Kitabı oku: «Война миров стихает в час расплаты», sayfa 4
Заслуженный не для всех
Усталые глаза ветерана, полковника милиции в отставке Василия Тимофеевича Томилина, которому летом 2018 года исполнилось 90 лет и которого в 2020 году, к сожалению, не стало, много пережили и повидали на своём веку. Для честных и добрых людей они были всегда искренни, а для иных – неприветливы и хитры. Такой уж у него был характер, на который наложила отпечаток выбранная им профессия.
Образцовый оперативник и руководитель ОБХСС – таким запомнился он многим, кто работал в милиции в 60–70-е годы прошлого века. Таким его знали и в 2000-х, кто был наслышан о нём от своих старших коллег и наставников. Однако для Василия Тимофеевича оперативная работа – лишь часть его богатой биографии, хотя и самая красивая, большая и важная. Ведь любые дела, за которые он брался, выполнял только на совесть и только на «отлично». Не случайно, за годы своей службы в органах внутренних дел Томилин был удостоен практически всех милицейских наград. Но, как, к сожалению, бывает в нашей пёстрой жизни, далеко не всем это нравилось. Может быть, поэтому звание «Заслуженный работник МВД СССР» он получил в обход местного руководства.
Такая награда пришла к нему в конце 70-х после раскрутки серии уголовных дел, начало которым положила оперативная работа, проведённая им в Курской и Воронежской областях. Толчком к этому послужили махинации с обыкновенными вениками, о которых Томилин узнал в 1976 году после совещания руководителей ОБХСС в Курске. Информация о миллионах рублей, шедших от воронежских поставщиков через заготовительные конторы Курской области, заставила его направиться туда, и там вместе с оперативником он обнаружил огромные списки – кому 50, кому 100, а кому и 150 тысяч рублей получать за партии этих веников. Длинную цепочку фигурантов стали раскручивать они. И таким образом, за два года сформировалось около трёхсот уголовных дел.
Узнав об этом, министр МВД вызвал к себе начальника главка Павла Филипповича Перевозника, и спросил у него: «Кто это всё даёт?» «Да, Томилин из Воронежа», – сказал он. И министр заставил его написать представление о присвоении Томилину высокого звания. Впрочем, негласных званий хорошего, исполнительного и обязательного человека Василий Тимофеевич удостаивался ещё с детства, начиная с тяжёлых военных лет.
Он родился в селе Солдатское Старооскольского района Белгородской области. В 1935 году переехал в Москву, куда направили отца для работы в ВЦСПС. Там пошёл в первый класс. А когда началась война и фашисты подобрались к столице, вся его семья вновь вернулась на родину, где потом попала в оккупацию.
Однажды Василий с ребятами пошёл в лес за орехами. Они далеко углубились и обнаружили попавших в окружение 300 красноармейцев, в том числе раненых. На их просьбу – принести воды и что-то поесть – мальчишки откликнулись сразу. И каждый день в течение всего лета и осени, пока немцы ни двинулись к Сталинграду, они носили солдатам воду в брезентовых вёдрах, копали колхозную картошку, забивали для них поросят и помогали вести партизанскую войну против захватчиков. Юные партизаны тащили мины и боеприпасы, которые собирали отовсюду и прятали в церкви, приносили им сведения о том, в каком селе и сколько фашистов располагается, какое у них вооружение и техника.
Во время войны отец Василия погиб. После эвакуации их московскую квартиру заняли. А потом секретарь председателя ВЦСПС Николая Михайловича Шверника написала Томилиным письмо, чтобы они приехали вселяться в новую квартиру.
И вот молодой паренёк направился получать квартиру, и заехал в Воронеж к своему другу Мише Батищеву, который учился здесь в фабрично-заводском училище. Нашёл его. В это время был страшный голод, а в ФЗУ кормили. Василия оставили ночевать в изоляторе, и тут пришли комсомольцы, которые там хотели рисовать плакаты. А он в своей школе очень хорошо их писал, и сказал им: «Я вам за ночь всё напишу, а вы уходите». Они оставили ему бумагу, краску, и он до 5-ти часов утра рисовал эти плакаты.
Утром пришёл Миша, и они пошли завтракать в столовую. Оттуда выходят, а к ним идёт секретарь парторганизации и спрашивает: «Батищев, это кто плакаты писал?» Он отвечает: «Да вот, товарищ ко мне заехал». Парторг говорит Томилину: «Пойдём к директору училища». Зашли к нему, а тот спрашивает: «Как Вы оказались в нашем училище?». Василий объясняет, а директор ему говорит: «Отец погиб, ты приедешь в Москву. Кому ты там нужен? Оставайся у нас…». И парень даёт согласие.
Его сразу назначили старшиной группы, в которой было 30 ребят-слесарей. Так он остался в воронежском ФЗУ, а потом к нему приехали сестра и брат, и оба устроились на завод.
Окончив 3-е ФЗУ, Томилин был направлен слесарем на завод Машмет. А так как учился на «отлично» и успешно сдал экзамен по специальности, то ему единственному присвоили 5-й разряд. Шёл 1947 год. В то время везли станки из Германии, и Василий, которому было всего 19 лет, эти станки проверял, потом ремонтировал и устанавливал. А когда в нашей стране была принята атомная доктрина, он вместе со всеми начал изготавливать машины для выработки урановой руды. Тогда его вызвал к себе главный инженер и говорит: «Василий Тимофеевич, давайте организовывайте бригаду, вы будете заниматься освоением этой машины». Он собрал 16 слесарей, и они начали осваивать. В 49-ом году его назначили мастером, и он вступил в партию.
Кроме того, ещё работая слесарем, Василий Томилин учился в воронежском аэроклубе. Проучился там год, а затем начал летать, сделав 8 самостоятельных полётов. Тогда ему очень нравилась лётная работа. И вдруг его вызывают в райком партии, и предлагают служить в милиции.
– Я говорю, что не желал бы там работать, а лучше пошёл бы в разведку, вспоминал ветеран. – А в Сталинском райкоме на Левом берегу, как раз сидели полковник милиции и полковник КГБ. И полковник КГБ мне тогда говорит: «Ну, раз Вы желаете, то приезжайте к нам».
Он приехал на Володарского, 39, вошёл в здание УКГБ, и его направили на медкомиссию. Но, когда у него на теле обнаружили наколки, то сказали: «У Вас особые приметы, а нам надо работать за кордоном, поэтому для разведки Вы не годитесь». Василий Тимофеевич пришёл домой, но через два дня его опять вызвали в райком с тем, чтобы направить в милицию. Так в начале 1951 года он стал участковым уполномоченным в селе Шаталовка, которое в то время было центром Шаталовского района Воронежской области, а потом вошло в состав Старооскольского района Белгородской области.
Сразу после его назначения к нему в Шаталовку приехала уже беременная жена, на которой он женился в 50-ом ещё работая на заводе. А затем из совхоза Томилина перевели в райцентр, где он обслуживал 8 сёл.
Однажды летней ночью 1953 года в селе Городище, расположенном в 18-ти километрах от райцентра, произошло убийство участкового уполномоченного Николая Шаталова. Убийство честного и справедливого сельского милиционера вызвало огромный резонанс в округе. Николай был сирота, воспитывался в детдоме, не имел никаких родственников. С величайшим трудом ему удалось разыскать своего брата. И вот, когда ночью они вдвоём сидели в доме за столом, выстрелом через окно участковый был смертельно ранен.
Найти и изобличить убийцу было поручено коллеге погибшего – Василию Томилину. В то время сельский райотдел не имел в своём штате оперативников, и в помощники ему был выделен милиционер Шупшалов. Василий Тимофеевич с присущей ему энергией принялся за дело. В первую очередь, он установил, что выстрел был произведён из винтовочного обреза. Затем определил круг недоброжелателей погибшего участкового: кому он мешал или кого собирался разоблачить, привлечь к ответственности?
Далее Томилин принялся за изучение рабочих дневников Шаталова, которые содержали скупые записи, в виде намёков. В одном месте были подчёркнуты такие слова: «Заготовитель кож – злоупотребление…». По этой записи Василий Тимофеевич вышел на сельского специалиста по закупкам шкур домашних животных Кузьму Торопузова, выяснив, что он – мужик крутого нрава и с тёмным прошлым.
Он установил за ним наблюдение, а потом проконсультировался в райцентре о том, какие могут быть злоупотребления по работе у заготовителя. И вскоре Томилин и его помощник отправились в гости к Торопузову, визит к которому был «подан» как общение со всезнающим человеком.
В доме заготовителя была богатая обстановка: в комнатах – красивая по тому времени мебель, на полу – ковры. Хозяин встретил милиционеров с наигранной весёлостью. Василий Тимофеевич поинтересовался, как идут у него дела, не видел ли он что-либо подозрительного в ту памятную ночь и о чём говорят в селе.
Кузьма выдавал заученные ответы. Потом предложил гостям выпить. Милиционеры, естественно, отказались. Тогда хозяин, видимо, радуясь, что всё для него складывается благополучно, сам пропустил стаканчик за здоровье гостей. А Томилин тем временем размышлял о том, что ему предстоит доказать факты злоупотребления и угрозы разоблачения, а также установить их причинно-следственную связь с местью.
Гости уже собирались уходить, стали обуваться. И тут рядом с обувью на полке шаталовский участковый заметил оригинальную щётку. Сделана была она из куска гладкого дерева, который с одной стороны был обит шкурой, а с другой имел металлическую пластинку, покрашенную краской. «Где я мог видеть такую пластинку?», – стал мучительно размышлять Василий Тимофеевич. И вдруг вспомнил: «Это же затыльник от приклада винтовки!». С быстротой молнии в голове заскакали мысли: «Жлобы, позарились на кусок гладкого дерева! Не избавились от улики!.. Замазали краской!..». Преодолевая радостное волнение, он сказал хозяину: «Здорово придумано!» Хозяин, находясь в радужном настроении, выпалил: «Это сына Виталика работа!..» Но тут же, спохватившись, осекся…
Томилин взял в руки щётку. В это время на пороге появился сын хозяина. Участковый преобразился. Он схватил младшего Торопузова под руку и со словами: «Вот кто лёгок на помине!», увлёк его во двор.
«Как делал обрез и где он сейчас?», – с убийственным спокойствием спросил Томилин, показывая щётку. Парень ошарашено молчал, ничего не зная о разговоре отца с милиционерами.
– Найду обрез – хуже будет! За участкового – расстрел! Ты арестован, пошли с нами! – зловеще проговорил Томилин в лицо сыну заготовителя.
– Обрез в реке. Отец его туда бросил… Он стрелял… – залепетал вконец перепуганный Виталик.
…Через полчаса сельская ребятня нашла в реке орудие убийства участкового. И заготовитель стал давать правдивые показания. Кузьма Торопузов получил 25 лет тюремного заключения за своё злодеяние. Он и умер в тюрьме.
Так знание жизни, логика мышления и находчивость в сложившейся ситуации помогли Томилину раскрыть тяжкое преступление.
Но каждый день в милицейской работе требовались не только смекалка и опыт, но и новые знания. Поэтому, решив учиться дальше, Василий поступил в вечернюю школу, по окончании которой направил документы сначала в Одесскую, а потом в Саратовскую школу милиции.
Он вспоминал, что, едва начал работать в милиции, как ему на глаза попалась брошюрка «Осмотр места происшествия». Молодой милиционер внимательно её проштудировал и всё запомнил. Не случайно, когда первый раз приехал на кражу в село Владимировка Шаталовского района и начальник милиции спросил: «Кто осмотр будет делать?», он смело вызвался произвести его. «Как же ты его сделаешь, ты ж ещё молодой?..» – задал ему вопрос начальник. «А я знаю», – ответил начинающий страж порядка. После, когда он сделал осмотр, прокурор спросил Томилина: «Что ты оканчивал?» Тот же ему ответил: «Да ничего». «Я не верю, – сказал прокурор, – ты протокол составил по всем юридическим нормам…» И Василий Тимофеевич тогда понял, что надо учиться. Нельзя, чтобы у начальника милиции, у которого он начинал работать, было всего четыре класса образования, а у начальника розыска – только два.
В Саратовской школе милиции, куда он благополучно поступил, его назначили командиром взвода. И томилинский взвод из 26-ти взводов школы всё время занимал первое место. Через два года, когда Василий Тимофеевич отучился в этой школе (а это был первый её выпуск), начальник УВД Белгородской области Кондратьев лично прислал ему письмо, в котором предложил вернуться в Белгород на должность начальника милиции города Старый Оскол. Он же ему ответил, что отказывается от этой должности, предварительно позвонив из Саратова в Воронеж начальнику Управления милиции полковнику Смирнову, который согласился взять его к себе на работу.
У тёщи Томилина был большой дом в Землянске, туда переехала и жена с ребёнком. Поэтому он стал просить Смирнова направить его работать в Землянск. А в те годы как раз ввели институт следователей, их дали всего 6 единиц на всю область. Но Томилин всё же смог выпросить одну из них для себя. Так он стал старшим следователем Землянского РОМ.
Работал он хорошо, у него было много поощрений. И вот как-то звонит начальник отдела кадров УВД Ковалёв, и говорит: «Приезжай в Воронеж, надо с тобою перетолковать». Он приехал, подходит к кабинету Ковалёва, а тот из него вышел, и сразу, здороваясь, берёт его за рукав, и, не объясняя ничего, говорит: «Пойдём к генералу». Они входят в кабинет к Николаю Михайловичу Баранову, а генерал спрашивает: «Это кто?» Ковалёв ему отвечает: «Это старший следователь из Землянска – Томилин Василий Тимофеевич». Тогда Баранов говорит: «Ну что, 100 процентов раскрываемости будешь давать?!» Томилин ему: «Я Вас не понимаю, товарищ генерал». «А что тут понимать, мы Вас направляем начальником милиции в Абрамовский район, поэтому повторяю свой вопрос: «100 процентов раскрываемости будешь давать?!»» Василий Тимофеевич говорит: «Не знаю, как будет получаться». Тогда генерал бросает Ковалёву: «А чего ты мне его привёл, идите на хрен отсюда!..»
Через месяц Томилина опять вызывают. Он заходит в кабинет к Баранову. Тот встаёт из-за стола, подходит к нему, подает ему руку и говорит: «Товарищ лейтенант, извини меня, я неправильно поступил в прошлый раз. Я изучил Ваше личное дело, Вы вполне подходите быть начальником милиции. Я Вас прошу согласиться с должностью начальника Поворинского отдела». Томилин отвечает ему: «Это очень ответственная должность, хотя, работая участковым, опером и следователем, эту работу я немного знаю, но руководить я ещё не желал бы». Но генерал стал упрашивать. «Я Вас очень прошу, – сказал он Василию Тимофеевичу. – А если не будет получаться, мы Вам поможем…»
Томилин с Ковалёвым выходят из кабинета, идут по коридору, а навстречу им идёт замначальника уголовного розыска Иван Метёлкин. «Вась, куда тебя?», – спросил он Томилина на ходу. Тот говорит: «Да в Поворино». «А чего ты в Карачан не попросился, там же место свободное?» – парировал Метёлкин. «Не знаю, мне сказали, что на это место уже назначили Ивана Коровина…»
В 3 часа дня Василия Тимофеевича вместе с Коровиным и Ковалёвым вызвали в обком партии к заведующему административным отделом Николаю Николаевичу Калинину. А до этого Томилин разговаривал с Коровиным, и, спросив его, откуда тот родом, узнал, что приехал он из Хмельницкой области Украины, и что там 6 лет работал начальником райотдела.
«Я тогда говорю Калинину, – рассказывал наш герой: «Несправедливо как-то получается, что генерал предложил мне стать начальником милиции в Поворино. Это узловая станция, город. А Коровина с его опытом назначили в Карачанский район, где всего 8 сельсоветов и преступность маленькая. Что Вы решили меня сразу в пекло бросить?..»» «И действительно, – говорит Калинин, обращаясь к Коровину, – Томилин правильно рассуждает, ему в должности начальника только начинать, а Вы уже шесть лет работали, может, Вы возьмёте Поворино?» «А мне без разницы», – отвечает Коровин. Тогда Калинин говорит Ковалёву: «Ну, в таком случае переделывайте кадровую расстановку…» Так Коровин поехал в Поворино, а Томилин в Карачан Терновского района Воронежской области, который с 1954 по 1957 год входил в Балашовскую область.
