Kitabı oku: «Серые волки. Книга 1», sayfa 4
Я наклонила голову налево, затем направо. Скользнула взором по диадеме и кивнула, одобрив действия Айше.
– Браслеты, госпожа! – проговорила девушка и шагнула ко мне с последними украшениями. Когда изумруды засияли и на моих запястьях, я поднялась на ноги и знаком велела Айше поднести ко мне шкатулку с драгоценностями. Открыла отделение с кольцами и выбрала два самых дорогих: один, массивный с изумрудом, надела на левую руку, а второй, с огромной белой жемчужиной, на правую, украсив ими указательные пальцы обеих рук.
Едва я закончила с приготовлениями, как в покои вошла хазнедар. Она низко поклонилась мне и лишь спустя мгновение, распрямив спину, произнесла:
– Госпожа! Я пришла, чтобы сопроводить вас на праздник!
– А моя стража? – уточнила я, глядя на Гамам: женщина переоделась в дорогой наряд, только, как я полагала, вряд ли кто-то пустит хазнедар дальше дверей, ведущих в праздничный зал.
– Ваши люди уже ждут вас! – снова поклонилась женщина.
– Хорошо! – кивнула я и шагнула вперед.
– Айше, пойдешь со мной и будешь ждать меня до конца пира! – приказала я, а затем обратилась к остальным девушкам, ожидающим моих повелений.
– Пока можете быть свободны, но, чтобы к моему возвращению была приготовлена ванна!
Рабыни поклонились и не распрямляли спины, пока я не вышла из комнаты, в сопровождении Гамам и Айше.
Как и сказала хазнедар, у выхода из сераля меня ждали. Я не удивилась, заметив, что в число сопровождения попал и Амир. Возглавлял охрану Асаф. Он шагнул ко мне, едва я переступила порог, и опустился на одно колено, преклонив голову. Остальные воины последовали его примеру, выказывая должное уважение дочери своего повелителя.
– Встаньте! – приказала я.
Мужчины поднялись на ноги. Я же оценивающе оглядела каждого, задержав взгляд лишь на Амире, который, в отличие от остальных воинов, одарил меня белозубой улыбкой, вызывая ответную. А вот старый махариб показался мне недовольным.
– Я надеюсь, вы хорошо устроились? – спросила я у него.
– Да, госпожа! – последовал ответ.
– Если вы чем-то недовольны, только скажите мне и я поговорю с принцем Инсаном! – сказала я, уверенная в том, что ради взаимной выгоды и просто потому что я являюсь гостьей, наследник Кахира будет стараться угодить мне. Но Асаф поспешил меня уверить в том, что условия его вполне устраивают.
– Вам не нужно беспокоиться из-за пустяков! – сказал он.
– Это не пустяки! – я покачала головой. – Мои люди должны жить так, как положено. Я не намерена терпеть, если ваши права ущемляют!
– Что вы, принцесса! – Асаф снова поклонился.
– Если вам что-то не понравится, только скажите! – велела я и старый махариб с благодарностью кивнул.
– А теперь, проводите меня к повелителю Фатра! – обратилась я к Гамам.
Хазнедар пошла вперед. Я – за ней следом. Мои воины замыкали шествие.
Отмеряя шагами коридор за коридором, я поймала себя на мысли, что снова думаю о синеглазом рабе.
«Райнер! – напомнила себе. – Его зовут – Райнер!» – и тут я не удержалась. Чуть придержала шаг и поманила к себе Асафа. Когда предводитель охраны нагнал меня и пошел рядом, отставая на положенных полшага, я тихо спросила:
– Вы приняли решение относительно моего нового раба? – произнесла, а в голове мелькнуло насмешливое: «Не слишком ли много ты уделяешь внимания этому оборванцу?» – но я тут же заглушила внутренний голос, тем более, что Асаф заговорил.
– Я и сам хотел сказать вам, госпожа! – начал он. – Завтра утром Амир выполнит ваше поручение и проверит воина Райнера на пригодность к тому, чтобы пополнить ряды вашей охраны…
Я мысленно улыбнулась.
