Kitabı oku: «Звонок из прошлого», sayfa 5
Отсидев положенный срок, я вышел на свободу, лишенный возможных перспектив в дальнейшем получить достойную работу, уважение в законопослушном обществе. Судимость несмываемым пятном красовалась на моей дальнейшей судьбе. Но что поделать? Я был сам строителем своего будущего. И в основание фундамента своей жизни я заложил недоброкачественные кирпичи.
Мне стало казаться, что я начинаю жизнь заново. Каким-то чудом я сумел восстановиться в институте, правда на заочное отделение. Устроился на невысококвалифицированную работу. Первый шаг к дальнейшему развитию был сделан, опять же благодаря помощи родителей в моем трудоустройстве через своих знакомых, через знакомых знакомых. Меня переполняло чувство благодарности к отцу и маме за их участие в моих злоключениях.
А с Ритой… С Ритой у нас начался новый медовый месяц. Мы без устали любили друг друга, отдаваясь страсти всецело и без оглядки. Через месяц она сообщила мне, что беременна.
Мы поселились с Ритой в квартире моего старшего брата, который приобрел ее, взяв ипотеку. Он собирался со своей семьей переехать в наш город поближе к нам, поэтому заранее подготовился к этому, приобретя жилье. На то время, что отводилось ему на переезд, он и позволил нам с Ритой пожить у него. Однако жизнь распорядилась таким образом, что в семье брата произошли серьезные перемены. Владик со своей женой подали на развод, и он вернулся в наши пенаты один. Надо отдать ему должное, что он, поселившись в квартире мамы и отца, позволил нам с Ритой и дальше жить у него с условием, и это вполне справедливо, что оплата за ежемесячные коммунальные услуги его квартиры падает полностью на наши плечи. Его забота – оплата ипотечных расходов и финансовое участие в доме родителей.
Вот так и жили около полугода. Небогато, но в счастливом согласии друг с другом. В животике Риты подрастала наша дочурка, и мы все с нетерпением ждали ее появления на свет, строя планы на ближайшее будущее. Родители вновь помогли мне, стараясь действовать по принципу необходимости, приобрели на свои сбережения подержанный автомобиль, который я активно использовал в своей работе экспедитором. Казалось, что еще мне было нужно, чтобы строить свою жизнь.
Однако демон, сидящий внутри, так и не отпустил меня, уцепившись острым когтем за краешек моей души. Случилось так, что я вновь встретился со своими друзьями. И вновь поддался соблазну вкусить мнимые прелести мира забвения. Наши встречи становились все более и более частыми. Я тратил все больше и больше зарабатываемых для семьи денег на различные препараты. Попробовав более тяжелые наркотики, я неосознанно начал приобретать стойкую зависимость от них.
Я начал изменяться внешне. Сильно похудел, осунулся. В моих движениях появилась нервозность, руки незаметно тряслись. Кожа стала бледной с зеленоватыми оттенками. Начались проблемы со сном, испортился аппетит. Я стал чаще простужаться, испытывал озноб даже в теплом помещении, у меня появился частый кашель, глаза стали слезиться. Я стал отчуждаться от близких мне людей. Речь моя стала невнятной, я стал часто повторять одну и ту же фразу несколько раз. В организме постоянно присутствовали болевые ощущения нездоровости. И очередное принятие наркотика теперь уже не приносило эйфорического, радостного состояния подъема, а лишь снимало на время эти самые болезненные ощущения моего организма.
Естественно, изменения в моих состоянии и поведении не могло остаться незамеченным моими близкими. Но никакие разговоры по душам мне не могли помочь. Я отстранился от всех, уверяя, что все они ошибаются насчет меня. Но кого я мог обмануть? Бедная Рита не смогла больше выносить мое поведение, плача, собрала свои вещи и вернулась в дом к своим родителям. Это, а еще осознание, что совсем скоро стану отцом, заставило меня согласиться лечь в клинику для лечения наркозависимости, подобранную моей мамой. Там я провел две недели, получая все необходимое для снятия детоксикации. Но как только мне стало полегче, я покинул лечебницу, не дожидаясь психологической помощи. Стоит ли говорить, что через неделю я вернулся к старому занятию.
