Kitabı oku: «Нянька для мажора», sayfa 2

Глава 4

Проводив машину взглядом, я направилась обратно в дом. Попыталась сохранить непринуждённый вид, но экономка налетела на меня, стоило мне войти в дверь, схватила за локоть и потянула в сторону.

– Что вы себе позволяете?! – возмутилась она. – С ним не надо так! Он будет нервничать, а ему нельзя! А всё из-за вас.

– По-моему, вы немного перегибаете палку, – фыркнула я, выдёргивая руку из её захвата. – Ничего особенного не произошло. Кстати, сообщите ему, что заниматься мы будем в понедельник, среду и пятницу, так что…

– Вы не понимаете! – перебила меня Юлия Юрьевна. – Отца нет, и теперь он абсолютно неуправляем! А если он сегодня не вернётся домой? Вы будете его по ночным клубам разыскивать?!

Меня поражает эта женщина! Она, видимо, считает, что Мите шестнадцать лет? Подросток мог бы устроить подобное, но взрослый парень? Что-то сильно сомневаюсь.

– Да вернётся он, куда денется, – ответила я, но где-то в глубине души напряглась.

– Если с ним что-то случиться, его отец будет поставлен в известность о том, кто в этом виноват, – сказав это, экономка гордо удалилась.

Горничные и другой персонал ещё немного поглазели на меня, а потом тоже принялись расходиться – шоу было окончено.

Женщина была права в одном: мне надо найти подход к Мите. Шантажом, угрозами и отбиранием ключей от любимой машины любовь к математике не прививается. Но и нянчиться с ним тоже не стану! Видимо, этим и так занимается весь персонал этого особняка во главе с экономкой.

После обеда я поднялась в свою комнату и занялась делами: составляла нам учебный план, поразмышляла о новых рычагах давления… Но на душе было неспокойно. А что, если Юлия Юрьевна окажется правой, и из-за моей выходки Митя не вернётся сегодня домой? Что мне тогда делать?

И чего я волнуюсь? Парню почти двадцать лет!

Но всё равно в девять вечера спустилась вниз в гостиную. Устроилась на диване с книжкой, стойко выдержала недовольный взгляд экономки, мечтающей, чтобы я сидела в своей комнате и не высовывалась. Через час сдалась и включила телевизор.

Такой плазмы я никогда не видела: честное слово, как в кинотеатр пришла. А звук… Полное погружение в рекламу шоколадных батончиков. Я убавила звук и сосредоточилась на жизни крокодилов, о которых мне бодро вещали с телеэкрана. Но, конечно, это был просто способ убить время. Я ждала Митю. Если с ним что-то произойдет, это будет только моя вина.

Митя явился в половину двенадцатого. Увидев его, и я, и старательно вытирающая пыль Юлия Юрьевна выдохнули с облегчением.

Он стянул куртку и небрежно бросил её прямо в гостиной на кресло, не обратив ни капельки внимания на моё присутствие.

– Добрый вечер! Ужинать будете? – спросила у него экономка. – Если что, я велела подогревать, так что всё горячее.

Митя задумался на мгновение, а затем коротко кивнул.

– Я скажу накрыть на стол, – обрадовалась Юлия Юрьевна и поспешила на кухню.

Я вспомнила, что тоже не ужинала. Не присоединиться ли мне к нему?

– Как прошёл день? – вежливо поинтересовалась я.

Мой вопрос был проигнорирован, а тот, кому он был адресован, поджав губы, смотрел в телевизор на крокодилов.

– Юлия Юрьевна звонила тебе тысячу раз. Ты не брал трубку, – упрекнула его я.

– И? – равнодушно бросил он.

Я обрадовалась началу диалога.

– Она очень за тебя волновалась. Нельзя так.

– Она мне не мать, – зло прозвучало в ответ. – А вы не лезьте не в своё дело.

А затем Митя вышел из гостиной, видимо, отправился в столовую. Я подождала пару минут, затем пошла через столовую на кухню, по пути убедившись, что он действительно там.