– Я приду посмотреть! – проговорила, стараясь сдержать любопытство, ожившее в голосе. Признаюсь, мне было интереснее посмотреть на бой между новым рабом и другом моего брата, чем присутствовать на пиру среди чужих мне людей, где меня будут рассматривать, словно драгоценную вазу, выставленную на продажу, особенно с учетом того, что покупатель известен.
«Я еще не приняла решения, да и принц Инсан не показал своей заинтересованности!» – напомнила себе.
«Еще покажет! – снова прорвался внутренний голос, дерзкий и неумолимый. – Ты нужна Фатру, как Фатр нужен твоему отцу!» – а значит, Инсан скоро начнет действовать и ухаживать за мной. А мне, скорее всего, придется принять его интерес с благосклонностью.
Асаф тем временем, продолжил говорить:
– Будет ли мне позволено дать госпоже совет на правах друга вашего отца? – произнес он.
Я повернула голову и с интересом посмотрела на мужчину.
– Ваш почтенный возраст и уважение моего отца к вам, дают это право! – ответила тихо, не сбивая шаг.
– Тогда я бы посоветовал вам, госпожа, как можно скорее избавиться от этого раба. Не стоит и проверять его способности, потому что, даже если он покажет себя умелым воином, доверия к такому нет.
Мои брови приподнялись в удивлении.
– Отчего такая уверенность, махариб Асаф? – его совет мне совсем не понравился и более того, вызвал отторжение в душе.
– Я знаю такую породу людей, госпожа! – ответил он и тут же задал встречный вопрос: – Вы в глаза его смотрели?
Яркая синева вспыхнула в памяти так отчетливо, что я почувствовала, как предательски забилось сердце в груди и, наверное, щеки покрылись легким румянцем. Впрочем, последнее можно было списать на быстрый шаг, которым мы передвигались по коридорам замка, покинув женскую половину.
– Смотрела, Асаф! – сказала я.
– Непокорность и жажда свободы! – вскинув подбородок, проговорил махариб. – Он никогда не станет рабом. Или убежит, или убьет себя, а может, даже хозяина, – и чуть тише, – или хозяйку.
– Что?
– Такой не перед чем не остановится. Он по своей природе – зверь! – добавил Асаф.
– И вы все это разглядели в его взгляде? – я попыталась усмехнуться и перевести слова мужчины в шутку, но он нахмурился.
– Вот зря вы не верите мне, госпожа! Прислушайтесь к совету человека, который знает жизнь. Продайте оборванца…
– Нет! – сама не знаю, как, но ответ вырвался из моего рта прежде, чем я успела подумать об этом. Но произнесла слово уверенно и тоном, не терпящим возражений. Асафу оставалось только с поклоном замолкнуть и продолжать следовать за мной. Более разговоров на тему Райнера мы не начинали, и я была рада, так как знала – отец был бы не доволен тем, что я не прислушалась к словам его друга. Но у меня было свое мнение на этот счет, и я придерживалась именно его, доверяя своей женской интуиции.
Но вот и распахнутые двери, ведущие в зал. Еще на подходе я услышала музыку. Плакал ребаб (6) и ему вторили барабаны, шум голосов наполнял воздух, еще подрагивавший от зноя, но вечерняя прохлада подкрадывалась, словно кошка на мягких лапках, обещая вскоре наполнить комнаты дворца свежим дыханием ночи. Перед входом стояли разодетые стражники в дорогих халатах. Их головы покрывали белые тюрбаны и золотыми лентами, обвивавшими лоб, а руки лежали на рукоятях кривых мечей. Нас заметили сразу, едва мы вышли из-за поворота, низко поклонились и стали ждать, пока я и моя свита не подойдем ближе. Хазнедар остановилась перед входом и Айше встала рядом с ней. Остальные рабыни и моя стража замерли позади, пока я проходила в зал, ступив на ковровую дорожку, в которой почти по щиколотку утонули ноги, обутые в расшитые туфли.
