Kitabı oku: «Седьмая печать (фрагмент 7): Подземный Лес», sayfa 2
– Ты говоришь о Тридцатилетней войне?
– Конечно.
– Читал. И слышал. Мрачное время, – заметил Дольский. – И жуткое. Как предчувствие Страшного Суда.
– Все времена равны, – возразил Незнакомец. – И у каждого из них свой Рай, свой Ад, своё Чистилище и свой Страшный Суд. Разве в эллинском мире, которым все восхищаются сейчас, на который хотят равняться и походить, не было своих трагедий и бед, не лилась невинная кровь, не разоряли города, убивая и угоняя людей в рабство? Или может это цена за ту Высоту, которую назовут нашим Истоком?
Всему соответствует свой Взлёт, своя Высота и своё Падение. Время само выбирает свою судьбу, но людям его уже выбрать нельзя. Они рождаются и мечутся в пределах, которые уже заранее для них определены, не в силах вырваться их них ни плотью, ни мыслью, ни душой. Рабы времени и обстоятельств, они – просто живущие, чтобы когда-нибудь умереть, оставив после себя, скажем, этот прекрасный город… Точнее, они уже умерли. Триста лет назад. И пред нами внизу лежит город мёртвых. Мёртвых, которые пока ещё живы.
Посмотри. Ты знаешь этот город, потому что здесь жил. Ходил по его улицам. Общался с людьми. И рано или поздно ты вспомнишь тех, кто тебя тогда окружал. Ну. Попробуй!
Незнакомец ожидающе посмотрел на Дольского. Казалось, он ждал чего-то, но Дольский молчал.
– Неужели ты никого не можешь вспомнить? – не выдержал Незнакомец. – Дитрих? Баунах? Или может Шпее? Шпее. Ты помнишь его? Неужели его имя ничего тебе не говорит?
Дольский отрицательно кивнул головой.
– Ну, как же? – Незнакомец был искренне удивлен. – А мне казалось, что ты его знал.
Дольского охватывало всё большее смятение. И неясные воспоминания, тихие и неясные, как шёпот ветра, всё плотнее окружали его. Да, он вспомнил многое. И город, и каких-то людей. Но смутно. Туман далёкого и пока ещё чужого прошлого не рассеивался. Да, этот город он знал. Какие-то неясные лица мелькали перед ним и произносили неразборчивые слова. Но кто они были ему? Кем он был сам тогда? Что делал? Нет, этого вспомнить он пока ещё не мог.
– Фридрих? – неуверенно спросил он почему-то у Незнакомца.
– Правильно! Отлично, – обрадовался Незнакомец. – Его звали Фридрих… И по твоему совету он напишет книгу.
– Но это будет уже после меня, – неожиданно для себя добавил Дольский.
– Пожалуй. Может хотя бы вспомнишь, как зовут князь-епископа, который сейчас правит в Вюрцбурге?
Что-то шевельнулось в нём. И сквозь туман вопросов он увидел лежащего в постели старика. «Я прошу вас беречь себя… Что-то мне подсказывает, что после вас здесь настанут совсем другие времена», – сказал ему кто-то, сидевший у изголовья.
