Kitabı oku: «Турецкий. Цейтнот», sayfa 2
Чёрт! Чёрт! Чёрт! Вот же гад, и тут решил мне нагадить, пердун старый! Надо его гасить до моей будущей свадьбы, а то он и там что-нибудь устроит.
Хлопок!
Прыжок на пять минут назад
– Белка, бери тройку бойцов и бегом наверх к комнате Старикова! Сейчас дед начнёт буянить! Вяжите его нахрен! Разрешаю применение оружия!
Как только Белка и её люди исчезли на лестнице, в гараж начал медленно въезжать флайер Стариковых. Я заметался, не зная, что делать.
– Лика, встречайте гостей вдвоём с отцом, я наверх разбираться!
– Да поняла я уже, беги. Осторожнее там!
Её слова я услышал уже метнувшись к ведущей наверх лестнице. Взбежав на второй этаж, я бросился к дверям комнаты, где содержался дед. Судя по всему, Белка, её бойцы и наружная охрана уже были внутри. Из распахнутых настежь дверей раздавался треск ломаемой мебели. А может быть и чьих-нибудь костей. Быстро создав в каждой руке по убойному джету, я длинным перекатом влетел в комнату, внутренне уже приготовившись к откату на пятнадцать минут.
Глава 3
Первое, что я увидел, попав в комнату – это как запущенный дедом файербол расплёскивается во все стороны, ударившись об выставленный Дюжиной воздушный щит. Какие-то мелкие искры пламени попали и по сторонам щита, но там отработали бойцы, работающие с водой, погасив их водяной пылью. Потеряв напор, основное пламя файербола стекло вниз по воздушному барьеру Дюжины, и бойцы, прикрывшись разовыми амулетами защиты, проскочили сквозь ревущий огненный шторм вперёд.
Стариков быстро развёл руки в стороны, но огня на ладонях не возникло, хотя какая-то сила в них мерцала, он явно что-то готовил.
– Белка, давай! – крикнул Алексей, и Вика, отреагировав на его слова, со всей дури ударила по деду ледяным кулаком.
Но дед-то был всяко поопытнее моих молодых гвардейцев, и его следующий шаг стал для всех, – включая и меня, – чертовски неожиданным. Он использовал кулак Белки, как опору. Запустив навстречу ледяному навыку Вики две огненные струи, он оттолкнулся от него, как от стартовой площадки и, выбив спиной стекло, вылетел в окно, как ракета. Комната мгновенно окуталась облаком пара.
– Очистка! – заорал я.
Но как сражаться в закрытых помещениях моих гвардейцев учить не требовалось. Уже через секунду комната полностью освободилась от марева – Белка сконденсировала из пара воду, которая мгновенно пролилась на пол небольшим дождём.
Все бойцы одновременно рванули к окну, и даже не посмотрев предварительно вниз, начали в него выпрыгивать. И тут снаружи раздалась короткая очередь "Пустельги".
– Всем стоять! – закричал я, что есть мочи.
Но было поздно, к этому моменту в комнате из восьмерых бойцов осталось только четверо: я, Дюжина и два обожжённых, лежащих без движения бойца, которые первоначально охраняли деда внутри помещения. Выглянув в окно, я увидел Белку и трёх её бойцов, стоящих вокруг… разорванного на куски тела князя Старикова. Пилот "Пустельги" выполнил приказ ни секунды не сомневаясь в его правильности. А приказ у него был стрелять во всех, кто приближается к особняку или покидает его с применением боевых способностей.
Я чуть не схватился за голову – твою же мать, вот это нежданчик мне прилетел. И ведь никто, кроме самого деда, не виноват. А нет, всё же и я буду виноват, потому что прямо сейчас могу откатиться назад на одиннадцать и ещё раз на пятнадцать минут. Почти полчаса запаса. Но не буду. Быстро прикинув все последствия своего шага, я почти сразу отказался от этой мысли. Слишком уж я ненавидел князя Старикова, а тут он погиб по собственной инициативе без моего прямого участия. Стечение обстоятельств, и ничего более. Дед в глухой опале у Императора, и никто мне за его смерть ничего предъявлять не станет. Кроме матери. Поэтому она ничего не должна узнать, надо озаботиться этим вопросом со всем тщанием. Да и про то, что дед был у меня, знают только двое посторонних – Греков и Даманский, но я абсолютно уверен, что оба будут об этом молчать. В общем, был князь Стариков, и нет его больше, сгинул в неизвестность, хрен его кто найдёт.
– Белка, труп пока спрятать где-нибудь во дворе, – свесившись в окно, сказал я, – После этого сменить пилота в "Пустельге" и всех, кто знал, что Стариков тут был – ко мне на инструктаж. Я жду в библиотеке. И давайте побыстрее шевелитесь, день рождения никто не отменял, так что у вас максимум полчаса на всё про всё.
– Принято, – ответила Вика, и дав знак своим бойцам, достала из-под полы куртки рацию.
Уже через пять минут в библиотеке собрались двенадцать бойцов. Последними пришли Белка с Дюжиной. Мои брови немедленно поползли вверх, потому что они явились под ручку. Я чего-то не знаю?
***
– Что там случилось, Кира? – подошедшая Лика, пристально посмотрела в мои глаза.
– Всё нормально, милая, не бери в голову. Дедуля сбежал, паразит, – я покачал головой, скривив рот в злой усмешке, – Главное, что наши все живы, только двое раненных.
И крепко обняв девушку, поцеловал её в губы, внутренне проклиная себя за то, что сейчас мне приходится врать ей прямо в лицо.
– Кто приехал, пока меня не было? – сменил я тему.
– Ну… машину Синельникова ты уже видел. Ещё приехали Ждан и шесть ребят из моей тусовки байкеров, а больше мы никого и не приглашали, остальные с нами в одном доме живут, – улыбнулась мне Лика.
– Байкеры и аристократы за одним столом? – округлил я глаза; слова Лики поразили меня, как гром среди ясного неба.
– А что ты о них знаешь, Кира? – рассмеялась та в ответ, – Неужели до сих пор не понял, что байкеры тоже могут быть аристократами?
Ждан, гад такой, мог бы и раньше мне сказать, что в миру он сын графа Третьякова. Остальные тоже были отпрысками знакомых мне фамилий. Почему я их не знал в лицо? Да потому что я не успел поступить в университет, а все приглашённые Ликой байкеры-дворяне были его студентами. Причём не ниже третьего курса. И все они дружно игнорировали светские рауты, предпочитая им свою тесную, сплочённую тусовку, потому я их раньше и не встречал.
Как говорил нам с братом отец – "Век живи – век учись тому, как следует жить". А я пока вынужден заниматься только какой-то хренью и постоянной беготнёй. Тут же мелькнула мысль, что у меня впереди два дня покоя, и надо бы потратить их с умом. Ну вот после операции и подумаю, а пока… Гуляем!
С подарками покончили довольно быстро. Про наш с Берендеем подарок Лика знала заранее, – дать бы за это хорошего ремня Дане, – остальные подарки, слава Многоликому, оказались гораздо менее габаритными. Я наблюдал за этой церемонией издалека, справедливо полагая, что вечером мне предстоит выслушивать восторги от самой виновницы торжества и потому охи-ахи, которые сейчас раздавались метрах в пяти от меня, были мне абсолютно не интересны. Я пока спокойно обдумывал, что мне ещё предстоит сделать в связи с внезапной гибелью Старикова.
После ритуала одаривания я заново познакомился с супругой полковника, баронессой Даманской. Дама оказалась приятной во всех отношениях. Ничуть не смущаясь тем, что оказалась на дне рождения обычной девчонки без титула, она вела себя без присущего многим аристократам снобизма, а когда узнала, что стол собирала Светлана Викторовна, то напросилась к той на экскурсию по кухне. Неожиданно для дворянки, но Синельников мне шепнул, что его новая супруга очень любит готовить сама.
Байкеры весело балагурили, удивляя меня своими немалыми познаниями светской жизни. Когда застольная часть закончилась, и мужская часть решила переместиться из гостиной в библиотеку, оставив дам для поедания десерта и ведения чисто женских бесед, то по дороге меня отловил Ждан и, отведя в сторону, спросил:
– Турок, ты с нами?
Я вздрогнул от неожиданности и, заведя руку за спину, приготовился к удару разрядом.
– Турок? – переспросил я, сощурив глаза.
– Прости, Женька, тебе уже дали кличку, – коротко хохотнул Ждан, – Теперь ты среди байкеров известен как Турок.
С облегчением выдохнув, я расслабился. Ну да, на сегодняшний вечер миру снова явился Евгений Турецкий, конспирацию пока ещё никто не отменял.
– Куда это с вами? – поинтересовался я, вспомнив про сам вопрос.
– Ну ты ведь подарил Лике новую игрушку, надо бы её обкатать.
Вот задницей чувствовал, что Лика не просто так пригласила своих друзей. Эх, хитра, моя лисичка. В принципе я подспудно ожидал чего-нибудь такого, потому что подарок уж слишком специфичный. Кто же, получив во владение такую штуковину, оставит её в покое? Да никто. Но я-то думал, что мы с ней покатаемся вдвоём, а не в компании матёрых байкеров. Ладно, откаты на кольцах у меня закончились, так что можно и побеситься.
Я кивнул и, хлопнув Ждана по плечу, потащил его в библиотеку, где уже собралось всё остальное мужское общество. Но пройдя буквально несколько метров, мы наткнулись на стоящую посреди коридора Дану. Скорчив недовольную гримаску, она подняла вверх правую руку с растопыренными пальцами.
– Дана, я помню. Давай решим этот вопрос после отъезда гостей, – я широко улыбнулся.
– Я всё слышала, ты собираешься уехать вместе с ними, – поджав губы, буркнула Дана.
– Вот поэтому-то мне и понадобится обещанный тебе предмет.
– Я пойду к остальным гостям, Женька, вижу тебе надо поговорить с сестрой наедине, – Ждан еле слышно хмыкнул и ушёл вперёд.
Проводив его взглядом и убедившись, что тот зашёл в библиотеку, я прижал сестру к себе и тихо произнёс:
– Дана, я хреновый ездок на байке и могу погибнуть. Потерпишь до нашего приезда?
– Тогда с тебя причитается… Я потом придумаю.
Ну нифигасе, какой меркантильный ребёнок растёт в моём роду.
***
Синельников и Даманская уехали около десяти вечера. Причём Ольга Владимировна очень тепло попрощавшись с Ликой, гораздо дольше прощалась со Светланой Викторовной. Мы с Синельниковым ждали окончания церемонии проводов, стоя возле их флайера и, глядя на внезапно приунывшего полковника, я поинтересовался:
– А чего грустим, Пётр Ильич?
– Кирилл Андреевич, вы хоть представляете, что меня ожидает в ближайшее время?
– Нет, Пётр Ильич.
– Каждодневные "праздники живота". Что-то я уже устал от гастрономических экспериментов Оленьки. Так хочется простой пюрешечки с котлеткой или пельмешков, ан нет. Чую, что с завтрашнего дня на мне будут проверяться все новые рецепты, которые Оля тут узнала.
– Ну так уж и все, – улыбнулся я.
– В том то и дело, что все, Кирилл Андреевич. И это меня не радует, – с грустью в голосе ответил Синельников и начал поднимать дверцу флайера, заметив, что к нам приближается его жена.
Проводив Синельниковых-Даманских, – кстати, надо бы узнать, что у них за беспредел с фамилиями, – мы с Ликой быстро переоделись и… покатушки, мать их.
Аэробайк нас уделал сразу, как только выехали на трассу Заря. Лика легко втопила за триста камэ в час, тут же оставив нашу компанию далеко позади. Мы ввосьмером ещё минут пятнадцать чего-то там пыжились, пытаясь её догнать, выжимая из своих железных коней всё, что только можно. Придорожные кусты и деревья мелькали в глазах с неимоверной частотой, превращаясь в пёструю ленту. Так мы и мчались, пока Ждан не начал потихоньку оттормаживаться, заставляя всю нашу компанию сделать то же самое. Вот что значит опыт, он за километр заметил припаркованный возле придорожной кафешки аэробайк. Не торопясь въехав на стоянку и спешившись, мы со Жданом вошли в здание, оставив остальных ребят на улице обсуждать наш позор.
Лика сидела за дальним столиком попивая кофе и, заметив нас, приветливо махнула рукой.
– Ну ты, мать, дала жару. Я теперь с отца не слезу, пока такой же не получу, – заявил Ждан, плюхнувшись на соседний стул, – Даже сессию на отлично сдам, если он потребует. Да что сессию, я универ закончу с отличием.
– Не советую, Юра, – задумчиво ответила Лика.
– Это ещё почему? – удивился Ждан, – Думаешь я тупой и не смогу сдать на отлично?
– Ты не тупой, просто этот летающий монстр хуже наркотика, ты перестаёшь чувствовать реальность. Я сумела остановиться только потому, что умею контролировать себя. Причём, с большим трудом смогла себя перебороть, а ты в первый же день разобьёшься насмерть, потому что твой дар огня тебе ничем не поможет. Воздушникам и водникам, которые себе пузыри могут делать, такая машинка ещё подойдёт; у них есть страховка на случай аварии, а вот остальным нет – поразбиваются нахрен.
– Эмм… Василевская, у тебя-то тоже не воздух и не вода.
– Вот поэтому, Третьяков, я на нём больше ездить и не буду.
Мы со Жданом вылупились на Лику во все глаза.
– Нам пора домой, милый, у тебя ещё дела на сегодня есть, – сказала та, поднимаясь из-за стола, – Отгонишь аэробайк? Я на твоём обратно поеду, а ты человек осторожный, знаю, что сильно гнать не будешь.
Я молча переглянулся со Жданом. Чёрт, да что же это такое с Ликой случилось?
***
– Присаживайтесь, Дмитрий Львович, – Император махнул рукой в сторону кресла.
– Благодарю, Ваше Императорское Величество, – Сутормин подошёл к креслу и аккуратно опустился на краешек.
– Вы подготовили доклад по Гишпанской провинции?
– Да, Ваше…
– Государь.
– Да, Государь, – расслабился Сутормин.
Все знали, что если Император просит называть его Государем, то он в добром расположении духа.
– Мне нужны оттуда дворяне. Срочно нужны. Обнищавшие рода, не имеющие земель, но жаждущие денег. А посему… Вы отправляетесь туда с инспекцией. Губернатор там… прямо говоря дерьмовый администратор, хотя и преданный патриот Империи. Вот и наведите там порядок.
– Почему именно я, Государь? – вскочил на ноги Сутормин, – У нас и тут дел невпроворот, у меня много заместителей.
– Вот пусть они вас тут и заместят, – подал голос Великий князь, всё это время молча стоявший у окна, – Времена смуты ещё не прошли, и объединённые силы обеих Служб и генерала Игошина пока зачистят столицу. Предстоит очень большая чистка, граф, и мы не можем рисковать. У вас осталось множество друзей-знакомых, которым вы пожелаете помочь, а также врагов, которых вы захотите под шумок убрать.
Намёк был более чем прозрачен. Сутормин скрипнул зубами от бессилия.
– Это как-то связано с Турчаниновым?
– Не забывайтесь, граф, – тихо проговорил князь Александр.
– Простите, Ваше Императорское Высочество, вырвалось, – тут же склонил голову Сутормин, повернувшись к Великому князю.
– Не смею вас больше задерживать, дорогой Дмитрий Львович, – сказал Император, вставая из-за стола, – Ваш выезд послезавтра.
***
Гримёр приехал около полуночи и сразу же приступил к делу.
– Раздевайся по пояс и ложись.
Я послушно выполнил его указание, и вот уже лежу на кровати, сложив руки на груди, а Лика села у меня в ногах.
– Готов, идальго?
– Я пока не идальго, а благодаря твоей неуёмной фантазии – катаец.
– Ну, ну, вот не надо тут поклёп возводить. Немного раскосые глаза и высокие скулы – такие нравятся девушкам. Правда же, Анжелика Мстиславовна? Вы же его за это и полюбили? – Гримёр явно стебался над нами.
– Врать не буду, Антон, за глаза, – рассмеялась Лика, – А есть возможность их оставить?
– Хмм… А вы хоть раз видели гишпанца с таким разрезом глаз? – Гримёр начал раскладывать свои инструменты на пододвинутый к кровати столик.
– Может он будет единственным?
– И последним? Его первый же аристократ назовёт бастардом и Кириллу придётся вызвать того на дуэль.
– Ну и убью, – подал я голос, – И когда таких дебилов наберётся человек сто, то все…
– То все зададутся вопросом, а кто ты такой, собственно, и откуда взялся, – отрезал Гримёр, – Не надо выделяться, скромнее надо быть, юноша. А теперь поведайте мне, юные отрок и отроковица – откуда вам известно моё имя? Меня ещё с прошлой встречи сильно мучает этот вопрос.
– Да ничего сложного, Антон, Берендей сказал, – ответил я, – Ты же его знаешь, он всю подноготную на людей собирает. Ты Антон Панчин, химик и хирург, которого СБИ…
– Я понял, Кирилл, можешь не продолжать. Ну раз вы теперь знаете правду… то я вынужден вас обоих убить, переделать вам лица и утопить в Фонтанке.
Лика дёрнулась, а я расхохотался в голос.
– Это у него шутки такие, милая.
– Обломил ты меня, Кирилл, всё-таки придётся тебе прямой нос делать, а то ведь обидишься и зло затаишь, – тоже рассмеялся Гримёр.
– Что значит прямой нос? – насторожилась Лика, вопросительно глядя на меня.
– Он предлагал нос с горбинкой сделать, как у настоящих идальго.
Лика встала и, присев рядом с кроватью на корточки, уставилась на мою голову сбоку.
– А ну-ка смотри в потолок.
Я послушно повернул голову прямо, уставившись глазами на потолочную лепнину. Лика убрала прядь волос с моего лба, немного потискала подбородок и щёки, внимательно оценивая видимый только ей результат.
– А ты знаешь, Кира… Если скулы оставить, но слегка опустить подбородок, то лёгкая горбинка будет офигительно смотреться.
– Да вы сговорились, что ли?! – я резко сел на кровати, – Совсем очумели? Мне потом ещё свою родную внешность возвращать надо будет! Лика, ты чего удумала?!
Пока я разорялся, сбоку тихо подкрался Гримёр и я даже не почувствовал укол, иначе бы откатил время. Но внезапная чернота не дала мне это сделать, не было никакого чувства падения или провала, как прежде. Меня просто не стало.
Глава 4
– А ну-ка смотри в потолок, – снова услышал я Ликин голос.
Вот что за чертёнок растёт в семье – сестрёнка решила с колечком поэкспериментировать. По попе потом, конечно, получит, а пока что спасибо ей огромное. Сама того не ведая, она только что вытащила меня из глубокой задницы депрессии. Ну сейчас я устрою этим любителям горбатых носов.
– Даже не вздумай, Анжелика, – угрожающе бросил я Лике, садясь на кровати, – А тебя, Гримёр, предупреждаю – убью нахрен, если ты пойдёшь у неё на поводу.
– Эй, ты чего? – отшатнулась от меня девушка, упав на задницу, – Я ведь только посмотреть хотела.
– Уже посмотрела и приняла решение. Хорошо на пару минут откат прошёл, а то бы проснулся после операции с орлиным клювом.
Лика хрюкнула смешком, поднялась на ноги и снова села на кровать у меня в ногах. Замерший после моих слов Гримёр, пожал плечами и продолжил готовиться к операции.
– Суетолог ты, Кирилл. Я и не собирался этого делать, как бы Анжелике Мстиславовне этого бы не хотелось. У нас с тобой договор, а я своего слова не нарушаю.
Мне осталось только улечься обратно, что я и сделал, смущённо ему улыбнувшись. Неловко вышло, но уж лучше перестраховаться и быть уверенным в его дальнейших действиях, чем потом кривить недовольные рожи у зеркала. Процедура моего усыпления повторилась, но на этот раз я хоть видел, что Гримёр приготовился колоть мне свой чудо-наркоз. Как и минуту назад, укола я не почувствовал, мгновенно провалившись в черноту беспамятства.
В тот же миг я из неё и вышел. Значит не было никаких видений и снов. Крепкий наркоз у Гримёра на этот раз, но это и немудрено, он же химик.
– Долго ещё ждать? – раздался голос Даны.
Судя по всем признакам, сидит сбоку от меня на кровати, спиной ко мне.
– С полчасика, – ответила Лика.
А вот Лика сидит в кресле, голос идёт оттуда.
Хмм… Девичьи секреты послушать или обозначиться?
– Если бы ты не крутила постоянно время назад, то он бы уже был с нами.
– Да ла-а-адно тебе, я всего-то семь разиков попробовала. И то по делу, я в последний раз кастрюлю с борщом уронила, что мне ещё оставалось делать?
– Всё равно придётся Кириллу рассказать. Он строго настрого меня предупредил за тобой следить, чтобы ты тут не куролесила.