Томилин приехал в Карачан в декабре 57-го года. В это время ему как раз присвоили звание старшего лейтенанта милиции, и в свои 29 лет он был самым молодым начальником. Но в первый же год его работы по раскрываемости и по дисциплине райотдел занял 1 место.
В Карачане он проработал 5 лет, всё это время отдел занимал только первые места, и нераскрытых преступлений там не было. А по окончании высшей школы МВД СССР, в которую Томилин поступил, ещё работая в Землянске, его направили в Борисоглебск заместителем начальника горотдела.
В Борисоглебске он проработал три года. Там ему дали квартиру. Сначала без удобств, а потом председатель горсовета пришёл к нему и говорит: «У меня освободилась квартира рядом со мной на этаже, я тебя прошу – переходи туда».
Однажды, в период отпуска начальника горотдела Котенко, Томилин исполнял его обязанности. В это время поступило письмо от директора школы о том, что воруют пшеницу в Губарях, и что в кражах замешаны участковый и два старших опера. Томилин поговорил с этим директором, потом вызвал участкового и оперов, но последние не признавались, говорили, что такого не было. Но директор школы зашёл к прокурору, прокурор вызвал упомянутого им участкового, и тот «раскололся».
Вороватых милиционеров арестовали. Котенко приехал из отпуска, и говорит Томилину: «Что ты натворил, как ты мог их арестовать!» А тот в ответ: «Да я их не арестовывал, это сделал прокурор, я просто вызвал для объяснения». В итоге же оказалось, что они принимали непосредственное участие в краже пшеницы. Как признался участковый, 4 машины зерна он завёз отцу в село Пески Поворинского района. У него и оперов эту пшеницу нашли и изъяли. А затем приехала комиссия из Москвы, прокурор области Жгутов и начальник УВД Борис Алексеевич Жуков. И после этого бюро райкома решило освободить от занимаемой должности Котенко. Таким образом, Котенко стал начальником тюрьмы, а Василий Тимофеевич начал исполнять обязанности начальника горотдела.
Вот после этого и прилетел замначальника УВД по кадрам Лапин, который сказал Томилину: «Ты хорошо поработал. Принимай отдел». Но, несмотря на все его уговоры, тот не дал согласия. А через полгода в Борисоглебск из Рамони приехал следователь Николай Васильевич Борисов, который и принял горотдел. Однако уже спустя несколько дней его поведение вызвало в Томилине бурю негодования…
Василий Тимофеевич часто работал допоздна. В один из таких поздних вечеров он проходил мимо театра. Там тогда вместо спектаклей по вечерам устраивали танцы. Услышал музыку и шум, решил посмотреть. Заходит он и видит: стоит директор театра. Томилин поздоровался с ним и спросил: «Как дела?», а он ему в ответ: «Смотри, танцует наш начальник милиции». Действительно, в центре круга этой дискотеки вместе со всеми, в том числе и с криминальными элементами, отплясывал Борисов…
В 1965 году Василий Тимофеевич отдыхал в кисловодском санатории МВД «Эльбрус», и с ним в одной палате жил замначальника по кадрам УВД Харьковской области. Однажды он ему говорит: «Василий Тимофеевич, завтра в 5 утра приезжает первый секретарь Харьковского обкома, поедем со мной его встретим». Он позвонил своему другу, тот дал «Волгу», и они поехали встречать секретаря. После же сблизились с ним, и в течение двух недель одной компанией ходили в театр и на всякие вылазки.