С работы я вылетел. Благодаря наличию автомобиля, подзарабатывал тем, что ездил по свалкам, собирая металлолом, который сдавал на приемных пунктах. Иногда ездил на заброшенные дачные участки и приворовывал тот же металлолом, который находил там.
Брат выгнал меня из своей квартиры, когда узнал, что я задолжал обслуживающей компании, не платив полгода за коммунальные услуги, и увидев однажды, в какую свалку стала превращаться его собственность. Он благородно погасил мои долги, но ключей от своей квартиры мне больше никогда не доверял. Я вновь вернулся в дом к родителям и планомерно продолжил вытягивать из них их здоровье и рассудок. Свои же я почти потерял.
Постепенно я скатывался все глубже и глубже в яму порока. Но во мне еще остались какие-то проблески сознания, а также небольшие крохи инстинкта самосохранения. И когда я узнал, что один из моих друзей, с кем мы так «весело» проводили время, умер от передозировки наркотиком, что-то щелкнуло в моей голове, мгновенно отрезвив. Я понял, что надо остановиться, так как конец моей недолгой жизни стал не просто понятен, но и ощутимо близок. И надо признать, мне несказанно повезло.
Несмотря на то, что с Ритой мы жили порознь, она не теряла надежды на мое возвращение в русло нормальной, добропорядочной жизни. Она, как могла, старалась бороться за мое существование. Рита настояла на том, чтобы я обратился за помощью к своему другу, с которым мы однажды вместе начинали употреблять наркотические средства, и который сумел, в конце концов, победить в себе то зло, что эти наркотики в нем поселили.
Тот человек, будучи еще более злостным приверженцем «увеселений», чем я сам, в то время, когда я отбывал уголовное наказание, с помощью сарафанного радио узнал об одной религиозной общине, готовой прийти на помощь людям, заблудившимся на их дорогах жизни. Буквально за один год община помогла ему полностью избавиться от его пороков. Он стал полноправным членом нашего общества, примерным семьянином, добрым отцом, братом и сыном. В его жизни все наладилось. Появилась хорошая работа, уверенность в завтрашнем дне. Я встретился с ним. Он рассказал обо всем, что произошло в его жизни с того самого момента, как он сделал решительный шаг в сторону собственного очищения. И я принял твердое решение попробовать пройти по этому же пути, вернуть себе имя и любовь близких моему сердцу людей.
Главным условием помощи мне было полное согласие на отказ на определенное время от всего того, к чему привык. В составе группы таких же желающих получить излечение нас вывезли в область, разрешив оставить при себе лишь самые необходимые личные вещи, в основном одежду. Никаких средств связи, никаких радио- или телеприемников, никаких игр, кроме, возможно, шахмат или шашек. Разрешалось раз в месяц свидание с близкими, но недолгое, когда бы они могли побаловать нас сладостями, типа конфет или домашнего пирога. Все время мы находились практически в отгороженном большим расстоянием от остального мира пространстве. Жили в бараке. Сами себе кашеварили из тех продуктов, которые зарабатывали многочасовым трудом. Наши старшие договаривались о предстоящей работе с немногочисленными местными жителями. И мы с утра до ночи занимались ремонтом обветшалых сооружений, рыли погреба, обрабатывали землю под предстоящие посевы, строили необходимые для здешних крестьян сооружения. Помогали всем и во всем исключительно за еду. Изнурительный труд уже через неделю заставил меня забыть обо всех необратимых последствиях применения наркотических средств, дав понять, что здесь еда является главным наркотиком. Еда и недолгий отдых во сне перед очередным трудовым буднем. А еще по вечерам мы читали вслух Священную Библию, приобщаясь к истинной вере. Через некоторое время я искренне уверовал в бога, твердо решив по возвращению домой пройти обряд крещения.
За тот год, что провел там, я сильно похудел, но окреп физически, освоил множество строительных профессий. А самое главное, я осознал, что и вправду могу обойтись без излишеств в виде того яда, ради отказа от которого я там оказался. Я был благодарен судьбе за то, что она свела меня с людьми, которые помогли мне уверовать во всевышнего, которые помогли мне поверить в свои силы справиться со злом, чуть было полностью не овладевшим мной.
