И вдруг, старуха перестала смеяться, её взгляд стал очень злым. Глаза смотрели прямо в глаза Елене Ивановне. У той закружилась голова, а Раиса стала говорить. Не своим, мужским очень грубым голосом:
«Сорок сороков
Горькое везенье,
Было нелегко
Девки в заточеньи.
Сорок сороков
Месяцев прошла,
Щас уж далеко
Девки той душа.
Сорок сороков
Девка та ждала
Чтобы дураков
Дорога подвела.
Век с лихвой пройти,
Но себя избавить
Что бы ей уйти.
Но кого оставить?
Что б вместо неё
По болотам топал,
Не считал времён,
Утопая в топях.
Урожай добротный
Сеяли вчера.
Где туман болотный
Там была дыра.
Уж пора прошла,
След тот разметался,
Девка та ушла,
А твой сын остался».
Проговорив это, бабка снова залилась смехом. В глазах у Елены Ивановны всё поплыло. Она чувствовала, как падает куда-то в бездну. А потом погрузилась в темноту и черноту.
Когда Елена Ивановна пришла в себя, рядом никого не было. За окнами было темно. На дворе стояла ночь. Та же комната. Только пустая. Шатаясь, женщина вышла на улицу и пришла в себя, когда ей в лицо подул свежий ночной ветерок. Она медленно вышла за ворота и пошла в сторону дома. Елена Ивановна умом понимала, что ей нужно посмотреть, не вернулся ли всё-таки домой Валентин. Хотя сердце подсказывало, что нет. И не вернётся уже.
А затем несколько дней, в бреду, с температурой пролежала Елена Ивановна дома. Её навещали подруги. Приходил врач. Всё это она видела как во сне, не до конца понимая явь ли это. Периодически падая в небытие, Елена Ивановна видела один и тот же сон. Как Валентин идёт с Мариной по болоту. Они о чём то разговаривают. Затем девушка отстаёт всё больше и больше. И исчезает. Валентин оборачивается, а вместо неё уже полуголая бабка, которая сталкивает парня в самую топь болота. Валентин тонет, он захлёбывается, просит о помощи, а бабка страшно смеётся и танцует над ним, оголяя своё сморщенное тело.
На четвёртый день Елена Ивановна пришла в себя. Валентин с Мариной так и не объявились. Их искали по всему селу, даже заходили на болота, но так и не нашли. Пропала так же и бабка Раиса. Все решили, что Валентин с Мариной просто сбежали, потому что мать Валентина была против их брака с приезжей девушкой. Пропажу старухи объяснить не могли.
Окончательно придя в себя, Елена Ивановна снова отправилась к своей старой знакомой Катерине. Та вновь разложила карты и долго смотрела на них.
«Ничего не понимаю, – после раздумья сказала гадалка, – Марины нет, Раисы не вижу, а вот Валентин здесь. Никуда он не убежал».
Елена Ивановна расплакалась тогда и ушла к себе домой.
Прошёл год. Дом Раисы сельские власти забрали, организовали там ремонт и дали в пользование приезжей учительнице. Мать Валентина всё это время жила как в тумане. Машинально выполняя все дела. Стала редко выходить на улицу. Всё ждала, когда вернётся сын или даст о себе знать. И дождалась…
Что-то разбудило её однажды ночью. Как бы ветерок прошел по комнате. Только не свежий, а какой то подвальный. С запахом плесени и болота. Елена Ивановна села на кровать. Почему то её сердце сильно колотилось. Она ощущала это в висках. Женщина уже хотела встать и выпить карвалола, как дверь в её комнату открылась, и вошел темный силуэт. В комнате отчетливо запахло сыростью и повеяло холодком. Силуэт тихо прошел к столу, на котором Елена Ивановна часто читала газеты и сел на стул. Женщине казалось, что это сон. Всё было как-то не натурально. Может быть, поэтому не было страха. И вдруг силуэт произнёс: