Kitabı oku: «Чужаки», sayfa 4
4. Носовой отсек
– Вывожу. – на прозрачном экране возникла сложная конструкция, высвеченная синими голографическими линиями. С первого взгляда её запутанность могла привести в уныние даже выдающегося инженера. Или конструктора. Но Хоффер быстро приспособился: пальцами, как на старинном планшете, раздвигал заинтересовавшие его детали, укрупняя их, и разворачивая, чтоб изучить с разных сторон. Джереми и Лара подошли поближе, оторвавшись наконец от изучения убитого монстра.
– Матильда. Это – что?
– Это – резервуары. С водой. И бак-отстойник и фильтр для её очистки. И насосы – для перекачки.
– А это?
– Это машинный зал. Тут сходятся магистрали впускных и выпускных трубопроводов и труб вентиляции. И здесь же все эти жидкости и воздух очищаются, окончательно фильтруются, охлаждаются, дезинфицируются, и всё такое прочее, и поступают снова. В свои системы. Жизнеобеспечение, словом.
– А почему они – не общие для всего корабля?
– Это просто. На тот случай, если в какой-то секции случится авария. Или разгерметизация. Или подопытные микроорганизмы вырвутся на волю. И придётся эту секцию временно изолировать от остальных. Словом, чтоб в них можно было спокойно и независимо жить и работать. Вон: тут даже теплица с гидропоникой есть. Правда, ни одного живого растения не сохранилось. – Матильда теперь сама укрупняла и поразворачивала в разные стороны большое помещение с трубами и лампами над трюмом с резервуарами.
– А где камбуз? И запасы продуктов? Не было их, что ли?
– Были, как вы видите, – Матильда вывела укрупнено ещё участок корабля, на этот раз – над коридором, где сейчас находились разведчики, – вот здесь. – обозревать обширное помещение с обеденными столами и стульями, и смежное с ним – с плитами, кастрюлями и разделочными столами, посудой, и шкафами, и всем прочим было бы интересно. Если б не дух унылого запустения, скрыть который не могли даже условные линии голограммы, – Правда, двери в склады и холодильники стоят, открытые настежь. Так что могу предположить, даже не гоняя вас для проверки, что ни зёрнышка даже самой невкусной крупы, не говоря уж – о кусочке лангета, не осталось!
Хоффер долго не мог оторвать взгляда от заброшенного камбуза. Ему всё казалось, что всё это – дурной сон, и вот сейчас из дверей коридора внутрь обеденного зала войдут, с шуточками, или что-то деловито обсуждая, люди в белых халатах или камуфляжной форме, как бывало, когда он служил на линкоре… Но довольно ностальгии!
– А электросети?
– Электросети – общие. Но они проложены, – Матильда снова укрупняла детали на планшете, поворачивая конструкции, и показывая их с разных ракурсов, – сквозь специальные жиклёры-сальники. И проникновение заразы, или воздуха через эти герметичные переходники – невозможно.
– А это – что? – Хоффер показал прямо пальцами.
– А это, судя по монументальной защите – лабораторные блоки. И уровни. Служебные переборки между ними и остальным пространством носового отсека – особенно мощные. И тоже – герметичные. А вот тут, ну, то есть, там, где мы – ну, точнее, вы! – сейчас находимся – жилые уровни. Каюты членов экипажа и ученого персонала. Центрально-осевая, отлично изолированная от остального пространства корабля, часть носового отсека, целиком занята ими. И жило тут, судя по моим расчётам, не более ста человек.
– Погоди-ка, Матильда. – это влезла Лара, ткнувшая тоже пальцем, – А что это за скопление красных точек?
– Я сейчас и их укрупню, – изображение скакнуло, и заняло не половинку квадратного метра, а чуть не всю ширину коридора. На нём проступили оранжево-красные пятна: лежащие, стоящие и движущиеся силуэты. Таких же монстров, как тот, что лежал на полу.
– Видно? Они базируются возле теплообменника. Там наверняка теплей, чем в остальных местах.
– Видно! И понятно. Дело ясное: гнездо! Ну, или логово… Вон: сколько маленьких… хм… тварюшек!
– Джереми. Они всё-таки – наши, в какой-то степени, родственнички. Судя по виду. И это же – дети! Нельзя ли повежливей?