За время моего излечения дома произошло знаковое событие. Рита родила нашу дочурку Светика. Было немного грустно, что я не мог быть рядом с Ритой в первые дни жизни нашего ребенка, но жена простила мне это, искренне веря в то, что по моему возвращению возле нее будет находиться здоровый, нежный человек, тот, которого она когда-то полюбила.
Возвратившись домой, я окунулся с головой в новую жизнь. Мне снова стало казаться, что я родился заново. Восстановление в институте после взятого мной академического отпуска, поиски новой работы, устройство на нее, забота о семье, покаяние за причиненное родным душевное беспокойство. Я регулярно стал посещать собрания нашей церковной общины, на которых мы обсуждали библейские заповеди, пытаясь понять их истинное предназначение. Люди в этой общине светились какими-то небывалыми добротой и участием ко всем окружающим, к миру в целом. Я покрестился. Стал часто разговаривать о своем понимании бога с Ритой и мамой. Они поначалу с осторожностью относились к моему новому увлечению, но приняли мое предложение приходить на наши собрания и просто послушать, о чем мы там беседуем. Со временем и Рита, и моя мамуля прониклись той искренностью и теплом, что несли наши проповедники. Через несколько лет они обе прошли обряд крещения, став полноправными членами нашей общины.
Отец же и мой старший брат еще долго не могли поверить в бескорыстность побуждений людей, среди которых я оказался. Начитавшись и насмотревшись по телевизору негативной информации о том, что происходило в так называемых сектах, широко разбросанных и распространенных по нашей стране и в мире в целом, они переживали, что я угодил в аналогичную среду, и со временем она станет вытягивать из нашей семьи все соки, материальные и духовные. Возможно отчасти, но лишь отчасти, они и были правы по-своему. В мире много раз случалось, когда члены так называемых сект распродавали свое имущество, лишались квартир лишь для того, чтобы обогатить шарлатанов, руководящих этими самыми сектами. Но любая благотворительная организация, если она не финансируется государством, а религиозные общества государством не финансируются, все равно существует за счет внешней помощи. В данном случае этой помощью является пожертвования прихожан. В нашей общине к этому относились как-то особенно. Никогда не ощущалось какого-то принуждения к твоим искренним порывам. Зная и понимая необходимость помощи, ты давал лишь то и столько, сколько мог себе позволить без ущерба для себя или своей семьи. Старая, ненужная для тебя одежда сдавалась для нужд людей, которых отправляли на трудовое излечение от их пороков. Кто мог, оказывал посильную помощь в ремонте или благоустройстве основного здания, выделенного общине. Кто мог, вносил денежные средства. Принималось с благодарностью все. И при этом, если человеку абсолютно нечего было дать, он оставался таким же полноправным членом общины, которого принимали в свои объятия с радостью и любовью. Не отвергался никто. Были, и не раз, случаи, когда, казалось бы, излеченный подопечный общины вновь возвращался к пагубным привычкам. Не отталкивали и его. Ему всегда предлагалось попробовать излечиться снова. И если он добровольно, повторяю, добровольно соглашался с вынесенным ему предложением, община вновь брала на себя обязательства по его лечению, своеобразному, согласен, но лечению. Подобное многим, кого я узнал, помогло. И не обязательно было быть членом общины. Помогали всем, кто просил о помощи. Многих излечившихся мы никогда больше не видели, хотя так или иначе узнавали, что в их жизни все исправилось к лучшему.