Как-то в разговоре секретарь харьковского обкома спросил у заместителя начальника УВД: «А у тебя укомплектована должность начальника уголовного розыска?» Он отвечает: «Нет». «Так давай мы Василия Тимофеевича заберём к себе, – говорит секретарь, – мне он нравится». И они договорились забрать Томилина в Харьков. Василий Тимофеевич написал рапорт, отдал в кадры. А дней через десять ему звонит Лапин, и говорит: «Приезжай сюда, из Харькова затребовали твоё дело, генерал тебя вызывает». Он приезжает, заходит к Жукову, а тот спрашивает: «Что это ты в Харьков собрался ехать?» Томилин стал оправдываться перед генералом. Да и к тому же это его решение было вызвано тем, что у него в отделе начались уже трения с начальником.
«Да ты что, с ума сошёл!», – кричал Жуков, снимая трубку и начиная звонить первому секретарю Воронежского обкома Хитрову. «Степан Дмитриевич, – говорит он ему, – у меня тут Томилин сидит с Борисоглебского отдела, в Харьков собирается переводиться…» «Какой Харьков? – отвечает Хитров. – Давай его ко мне…». Жуков сажает Томилина в машину и везёт к Хитрову. «Василий, что я тебе плохого сделал!?», – недоумевает Хитров. А тот ему: «Степан Дмитриевич, ничего, только хорошее». «Так куда ты и зачем собрался?.. Я тебя не пущу», – говорит Томилину первый секретарь. «Что будем делать?» – обратился Хитров к Жукову. «Да он у меня давно просился перевести его в Воронеж», – отрапортовал комиссар милиции. «Хорошо, – ответил на это Степан Дмитриевич, – мы тебя возьмём в Воронеж, только не уезжай». Жуков говорит: «У меня освободились два места в Семилуках – начальника и его зама». Хитров кивает головой и восклицает: «Давай его на Семилуки!..»
Семилукский райотдел Василий Тимофеевич принял в январе 66-го года. Милиция располагалась в тесных неудобных помещениях двухэтажного дома, все 6 следователей сидели в одном кабинете, опера – тоже, а у отделения ГАИ стол располагался возле туалета. Видя столь плачевное состояние милиции, Томилин пошёл к секретарю райкома Юшину, и говорит: «Иван Фёдорович, так работать нельзя, отдайте нам второй подъезд…» А он ему: «Куда же я выселю 4 квартиры…» «Ну что делать тогда?» – спрашивает начальник РОВД. «Думай, а не спрашивай, если нельзя работать, строй…», – отвечает он.
«На что строить, у меня всего 5 тысяч рублей на ремонт здания?», – говорит Томилин. Тогда Юшин снимает трубку, набирает номер директора завода огнеупорного кирпича, и обращается к нему: «Анатолий Павлович, у меня сейчас находится начальник милиции, он к тебе подъедет, и Вы подумайте вместе с ним как построить новое здание райотдела». И действительно, тот директор стал помогать, фундамент и всю столярку взял на себя. А потом Томилин поехал к директору Придонского силикатного завода и тоже попросил его помочь с кирпичом.
Василий Тимофеевич начал стройку как заправский прораб. Он выписал из Ленинграда проект райотдела, нанял двух каменщиков, которые по его заданию клали два ряда в день, а мелкие хулиганы – пятнадцатисуточники подносили кирпич и выполняли другую подсобную работу. Когда был возведён первый этаж, работа остановилась из-за отсутствия перекрытий. Но тогда он решил поехать к председателю облисполкома Мирошниченко, которого знал ещё по Карачану. И тот откликнулся, вызвал начальника финотдела, и распорядился, чтобы Томилину дали 25 тысяч рублей. Таким образом, он закупил эти плиты, и за 11 месяцев райотдел был полностью возведён. Кроме того, там построили 11 гаражей, здание медвытрезвителя и посадили деревья.
Василий Тимофеевич позвонил тогда Жукову и пригласил его на открытие нового райотдела. Приехал он, его заместитель Солохненко, который потом был начальником УВД, и зам по кадрам Фролов. Жуков как увидел райотдел, так и обомлел. «Я думал ты какую-то курню построил, а тут просто шикарное здание», – произнёс комиссар милиции. Его поразило то, что у каждой службы и каждого руководителя был свой кабинет: отдельно следователи, оперативники, дежурная часть, КПЗ, ГАИ, паспортный отдел… И Жуков тогда воскликнул: «Василий Тимофеевич, ты – молодец! Что тебе за это дать?..» А Томилин, не будь промах, говорит: «Дайте мне новую служебную машину», на что Борис Алексеевич сказал: «Получай «Волгу». И вскоре он послал шофера в Горький, и тот пригнал ему новую «Волгу»…
В 1969 году Томилин попросил перевести его в Центральный РОВД города Воронежа на освободившееся место заместителя начальника. В этой должности он прослужил три года. Как раз тогда на смену рассудительному Жукову пришёл нетерпеливый генерал Николай Нестерович Любых.
Как-то в начале 70-х годов Василий Тимофеевич, находясь в отпуске, взял две путёвки в Сочи. Уже собрался ехать с женой на вокзал, но тут – телефонный звонок. Сам генерал Любых сообщил ему, что на территории района зарезали парня, причём его труп был брошен к воротам тюрьмы. Это был вызов милиции, поэтому, вместо вокзала, Томилин поехал в морг.
В морге он увидел весь исколотый ножом труп. Череп у него был разбит, лица не видно. Поэтому Томилин попросил работающих в морге женщин вымыть у погибшего лицо. Затем его фотографируют, и с этой фотографией Василий Тимофеевич едет на телевидение. Там он просит показать снимок в эфире, убеждая в этом телевизионщиков, категорически не желавших травмировать души зрителей. И уже вскоре в новостях показывают обезображенный труп.
Двое суток телефон молчал. На третий день позвонила девушка и сообщила, что на экране был показан труп слесаря из их строительной организации. Как узнали сыщики, этот парень проживал в общежитии и не так давно получил зарплату за три месяца. А вскоре нашёлся свидетель, который видел, как двое молодых мужчин выпивали у кинотеатра «Пролетарий». Один из них был похож на потерпевшего, другой – высокий, чернявый, крепкого телосложения…
Вместе со старшим оперуполномоченным угрозыска Михаилом Говердовским Томилин поехал в общежитие. В общежитии они узнали, что там проживал друг погибшего – высокий чернявый Михаил Манаков, но за день до их визита парень рассчитался с работы и уехал в Белгородскую область. В отделе кадров этой организации им удалось выяснить, что Манаков родом из Нового Оскола. Туда Томилин с Говердовским сразу и поехали.
В доме родителей Михаила они нашли его окровавленную одежду. Родители сообщили, что их сын собрался ехать в Донбасс, к родственникам, проживающим на станции Светлодарская. Розыскники направились к поезду «Москва-Дебальцево». На вокзале узнали у кассира, что высокий брюнет спрашивал билет до станции Светлодарская. Поэтому они моментально ринулись к поезду, в котором, обойдя все вагоны и осмотрев даже их крыши, не обнаружили Михаила. Тогда в Волоконовке Томилин решил заглянуть в почтовый вагон, в котором ему приходилось ездить по молодости, когда в кассе не было билетов.
«Есть ли кто из посторонних в купе вашего вагона?», – спросил Томилин у почтового работника, показывая служебное удостоверение. И тот, помявшись, признался, что один безбилетный парень очень уж просил подвезти его до Валуек… Томилин с товарищем нырнули в вагон, в котором мимо них попытался проскользнуть подпольный пассажир. Но не тут-то было – разыскиваемый был схвачен. В Воронеже преступник дал показания о том, что убил товарища из-за нескольких сотен рублей.
На другой день генерал Любых помог Василию Тимофеевичу отправиться по путёвке в Сочи. Однако по приезде из курортного города Томилин сразу же включился в расследование нового дела об убийстве. А фабула его была такова.
Шофёр из Запорожья со своим напарником привёз на воронежский Щепной рынок машину яблок. После утомительного пути они зашли в ресторанчик, там выпили, закусили, а, когда подошло время расчёта, вспомнили, что деньги оставили в машине. Шофёр отправился за ними и не вернулся. Вскоре недалеко от машины его нашли мёртвым.