– С чего бы это, Наташа? Это не мы, а они – ну, вернее, их отец и кормилец! – напали на нас, пытаясь убить и сожрать! А он – тварь! Значит, его дети – тварюшки!
– Ну и что, что напал и пытался съесть?! Во времена мореходов-первооткрывателей там, на Земле, аборигены каких-то островов сожрали Кука. И не только его. Каннибализм вообще был тогда в норме! Это же не делает аборигенов Океании – тварюшками?!
– Почему? Очень даже делает! – Джереми, чья оливково-коричневая кожа ясно давала понять, чья кровь в нём течёт, явно едва сдерживался, чтоб не материться. Похоже, впитанная с молоком матери обида до сих пор грызла его душу североамериканского индейца, – Особенно в глазах тех, кто пытался их колонизировать! И принести им «свет Христианства». Учитывая, как испанцы и англосаксы поступили со всеми этими «вонючими и тупыми» индейцами, неграми, и островитянами Тихого океана и Австралии, они их за людей не считали! Так – второсортные отбросы, годные быть только рабами! На плантациях! И занимающие отличные земли! С которых их надо согнать в резервации! Ну, выживших. После того, как их споили, и подбросили им одеял, заражённых оспой, а детишек покидали в костры!..
Словно остановив сам себя, Джереми замолк. И, уже спокойней, добавил:
– Хотя, конечно, ты права – их, доблестных и самоотверженных колонизаторов, этих носителей света истинной веры и «внедрителей» демократии и цивилизованности, должно извинить то, что они этих закоренелых людоедов и «язычников» – не ели!
Наташа на эту гневную тираду промолчала.
– Тэ-экс… Мысль понятна. – Лара преувеличенно тяжко вздохнула, – А именно – что нам тут предстоит разбираться и блуждать до второго пришествия! Но в гнездо, конечно, соваться не нужно… Как и в лаборатории. И это ведь – только носовой отсек!
Хоффер решил ситуацию как-то разрулить, и накал страстей понизить, вернув всех на грешную почву разведки:
– Вовсе не нужно нам тут ни с чем «разбираться». – он вернул изображение в исходный масштаб, сделав «тварюшек» и их матерей – точками, – Вернёмся от абстрактных категорий, типа, кто – человек, а кто – нет, к нашим насущным проблемам. Добывания денег. В частности – к вопросу планировки корабля.
Похоже, конечно, всё это хозяйство на перевёрнутый конус. Здесь, возле узкой части, технических уровней и рабочих этажей не больше десяти. Зато возле первой переборки-стены могу насчитать их до ста! И все – вполне стандартные. Ширина коридоров – четыре, высота – три. (Вот, кстати! Таким образом мы и выяснили, как говорит Лара, путём логических заключений, что ростом люди, работавшие и жившие здесь, не превышали нас! И монстра в три метра явно для использования на корабле не предназначалась. (А, вот ещё что! Нужно отобрать, пока не ушли, пробу крови! Там наверняка есть антитела ко всей имеющейся здесь заразе!) Следовательно, вырвалась она и её соплеменники на свободу из каких-то вольеров… И резвятся тут уже… Довольно давно! Размножаясь, охотясь, и явно – процветая! Стало быть – грамотно их создали. Выживают!
Далее. Все эти жилые уровни-палубы, разделённые ещё и метровыми служебными уровнями с трубопроводами и системами кондиционирования, канализации, водоснабжения, отопления и так далее, нам, собственно, не нужны. Как и многочисленные лаборатории, входы в которые открываются из тех, дальних, коридоров.
А нужно нам, чтоб Матильда проложила нам маршрут к примерно центру броневой поперечной переборки, и мы проникли за неё! С тем, чтобы двигаться туда, где предположительно нас ждёт – не дождётся энергоустановка! Вопросы? Предложения?
– Может, всё же будем заглядывать по дороге в каюты? Хотя бы в те, что окажутся рядом? По пути?
– Хорошо, Лара. Но! Ненадолго: только для поверхностного, от порога, «обзора». Пусть Матильда потом, на досуге, нам все эти записи воспроизведёт, со своими комментариями. А нам некогда проводить тут подробные экскурсии, с попытками выяснить, что это, скажем, за прибор, и как он работает! Нам главное – помнить, что полной зарядки аккумуляторов аватара хватает максимум на трое суток. И, боюсь, нам понадобится всё это время! И даже поспать, выбравшись из аватаров, будет некогда!