– Вот что ты за тётка такая? Племянницу заложишь? Если бы я сама тебе не рассказала, ты бы ничего и не узнала.
Лика тихо рассмеялась.
– Да мне Рысь всё рассказал, он ваши переходы чувствует. Но то, что ты сама призналась, молодец, поэтому лично я ничего Кире говорить не буду.
– Ага… Зато дядя Лёня доложит, – с грустью в голосе произнесла Дана и внезапно заорала, дёрнувшись вперёд, – А-а-а-а-а!
Но с места не вскочила, видимо, уже поняла, что пришло справедливое возмездие. Я начал медленно проворачивать, зажатый между двумя пальцами кусочек её тощего филея. Крик смолк, перейдя в глухое мычание. Наверняка Дана терпела боль стиснув зубы. Кремень, а не девчонка.
– Я тебе что говорил, сестрёнка? – подал я наконец-то голос, – Не больше двух раз с перерывом в пять часов. А ты что вытворяешь?
Из-за бинтов мой голос прозвучал приглушённо.
– Прости, Кира… – процедила сквозь зубы Дана, – Клянусь, больше не повторится.
– Естественно. Потому что кольцо отберу, – ответил я, отпустив свой щипок.
Вот только теперь она вскочила на ноги и заскакала по комнате, шипя словно рассерженная кошка и, по всей вероятности, потирая место моей агрессии.
– Умереть хочешь, коза малолетняя? Это тебе не игрушка, а родовой дар, неправильное использование которого, может тебя к Многоликому отправить на сотню лет раньше срока, – напустив в голос грозы, начал я вещать прописные истины замогильным голосом.
– Да поняла я уже, поняла, – чуть не плача ответила Дана, всё ещё прыгая по комнате; звуки чечётки не прекратились ни на секунду, – Кирилл, не отбирай мою прелесть, ну пожалуйста.
Судя по звукам со стороны кресла, Лика всё это время давилась от смеха.
– Долго меня не было? – поинтересовался я.
– Двое суток, – сквозь всхлипы, ответила Лика, – И заметь, половину времени возле тебя просидела Дана.
– Воу, воу, адвокаты нарисовались. Это не повод убивать себя истощением энергии.
– Да брось, Кира, за ней Рысь присматривал.
– Ну разве что Рысь. Ладно, объявляю всеобщую амнистию.
И тут до меня дошёл смысл, услышанных ранее слов.
– Двое суток?! Дво-е су-ток?!
– Ага. Гримёр сказал, что можно будет снять повязки сразу же, как придёшь в себя. Он тебе ввёл новое средство, чтобы ты за эту пару дней не мог себе что-нибудь шаловливыми ручками повредить. Ещё сказал проследить, чтобы тебя по голове ближайшую неделю не били.
Твою мать, Антоша! А предупредить заранее, что меня не будет так долго? У меня ведь были планы на эти два дня. И на две ночи тоже. Чёрт!
– И чего тогда лежим? Ведите меня в ванную!
После того, как поддерживающие меня с двух сторон девчонки помогли мне туда попасть, я их выгнал. Ну как выгнал? Лика вышла сама, а Дана затихарилась в углу, попытавшись прикинуться висящим на вешалке халатом. Дурашка, ты же сопишь от любопытства, как закипающий чайник. Поднятая за ухо и получившая хорошего хлопка по болючему месту, сестрёнка с коротким взвизгом вылетела за дверь.
– Княжну нельзя за ухо! – раздался снаружи её возмущённый голос, – Хам!
– Хех… Гранду Гишпани, пятому графу Фаренго можно всё! – крикнул я в уже закрытую дверь, и начал осторожно разматывать бинты, – А уж барону Эстенса и подавно. А будешь и дальше возмущаться, то я включу виконта Вильямаро и по заднице ремня влуплю. От души.
– Ты ещё не граф!
– Так и ты ещё не княжна… Всё, девочки, не мешайте мне знакомиться с графом.
Бинт упал на пол, и вот я стою и пялюсь в зеркало, раскрыв от удивления рот, как даун. Ну, Гримёр, теперь тебе точно понадобится всё твоё красноречие, чтобы кое-что мне объяснить. Из-за стекла на меня таращился… княжич Кирилл Турчанинов, собственной персоной.