Приехав на место происшествия, Томилин стал беседовать с водителями проходящего мимо общественного транспорта и опрашивать жильцов ближних домов, надеясь узнать полезную информацию. Опрос был тщательным и длительным, но результатов всё не было. И вдруг нашёлся один водитель, который рассказал, что видел, как недалеко от места убийства какой-то милиционер тащил за руку девушку. Она упиралась, не хотела идти…
Тогда маститый сыщик предположил, что это, наверное, работник вневедомственной охраны, дежуривший в 4-ом универмаге. Его разыскали, но в разговоре с ним «страж порядка» стал «темнить». Тогда замначальника райотдела пригрозил ему, что он его сейчас же арестует, и этот милиционер признался, что вёл за руку свою знакомую.
Как выяснилось, она проживала в заводском общежитии, расположенном в Коминтерновском районе. Отправившись туда, Томилин нашёл эту девушку, и та рассказала, что не так давно незнакомый милиционер её… изнасиловал.
Оказалось, дело было так. За несколько минут до убийства девушка шла со своим женихом мимо рынка. С другой стороны с ней рядом находился приятель жениха. Вдруг жених набросился с кулаками на своего товарища, обвиняя его в том, что тот на ходу обнимает его девушку. Завязалась драка, дерущихся пытался разнять прохожий. Но жених со всей силы ударил подошедшего мужчину по голове, и тот свалился замертво. Видя такой оборот дела, жених и его товарищ бросились бежать. Девушка застыла в оцепенении.
Милиционер со своего поста следил за этой сценой. Он вышел из укрытия, подбежал к девушке и потащил её в укромное место, заявляя, что если она будет сопротивляться, то он привлечёт её к ответственности как соучастницу преступления. Овладев девушкой, а затем бросив свой пост, «страж порядка» повёл провожать её до общежития. Расставаясь, они твёрдо обещали друг другу, что будут молчать: милиционер – об убийстве, а девушка – об изнасиловании.
После Томилин узнал от девушки, что зовут её жениха Максим Митрохин, работает он слесарем на заводе имени Коминтерна, а проживает тоже в заводском общежитии…
При виде милиционеров Митрохин выпрыгнул из окна третьего этажа и убежал. Вскоре его заметили у кинотеатра «Спартак». Обнаружив слежку за собой, он подобрал у стены дома кусок проволоки, забежал за кинотеатр и пропал. Милиция осмотрела весь сквер, заглянула в мужское отделение подземного туалета, но Митрохин как в воду канул. Тогда Томилин спросил у женщины, вышедшей из женского отделения туалета: «Нет ли там мужчины?»
«Ненормальный какой-то! Влетел, как скаженный! Приспичило ему бачок чинить», – возмущенно ответила женщина. Там Митрохина и взяли…
В январе 1972 года, вернувшись из очередного отпуска, Томилин вновь был вызван начальником УВД. Но теперь не в связи с громкими убийствами, раскрывать которые генерал поручал ему. На сей раз одному из лучших розыскников области Любых сделал предложение перейти на должность начальника ОБХСС УВД. Томилин сказал ему тогда: «Я не рвусь к власти, мне не нужны эти посты…» Но он его опять уговорил, и тот дал согласие.
По словам Василия Тимофеевича, на этой должности у него была цель – работать по крупным делам. На это он настраивал всех начальников райотделов, да и сам стал заниматься разработкой таких дел, которые, как правило, начинались с сущих мелочей.
Так, в Центральном РОВД работал начальником уголовного розыска Дмитрий Петрович Бабешко. Он отдавал дочь замуж и хотел купить в подарок ковёр. Зашёл к директору ЦУМа Иванову попросить подобрать ему подарок, а тот буквально выгнал его из кабинета. Рассказ Бабешко об этом так «задел» Томилина, что он сразу направился к Иванову и сказал ему: «Как же Вы могли начальника розыска выгнать?», а директор в ответ, мол, кому ковёр нужен – пусть в очередь становится. «Да Бабешко день и ночь работает, когда ему становиться», – сказал Томилин директору, а Иванов стал вилять и отнекиваться. Томилина это «зацепило», он вызвал начальника ОБХСС Центрального РОВД Левыкина, и предложил ему заняться проверкой работы ЦУМа.
