Kitabı oku: «Седьмая печать (фрагмент 9): Зелёный Охотник», sayfa 2

– Он убьёт меня? – Голос Дольского предательски дрогнул.

– Не знаю. Возможно. Но что такое смерть? В этой игре ставки совсем иные. Ведь в этом мире мы всегда рискуем чем-то бóльшим, чем жизнью. И что будет с тобой, зависит только от тебя.

«Но что я могу?» – подумал Дольский и тут же услышал чей-то шепот, декламирующий странные стихи:

И поле задрожит, когда,

Лесной взметая прах,

Из леса вылетит беда

На взмыленных конях…

Услышанные слова внезапно сложились в видение, и где-то далеко сквозь лёгкую сумеречную дымку он увидел бегущего к Лесу человека и чёрных всадников на заросшем деревьями холме.

– Ладно, – Незнакомец хитро улыбнулся и после некоторой паузы заговорил:

– Знаешь, у мусульман есть притча о путешествии Мусы¹, который встретил «Раба Аллаха», наделённого знанием сокровенного. Муса захотел научиться всему тому, что «Раб» знал и попросил разрешения его сопровождать. «Раб Аллаха» нехотя согласился, но предупредил его, что Муса вряд ли поймёт его поступки и потому не сможет их правильно оценить. И действительно, каждый поступок его нового учителя вызывал у Мусы возмущение. Сначала он пробил днище корабля, на котором они плыли. Потом убил встретившегося им мальчика и починил без всякого вознаграждения стену в селении, где им отказали в гостеприимстве. После этого он расстался с не выдержавшим испытание Мусой, но предварительно объяснил, что все поступки его направлялись Аллахом. Корабль он испортил, чтобы тот не достался царю, отнимавшему все суда у рыбаков, а рыбаки потом смогут его вытащить из воды и починить. Мальчика он убил, чтобы тот не увлёк в неверие своих благочестивых родителей, которым будет дарован новый богобоязненный сын. А стена, которую он починил, принадлежала двум сиротам, и в ней был спрятан предназначенный для них клад.

– Ну и к чему это? – недоумевал Дольский.

– А к тому, что практически все толкователи Корана считают, что в данном случае речь идёт о легендарном бессмертном наставнике пророков аль-Хάдире, покровителе обиженных и путешествующих.

– Ну и что? – Дольский никак не мог понять, куда клонит Незнакомец.

– А как переводится Хадир с арабского? – Незнакомец быстро нарисовал пальцем в воздухе огненную арабскую вязь, и она зависла, плавясь, перед Дольским².

– Я что, должен ещё и арабский знать? – удивился он, взглянув на знаки.

– Конечно, – подтвердил Незнакомец. – Причём в совершенстве. Или какой же ты тогда алхимик?

Дольский всмотрелся в пылающую перед ним надпись и с удивлением перевёл: «Зелёный».

– Ещё есть история об Осирисе, воскресшем боге, воцарившемся в мире мёртвых и одновременно ставшем звездой.

– Я эту историю слышал, – воскликнул Дольский.

– Конечно, ведь её проходят в школе, – ехидно засмеялся Незнакомец. – Но того ты не знаешь, что древние египтяне часто изображали его зелёным. А звезда, в которую он превратился, у эллинов посвящена охотнику Ориону, которого любила Артемида. Она, правда, сама же его и убила, случайно. Но зато это позволило ему стать звездой.

И таких историй у разных народов довольно много, – заверил Незнакомец. – Чего стоит, например, рассказ из цикла короля Артура и рыцарей Круглого стола, где описывается, как сэр Гавейн отрубил на спор Зелёному рыцарю голову, а тот, подняв её с пола, сел на коня и напомнил Гавейну, что будет ждать его для ответного удара через год.

– И как звали этого рыцаря?

– Зелёный, – засмеялся Незнакомец, словно удивляясь чужому непониманию.

– И только? Его действительно так звали?

– Кто же тебе скажет своё настоящее имя? Ведь имя есть власть над его носителем. И тот обладает настоящей силой и властью в Мире, кто имеет Имя неписаное. Тот, чьё Имя известно только ему одному. Тот, кто не нуждается в имени, чтобы быть.

«Имя… Как зовут тебя, затерянный в Ночи? И скоро, совсем скоро, ты потеряешь всё. Даже имя…», – сказал кто-то скрытый в ночи, и тут же Дольский услышал иные тревожащие его неясным предчувствием звуки. Словно кто-то снова позвал его. Но каким именем его теперь звали, он не понял. В уме его проносились какие-то смутные видения: люди-стоны, разбросанные по улице ветром Ночи, летящие под луной чёрные всадники и тусклый свет горящей свечи, тающей немым криком заключённой в ней тени.

– Так кто же он? Человек? Дух? Языческий Идол? Хозяин этих мест? – спросил Дольский

– Да, – подтвердил Незнакомец. – Хозяин. И не только этих. А говорят разное. Одни утверждают, и раньше таких было большинство, что он – главный дух Чёрного Леса. Другие считают, что он – верховный бог Вотан, летящий по небу со свитой павших воинов, которых он сопровождает в свою Валхаллу. Третьи уверяют, что это неприкаянные души грешников с Каином и Иродом во главе. Или вождь гуннов Аттила, император Карл Великий и прочее. А для кого-то – и я точно это знаю – он – ангел Смерти; последнее, что он увидит, перед тем как умереть. Не случайно считается, что увидеть «Дикую охоту» крайне опасно для человека. А если он находился в этот момент на перекрёстке – значит скоро умрёт. И потому при первых звуках его рога страх выметает из Леса всех. Ещё бы, – Незнакомец презрительно засмеялся, – кому хочется увидеть Зелёного и Дикий Отряд его мертвецов?

Говорят, – голос его снова стал спокойнее, – как видишь, разное, но сейчас чаще можно услышать, что это – сам Дьявол, выходящий в человеческом обличье на Охоту. Дикую охоту, в которой его мертвецы насмерть загонят кого-нибудь из людей. Но что бы о нём кто ни говорил, ясно одно: он – сила, с которой встречаться небезопасно. Когда он охотится, в Чёрный Лес, куда и в обычное время не каждый войдёт, заходят лишь идиоты или самые отчаянные и глупые смельчаки. Но и они, услышав, как он мчится, не разбирая дороги, стремглав бегут оттуда. Особенно с тех пор, как Якоб из Штайнрида, известный в этих краях охотник и браконьер, был обращён им в камень.