Со своими друзьями я встречался, но теперь лишь для того, чтобы предложить им попытаться изменить свою жизнь. Для этого надо было сделать лишь первый шаг, захотеть все исправить. Не нужно было вступать в наши ряды, но попытаться раз и навсегда избавиться от убивающих их пороков, думаю, стоило. Лишь один из моих друзей принял мое предложение, но и он через полгода после лечения сорвался, а еще через полгода умер от пневмонии, ослабленный регулярным принятием наркотиков. И еще двое моих друзей умерли. И тоже от последствия своей необузданности. Я каждый день в небольшой молитве благодарил бога за то, что позволил мне найти в себе силы принять правильное решение относительно себя и своего будущего. А еще я молился за людей, которые мне помогли…
Шло время. Институт давно был закончен. Моя судимость была погашена, и я смог найти более достойную работу, на которой сумел неплохо себя проявить, понял, что начал заслуживать уважение окружающих. Стал относительно неплохо зарабатывать. Оформил ипотеку на собственную квартиру. Поменял автомобиль на более новый. Полностью наладил отношения с отцом, который наконец-таки начал доверять мне и людям, открывшим мне веру в бога. Мне было очень жаль и стыдно за то, что я так поздно стал понимать, что за внешними проявлениями строгости и суровости, отец трепетно и безгранично любит меня, всем сердцем переживая за мои промахи и ошибки и искренне радуясь моим успехам.
Больно и грустно сознавать, что на пути собственного относительного благополучия я совершил действительно много ошибок, причиняя зло своим близким. На них не могло сказаться это бесследно. И если мама перенесла мои злоключения относительно стойко, хотя и ее здоровье несколько пошатнулось, то отец пострадал намного больше. Мужчинам вообще стрессовые ситуации всегда даются больнее. Мое уголовное наказание словно бы вмиг состарило его. Он, всегда сильный и бодрый мужчина, сразу поник, потерял былые силы, в нем начал угасать огонек жизненной радости. Через некоторое время после моего возвращения из тюрьмы у него случился инфаркт миокарда. Выйдя из больницы, он стал все больше и больше дряхлеть. Несмотря на то, что в нашем доме наконец-таки воцарились мир и согласие, отец все больше угасал, словно это была его плата за мое исцеление. И однажды, будучи в командировке, я с бесконечной болью в сердце узнал, что папа умер на руках у моего старшего брата…
Зазвонил будильник, и я понял, что так и не смог заснуть в эту ночь. С некоторой стыдливостью заметил, что плачу. Слезы обильно смочили мою подушку. Вставать не хотелось, но я заставил себя сделать это. Принял душ, позавтракал и поехал по рабочим делам.
Весь день перед моим мысленным взором пролетали ясные, солнечные образы моих Риты, Светика, мамы и отца. К концу дня я почувствовал, что очень-очень по всем им соскучился. Мне остро захотелось вернуться домой, обнять семью, прижать крепко к груди и долго, долго не отпускать от себя, словно боясь потерять навеки.
В день моего отъезда домой ноябрьское утро выдалось холодным. Ночные заморозки превратили предыдущий промозглый день в небольшой гололед на дорогах. Стоял легкий туман. Я не стал откладывать свой отъезд на более позднее время в надежде на улучшение погодных условий. Собрал личные вещи и отправился в путь в надежде на скорую встречу с родными. Заранее поменяв летнюю резину на зимнюю, я не ощущал никакого дискомфорта на трассе. Ехал с расчетной скоростью. Из динамиков раздавалась негромкая легкая музыка, заранее подготовленная мной для развлечения в пути. В дороге я был уже около пяти часов. До дома оставалось примерно четыре часа езды. Зазвонил мой телефон. Я невольно бросил взгляд на циферблат своих часов, заметив, что было примерно полвторого после полудня, еще около пяти часов дороги. Приглушив громкость магнитолы, я взял в руки телефон.
К горлу подступил мешающий сглотнуть ком, дыхание приостановилось, а сердце запрыгало бешенными скачками, я ощутил небольшую дурноту в животе. На экране смартфона ясно высвечивался звонивший мне абонент. Отец…
Впереди метрах в трехстах я заметил съезд с трассы. Там располагался кемпинг. Доехав до съезда, я повернул направо и остановил машину на местной стоянке. Не выходя из автомобиля, я просидел около часа, уткнувшись лицом в руки, сложенные на руле. За это время передо мной мысленно пронеслось все то, о чем я недавно вспоминал. А еще в ушах настойчиво стоял звук электрического шипения, донесшийся до меня из динамика смартфона, когда я попытался ответить на звонок несуществующего абонента.