Ни Айше, ни хазнедар, ни, тем более, моей страже, не было дальше дороги. Я же шагала спокойная и уверенная в себе и собственной неотразимости. И повелителю города, и его сыну, а уж тем более всем остальным присутствующим в зале, составлявшим правящую верхушку Фатра, было выгодно улыбаться мне и, более того, большая часть мужчин поднялись с подушек, приветствуя гостью, остальные же кланялись сидя, но так низко, что сомнений в их почтении не было. Я же продолжала идти и лишь кивала в ответ на поклоны.
Зал оказался достаточно огромным и просторным, с высокими арками окон, в которых трепетали на ветру тонкие шторы и фонтаном установленном прямо посередине помещения. Тихо журчала вода, разбавляя музыку и шорохи одежд, гомон голосов. Я скользнула взглядом по росписям на стенах, но не задержавшись, посмотрела вперед, туда, где на возвышении, среди подушек и цветов, сидел повелитель Фатра, Кахир. Его сын, до сих пор находившийся подле отца, увидев меня поднялся на ноги и шагнул вперед, намереваясь проводить меня к почетному месту, находившемуся чуть ниже сидения повелителя. Я заметила, что за троном стоят воины и рабыни. Присутствие последних меня не удивило. Девушки были хороши собой и, несмотря на то, что одна оказалась брюнеткой, вторая, столько редкой для наших мест, светловолосой красавицей, было что-то общее в их взглядах, устремленных мимо меня, и в приветственных искусственных улыбках.
Кахир сделал знак рукой, и музыка затихла. Повелитель Фатра тяжело поднялся на ноги, выказывая мне особенную честь и я, остановившись перед его троном, поспешно поклонилась.
– Принцесса Эмина! – проговорил Кахир. Принц уже оказался рядом и протягивал мне руку, которую я тут же приняла, поблагодарив Инсана улыбкой.
– Вы принесли свет в наш дом и озарили радостью наши сердца! – продолжил Кахир.
– Воистину, мне приятно находиться в доме, где чтят законы богов! – ответила я. – Да продлят они ваши годы!
– Позвольте я проведу вас, – вступил принц в разговор, и я кивнула, а повелитель Фатра снова опустился на свой низкий трон. Рабыни тотчас обступили своего господина, одна достала платок и вытерла пот со лба мужчины, что не укрылось от моего внимания.
Мы с принцем сидели рядом. Он – чуть ближе к трону отца, я на ступень ниже, но расшитые подушки, украшавшие мягкие стулья, были одинаково прекрасны. Музыка заиграла вновь и слуги засуетились, подавая блюда. На столик передо мной опустилась широкая тарелка с узором по краям, наполненная рисом и мясом с густой подливой. Сюда же было поставили блюдо с жареными перепелами, но я покачала головой, велев убрать птицу. А вот от овощей и фруктов, как и от вина, яркого и насыщенного цвета золота, не отказалась, хотя и приказала себе выпить не более одного-двух бокалов. Начались танцы. Молодые рабыни с телами гибкими, как у змей, извивались под ритм барабанов, бросали лукавые взгляды на придворных мужчин, вскидывали длинные руки, в которых, казалось, напрочь отсутствовали кости. Их наряды ничем не отличались от тех, что носили рабыни для увеселения во Дворце моего отца, правда, передо мной они танцевали крайне редко и то, лишь на праздниках, когда я восседала подле братьев и отца.
Женщин обучали одинаково. Танцевать умели как рабыни, так и благородные. Считалось не зазорным, а даже более того, похвальным, уметь порадовать своего повелителя. Вот так, когда-нибудь я буду радовать взор своего мужа танцами и песнями. Только думать об этом пока не хотелось.
Глаза спокойно скользнули мимо извивающихся тел рабынь и с интересом обвели зал.
На праздник в мою честь повелитель Кахир пригласил весь «свет» Фатра. По головным уборам и вышивкам на халатах, я почти с легкостью угадала и главного везира по торговле, и министра, который занимался государственными делами, из числа тех, кто нашептывает свои советы на ухо повелителю, я таких называла не иначе, как шептунами. Здесь же находился и везир, отвечающий за ремесленные кварталы, а точнее за ту исправность, с которой ремесленники платили налоги в казну, увидела я и правителя канцелярии, сидевшего ближе всех к фонтану и с плотоядным интересом рассматривавшего рабынь. Кроме правителей совета, здесь были и более мелкие представители власти. Все они подчинялись правителю Фатра и для меня являлись интересными личностями.
