга и они оба принимались заниматься нудными и непонятными Жеке вычислениями, постоянно обращаясь к различным научным справочникам и энциклопедиям. В суть сей работы практиканта не посвящали. Бангин как-то выложил перед Жекой магнитную карточку – универсальный ключ от всех помещений судна – и, сказав «Осматривайся!», поощрительно похлопал по плечу – гуляй, мол. А Фианга, скорчив зверскую рожу, многозначительно добавил, чтоб гулял, где хочет, только не совался в каюту номер тринадцать. Жека, конечно, сразу же туда и попёрся… И, кроме груды руды, свалившегося на голову котелка с водой и надписи на стене «Женька дурак!», ничего интересного в тринадцатой каюте не обнаружил, а, проходя мимо Фианги, сквозь зубы процедил – «Сам такой!», чем вызвал у хаттанийца приступ безудержного веселья.
Шли дни. Длинные, однообразные, скучные… От нечего делать Жека излазил весь корабль, все его отсеки, кроме двигательных – уж больно грязные те были. Кадет даже засомневался, а имеются ли на «Настурции» сверхсветовые движки, ибо всё это время корабль находился в обычном пространстве, скорее всего, потому что капитан искал свои планеты в компьютерной сети, а на сверхсветовых скоростях, в так называемом джамп-режиме, естественно, никакая связь не действовала…
Да, однажды Жека получил послание от Майка! Небольшое, всего в несколько слов. Майк сообщал, что жив-здоров, проходит практику на грузо-пассажирском челноке трассы Плутон – Харон, чувствует себя тоскливо. Так и было написано – «тоскливо». Женька даже посочувствовал приятелю – хотя и сам находил своё состояние примерно таким же. С разрешения капитана, он быстренько отстучал ответственное письмо:
«Привет, Майк! Получил твою депешу. У меня всё нормально. Экипаж и судно ничего себе. Скучаю. Пока. Евгений»
Ответственный за связь второй пилот Фианга, проводив отошедшего Жеку хитроватым взглядом, зашифровал письмо корабельным кодом и тут же переправил по указанному адресу, предварительно поменяв слова: «нормально» – на «замечательно», «ничего себе» – на «прекрасные», а «скучаю» на – «веселюсь».
Схватив на камбузе пару пирогов – не смотря на все свои закидоны, Фианга оказался прекрасным поваром – Жека вернулся было в командирскую рубку, но, увидев, что экипаж судна вновь поглотился описанием какого-то допотопного планетоида, зевнул и решил проверить двигатели. Единственное место, где он ещё не был. Заодно там чуть прибраться. А чем ещё прикажете заняться?
Узкий тёмный коридор, скорее – лаз, кругом паутина и пыль. Луч предусмотрительно захваченного фонарика, чуть отражаясь, безучастно скользил по металлическим стенкам. Красные цифры – вероятно, нумерация для ремонтных работ, какие-то трубы. Ага, вот и люк… Странно, почему-то не действует ключ! Ах, впрочем, он и не заперт…
Кадет потянул люк на себя – тот легко открылся. Правда и есть – от кого тут запирать-то? Отверстие – едва только пролезть. А пылища! Ну откуда в космосе пыль? Хотя, понятно – от руды. Вон всё кругом рыжее: и вал и обмотка и Женькины коленки… Какой странный двигатель… Практикантт ожидал чего-то древнего… Однко, нет! Пожалуй, седой стариной здесь не пахло. Какая-то не очень знакомая система… А где, интересно, отражатели? Ага, вот они… Надо же! Как здорово сделано! Пожалуй, даже лучше, чем на «Каллипсо»!
Лучше? Хм… Да не просто лучше… А намного лучше!
Принципиально иная схема! Куда там «Каллипсо»! А ведь «Каллипсо» – не самый старый крейсер. И, уж тем более, не какой-нибудь торгаш! Ну, блин, и «Настурция»! Такой непрезентабельный, мягко говоря, внешний вид – и супер-двигатели! На таких движках далеко можно ухайдакать! И быстро. Никакой крейсер не догонит. Никогда в жизни. Сколько же, интересно, такой движок стоит? Да уж немало, ежу понятно! Примерно столько же, сколько «Каллипсо» с «Андромедой» вместе взятые. И это для того, чтобы возить какую-то поганую руду?!
Странно всё это! Очень странно… А ведь планетарные движки стоят обычные. Не очень новые даже. Скорее – старые. Почему? Если уж хватило денег на сверхсветки, то уж, наверняка, осталось бы что-нибудь и на маневровые. Тем более, не очень-то много и надо.