***
Пока я валялся в беспамятстве, Рысь времени зря не терял. Он просмотрел все записи, что мы вытащили из хранилища и отобрал из них всё достойное внимания. Ну, там всё было достойное, но он отсортировал материалы только по развитию дара или близкие к этой теме. Наш адский хакер систематизировал все записи Хасана и вот теперь передо мной лежала книжица, толщиной с большой палец.
– Что там Прозоров? – поинтересовался я, наливая себе вина, – Узнал от него что-нибудь новое?
Мы сидели в библиотеке, поэтому за выпивкой далеко идти не пришлось. Лицо ещё побаливало, но разговаривать было трудно не из-за боли, а из-за опасения, что моя внешность разойдётся по швам. Умом понимаю, что никаких швов на моём лице нет, это паранойя, но ничего с собой поделать не могу.
– Его надо везти на место, – ответил Лёня, наливая в свою очередь себе коньяк, – Все его схемы наверняка устарели.
– У нас нет такой возможности, через неделю мы отсюда уезжаем. А оставлять его тут не вариант.
– Кира, второго такого осведомителя мы уже не найдём.
– Ты забываешь о самом Сутормине, – возразил я, вставая, – С Прозоровым надо кончать.
– Не удивлён твоему решению. Но меня пугает с каким безразличием ты начал решать вопросы о смерти.
Я промолчал. А что тут скажешь? Сейчас, когда прошло время, гнев подостыл, но это не повод прощать графу его бесчеловечные эксперименты. С таким количеством встречаемых мной уродов уже пора штатного палача заводить. Надо бы поговорить насчёт этой вакантной должности с Берендеем. Впрочем нет, этот старый перец точно кого-нибудь своего предложит, так что пока придётся всё делать самому, хоть и не радуют меня такие перспективы.
Хмм… Греков. Интересно, а если передать ему Прозорова и все доказательства, как он с ним поступит? Я тут же поделился своей мыслью с Рысью.
– А чем это будет отличаться? Один хрен – что мы его убьём, что отдадим Грекову. Только лишних людей посвятим в свои дела, оно нам надо?
Мда, прав Рысь, хрен редьки не слаще. Взяв в руки книжку, я пролистал её, но некоторые главы остались не полными. Рысь так и не смог найти окончания нужных нам разделов. Где же прадед их заныкал? Или это работа деда? Я снова вспомнил отрывочные фразы Петра Хасановича:
"Когда меня не станет, ты найдёшь оставленные мной подсказки и отыщешь решение тайны Турчаниновых… Не доверяй никому, кроме себя. То, что ты сочтёшь хорошим, окажется ужасным… Жизнь – это равновесие и выбор… Величайшее из сокровищ – любить и быть любимым. Я очень надеюсь, что ты его обретёшь."
Насчёт любви всё сошлось, с Ликой я восстанавливал свою энергию буквально за час вместо нескольких суток. И дело не в сексе, – с Тайкой этот фокус не прошёл, мне потом только хуже стало, – а в моей любви к Лике. Остальное, надеюсь тоже подтвердится, и желательно бы подтвердилось насчёт подсказок деда.
– Лёня, пошли вниз, ещё раз осмотрим хранилище, – я поднялся на ноги и направился к стеллажу, за которым была лестница.
– А мы? – услышал я голос Лики от дверей.
Резко повернувшись, я увидел в проёме двери Лику с Даной. Лика уже была в хранилище, а вот Дана о нём даже не подозревала. Чёрт, мала она ещё знать секреты рода. Но раздумывал я не долго, всё равно она уже всё слышала, никуда не деться. Или деться?
Хлопок!
Прыжок на пять минут назад
– Что-то непредвиденное случится? – Рысь, почувствовавший мой прыжок, посмотрел на меня, прищурив глаза.
– Лика с Даной припрутся, когда мы с тобой в хранилище пойдём.
– А чего ты нездоровую канитель устраиваешь? Дана твоя сестра, она на четверть Турчанинова, и кроме неё и матери у тебя в роду больше никого нет.
– Ей тринадцать, не забыл?
– И? Она владелец кольца, а значит стала полноправным представителем рода.
Хмм… ладно, сейчас проверим, тем более это быстро и безопасно. В ожидании девушек я решил просмотреть книгу повнимательнее. Но каково же было моё удивление, когда они вошли в библиотеку уже через полминуты.
– Ну ты и жук, Кирилл, – с порога заявила мне мелкая, – Не хочешь меня в хранилище пускать, так бы и сказал.