На богатой кухне, обставленной по последнему слову техники, никого из персонала уже не было, хотя днём тут кипит жизнь. На плите дымился разогретый супчик. Я заглянула в кастрюлю: сырный суп, надо же, как я люблю.

Налила себе тарелку, взяла из ящика ложку и отправилась в столовую.

Митя, увидев меня, чуть не подавился, раздражённо закатил глаза.

– Прилипла ко мне как банный лист.

– Да брось, – ответила я, усаживаясь в нескольких стульях от него, – такой огромный стол. Грустно есть тут в одиночестве.

Стол и правда был большой: широкий и длинный, он предназначался для большой семью. Что-то мне подсказывает, что редко все места тут были заняты. Наверное, только на деловых ужинах его отца.

– Привык уже, – бросил Митя. Но не ушёл, а вернулся к еде.

Несколько минут слышались только звуки касаний ложки к тарелке.

– Вкусный суп, правда? – аккуратно спросила я.

– Слишком много лука, – он бросил ложку в тарелку и встал из-за стола так как умеет только он: с раздражающий скрежетом стула о пол.

А потом я осталась в одиночестве.

Тяжело вздохнула: с Митей легко не будет.

***

Следующий урок прошёл ужасно в том смысле, что не состоялось даже его подобие. Митя, конечно же, не явился в назначенное время, и я отправилась за ним в его комнату. На моё вежливое «тук-тук» ответа не последовало, а когда я невежливо решила подёргать ручку, то выяснила, что дверь заперта. И никакие мои уговоры и угрозы не сработали: Митя просто не вышел из своей комнаты.

Решение этой проблемы очевидно: мне нужен ключ от его комнаты. Звучит немного безумно, но ситуация обязывает: несколько дней он игнорировал не только существование математики, но и моё, а время не терпит. С каждым днём приближается экзамен.

В поисках заветного ключа я обратилась к той самой горничной, которая помогла мне во время второго урока. Та протирала телевизор в гостиной, когда я подошла к ней.

– Привет! – позвала её я. – Не отвлекаю?

Девушка бросила на меня осторожный взгляд.

– Нет… – ответила она. – Ещё где-нибудь воду надо вытереть?

– Не надо, – чуть улыбнулась я. – Я просто хотела… м-м… Как тебе тут работается? Всё нравится? – ну не могла же я у неё просто взять и попросить ключ? Сначала надо бы подружиться, а не то ещё сдаст меня экономке.

– А вы из охраны труда? – фыркнула девица.

Да что же всё в этом особняке грубые-то такие?!

Видимо, недоумение отразилась на моём лице, потому что горничная поспешила исправиться:

– Извините. Просто грымза весь мозг вынесла с утра. Видите ли, я телек не тем средством мыла! Можно подумать, я его кислотой помыла, и пластик полопается теперь!

Грымза – это, очевидно, Юлия Юрьевна. С этим я поспорить не могла.

– Она всегда такая?

– Да! – всплеснула руками девушка. – Только с Дмитрия пылинки сдувает, остальным – нет пощады! Я – Маша.

– Приятно познакомиться. Марго, и можно на «ты».

Маша приветливо улыбнулась.

– Ну ты и даёшь в тот день! Когда Дмитрий уехал ещё, помнишь? Ну и лицо у него было, когда он «ноль» ответил!

– Маш, а сколько у него было репетиторов до меня?

– О-о-о… – потянула та. – Я тут всего ничего работаю, и уже троих сменили. Все отказываются. Александр Владимирович вообще сказал, что такой контракт составит, что никакой репетитор больше их не подведёт!

– Что ж, он сдержал своё обещание. – вздохнула я. Маша сочувственно похлопала меня по руке. – Именно поэтому мне помощь нужна. Мальчишка закрылся в своей комнате, и я ничего не могу сделать. Слушай, Маш. Мне нужен ключ от его комнаты.

– Что? – засмеялась она. – И что ты сделаешь? Явишься к нему и заставишь учиться?

– Таков план. Ну так что? Где я могу его добыть?

