Kitabı oku: «Звонок из прошлого», sayfa 4
Тем не менее, брат, чтобы как-то исправить ситуацию, предложил мне начать подыскивать какую-нибудь работу, чтобы я смог чем-то себя занять, а не сидеть целыми днями дома, общаясь с его пасынком. Я исправно старался найти эту самую какую-нибудь работу. Но кому нужен человек без опыта, без специальности на временное трудоустройство? Помыкавшись пару месяцев в поисках этой самой какой-нибудь работы, видя, что мое присутствие начало тяготить приютившую меня семью, я засобирался домой, где через пару месяцев меня бы забрали в армию.
Хочу сказать, что теперь то я понимаю и себя, и пасынка брата. Мы были абсолютно одинаковыми, просто находились в несколько разной возрастной категории. И ему, и мне старшие, а особенно родители желали в процессе воспитания исключительно добра. Мы же зачем-то противились этому, отдавая дань бессмысленному упрямству. Мой отец, как и мама, проявляли заботу о своем чаде. Мама делала это мягче и нежнее, отец был более строг, но в его действиях сказывалось то же переживание за мое будущее, не омраченное тяготами и невзгодами, которые могли бы обрушиться на мою голову. А я почему-то всячески отвергал все это, думая, что сам лучше других знаю, как строить это свое будущее…
Я вернулся домой. Отметил для родителей то, что брату в дальнейшем будет ой как тяжело с его пасынком. Стал ждать забора в армию. За три недели до призыва вновь встретился со своими друзьями и снова сделал шаг в сторону падения в бездну наркотического забвения…
Я наконец-то уснул.
Утром следующего дня мне предстояло уехать в командировку. Рита помогла мне собраться в дорогу. Я попрощался с ней и Светиком, пожелал ей слушаться маму и отправился в путь.
Дорога до места назначения выдалась легкой. Я устроился на съемной квартире, с хозяйкой которой договорился о своем приезде заранее. Со следующего дня у меня начались рутинные рабочие дни. В течение двух недель я успел побывать во многих местах, даже на пару дней съездил в другие города области. Все складывалось удачно. Заключил один контракт на поставку товара с одной фирмой, подготовил заключение контракта с еще одной фирмой. Соглашение должно было состояться на следующей неделе во вторник. С чистым сердцем я отдыхал в выходные, прогуливаясь, в основном, до продуктового магазина и обратно. Смотрел телевизор. Вечерами устраивал видеоконференции с семьей. В конце дня позвонила мама. Рассказала, что в гости к ней пришел Владик с ночевкой. Они поужинали и собираются посмотреть новый фильм, недавно вышедший на экраны. Я передал привет брату и пошел спать. Перед сном я вновь извлек из памяти свой недолгий жизненный опыт.
Отслужив положенный срок, я вернулся из армии. Долгое отсутствие дома придало мне еще большей уверенности в своих силах и знаниях. Я чувствовал себя совсем уже взрослым, практически самостоятельным человеком, вот теперь то уже полностью способным трезво и здраво оценивать себя, свои поступки и решения. Да я был крут, как вареные куриные яйца! Сам, все сам. Ну, или почти все сам. Если мнение окружающих, даже брата, а особенно брата, не соответствовало моим рассуждениям, я смотрел на все это свысока, наслаждаясь выдуманным собой осознанием мира. Авторитетом мне могли быть лишь мои друзья, для которых я тоже имел свой определенный авторитет. А брат или родители что? Их средняя размеренная жизнь мне не казалась интересной. У меня все должно быть по-другому, лучше, ярче, насыщенней. И я это сделаю. Не знаю пока как, но сделаю обязательно, думалось мне тогда.
Однако, мои поиски возможностей устроить свою жизнь по-другому, чем у родителей, не помешали мне согласиться с их мнением, что мне необходимо продолжить учиться. Я поступил в институт на очное отделение. Естественно, в то время свободных средств к существованию у меня не было. Учебу оплачивали родители. И я учился, благодаря их за эту возможность. Учился хорошо. Тогда я познакомился с Ритой.