Потому что вы все понимаете, что и таких, и других… э-э… существ, кто будет на нас нападать, мы наверняка встретим! Следовательно, придётся тратить и энергию на работу оружия, и боеприпасы, и время. А нам ещё – разбираться, что тут за, вот именно, энергоустановка, и как её изучить, не выключая. И нужно будет понять принцип действия, не разбирая по винтикам! А это – наверняка займёт не один час!
– Логично. Так чего же вы ждёте?! Выдвигайте наконец ваши аватарские задницы! Матильда! Проложи им маршрут – какой-нибудь линией! Хотя бы до ближайшего люка в первой переборке!
– Капитан?
– Да, Матильда. Сделай, как предложила Памелла. Лара. Пробу крови отобрала?
– Да, капитан.
– Прекрасно. Но изучать будешь не сейчас, – Лара оторвала удивлённый взор от портативного масс-спектрометра, – а когда мы дойдём до реактора. Или что у них тут. Потому что пока мы с Джереми будем пытаться разобраться с его конструкцией, у тебя наверняка будет достаточно свободного времени! А сейчас – вперёд!
Вон: Матильда нам всё проложила.
Действительно: на изображении появилась тонкая красная линия, ведущая прямо по коридору, в котором они и находились, в дальний его торец, к двери.
Лара спрятала пробы и приборчики назад, в кейс, и пристроилась в центр маленькой колонны, в которую автоматически выстроились члены экипажа: Хоффер впереди, Джереми – прикрывая тыл, с тоже выдвинутой на плечо пушкой-автоматом.
Шли быстро, по сторонам смотреть не забывали.
Через полминуты напряжённую тишину нарушил голос Наташи:
– Джереми. Извини пожалуйста. Я не хотела тебя оскорбить. Как и твоих предков.
– Принято. – Джереми криво усмехнулся. – Ты тоже – извини меня. Не знаю, с чего я так сорвался. Может, от того, что тут… Такая непривычная обстановка! А ещё я, как и раньше Лара – чувствую какое-то… Давление! И страх. Кто-то тут против нас явно что-то замышляет! Хоть нас и не видит!
Но явно – нас чует! И точит свои зубы на свежатинку…
Может, тут и правда – живут какие-то телепаты?!
– Может, конечно, они тут и живут… Но пока не проникнем за ту переборку, что гасит все виды излучений, в том числе и ваше с Ларой «телепатическое видение», с ними не познакомимся. Поэтому – пошли. И бдить по сторонам не забывайте!
– Да, Хоффер.
Из-за угла поперечного коридора, которых уже встретили по пути пять штук, внезапно выскочила ещё одна монстра. Напоминающая для разнообразия чудовищно увеличенного кабана: чёрная, с жёсткой и торчащей во все стороны щетиной, и в холке достигавшая Хофферу по пояс! И длиной с доброго носорога!
Пушка на плече капитана, снова управляемая Матильдой, рявкнула.
Монстра, словно споткнувшись, упала. Проехала рылом по полу, остановившись почти у ног капитана. Даже морда «кабана» возвышалась чуть не до середины его бедра!
– Вот это хрюшка так хрюшка! – Лара боязливо выглядывала из-за спины аватара Хоффера, – В такой – точно найдётся чего пообгрызать нашим «друзьям-родственничкам»!
– Да уж. А я-то всё думал – на кого же этот мышчастый чувак со встроенными штыками-кинжалами здесь охотится! – Джереми вздохнул. – А вот на кого!
– Матильда. Спасибо. Что спасла в очередной раз наши – вернее, аватаров! – задницы. Но почему просто не предупредила? Ты же его наверняка видела на тепловизоре?
– Хотела сделать, как вы выражаетесь, сюрприз. Ну и заодно вернуть вам чувство бдительности и осторожности. А то вы от миссии несколько… Отвлеклись!
– Ну, вернула! – Джереми усмехнулся, – А вопрос у меня к Ларе. Лара! Почему они все здесь – такие здоровые?! Ведь пространство, как и ресурсы – ограничены? Логичней было бы предположить, что они все – измельчают. Ведь именно так происходит на Земле, на маленьких изолированных островах?
– Не путай, Джереми. Там – Земля. Острова никогда не бывают полностью изолированы! То течение кокос какой принесёт, то – тушу дохлого кита… То тайфун какую-нибудь живую птицу забросит… Или – семена. А здесь именно у таких – больших и сильных! – существ шансов выжить побольше. В конкурентной борьбе за ресурсы побеждает обычно сильнейший. То есть – крупнейший. Поэтому, думаю, тут монстров осталось – минимум. Только чтоб генофонд не выродился. Но уж все – здоровенные!
Вот именно поэтому здесь, в носовом отсеке, такой орангутангообразный монстр оказался – один! И пищевых ресурсов должно хватать его семье – в обрез!
– Кстати, Матильда. Чем питалась эта туша? – Хоффер осторожно пнул в бок распластавшуюся животину, под которой быстро росло чёрное пятно крови, – и где её семья?
– А её семья – во втором отсеке. Так же, как и её основные пищевые ресурсы.
– А как же тогда она…
– А через открытый соединительный люк в главной переборке. Он – на тридцать второй палубе. Открой снова планшет.
Хофферу пришлось так и сделать, благо, они всё ещё стояли над убитым кабаном, от которого Лара, пользуясь случаем, тоже отобрала пробу крови. – Вот. Это – открытый люк. – Матильда снова укрупнила, – Как видите, в него свободно прошёл бы и гиппопотам. А разнообразие жизнеспособных видов там, за стеной, явно куда больше, чем здесь. И, думаю, иногда наш орангутанообразный делал туда набеги и сам – за пищей для семьи. Не всегда же ему так везло, как сегодня: тут тебе и людишки с Земли, и кабанчик…
– Ах, юмористка ты наша доморощенная. Но любопытно… Знаешь что, Матильда?
Новый приказ. Проложи маршрут к этому самому открытому люку! Посмотрим, как они там приспособились, ничего дополнительно не ломая и не прожигая.
– Есть, капитан!
Через ещё один поперечный коридор они дошли до лестницы, соединявшей уровни-этажи. Джереми установил на всякий случай малый промежуточный усилитель прямо на потолке его лестничной площадки. И вот они спускаются по стандартным лестничным маршам. Стены и потолки всё так же были выкрашены в белый цвет, а размер ступеней лишний раз доказал, что сделаны они под ногу существ, во всём схожих с людьми.
Добравшись до нужного уровня, вышли в очередной горизонтальный коридор. Установили очередной малый промежуточный. Хоффер поцокал языком.
Здесь на полу имелись и пыль, и даже комья глины. Явно натасканные сюда копытами и ногами существ, проникавших из-за переборки. На ошмётках даже росло что-то вроде мха и лишайника. Шагах в ста видно было и эту самую основную переборку, и открытый настежь люк в её середине. Действительно, в него запросто прошёл бы и гиппопотам. Даже местный. Укрупнённый.
Хоффер сказал:
– Негусто. Но всё же лучше, чем прорезать очередную дыру в люке. Идёмте.
– Но почему здесь больше ни одна дверь не открыта?
– Не знаю, Лара. Будем смотреть внимательней.
Но кроме стандартных закрытых дверей по бокам коридора смотреть, как, собственно, и опасаться, было нечего. В десяти шагах от открытого люка Лара не выдержала:
– Хоффер! Ну давай заглянем! Хотя бы в эту!
– Ну, давай. Только – по быстрому!
Джереми открыл дверь легко: она тоже оказалась снабжена поворачивающейся ручкой, и даже не была заперта. Хоффер, несколько секунд смотревший внутрь, опустил пистолеты, которые снова брал в руки. Лара, смотревшая из-за его спины, прикрыла руками рот. Хотя он и был лишь ртом аватара…
Хоффер шагнул через порог.
Устрашающе выглядевшую кучу белейших костей в середине каюты он попросту обошёл. (Ну, съели – так съели. Матильда потом восстановит, и скажет – кого!) И теперь рассматривал картины, имевшиеся на стенах большой, пять на шесть, комнаты.
Пейзажи, во многом схожие с Земными. Портреты. Обнажённая натура – женская, понятное дело. Мужчина, стало быть, тут проживал. (Ну понятно. Не женщины же будут заниматься разработкой боевых вирусов и организмов!) Даже натюрморты.
– Похоже, вообще они от нас не отличались. Об этом говорит и их внешний вид, и подборочка жанров на картинах. Примерно такими же украшают каюты и наши. Кто работает в космосе подолгу.
– Согласна, Хоффер. – Лара встала рядом, – А где мебель? И вообще – хоть что-то же должно было остаться кроме картин? Они же – и спали, и отдыхали… И какой-нибудь телевизор смотрели, и вообще – как-то развлекались на отдыхе?
– Заглянем в спальню.
Они прошли к двери, видневшейся в дальней стене.
Но и там зрелище ничем не отличалось от увиденного в первой комнате: картины на стенах, и полное отсутствие мебели! Да и вообще чего бы то ни было из привычного обихода людей, живущих в как бы гостиничном номере…
Временном жилье.
Хоффер подошёл к встроенному в одну из стен большому шкафу. Открыл дверцы – они разъезжались на направляющих.
– Ничего.
– Не может быть. Ну хоть что-то?
– Нет, Джереми. Даже вешалок нет! И вот ещё что. Попробуй-ка снять со стены вон ту картину!
Попытка не увенчалась успехом: картины оказались… Голограммами!
– Ну, теперь хоть более-менее понятно. Они повытащили отовсюду – всё. Что смогли оторвать. И скормили устройству вроде конвертера! Чтоб тот преобразовал все ресурсы – в перегной. В теплицах и оранжереях. И соответственно, больше стало урожая!
– Ну и где эти «теплицы»?!
– Думаю, за переборкой. Идёмте-ка.
Нечего нам здесь больше «исследовать».
Хоффер не ошибся.
За переборкой действительно оказалась теплица. Если только можно назвать её этим скромным словом!
Похоже, бывшие обитатели корабля стремились использовать всю поверхность огромного кольцевого пространства, открывшегося их взору! Потому что на всех стенах, поднимаясь вверх, и замкнув полное кольцо, имелись девственные джунгли!
Особенно непривычно было видеть верхушки деревьев, задирая голову кверху.
В диаметре кольцо почвы с растениями достигало не меньше четырёхсот – четырёхсот пятидесяти метров. То есть – почти весь диаметр корабля! Пустое пространство середины отсека не занимало ничего. Кроме ослепительного света.
– А хорошие у них гравитаторы. Да и внешнюю обшивку они продавить явно не боятся!
– Не говори ерунды, Джереми. Всё это безобразие явно посажено – не на самой обшивке. А на промежуточной переборке. Кольцевой. Мощной. И подстраховочка от ржавчины, как и система принудительного орошения, тут наверняка продумана до мелочей. Ничего не сгниёт и не испортится. Раз уж мы всё это видим!
– Пожалуй. А почему не видно любимых зверушек? И на нас никто не нападает?
– Не каркай. Могу поспорить на твою шляпу – ну, ту, которую ты должен съесть! – что не успеем дойти до следующей основной поперечной переборки, как это произойдёт. И не один раз. Поэтому ставь-ка наш большой промежуточный – вот сюда! – капитан указал на распахнутый двухметровый в диаметре и полуметровый в толщину люк, – А сам люк – не закрывай! Пусть так и стоит.
5. Второй отсек
– Ага. – Джереми занялся делом.
– Хоффер. – это до них снова донёсся голос Наташи, – Как получилось, что здесь – светло?! Ведь на полу – ну, вернее, и на стенах и на потолке – везде джунгли! С соответствующим слоем перегноя, и растениями. Что же их все освещает?! И откуда?
– А погоди-ка. Сейчас покажу. – Хоффер вышел из проёма наружу, на площадку из стальных прутьев, торчавшую над джунглями на три метра вперёд, и снабжённую решётчатыми перилами и решётчатыми же лестничными пролётами, уводящими вверх и вниз, и пандусом, по причудливой спирали вившимся, прилегая к стене (Теперь понятно стало, как чёртов кабан сюда забрался!), – Вот.
Глаза аватара, а, соответственно и камеры, передающие изображение на экраны рубки «Королевы Монако», оказались обращены вверх – к центру непоколебимой и мощной поперечной переборки, покрывшейся от времени зелёным налётом, очевидно – мха.
Прямо в центре уходящей вверх несокрушимым монолитом стены горел огромный, светящийся, не то, чтоб ослепительно, но вполне ярко, как бы – полушар. Матовый, и излучавший, как показывали приборы, с такой же интенсивностью, как и солнце. С такого расстояния, на котором от него находилась Земля.
Второй такой же полушар, частично скрытый имеющимися в воздухе парами воды, создающей как бы клубящуюся дымку в «небе», оказался на противоположной стенке. До которой было не меньше двухсот-двухсот пятидесяти шагов: сказать точно было трудно, поскольку растения внизу и вверху, и с боков, и туманная дымка во втором отсеке искажали перспективу и скрадывали расстояние.
– Странно, – это вдруг влезла Наташа, – Почему это тут люк был – без тамбура?
– Я думаю, Наташа, это потому, что он – аварийный. На случай совсем уж непредвиденных случайностей. Типа вот такой. А для перехода рабочих смен, и технических работников там, внизу, – Джереми указал под ноги, – под слоем почвы и переборками, на которых она лежит, есть и обычные служебные уровни. Где наверняка имеется несколько типовых шлюзовых камер. С дезинфекцией и двойными люками. Ну, как при входе в нос.
– Хм-м… Звучит вполне логично… – Наташа явно что-то себе почесала, поскольку до них донёсся скребущий звук. Который нетактичный Карл снабдил комментарием:
– Что? Вши завелись? А нефиг мыть голову каждый день. Смываешь прослойку защитного жира! И кожа начинает шелу…
До ушей разведчиков донёсся смачный шлепок. Карл ойкнул. Однако других вопросов или комментариев не последовало, и Хоффер, убедившись, что Джереми закончил установку усилителя, вздохнул:
– Ну, потопали. Спускаться, похоже, будет легко. А вот подниматься…
– Мы – по пандусу? Или – уж так? – Лара показала на лестницу.
– Пандус, думаю, проложен так, и для того, чтобы даже самых чудовищных монстров легко было загнать сюда. При необходимости. Значит – не крутой. И, соответственно, более длинный. Идти – дольше. Значит – погромыхаем. По лестницам. – Хоффер указал на ближайший пролёт.
– Ну, особых проблем преодолеть сто пятьдесят метров вниз не должно быть! – Джереми пожал плечами, – По-идее.
– Э-э, погоди, оптимист ты наш восторженный! Спуститься-то – ерунда. А вот до той стенки ещё дотопать надо! А тут наверняка – кишмя кишат! Хищники и травоядные! Крупняки всякие! Опасные, злобные и коварные! Зубастые! Ну, и прочее в таком же духе: змеи, плюющиеся ядом прямо в глаза, удавы-питоны, ядовитые сколопендры и кивсяки, пауки, мыши-крысы, дикобразы и кролики… Кабанчиков мы уже видели.
– Лара, кончай это дело. Я ведь тебя, как Хоффер, не пугал? Чего взялась?
– Ха! «Чего взялась!» Нервничаю потому что. Здесь-то всё это дело, – Лара обвела открывавшиеся пространства рукой, – видно отлично! А внизу – обзор будет ограничен максимум – десятью-пятнадцатью шагами! Джунгли же! Смотри, какие кроны! И лианы. Внизу ещё и сумрак наверняка! Благодать для тех, кто охотится! Затаившись. Или подкрадываясь. И ты поймёшь, что стал жертвой, только когда на тебе сомкнуться чьи-то бесшумные огромные челюсти!
– Хватит, Лара! – Джереми передёрнуло, – Ну и что, что они – приспособлены? Мы же тоже – не просто так! Не лыком шиты! А технически подготовленные и «продвинутые»! Сильные и смелые! Ну, когда у нас пушки с разрывными снарядами на плечах…
Да и Матильда нас на произвол судьбы не бросит. И даже без компаса направление нам – укажет! И защитит. Да мы и сами – с усами! А, кстати! Ну-ка, включим аудиоусилители на максимум! А говорить будем потише.
Они так и сделали, и теперь грохот пластиковых обрезиненных подошв аватаров по железным прутьям лестниц и небольших лестничных площадок отдавался в ушах рёвом и грохотом Ниагарского водопада. Лара буркнула:
– Делайте что хотите, а я – пас! Включу на полную снова, когда спустимся!
– Логично. – Хоффер и сам поспешил убавить степень усиления. Джереми последовал их примеру, вздохнув. Но когда через десяток минут они закончили наконец спуск, оказавшись под сводами десятиметровых в высоту раскидистых деревьев, снова поставил на максимум. Хоффер и Лара – тоже. Шёпот Джереми теперь звучал заговорщически:
– Здесь довольно много плодов. Попробуем?
– Смешно. Пусть лучше Лара отберёт пробы. От тех, что тут валяются под ногами!
Действительно, внизу, на мягкой и пружинящей под ногами подстилке из опавших и полуперегнивших листьев и мха, и правда имелось довольно много этого самого опада: жёлтых, оранжевых и кирпично-красных плодов. Некоторые были с финик, но попадались – и с яблоко. И почти все их деловито обгладывали какие-то мелкие грызуны, очень похожие на банальных мышей. Странно, но людей они словно и не боялись! И шустро сновали под ногами, словно не замечая чужаков.
Плюс ещё – муравьи. Эти достигали длины в фалангу пальца! А уж челюсти!..
– А чего это они нас не боятся?
– Ну, это просто. Мы же – не пахнем, как местные хищники!
– Ну так – движемся же?!
– Ну и что? Раз не пахнем, и не крадёмся, и выглядим незнакомо – точно – не опасны! Это только у хищников мы вызвали бы желание «побиться» с нами за территорию!
По ноге Джереми попробовал забраться муравей. Джереми топнул – насекомое свалилось с гладкой синтетической плоти.
– Чтоб мне провалиться. Прямо марабунта какие-то! – Джереми конечно, не удержался от эксперимента: сунул мизинец ближайшему, наиболее крупному и агрессивно выглядевшему муравью, – Ай!
– Не бреши, тебе не может быть больно.
– Да мне и не больно. Это я так оффигел. От того, что этот гад промял пластик, который, по-идее, не должен сминаться, почти до сталитовой кости фаланги!
– Хм-м… В таком случае непонятно, как эти гады до сих пор не съели тут вообще всех! – Хоффер и правда был удивлён.
– А я отвечу. Значит, есть здесь факторы… ну, или зверюшки, ограничивающие их численность! Хотя бы – вон как та птичка!
Птичка, напоминавшая самого обычного чёрного дрозда, только мельче, очень шустро выскочила из гущи папоротника, и схватила ближайшего муравья. После чего так же быстро скрылась назад. Но не настолько быстро, чтоб Хоффер не покачал головой:
– Чтоб мне лопнуть. У неё же – не перья, а броня какая-то! А крыльев и вовсе нет!
– Нет, есть! – Лара фыркнула, – Эти придатки по бокам тела, которые помогают ей маневрировать, и пробираться через папоротник и кусты – и есть крылья!
– Но она же явно не может на таких – летать!
– А летать ей, судя по-всему, здесь и не надо! Когти – а вернее – когтищи! – позволяют лазать по деревьям, и там она наверняка и гнездится.
А муравьям туда забраться не дают, скажем, лягушки. Ядовитые. И пауки. Ленивцы, или древесные муравьеды. Ну, или ещё какие насекомоядные гады. Типа хамелеона!
Почтенный, размером с ладонь, представитель этого семейства, вызвавший последнюю реплику Лары, как раз высунулся из-за сучка ближайшего дерева, похожего, кстати, на банальную яблоню, уставившись в глаза капитана с каких-то двух шагов. Тот, крякнув, только успел проворчать: «Ну и ро…», как ему плюнули в глаз вязкой и опасно выглядевшей слюной – розовым сгустком размером с приличный комок жвачки!
Спасла реакция Матильды: благо, она могла дистанционно управлять при экстренных ситуациях и телами аватаров: Хофферский успел убрать голову с «линии огня»!