– Ты ненормальная, – это прозвучало как комплимент. – Ладно, я помогу. Все ключи хранятся в подсобке. Это такая каморка в прачечной. Прачечная же у нас в подвале. Пройди через кухню, там будет небольшой коридорчик и лестница. Спустишься по ней и иди на запах стирального порошка. А там легко найдёшь подсобку. Тебе нужен ключик двадцать пять.

– Большое спасибо! – обрадовалась я. Хоть один дружелюбный человек.

– Обращайся, если что, – подмигнула Маша.

Обращусь, и не раз. Помощь мне однозначно понадобится.

Уличив удобный момент, когда Юлия Юрьевна выплеснула своё раздражение на одну из горничных и отправилась на перерыв в свою комнату, я начала операцию по добыче заветного ключа. Я не волновалась о том, что встречу персонал, ведь перерыв экономки обозначал отдых и для них. В основном они собирались в беседке во дворе и жаловались на свою нелёгкую жизнь.

По Машиной инструкции я без труда отыскала лестницу в подвал и спустилась по ней, оказавшись в узком коридоре. Наверняка отсюда можно было выйти на подземную парковку, но запах порошка и гудение стиральных машин повели меня в противоположную сторону.

Я аккуратно заглянула в прачечную: к счастью, тут не было ни души. Машинки крутили одежду в своих барабанах, правее сохло свежее постельное бельё, такое белоснежное, что мне было больно смотреть на него. В корзинах дожидались своей очереди рубашки и джинсы. Пахло порошком и лавандовым кондиционером для белья, а в воздухе витала свежесть и прохлада.

Я заприметила дверь в подсобку, как и говорила Маша. Поторопилась к ней, воровато оглянувшись, дернула ручку. Тут хранились средства для мытья полов и поверхностей, а также швабры и тряпки. Ключи висели на гвоздиках, вбитых прямо в стену.

А вот и ключик с биркой «25». Я торопливо сунула его в карман и поспешила было на выход. Но вдруг услышала чьи-то шаги.

Ну и кого сюда принесло? Так, надо срочно придумать, что я тут теоретически могла делать. Да уж, такому в пединституте не учат.

Недолго думая, я стянула с себя рубашку, которую ношу расстёгнутой поверх майки, и принялась её с задумчивым видом разглядывать. Сделаю вид, что пришла постирать!

– Опять вы! – удивился вошедший в прачечную Митя. – Подрабатываете прачкой?

– Пришла закинуть в стиралку рубашку… – принялась было оправдываться я, но вовремя одернула себя. – А что? Это запрещено?

– Мне вообще всё равно, что вы делаете, – бросил он, подошёл к корзине для белья, достал чёрные джинсы, а затем из их кармана кредитку.

– Жду тебя на урок завтра, – сказала я, решив не выводить его из себя. И так я для него как красная тряпка для быка.

Я бросила рубашку в одну из корзин отправилась было на выход, но вдруг Митя преградил мне путь. Он встал в дверном проёме, так близко ко мне, что я почувствовала терпкий запах его одеколона. Иногда у меня получается забыть о том, что он взрослый парень, но не в такие моменты.

– Что? – нахмурилась я.

– Сколько? – поднял брови он. – Сколько мой папаша прописал в договоре?

– Ты про неустойку?

– Из-за неё ты ко мне прицепилась! Скажи, сколько. Я заплачу.

Во мне шевельнулось раздражение. То он на «вы» ко мне, то на «ты», но в обоих случаях разговаривает как с идиоткой!

– Ты же понимаешь, что на моё место придёт другой, – скрестила руки на груди.

Митя ухмыльнулся и показал мне свою кредитку.

– Она безлимитная, – самодовольно изрёк он. – Так что говорите сумму, учительница.

Какая-то часть меня хотела согласиться на его щедрое предложение. Но… так не пойдёт. Помимо денег, речь ещё и о моей репутации. Так и вижу довольное выражение лица Юлии Юрьевны, смотрящей мне вслед, пока я волочу чемоданы вниз по лестнице. Или разочарованные лица горничных, которые вдохновлялись моим примером.