– Нравится ли вам праздник? – осведомился наследник Инсан.
Я повернула лицо к мужчине и улыбнулась.
– Очень похоже на пиры, которые отец устраивает в нашем Летнем Дворце! – сказала в ответ.
– Повелитель Фатра и мой отец надеется, что вам понравится еда и напитки! – принц сделал знак одному из рабов, разливавших вино, и тот поспешил с кувшином, чтобы наполнить наши чаши.
– Давайте выпьем, принцесса Эмина, за мир и благополучие наших стран! – он поднял свою чашу и посмотрел мне прямо в глаза.
– И за процветание наших городов и нашего народа! – поддержала я тост.
Пригубив вино, тут же поставила чашу на стол. Я не собиралась пить много. Мне стоило присмотреться к повелителю Фатра и его подопечным, а принц явно задался целью отвлечь меня. Конечно, можно было решить, что он просто пытается быть вежливым, как и положено хозяину, только в глазах Инсана я видела нечто такое, отчего по спине пробегал холодок.
Принц старался развлечь меня на свой манер. Принялся рассказывать какие-то веселые истории из жизни Дворца и мне оставалось лишь вежливо слушать его речи о том, как он в детстве измывался над своими учителями, отчего бедные и благородные старцы хватались за голову почти не надеясь научить наследника престола хоть чему-то стоящему.
– Только они ошиблись! – продолжал принц. – Когда мне исполнилось двенадцать – возраст настоящего мужчины, – я впервые познал любовь и тогда понял, чего хочу от жизни. У меня появился интерес к управлению городом и военному делу…
– О! – оживилась я. – Весьма наслышана о ваших достижениях в военной области! – произнесла и не солгала. О мастерстве принца ходили легенды. Его считали одним из лучших мечников, да говорили, что и лучником он был непревзойденным. Это, наверное, были единственные черты, которые могли бы понравиться мне в принце.
– Хотели бы посмотреть? – спросил Инсан.
– Еще бы! – улыбнулась я, кажется, впервые сделав это искренне в отношении принца.
– Я слышал, что вы, принцесса Эмина, тоже большое количество времени уделяли обучению владением оружием, – сказал наследник повелителя.
Я рассмеялась.
– Боюсь, мои успехи весьма незначительны! – ответила лукаво.
– Я бы тоже не отказался посмотреть, как вы упражняетесь с мечом в руках! – принц чуть придвинулся ко мне и еле слышно произнес: – Нет ничего более возбуждающего, чем танец мечей, тем более в руках столько прекрасной воительницы!
И взгляд его плавно переместился на мои губы, а я невольно чуть отодвинулась, понимая, что Инсан сейчас пытался флиртовать со мной, а значит, показывает свой интерес в открытую, так как на нас смотрят сотни глаз и, даже если они не слышат сути нашего разговора с наследником Фатра, то выражение глаз, улыбки – говорят о многом!
Музыка тем временем сменилась на более веселую. Сменились и девушки танцовщицы. Вместо порхающих дев вышли рабыни с пышными формами. Я невольно бросила взгляд на Инсана, посмотревшего на рабынь, а затем на его отца, заметив, что глаза повелителя Кахира вспыхнули от удовольствия лицезреть полнотелых красавиц.
«Значит, – поняла я, – девушки предназначаются именно для услады глаз повелителя, а не его сына!» – хотя, какая мне была разница. Инсан не слишком меня интересовал, и я пока не могла найти в себе даже малейший отклик на его внимание и физическую красоту.
«Может быть, если я увижу принца с мечом в руках на тренировке, что-то изменится?» – подумала я, а музыка заиграла еще громче, заглушая голоса, смех и журчание фонтана. Рабыни вышли на середину зала и начали танцевать, бросая томные взгляды на бледного хозяина дворца. Было заметно, что ему нездоровиться, но даже при плохом самочувствии, Кахир с какой-то непонятной жадностью следил за девушками.