Первое время я относился к этой очень симпатичной девчонке, как к некоей временной вехе на моем жизненном пути, как к очередному ветренному роману, которых к тому времени у меня уже было предостаточно. Однако, Рита сумела, внешне ненавязчиво, своими методичными «атаками» покорить мое «железное» сердце. Она никогда не устраивала мне скандалов, не капризничала, была все время ласкова со мной, всегда, как мне казалось, соглашалась с моим мнением, но незаметно подталкивала меня в нужном ей направлении. Конечно, если я замечал, что она мной управляет, то начинал злиться. Но Рита умела потушить мой зарождающийся пожар гнева. Ласковым словом, нежным прикосновением. Сначала я просто привязался к ней, а спустя некоторое время понял, что полюбил и готов сделать тот шаг в своей жизни, который ранее не собирался сделать никогда. Мы решили пожениться.
Незадолго до нашей с Ритой свадьбы мы всей семьей приехали с ночевкой на дачу к родственникам. В то лето нас в свой отпуск посетил Владик со своими домочадцами, и мы все вместе сидели ночью у костра, глядя в небо с рассыпавшимися на нем несчетным числом звездами, поедая пожаренные на том же костре сосиски и болтая о всякой всячине. Владик немного выпил, и его, как и всегда после небольшого подпития, потянуло на разговоры, не важно о чем. Мы все участвовали в общении, рассказывая разные истории о себе или о других. Владик рассказал забавную историю, как подшутил над нашим отцом.
– Ну, вы все знаете, как отец днем смотрит телевизор. Лежит напротив него на диване с пультом на животе. Телек что-то показывает, тихо «бурчит», создавая легкий звуковой фон. Отец под этот фон потихоньку начинает дремать. Его уже совсем не беспокоят никакие другие посторонние звуки. Кто-то может ходить по квартире, что-то делать там, его это не отвлекает от просмотра телепередачи. Если слышится легкий храп, значит, все нормально – отец смотрит телевизор. А я в свое время, вы знаете, приобрел видеодвойку, то есть телевизор и видеомагнитофон одной фирмы. Поэтому пультом от видеомагнитофона можно управлять и магнитофоном, и телеком, и наоборот. Ну, вы знаете, – мы все согласно кивнули, – Так вот. Я тоже в это время лежал на диване, но в другой комнате. Пообедал, захотелось прилечь, почитать книжку. А телевизор, который смотрел отец, располагался как раз прямо напротив меня через коридор. Взял я пульт от видака и, когда услышал отцовский храп, нажал на кнопку включения. Естественно, телек выключился. Казалось бы, отец задремал, ну и спи себе дальше. Ан нет. Звуковой фон исчез, отец тут же прекратил храпеть, словно бы для сна ему именно этого звукового фона и не хватает. Смотрю через комнату, еле сдерживаясь, чтобы не засмеяться в голос. Отец нащупал свой пульт от телевизора и включил его снова. Опять положил пульт на пузо и продолжил «смотреть» телепередачу. Через пару минут он вновь начал похрапывать. Я опять выключил телек. Мгновенно храп прекратился, и пульт оказался в руке отца, чтобы включить аппарат. В этот раз он уже немного поворочался на диване, не понимая, что же могло произойти с техникой. Вскоре он снова мерно храпел, не выпуская пульта из своей руки, а я опять выключил телевизор. Тут уж отец прям-таки подскочил с дивана и подошел вплотную к телеку. На его сонном лице ясно читалось недоумение от происходящего. «Как такое может случиться?» – отражалось во всей его внешности. Он снова включил телевизор и пощелкал каналами, проверяя работоспособность устройства. Вроде все нормально, – мы начали хохотать, представляя себе эту картину, – Потом отец уже не лег, а сел на диван, не выпуская пульта из рук, направив его в сторону телевизора и удерживая большой палец на кнопке включения, словно оберегая ее от случайного нажатия неизвестно кем. И тогда я, уже не дожидаясь его дремы, выключил своим пультом телевизор. А потом, не в состоянии сдержаться, начал хохотать в голос. «Вот засранец», – дошло до отца, и потом мы вместе еще долго смеялись над этой шуткой…
Мы все тоже от души посмеялись над этим рассказом. И мне захотелось блеснуть даром оратора, и я рассказал какую-то историю, опираясь на якобы достоверные источники. Владик засомневался в правдивости событий, описываемых мной, и мы с ним немного поспорили. Я настаивал на своем, Владик, опираясь на собственные источники информации, пытался опровергнуть мои суждения. В конце концов, он напрямую спросил, откуда я почерпнул данные знания. Я, наивный, не ожидая дальнейшего, откровенно сказал, что все, о чем я на тот момент говорил, я узнал в армии. Что тут началось. Брат просто начал издеваться надо мной под общий смех нашей компании. Он припомнил всем известный фильм «Красная жара» с Арнольдом Шварценеггером в главной роли, где главный герой на вопросы о том, где он так чудесно научился говорить по-английски или виртуозно водить автобус, неизменно отвечал односложной фразой: «В а-ар-р-мии». Теперь, пообещал мне брат, он всегда будет понимать, откуда я все так много знаю и умею.
