Извернулся мужик, да помощников себе добыл. Как, да откуда – сие неизвестно. Мужик, если его батогами почаще бить, все добудет, хоть луну с неба снимет и в котомке приволокет.
– Вот это дело, – радуются генералы прибыли людской, – теперь всяк при своем деле будет и станет у нас изобилие. Поэтому стройся в рядок, пяточки вместе, носки врозь, ешь глазами начальство и рапорта отдавай!
А сами вдоль рядка проходят и щеки дуют.
– Ты чего бородой зарос под самы брови?
– Так нечем волосню-то сымать.
– Нас не качает. Хошь раковиной морской брейся, а токма должен ты быть гладким, как зад у младенца. И ты вот тоже. И ты… Порты зашить… Подпоясаться, хоть из себя веревки свей. Потому что ваше дело сопливое – слушать, да исполнять. Что за бардак вы тут развели, бородами своими и портами дырявыми? Ужо научим вас. Слышь, мужик, готовь шпицрутены цельный воз, да в соли морской их вымочи, будем уму разуму вас, дураков, для пользы вашей, учить.
– А работать когда? Шибко много работы-то.
– Не поспишь – успеешь. А токма нам на ваши хари заросшие глядеть отвратно. И исшо вы строем шагать должны, и спину держать прямо, как если дрын проглотили, а не в кособочку.
Разбежались мужики во все стороны дела ладить.
А генералам взгрустнулось чего-то – вроде и сыты, и одеты и на перинах с перьев попугайных спят, а токма скучно им – мужичье кругом одно сиволапое.
– Слышь, мужик, давай нам сюда адъютантов, ординарцев и курьеров. Да поболе.
– И генералок еще! Я привык, чтобы кофию мне по утрам генеральши с полковницами подавали при форме, медалях и при кудрях. И чтоб грудь вперед на полколеса, как в телеге.
Прибыли на остров ординарцы, курьеры и генеральши без счету. Вьются подле генералов, ластятся, комплименты разговаривают, на мужиков жалуются, что им не угодили.
– Чего это мы в каких-то шалашах живем, когда ране в хоромах каменных обитали? Пусть немедля нам здесь хоромы строят!
– Так вы же токма спите да едите, и более у вас никакой работы нету. За что хоромы-то? – удивляются мужики.
– Как это, ничего? – возмущаются генералки, – Да мы, можно сказать, до поту трудимся, тока вы, сиволапые, руками да ногами, а мы головой, по три раза на дню, да еще ночью случается. А ежели вам чего не нравится, можете нашу работу исполнять в полное их удовольствие.
– Не, – ответствуют мужик, – Мы к такой работе непривычны, да и не работа это, а одна срамота.
– Срамота – в лаптях и зипунах драных ходить, а у нас мундиры генеральские и ордена на грудях до самых животов. У нас прибыток, а у вас прореха на прорехе и дырой погоняет. Вон и ординарцы, хотя не перетруждаются и ручки у них белые, а тоже все в достатке.