– Мой отец любит женщин! – заметив мой взгляд, произнес принц. – Хотя, кто их не любит? – он заставил меня обратить на него свой взор.
– Вы точно знаете об этом не понаслышке, – добавил Инсан. – У вас несколько братьев и еще молодой отец!
– Гарем моего отца велик, – согласилась я. Хотелось спросить самого принца о том, сколько у него наложниц, но я сдержалась, понимая, что задавать подобные вопросы мужчине просто верх наглости, а обижать принца мне не хотелось и потому я решила, что лучше будет, если я при случае расспрошу обо всем хазнедар, когда вернусь в сераль.
Мы продолжали наслаждаться праздником. Несколько раз к моему столику подходили везиры, кланялись и просили разрешения присесть рядом, чтобы высказать свое восхищение дочери Мухсина. А я только сидела и слушала сладкие, будто мед, речи, а сама запоминала говоривших, отвечая на простые вопросы, которые совсем не касались государственных проблем.
Министры сменяли один другого, а я все сидела и улыбалась, понимая, что сегодня вряд ли смогу поговорить с повелителем Кахиром о волновавших меня проблемах. Сам же повелитель Фатра с большим интересом смотрел на танцующих рабынь и на первый взгляд, был далек от серьезных мыслей и дел, но я видела, что мужчина следит за мной. Когда ему казалось, что я не смотрю, он бросал на меня задумчивые долгие взгляды от которых по спине пробегали холодные мурашки.
Когда же праздник подошел к концу, я постаралась не выказать своей радости от его завершения. Повелитель покинул зал первым.Едва он изъявил желание отправиться отдыхать, все приближенные поднялись на ноги и склонили головы в знак почтения и уважения к своему повелителю. Стихла музыка, рабыни пали ниц, простояв на коленях до тех пор, пока хозяин дворца и его сопровождение из наложниц и стражи, не спустились вниз с возвышения, оставив ложе. Стоило Кахиру покинуть большой зал, как один за другим стали раскланиваться и расходиться гости. Смолкла музыка и я, в сопровождении принца, вызвавшегося провести меня до входа на женскую половину Дворца, направилась в свои покои, оставив за спиной шум и гомон разбредавшихся подвыпивших министров.
Мы шли не спеша. В окна дышала прохладой восточная ночь и было приятно насладиться ветром, несущим запахи ночных цветов из сада. Мы с Инсаном шли впереди, а за нами следом моя верная Айше, хазнедар сераля и охрана: моя и наследника. Инсан расспрашивал меня о стране, где я росла, и так как его вопросы не касались каких-либо проблем государства, то разговор на удивление заладился, и я с готовностью отвечала на расспросы принца, не забывая задавать встречные. Впрочем, ничего нового принц мне не сообщил. Все то, что он говорил мне, я изучила еще перед поездкой в Фатр, но делала вид, что мне необычайно интересно слушать его слова.
Перед входом в сераль мы остановились. Принц сделал знак своей страже, и воины отошли на несколько шагов назад, оставив нас в каком-то смысле, наедине. Я отправила Айше в покои, сама же кивком головы попросила своих людей последовать примеру стражи принца. Поклонившись, Асаф остался ждать моих дальнейших указаний в стороне у окна.
– Я рад, что вы посетили нас своим визитом! – произнес принц, едва мои воины оставили нас.
– Я и сама рада повидать мир! – ответила с улыбкой.
– Фатр – это не весь мир, принцесса! – сверкнул глазами Инсан.
Я повела плечами.
– У женщины немного другая судьба, чем у мужчины, – сказала я, то, что мужчина знал и без моих слов. – Вы вольны покидать дворец и ехать, куда глаза глядят, мы же всегда ждем возвращения своих мужчин за вышивкой в серале.
– Таков закон! – проговорил принц.
– Таков закон! – повторила я.
Инсан некоторое время просто смотрел на меня. Взгляд его при этом ничего не выражал. Этот мужчина мог удивительным образом скрывать свои эмоции, или попросту, глядя на меня ничего не ощущал. Сейчас он мало походил на разговорчивого Инсана, развлекавшего меня на празднике.