Как? Откуда? Моя рука бессознательно потянулась к стоящей рядом бутылке.
– У тебя довольно глупый вид, Кира, – хихикнула Лика, – Если это постоянное выражение лица у твоей настоящей внешности, то мне только что расхотелось выходить за тебя замуж.
– Ты всё помнишь, Дана? – Рысь подался вперёд и впился взглядом в девочку, – Всё что было пять минут вперёд?
– Ну да. А что такого? Разве не так дар работает?
Приплыли… В роду Турчаниновых появился ещё один "уродец". До этого момента только я обладал такой побочкой, и вот нас стало двое. Мысли лихорадочно заметались, перескакивая с одной на другую с пугающей скоростью. Та-а-ак, отставить панику. Я сделал несколько глубоких вдохов с быстрыми выдохами. Немного успокоившись, попытался сложить в прояснившейся голове пазл, но меня опередил Рысь.
– Кира, а тебе не кажется, что Хасан добился своего? У него получилось улучшить ваш дар, пусть и в третьем поколении.
Чёрт! Это многое объясняет. Вот почему Лёня сразу допёр до очевидного, а мне для этого потребовалось столько времени? Да потому что не читал записи Хасана так же внимательно, как это делал Рысь.
– Дана, иди сюда, – позвал я сестру, – Попробуй отодвинуть стеллаж.
– А что надо сделать? – мелкая с интересом рассматривала корешки книг.
– Потяни вот за эту книгу, – и ткнув пальцем в нужный фолиант, я отошёл в сторону.
Дана аккуратно потянула за корешок и… шкаф отъехал, открывая дверь в хранилище. Любопытная девочка сделал шаг вперёд и непроизвольно прикоснулась к двери ладошкой. Раздался негромкий щелчок.
– Ой. Я всё правильно сделала, Кирилл?
– Правильнее не бывает, маленькая княжна, – раздался позади нас голос Лёни, – Ну вот, Кира, а ты сомневался. Она только что доказала своё право.
Ну что сказать? Я не сомневался в её происхождении, я сомневался хватит ли в ней крови Турчаниновых.
– Надо кого-нибудь оставить наверху, – заметил я, хватая Дану за руку, – Куда?!
Та уже намылилась проскользнуть в образовавшуюся щель.
Лика хмыкнула:
– Выбор не велик, либо Вжик, либо Дынин.
– Тогда зови Дюжину, Вжик весь коньяк выхлебает, пока мы внизу будем.
Быстрее бы интернет дали, а то Вжик спиваться начал без работы. Вроде бы по заверениям Императора недолго ждать осталось. И если со связью еще туда-сюда, выручают рации, то без сети, как без… сети. Все новости узнаём только из газет, прямо как пещерные люди. А мне до отъезда хотелось бы узнать о брате прадеда – Кемале. Есть веские основания, что окончания нужных нам глав находятся у него. Точнее, у его потомков, Валиевых. То, что остальные кольца рода находятся у них, не вызывает сомнений, такие вещи оберегаются ценой собственной жизни. Но мне-то они, по сути, не нужны, мне нужна только информация. А для них она бесполезна, потому что представляет собой бессмысленный без начального текста словесный мусор.
Дождавшись Алексея, мы спустились вниз и… Дана тут же подошла к противоположной, пустой стене и впялившись в неё взглядом, спросила:
– Кира, а зачем тут нарисован лев с крыльями? И половинка круга.
– Где?!
– Да вот, – Дана ткнула пальчиком в абсолютно чистую стену.
Грифон и полумесяц, герб Омера Мехметоглу! Но почему я ничего не вижу?!
– Покажи точнее, – раздался спокойный голос Рыси.
Дана подошла к стене вплотную и приложила к ней ладонь. Раздался мерзкий по звуку скрип и часть стены отъехала в сторону. Рысь мгновенно исчез.
Твою же маму! Почему я ничего не вижу на стене?! Что за фокусы?
– Дана, а какого цвета рисунок? – внезапно спросил я сестру, смутно почувствовав неясную мысль.
– Эмм… А у него нет цвета.
– Отойди-ка в сторонку, – попросил я её и, дождавшись пока она сделает несколько шагов назад, зарядил в стену некрупным джетом.
Ücretsiz ön izlemeyi tamamladınız.