Обескураженный, Жека выполз наружу. Машинально стряхнул рыжую пыль с коленок. Недоумённо пожал плечами и уселся на длинную трубу, тянувшуюся вдоль коридора. Труба упиралась в небольшой ящик с закруглёнными углами…
Маслопровод? Вентиляция? Ящик… Черт побери! Да это же…
Вскочив, как ужаленный, Жека подбежал к ящику… Провёл рукой по трубе… И нервно рассмеялся! Да никуда эта труба не тянется! Она здесь просто лежит. До поры, до времени. И круглоугольный ящик тоже. А всё вместе это называется – система залпового огня Пи Эр – 18! С лазерным наведением и стабилизационной фазой!
При помощи этой вот трубы и этого вот ящичка обычная противометеоритная пушка превращается в мощное и эффективное орудие! Пальнёт – мало не покажется! Крейсер, вроде «Каллипсо», разнесёт в миг. Если знать, куда стрелять, конечно. И если мощности пушки хватит. Метеоритные пушки на «Настурции» тоже имелись, Жека видел. И очень мощные…
Вот ведь, блин, оказывается, что можно обнаружить, если вдумчиво пошариться по двигательным отсекам! И это, скорее всего, ещё не всё… Кто же, чёрт возьми, такие капитан Бангин и Фианга? Явно не мирные торговцы. Может быть, пираты?
С удвоенной энергией сгоравший от нахлынувшего любопытства кадет принялся методично осматривать все коридоры отсека. Обнаружил ещё три системы наведения, пару ящиков зарядов для бластера, какие-то металлические траки, рычаги, звёздочки… даже ковш! Последние находки, сильно смахивающие на детали небольшого экскаватора, весьма озадачили Жеку. Ну хорошо, супердвигатели и оружие ещё как-то можно объяснить, но экскаватор-то зачем? Могилы рыть?
Жека и не догадывался, как в этот момент был близок от истины…
– Ага, явился, не запылился! – увидев вошедшего практиканта, съязвил Фианга, – А мы уж обыскались, думали, сгинул где!
– Когда-нибудь прокладывали курс по сверхсвету? – оторвался от обзорного экрана Бангин.
– Совсем немного, – практикант честно кивнул.
– Ну, вот сейчас и попрактикуетесь, – усмехнулся кэп, – Поможете Фианге в расчётах.
– Видишь эту двойную звезду? – кивнув на экран, Фианга чуть-чуть подвинулся, освобождая кадету место. – Это Лэйзи, Бета и Эпсилон. Рядом планетки, нас интересует вот эта, А-18… – он увеличил небольшой коричневатый планетоид, – Работал с системой Курсор-плюс? Нет?! Чему ж вас там учили, в вашем Корпусе? А, впрочем, ничего сложного, если привыкнуть, смотри сюда… Значит так, чтобы рассчитать курс, нам нужно…
Работа оказалась не такой лёгкой, как представлялась поначалу. Женька аж взмок, помогая второму пилоту в расчётах – и это была ещё самая лёгкая их часть! Более трудную (и более опасную!) по неписаной традиции взял на себя капитан.
Сколько они трудились, Жека не знал, но чувствовал, что очень долго. На лбу его выступили крупные капли пота, голова казалось раздутой до такой степени, что вот-вот взорвётся! Перед глазами плыла мешанина из зеленоватых цифр – уравнения кривых, производные Баха, логарифмы…
Наконец Фианга, довольно выдохнув, развалился в кресле.
– Ну-с, пожалуй, всё! Отдохни, парень.
С улыбкой, напоминавшей ухмылку кашалота, ханнаниец протянул Жеке свою когтистую лапу: – А ты, вообще, молодец! Думал, будет хуже! Знаешь, там, на камбузе, на верхней полке лежат два пирожка с повидлом… возьми себе средний! Ха-ха-ха!
Жека не реагировал на подколы. Устал. Не помнил даже, как и добрался до своей каюты… в смысле – до холодильника, так он там пока и жил. Завалился на надувной матрас, не раздеваясь. Не чувствовал, как Фианга осторожно стащил с него ботинки, укрыл одеялом, бесшумно захлопнул дверь…
Кадет спал крепко, без сновидений, а когда проснулся, был уже вечер, а, может быть, и ночь. Или день. В космосе всё это довольно условно. В общем, в коридорах и на камбузе было темно, лишь со стороны склада пробивался узкий луч тусклого света.