– Вы, конечно же, устали! – опомнился принц. – А я задерживаю вас!
– Действительно, – кивнула я, – уже поздно, а я не успела толком отдохнуть с дороги.
– Тогда спокойных вам снов, принцесса! – поклонился мужчина.
– И вам, Ваше Высочество! – я присела, склонив голову и сложив руки на животе. А когда распрямилась, принц одарил меня своей белозубой улыбкой и еще раз поклонившись, развернулся, подзывая стражу. Я же, в свою очередь, поманила к себе Асафа.
– Принцесса! – поклонился мне махариб.
– Прошу, завтра позаботьтесь о том, чтобы испытание, назначенное моему рабу, не прошло без меня! – напомнила я.
– Я прослежу за всем, госпожа! – последовал ответ и тут я увидела, что Инсан замедлил шаг, а затем и вовсе остановился.
– Испытание? – он обернулся так резко, что я едва не вздрогнула.
– Мой принц, – поспешила ответить, заметив интерес в его взгляде, – ничего не стоящая проверка! – а сама уже успела мысленно отругать себя за то, что не дождалась, пока Инсан уйдет.
– Ее Высочество принцесса Эмина хочет испытать своего нового раба, которого намерена взять в число личной охраны.
– Поединок? – уточнил принц.
– Да, Ваше Высочество, – поклонился ему Асаф и мне на мгновение показалось, что старому хитрецу идея присутствия наследника Фатра пришлась по душе. Определенно этот махариб что-то задумал.
– Я тоже хочу взглянуть, – заявил Инсан, – интересно посмотреть на человека, который достоин охранять вас, принцесса!
От досады я едва на прикусила губу. Хотелось отказать в просьбе принцу, но я понимала, что не могу. Это будет выглядеть крайне невежливо с моей стороны.
– Вам не будет интересно смотреть на бой раба! – сделала попытку, но от Инсана оказалось не так просто отделаться, особенно, если учесть, что сам принц этого не желает. А он не желал.
– Принцесса, не отказывайте мне в такой малости, как побыть с вами! – сказал он и, не позволив мне ответить, откланялся. Я застыла, глядя ему вслед, подавив в себе желание окликнуть наследника и запретить ему появляться завтра с утра рядом со мной, только разве я могла это сделать? Да и что подумают обо мне мои люди и сам принц, если я выкажу неуважение, отказав Инсану в подобной малости. Я ведь понимала, что его вряд ли заинтересовал предстоящий бой, но ведь должна быть причина, по которой он навязал мне свое общество!
– Принц пытается понравиться вам, госпожа! – проговорил Асаф. – С его стороны это первый шаг к более близкому знакомству!
Я посмотрела на махариба и, видимо, недовольство, которое я испытывала, отразилось на моем лице, так как мужчина поспешно склонил голову.
– Мой отец не отдавал приказа остаться в Фатре! – проговорила я. – Он предоставил мне великодушное право выбора!
– Я ничего такого не имел ввиду, госпожа! – попытался оправдаться махариб.
– Надеюсь, – ответила тихо. – И не смейте толкать меня в объятия этого человека против моей воли! Иначе я смогу забыть о том, что вы являетесь другом моего отца!
Сказав это, я повернулась к двери, ведущей в сераль.
– И не забудьте оповестить меня о времени поединка, махариб Асаф! – сказала, прежде чем переступила порог женской половины дворца, шагнув мимо распахнутых рабынями дверей.
Не знаю, как отреагировал на мои слова Асаф, и, признаюсь, знать не хочу. Мое слово должно быть для него законом, нарушение которого грозит карой, иногда более суровой, чем установлено правилами этой жизни.
Глава 5
Утро застало Райнера лежащим на тюфяке, набитом соломой. Солнце, пробравшись через щели сарая, где спал он и еще несколько рабов принцессы Эмины, пощекотало заросшее лицо мужчины, согрело теплом, которое уже скоро превратиться в дневной зной.