Или представляю себя, опять киснущую дома. В конце концов, за время моего пребывания здесь я ещё ни разу не подумала о своём разрушившимся браке дольше десяти минут. Хотела отвлечься? Пожалуйста.

– Спасибо, но нет. Увидимся завтра на уроке, – я хотела было обойти его, но Митя мне не дал. – Пропусти, будь добр.

– А если не пропущу? – Митя сделал шаг ко мне, теперь он был так близко, что я ощутила мятное дыхание и тепло, исходящее от его тела.

Я подняла голову и столкнулась с его глубокими карими глазами. На секунду я потерялась… Но быстро взяла себя в руки.

Твёрдым движением я надавила на его плечо, вынуждая отступить в сторону.

– Маловат ты ещё для таких штучек, – самодовольно заявила я, хотя это, пожалуй, была неправда. – До завтрашнего урока!

– Жду с нетерпением! – ядовито бросил он мне вслед. – Вот же, чокнутая… – пробормотал себе под нос.

Глава 5

Ключ подошёл! У меня до последнего оставались сомнения в том, что это сработает, но вот – я внутри Митиной обители. Насколько это вообще этично, вот так врываться в комнату к человеку? С другой стороны, я стучалась, а перед этим честно прождала его в кабинете почти сорок минут.

Я осторожно вошла в комнату. В прошлый раз я не успела её толком рассмотреть, зато сейчас смогла пробежаться по ней взглядом. Она отличалась от всего остального дома, красующегося панорамными окнами и странноватыми картинами, объектами современного искусства.

Тут было уютно. На окнах – длинные голубые шторы. Под ногами махровый ковёр, а кровать была небольшой, но с высоким матрасом.

На этой кровати и обнаружился спящий Митя. Укутанный в одеяло, волосы разметались по подушке, рот слегка приоткрыт. Спящим он даже касался милым: не скажешь, что у него скверный характер. Неужели он не слышал, как я стучала?

Я на мгновение замешкалась, но в конце концов поняла, что надо действовать решительно, раз уж решилась прийти.

– Доброе утро! – я уселась на край кровати и аккуратно прикоснулась к его плечу.

– М-м… – промычал он невнятно и перевернулся на бок, не желая прощаться со сном.

– Митя, вставай, математика ждёт! – вновь потрясла его.

Он открыл глаза и уставился на меня. На пару мгновений повисла тишина.

– Что ты тут делаешь, сумасшедшая?! – возмутился он, попытался натянуть одеяло повыше непонятно зачем, ведь был в футболке.

Моя удачно расположившаяся тушка не позволила ему скрыться под одеялом, и Митя страдальчески застонал.

– Как же вы мне надоели! Я же сказал – мне не нужны эти долбанные уроки!

– Поднимайся, – настаивала я. – Всё равно я никуда не уйду. Позанимаемся часок, отмучаешься и делай, что пожелаешь!

– Я и так делаю, что желаю, – фыркнул он. – А я сейчас я желаю спать, так что можете хоть весь день тут просидеть!

Митя вернул голову на подушку и закрыл глаза. Я молчала. Просто внимательно смотрела на его лицо. Не знаю, у какого человека получилось бы при этом спать.

Ощущая мой взгляд, он открыл глаза и покосился на меня. Я мило улыбнулась.

– Вот же приставучая! И кстати, откуда у вас ключи от моей комнаты?!

– Я бы ответила. Но ты желаешь спать…

– Я желаю, чтобы ты убралась отсюда! – вспылил он, резко откинул одеяло прямо на меня и вылез из постели. Помимо футболки, на нём были пижамные шорты. – Ну, что? – бросил он, заметив, что я его рассматриваю. – Я могу хотя бы одеться?

– Да! – радостно ответила я. Думала, будет сложнее. – Я даже отвернусь.

Поднявшись с кровати, я отвернулась, смотря на дверь: вдруг Митя вздумает уйти?