– Славик, я понял, ты всегда на мои вопросы, типа: «Где, брат, ты этому научился, где ты это узнал?», будешь отвечать: «В а-ар-р-мии».
Еще долго в тот вечер он подкалывал меня, когда я слишком увлекался в попытках показать всем, что чего-то понимаю и умею в этой жизни. Хочу признаться, что надо мной впервые так много и остро шутили. Рита тоже искренне веселилась. На следующий день она сказала мне, что никогда не видела такого, когда бы я становился всеобщим посмешищем, хотя все это и было беззлобно и безобидно. Я строго-настрого дал ей понять, чтобы то, чему она вчера стала свидетелем, ни в коем случае не должно было дойти до моих друзей, среди которых мой авторитет в подобном случае мог бы пошатнуться. Рита пообещала мне так и поступить, но при этом издевательски хихикая надо мной.
Через месяц должна была состояться наша свадьба. Мои родители предложили нам пожить у них, но мы решили первое время пожить на съемной квартире. Понятное дело, с оплатой ее нам бы помогали наши родители, Ритины и мои. Мы еще учились в институте, поэтому не могли самостоятельно распоряжаться своими средствами, тем более что их и не было. В дальнейшем, когда стали бы работать, мы планировали взять ипотеку и обзавестись собственным жильем, а на первых порах просто приняли великодушное предложение наших родственников.
Рита была в курсе моих пагубных увлечений. Конечно, здесь она не поддерживала меня. Просто мирилась с этим, получив от меня уверения, что вся эта дрянь – временное явление, желание перебеситься перед полноценной семейной жизнью. Ее любовь ко мне заставляла верить мне безоговорочно. Я же подвел ее.
Поженившись, мы переехали в новое временное жилье. Заводить детей, пока учились, мы не планировали. Хотели хоть как-то встать на ноги, а уж затем…
Сон овладел мной, и я спал без сновидений, чуть было не проспав, еле-еле услышав утром звук будильника.
Работа полностью занимала мое время. Странные звонки от несуществующего абонента больше не повторялись, и я почти забыл о них. Рита по телефону посвятила меня в составленные ею планы на период моего возвращения домой, и я с легкой грустью понял, что отдыха мне видать. Что ж, отдохнем вместе в наш отпуск, который мы запланировали следующим летом. Съездим на море, покупаемся, позагораем. Проведем больше времени вместе.
Времени на воспоминания почти не было. Уставал так, что практически моментально засыпал, стоило вечером голове склониться на подушку. Лишь еще один раз, за два дня до отъезда домой, я позволил себе перед сном прикоснуться к струнам памяти, озвучивая ноты былого.
Прошел год после моей свадьбы. Рита закончила институт и подыскивала себе подходящую работу. У нее передо мной было преимущество по времени, как раз такое, какое я потратил, отдавая дань отчизне в рядах вооруженных сил. Мне же предстояло проучиться еще два года, прежде чем начать работать и попытаться обзавестись собственным жильем.