Сарай, в который загнали воина и рабов, был длинным и достаточно крепким, чтобы можно было попытаться проломить стену. Райнер и не пытался освободиться – магические браслеты на его запястьях удерживали мужчину на месте крепче самых высоких стен. Впрочем, от этих незавидных украшений мужчина был намерен вскоре избавиться и ждал только подходящего случая. Он был почти уверен, что сегодня настанет именно тот день, когда он получит долгожданную свободу. Тем более, что ему это пообещали.
Человек, который пришел поздно ночью, не представился Райнеру, но воин узнал в седовласом мужчине махариба принцессы и был несколько удивлен, когда по приказу Асафа его растолкали, попинав ногами словно бестолковую скотину, а после оставили наедине с этим странным человеком, глаза которого лучились спокойствием и уверенностью в принятом решении.
– Как твое имя, раб? – спросил было Асаф, но едва Райнер успел открыть рот, как махариб махнул на него рукой, продолжив: – Впрочем, это не важно, так как мне совершенно не нужно его знать.
Райнер молчал, рассматривая старшего воина и, судя по всему, советника принцессы Эмины. Мужчина показался ему умным и расчетливым, а судя по крепкому телосложению и рукам, перевитым канатами жил, этот махариб был еще и неплохим воином.
– Зачем вы пришли? – спросил спокойно на общем Райнер, глядя в глаза Асафу.
Махариб криво усмехнулся, рассматривая раба с ног до головы. Даже обошел кругом, будто пытаясь рассмотреть нечто особенное, а затем заговорил:
– Я смотрю, ты полностью исцелился, раб! Не видно следов от ран и ожогов! Разве такое возможно за столь короткий срок?
– У вас хороший лекарь! – пошутил Райнер и Асаф оценил его шутку.
– Скажешь еще! – произнес он. Сделав еще круг вокруг раба, остановился напротив него, продолжая смотреть прямо в глаза молодому воину, явно надеясь, что тот опустит взор. Вот только Райнер не собирался этого делать.
– Вы пришли поинтересоваться состоянием моего здоровья, махариб? – спросил воин.
Асаф рассмеялся, сверкнув белыми зубами.
– Много чести, раб! – ответил он, когда приступ веселья отпустил махариба.
– Тогда зачем пожаловали? – спросил Райнер.
Махариб положил руку на рукоять своего меча и вскинул голову.
– Хочу договориться с тобой.
– Со мной? Рабом? – не удержался от сарказма воин.
– К сожалению, – сузил темные глаза Асаф. – Только не подумай, что представляешь для меня какую-то ценность. Просто ты, на данный момент, мешаешь мне и моим планам.
– Как я могу, господин! – Райнер спился долгим взором в своего собеседника.
– Кончай болтать глупости, – резко произнес махариб, – и если желаешь скинуть оковы и покинуть дворец, то послушай меня.
Взгляд Райнера изменился. Нет, доверять этому хитрому степному льву он бы не решился, но выслушать его мог и должен был. Все это казалось Райнеру более чем странным. Махариб пришел к нему, чтобы о чем-то попросить. Его! Ничтожного, по словам самого Асафа, раба принцессы Эмины. Так с чего бы такая честь? Или он что-то не понимает?
– Принцесса Эмина выказала желание видеть тебя среди своей охраны, – начал Асаф, – при условии, конечно, если ты пройдешь испытание боем. Но ты сам понимаешь, это не освободит тебя от оков. Принцесса никогда не снимет их с тебя, потому что ей нужна твоя преданность, пусть и с вмешательством магии.
Молодой воин оскалил клыки. Ему совсем не понравились слова Асафа, зато они многое прояснили и подтвердили его догадку о том, что браслеты на его руках, не просто знак рабства, а нечто большее. Помимо своей воли Райнер уронил взгляд на руки махариба и, не заметив на них таких же браслетов, поднял взгляд.
– Я – свободный человек, – правильно истолковал взор раба махариб. – Не раб, в отличие от тебя! – и улыбнулся так гадко, что у Райнера мгновенно зачесались ладони и мужчина даже смог представить себе, как смыкает их на шее старого воина.
– Говорите, зачем пришли, – тем не менее, сказал он.