– Можешь особо не наряжаться, – сказала я, слушая, как он открывает шкаф и шуршит одеждой. – Математикой можно заниматься в любом виде.

Я нетерпеливо переминалась с ноги на ногу, внутренне празднуя победу. Заставила-таки этого мажора делать то, что надо мне! Я определённо найду к нему подход, в конце концов, я ведь профессионал. Профессиональная укротительница мажоров.

– Ну, ты готов? – окликнула его я, улыбаясь своим мыслям. – Можно поворачиваться?

– Ага. Поворачивайтесь.

Я стремительно повернулась, и в то же мгновение все мои мечты о скорейшей победе осыпались прахом. Впрочем, мне было совершенно не до них, потому что Митя был голым!

Абсолютно голым.

Вид его голого торса… и того, что ниже, кажется, отпечатался на моей сетчатке глаз, пока я быстро не закрыла их ладонями.

– Ты чего голый?!

– А что такое? Математикой же можно заниматься в любом виде!

Да он просто невыносим! Осторожно отодвинула один палец в сторону, чтобы выяснить, может, он уже прикрылся. Куда там. Он ещё и руки на пояс положил.

– Ну же, Марго, начинайте урок! – насмешливо потребовал он.

Я ему покажу урок!

– Слушай, Митя, оденься немедленно!

– А то что? Урока не будет?

Он, очевидно, того и добивается. Мне надо срочно что-то придумать, иначе придётся позорно капитулировать из его комнаты.

– Урок всё равно будет! – отрезала я. – Но…

Я не знала, как заставить его одеться и заниматься. К счастью, от продолжения неловкого разговора с раздетым парнем меня спас телефонный звонок. Звонил Митин телефон на прикроватной тумбочке.

Послышался его тяжелый вздох. Потом, судя по звукам, он потянулся к телефону и нехотя ответил.

– Алло. Привет. Да, у меня всё нормально. Да. Да, ну конечно, занимаюсь! Впитываю знания! – отвечал он кому-то в телефонную трубку. – Угу. Не знаю, почему Юлия Юрьевна так сказала. Занятия идут хорошо. Да зачем мне врать-то, пап?

Действительно, зачем он врёт?

Стоп. «Пап»? Он с отцом говорит?!

Я плюнула на то, что он голый и бросилась к нему.

– Александр Владимирович? – позвала я. – Митя, дай-ка мне с ним поговорить!

Митя в ужасе закрыл ладонью низ телефона, попытался отпихнуть меня. Я же настойчиво тянулась к телефону, норовя завладеть им. После минутной борьбы с ним оба полетели на пол. Мне повезло больше: вместо твёрдого пола я упала на мягкого Митю. На голого Митю.

Я подняла голову и заглянула в его лицо, желая удостовериться, что он в порядке. Его глубокие карие глаза на мгновение заставили меня потерять голову… Но потом я вспомнила о своей цели и попыталась схватить упавший рядом с его головой телефон, а заодно вытряхнуть из головы мысли о красивом парне подо мной.

Митя успел перехватить мою кисть.

– Я пойду на урок, – процедил он сквозь зубы.

Я на секунду растерялась. Ситуация и так не располагала к принятию здравых решений, теперь ещё и это. Согласиться и потерять единственную возможность переговорить, наконец, с его отцом и пожаловаться на его ужасное поведение? Но он может и не сдержать обещание. С другой стороны, мне важно попробовать наладить с ним контакт, потому что мы только и делаем, что без конца ссоримся, да он возненавидел меня и математику заодно.

– Одетым? – в конце концов уточнила я.

– Да. А теперь встаньте с меня, Марго – потребовал Митя. – Не пушинка.

– Вот я сейчас как передумаю, – пригрозила я, но сдвинулась с него, поспешно поднимаясь на ноги.

Он закатил глаза, схватил телефон и тоже встал, сверкая подтянутой задницей. Я честно пыталась не смотреть. Заметила на стуле халат и сердито бросила в его.