Ещё не окончательно проснувшись, Жека почувствовал, что очень хочет в туалет. Сунул ноги в войлочные тапки, заботливо поставленные кем-то рядом с матрасом, вышел в коридор, побрёл, шатаясь. Проходя мимо склада, сквозь приоткрытую дверь услышал приглушённый разговор. Прошёл мимо. Сделав свои дела, вернулся обратно…
– А я тебе говорю, Борзинг возьмёт и за двести!
– Этот-то скряга?
– Он же коллекционер, Фианга.
Женька остановился напротив склада. Прислушался. Говорили кэп и Фианга. Ну а кто ещё-то?
– Маловато у нас в этот раз, – посетовал капитан, – Может, выставить полностью все лоты?
– Хм… Думаю, всё же не стоит так рисковать, – хрипловато возразил Фианга, и добавил, что по всей видимости, планета Эль Койот окажется тем, что им нужно.
– Эль Койот ещё не Эльдорадо, Фианга, – усмехнулся Бангин, – Ну-ка перебрось мне вон тот кубок… Да, да, с антропоморфными фигурами. Спасибо. Снедаемый любопытством, кадет Лейкин осторожно заглянул внутрь…
Картина, представшая его взору, могла бы иметь название «В пещере Али-Бабы» или «Разбойники делят награблённое сокровище». Посреди склада, на мешке с рудой, сидел капитан Бангин, в своём обычном ярко-красном халате с драконами. Напротив него, прямо на полу, по-турецки скрестив ноги, расположился хаттаниец. Перед ними, вокруг них, позади них, везде валялись рыжевато-коричневые куски руды. Несколько ящиков с рудой были вскрыты… И на скучном коричневом фоне ярко блестели…
Ого! Жека никогда ещё не видел таких красивых и дорогих вещей! Сразу столько! Какие-то статуэтки, похоже, из золота, крылатые серебряные слоны, драконы с глазами из изумрудов, разноцветные кубки не поймешь из какого материала, всё это завораживало, манило, притягивало взгляды! Мальчик вдруг вспомнил, как называются все эти штуки, продукты неведомо древних культур – артефакты, вот как. По всем нормам межгалактического права (изучались в Корпусе и такое) запрещённые к вывозу из центральных планет, как и к продаже в частные коллекции!
Так значит, вот какая у них тут руда! «…наказывается лишением свободы от двадцати пяти лет… или каторгой на такой же срок… с конфискацией имущества и высылкой на три года…» От двадцати пяти лет! Если Жеке сейчас почти что тринадцать, то… плюс двадцать пять… это будет… это будет… Очень много это будет, слишком, слишком много! Ну, блин, и повезло же Жеке с экипажем! Не каннибалы, так контрабандисты! Теперь понятно, зачем им экскаватор. Сокровища выкапывать! На отсталых планетах, кои они так тщательно выиискивали… Что ж теперь делать? Бежать? А куда?
– Что вы там маячите, как тень отца Гамлета, кадет? – Бангин неожиданно повернулся к двери, – Заходите, будете помогать.
– Э… Двадцать пять… – не в силах совладать с собой, заикаясь, произнёс Жека.
– Чего двадцать пять?
– Лет. С конфискацией. За нелегальную торговлю артефактами.
– Двадцать пять? Ха-ха! – хатраниец гулко расхохотался. – Не забудь прибавить к ним ещё и рецидив, и организованную группу. Получишь полновесный полтинник!
– Какую организованную группу?
– Из трёх человек. Господин капитан, я,… ну и Вы, конечно, уважаемый господин практикант!
Планета А-18, системы Лэйзи (двойной красно-белой звезды), казалось, состояла только из льда и снега. Местные жители так и называли её – Снежок, и это название было вполне уместным. Скользившая по искривлённой орбите планета всё дальше и дальше удалялось от своего красноватого остывающего солнца. Всё суровей и длиннее становилась зима, всё чаще проносились над замёрзшими океанами ужасные снежные бури, всё реже становилась видимой спокойная голубизна неба. Дикий, неправдоподобно дикий холод пронизывал человека насквозь – так, что находиться на улице даже непродолжительное время означало мучительную смерть. Это была умирающая планета. Когда-то здесь добывали вольфрам и марганец (до тех пор, как экспедиция Лазарева не отыскала подобные залежи гораздо ближе к центру Галактики), теперь же лишь полуразрушенные шахты напоминали о тех славных временах, привлёкших на Снежок целые сонмы старателей, авантюристов и горных инженеров. Та золотая пора была уже давно позади – от и прежде-то не слишком многочисленного населения осталась лишь малая часть, тысяч двадцать, ютившаяся в небольшом скопище пластиковых домов под защитным куполом Города. Город – именно так называлось это селение, ибо ни какого другого на Снежке не осталось…