– Вот ведь скотина цветастая! – хамелеон действительно переливался всеми цветами радуги, словно флаг ЛГБТ-сообщества, Хоффер сердился, – Матильда, спасибо в очередной раз! Пусть я как аватар и не помер бы, но какой-нибудь нейротоксин там наверняка содержался! Попортил бы камеру глаза! А будь я из плоти – сейчас бы точно отбросил коньки. В муках. – и, без всякого перехода, – Лара. Сможешь найти плевок?
– Нет. Поэтому уж будь добр: поймай эту «цветастую» скотину, и пусть она ещё раз плюнет! Контейнер подставлю.
– Ага, так я и согласился ловить его! – Хоффер бочком, держась лицом к «скотине», обошёл ту, – Да и так – страшно! Вдруг там – ещё и кислота какая-нибудь? Разъест синтетику!
– В таком случае – извини. Пробы не будет.
– Да и …рен с ней. Пошли уже. А то за изучением местного «экзотического» биотопа забудем, зачем сюда спустились. – Хоффер снова занял позицию впереди их маленькой колонны, и они двинулись. Руки Хоффер держал свободными, потому что приходилось постоянно отводить в стороны петли лиан, свешивавшихся сверху, и выглядящих словно силовые электрокабели, только покрытые корой, и отслоившимися волокнами – словно сгнившими тряпками, и раздвигать ветви кустов и папоротники. Однако вскоре это дело стало затруднительным: чаща, состоявшая, похоже, из лиственно-хвойного леса, только породы все были неизвестны, стала гуще.
Пришлось вынуть из контейнера на спине мачете, и реально – прорубать проход!
Идти, продираясь сквозь заросли папоротников и каких-то колючих кустов, густо усыпанных зрелыми и незрелыми ягодами, и фестоны лиан, свешивавшихся, казалось, вообще – отовсюду, всё равно оказалось весьма сложно. По прикидкам Хоффера они смогли за пять минут пройти не более пятидесяти шагов. И тут проблемы продолжились.
Прямо из воздуха, словно материализовавшись из ниоткуда, на него сиганула гигантская змея! Сбив с ног, и отбросив в кусты!
Относилась она, к счастью, к неядовитым, и кусать его не пыталась. Зато сразу обвилась кольцами вокруг тела, и принялась душить! Ну, вернее – попыталась.
Пушка на плече Джереми заговорила короткими очередями, и вот уже перебитое в пяти-шести местах туловище, толщиной в бедро человека, отвалилось на опад и кусты! Извиваться оно продолжало ещё с полминуты. Хоффер, невольно застывший, и пытавшийся понять, всё ли у аватара – цело, проворчал, подвигав руками-ногами:
– Вот ведь живучая, гадина! И коварная. Фиг разглядел, где она пряталась…
– Зато никуда не убежит. Пробу крови отберу. – Лара так и сделала, не побрезговав даже наступить в огромную лужу. Впрочем, быстро впитывавшуюся в пористую подстилку. Как ни странно, но на этом нападение закончилось. Хоффер двинулся снова вперёд.
Но не успел пройти и десятка шагов, как провалился в какую-то – явно ловушку!
Джереми и Лара быстро добежали до открывшегося провала диаметром в пару метров, и глубиной в три человеческих роста. Но Хоффера не увидели – огромная, серебристая, и похожая на паука тварь, размером с доброго медведя, деловито обматывала тело аватара, превратившегося словно в кокон, толстой серебристой же паутиной.
До них донёсся приглушенный голос:
– Ну, чего пялитесь? Убейте уже его кто-нибудь!
Лара принялась было палить. Джереми, побегав по краю колодца, сказал:
– Нет, Лара! Прекрати! Пусть стреляет Матильда. А мы можем случайно задеть Хоффера! И он тогда испортится. Мы что – понесём его?! Матильда, давай!
Пушки на их плечах заговорили. Джунгли словно притихли – умолкли цикады, на фон, создаваемый которыми, они раньше и внимания не обращали, и даже сами стволы деревьев словно перестали поскрипывать на ветру, а листья – шелестеть.
Тварь внизу задёргалась, засучила толстенными конечностями-рычагами! Которые теперь, под точным огнём компьютера, так и отлетали! И вот уже быстро разобравшаяся в ситуации монстра дёрнулась, пытаясь скрыться в чёрное отверстие в боку земляного мешка. Хоффера, впрочем, утащить туда тоже попыталась.