Настоящей тяги к наркотикам, такой, чтобы с ломкой или другими ее клиническими проявлениями, я еще не испытывал, но стал замечать, что не желаю напрочь прекратить употребление отравы, в каком бы виде она не присутствовала в моей жизни. Все это всегда происходило в моем самом близком окружении, с друзьями. Теперь я всячески старался скрывать свою слабость от жены, поскольку клятвенно обещал ей избавиться от пагубных пристрастий. Между употреблением того или иного запрещенного средства и появлением на глаза супруги я старался как можно дольше не приходить домой, чтобы сильнее загасить внешнее проявление воздействия этих самых средств. Получалось, но не очень хорошо. Рита все чаще и чаще уличала меня во лжи, но все так же прощала меня за мои «невинные» проступки. Средств на приобретение препаратов катастрофически не хватало, а устраивать «шалости» хотелось все чаще и чаще. И тут мне выпал шанс подзаработать.
Один знакомый, мой и моих друзей, у которого мы часто приобретали «дурь», сделал предложение мне и одному моему другу. Суть предложения заключалась в том, чтобы съездить по указанному им адресу, взять в указанном месте некий пакет с некими вещами и перевезти его в другое место. Плевое дело. Поехать, взять, отвезти, положить. За эту никчемную работу этот знакомый обещал неплохо заплатить. А деньги мне были нужны. Друг мой наотрез отказался от данного предложения, сказав, что употребление наркотиков – это одно, а за подобные действия с ними нам может грозить уже совсем другое наказание. Я же не увидел в данном ничего такого страшного, ну, или почти ничего. Получив координаты закладки, я отправился в путь. Доехав до места назначения, я для острастки побродил вокруг минут пятнадцать и, не заметив ничего подозрительного, наконец, решился забрать посылку. Нужный пакет оказался в указанном месте. Но стоило мне его поднять, как сзади на меня набросились какие-то люди, невесть как оказавшиеся здесь, словно бы ниоткуда. Меня скрутили и отправили в полицейский участок.
И завертелось-закрутилось. Против меня возбудили уголовное дело о распространении наркотических средств. Мне реально грозил срок лишения свободы от пяти до восьми лет. Родители враз постарели, словно бы их самих лишили этих восьми лет. Бедная моя Риточка тоже как-то вся поникла, посерела лицом. Из-под нее словно бы выбили опору. Она не знала, за что взяться, как быть, как с этим жить дальше.
Родители, немного придя в себя от первоначального потрясения, решительно взялись за спасение своего непутевого ребенка. Наняли адвоката, который, впрочем, сказал им, что полностью избавиться от уголовного наказания мне не удастся, но при удачном раскладе можно будет попытаться свести до минимума мое заключение в местах лишения свободы. Главным козырем в его защите становился тот человек, что спровоцировал меня на подобные действия. От его показаний много чего значило. Но тот как сквозь землю провалился. Мой отец положил все свои усилия на поиски провокатора, но так ничего и не добился. Много позже выяснилось, что вся эта схема с поимкой распространителей наркотических средств была использована тем самым следователем, что вел мое дело. Он с помощью своего информатора, которым и был разыскиваемый нами подонок, подставлял таким вот способом дурачков, вроде меня. Организовывал закладку-выемку наркотиков, зная заранее, где и когда предотвращать преступление. Таким образом, следователь, напрямую ведя дела с некоторыми наркоторговцами, повышал процент раскрываемости дел, которые вел, в целом абсолютно не искореняя проблему. На чем, собственно, и погорел в дальнейшем, попадя под внимание органов внутреннего служебного расследования, получив немалый реальный срок лишения свободы с отбыванием в соответствующих местах.
Так или иначе, но украв у родителей несколько лет их жизни, я отправился в места, не столь отдаленные. Благодаря родителям и их усилиям мне дали срок в два года лишения свободы вместо возможных восьми. Рита переехала жить к моим маме с папой. Объеденные общим горем, они очень сблизились. Первое время ей советовали подумать о своем будущем без меня, намекая на развод, но Рита проявила себя настоящей декабристкой и верно ждала моего возвращения.
Не буду углубляться в подробности моего пребывания вне воли. Хочу лишь сказать, что это время поубавило во мне спеси и уверенности в моем знании жизни. В положенные законом сроки мне позволяли свидания с моими домашними. Было ужасно стыдно перед родными за то горе, что я им причинил своей глупостью. И если мама еще как-то держалась, то в отце я стал замечать постепенное угасание. Он стал выглядеть усталым человеком, теряющим силы от постоянных переживаний за меня. Как мужчина, он не говорил о своих мыслях вслух, но я и так все видел.