– Ты ведь не был рожден рабом, – Асаф склонил голову чуть на бок, – тебя им сделала пустыня. Я же предлагаю свободу. Завтра утром тебе предстоит бой с одним из лучших моих людей. Исход этого сражения решит, останешься ли ты рабом принцессы в качестве ее охранника, либо тебя продадут в город кому-то из купцов. Кому-то, – глаза махариба вспыхнули, – от кого ты сможешь с легкостью убежать.
– Вы так уверены в моей победе?
– Да. Я умею видеть людей и знаю, кем ты являешься на самом деле, – Асаф отошел на шаг назад и чуть откинул голову, словно только увидел молодого раба. – Взгляд, повадки, столь быстрое восстановление после тяжелых ран… даже строение тела и разрез глаз… – проговорил он, будто размышляя вслух.
Райнер едва сдержался, чтобы не зарычать, но лишь сжал руки в кулаки, пристально глядя на говорившего. Этот советник принцессы был слишком проницателен и умен.
– Если завтра ты проиграешь бой, я сделаю так, что на некоторое время ты останешься без рабских оков и сможешь сбежать, – продолжил Асаф, – для такого как ты это не составит труда…
– Если только ваш человек не убьет меня прежде, – возразил Райнер.
– Это будет не мой человек и нет, он тебя не убьет! – сказал махариб.
– Я должен вам верить?
– А разве у тебя есть выбор?
Райнер смотрел в глаза махариба и понимал, что этот человек уберет его со своей дороги в случае первой необходимости. Не понимал молодой воин только одного: чем уже успел насолить этому Асафу? Он был уверен, что не знал мужчину ранее и уж точно они не встречались на поле брани, а значит, между ними не могло быть вражды, но только как понимать столь яростное желание избавиться от него? Ведь не по доброте душевной Асаф хочет отпустить его, вовсе нет, а значит есть ответ, просто он его еще не нашел.
«И что же тебе от меня нужно? – подумал Райнер. – Чем я помешал, сам того, не осознавая?» – но ответа на было. Лишь молчаливое ожидание Асафа, смотревшего в синие глаза раба.
– Решайся! – проговорил махариб. – Времени на раздумья осталось не так много. Если хочешь вырваться на долгожданную свободу, придется довериться мне.
«Довериться!» – повторил про себя Райнер. Именно это он делать и не собирался. С некоторых пор мужчина привык доверять только себе самому и это не раз спасало ему жизнь. Не собирался он отступать от своих привычек и теперь, при этом считая, что старому воину не стоит знать об этом. Пусть думает то, что хочет.
– Проиграй бой, раб, и не пожалеешь! – сказал Асаф, внимательно следивший за выражением лица Райнера. – Получишь свою свободу.
– Даешь слово? – спросил Райнер.
– Рабу? – удивился махариб.
– Я – не раб! – ответил мужчина, хмуря брови.
– Правда? – усмехнулся Асаф и выразительно покосился на браслеты, сковавшие запястья воина.
– Если ты судишь человека только по оковам на его запястьях, тогда ты плохой советник своей госпоже! – заметил Райнер. – Ведь эти оковы можно надеть на любого, даже на тебя!
Мужчины посмотрели друг на друга. Взгляды перехлестнулись, словно два меча, высекая искры недовольства. Оба видели друг друга насквозь или думали, что видят сокрытое. Несколько мгновений они просто смотрели, пока Асаф первым не отвел глаза, при этом ухмыляясь так, словно был уверен: раб последует его совету и сделает все, как надо.
– Думай до начала боя, раб! – сказал он, покидая сарай. – Я еще раз спрошу твое решение и только от тебя будет зависеть, получишь ли ты долгожданную свободу или навеки останешься в этих браслетах!
Райнер проследил за уходом мужчины. Едва двери за ним закрылись, как воин сел на свой тюфяк и, привалившись спиной к стене сарая, закрыл глаза, размышляя. Так он провел время, пока не принесли завтрак. Остальные рабы уже встали и застелив свои нехитрые постели, принялись за еду: чаша с водой и каша. Перед Райнером поставили тарелки, но он даже не пошевелился.