– Да, пап. Что-то прервалось… Эй! – возмутился он, когда халат прилетел ему в лицо. – Нет, конечно, я не тебе… Слушай, подожди секундочку, – Митя закрыл низ телефона и обратился ко мне: – Можете в кабинете подождать?

Я продемонстрировала ему ключ от его комнаты.

– Если что, я вернусь.

Он послал мне полный презрения взгляд. Тяжело вздохнув, я все-таки вышла из его комнаты и отправилась в кабинет.

Хорошо ещё, что на этот раз обошлось без зрителей. Какой кошмар! До чего я докатилась? Обжимаюсь с собственным голым учеником у него в спальне! Что обо мне подумают? Надеюсь, это того стоило, и он всё же явится на занятие.

Через десять минут ожидания я уже была готова пойти и высказать ему всё, что я о нём думаю, выбив дверь, если это потребуется. Но этого не понадобилось.

Одетый, к счастью, в джинсы и футболку Митя вошёл в кабинет, отодвинул со скрежетом стул и плюхнулся на него, закинув ногу на ногу. Я уставилась на него, ведь до конца не верила, что смогу ещё раз увидеть его здесь, за столом напротив меня.

– Ну? – поторопил меня Митя. – У меня мало времени.

– Куда-то торопишься? – фыркнула я. – Чем вообще занимаешься целыми днями?

– Страдаю фигнёй! Этим же занимаются детишки богатых родителей.

Я в очередной раз тяжко вздохнула. Нет, так дело не пойдёт. Мы не соревнования в сарказме устраиваем, а учиться пытаемся.

– Митя, скажи мне. Почему ты так против этих уроков? Тебе не нравится математика? Или… может, тебе я не нравлюсь?

– И математика, – он принялся загибать пальцы, – и вы. А ещё папаша, который всю жизнь решает за меня. Он думает, что люди должны делать то, что ему в голову взбредёт. Даже вас заставил подписать какой-то рабский договор. Только я под его дудку плясать не собираюсь.

– Ты пробовал с ним разговаривать на эту тему? – осторожно поинтересовалась я. Только-только разоткровенничался, тут главное, не спугнуть.

– Конечно. У него всегда один ответ: заблокирую кредитку. Ну или: положи ключи от машины на полку, – ответил он, пародируя голос отца.

– То есть, ты не хочешь поступать в университет?

– Мне это не надо. В день своего двадцатилетия я получу пятнадцать процентов акций нашей компании.

– Отец пообещал тебе? Но он может и передумать…

Митя резко хлопнул ладонью по столу.

– Не может! Это не его акции! Это мамины акции! Он ими распоряжаться не может, так было в завещании сказано, и весь его штат юристов ничего сделать не может!

Да уж, на такую откровенность я и не рассчитывала.

– Успокойся, – мягко проговорила я. – Я поняла.

Нужно срочно сворачивать этот разговор, иначе объектом гнева стану я, отец ведь сейчас далеко.

– Но ты уже пообещал мне урок. И я постараюсь тебя увлечь, – улыбнулась я. – Не ради университета, а просто так. Уверена, через час ты влюбишься в математику!

Его взгляд на мгновение смягчился. Этого хватило, чтобы я осознала, что ему очень идёт не злиться. Его лицо для этого вообще не предназначено. Улыбка, вот что подходит ему. И как только он стал таким циничным и закрытым?

– Очень сомневаюсь, – взял себя в руки Митя. – Но вы можете попробовать, Марго. Раз уж я обещал… Кстати, спасибо.

– За что? – удивилась я.

– За то, что не настояли на разговоре с отцом.

Если бы я пожаловалась, ему однозначно бы попало. Именно поэтому Юлия Юрьевна и не желала давать мне номер Александра Владимировича. Но Митю бы заставили заниматься, а, значит, моя жизнь сильно облегчилась бы.

Но мне совсем не хотелось, чтобы он меня возненавидел окончательно. И его это «спасибо» как бальзам на душу.

– Не за что, – заулыбалась я. – Ну, начнём.

На удивление, Митя сел прямо и приготовился слушать.