Kitabı oku: «Ведьмочка для ректора Боевой Академии», sayfa 3

Глава 9

Я даже и не посмотрела на парнишку, не до того было. А на третьем круге не выдержала. Так запыхалась, что отстала от других-то и села прямо на землю.

И пусть что хотят со мной делают, а с места я не сойду.

Пот ручьями тек по лицу, и хотела я сейчас только одного – вот лечь, где сижу и тихо помереть.

Я и легла, сил-то никаких не осталось.

Лежу, смотрю на синее небо и едва дышу.

– Да ты что, Ведянка, – задыхаясь и оглядываясь по сторонам, ко мне подбежал Лаврик.

– Вставай, вставай скорее. Не то магистр Левий еще круг добавит. И не только тебе, а всем нам.

Светлая мать…

Ну и порядки у них тут, в Академии.

Вот всех подводить, этого мне не нужно, чтоб другие страдали-то.

Я закряхтела и кое-как встала на четвереньки.

– Давай руку, – выдохнул Лаврик и поднял-таки меня на ноги.

– Он у вас, что, совсем, Левий-то? – я покрутила пальцем у виска.– Это ж форменное издевательство над адептами.

– Скорее, Ведянка! Вон первые уже нас догоняют. Держись! Осталось только два круга тебе, – и, горестно вздохнув, побежал вперед.

Ну да. Ему-то, получается, семь кругов бежать.

Ойй..

Оглянулась, и правда, догоняют меня уже. Впереди бежал Никос, за ним еще неизвестные парни, а вот следом Тильдушка поспешала.

Что мне оставалось-то?

С ненавистью глянула на свои юбки, подобрала повыше и двинулась вперед. Быстро пошла, но не бегом. Какое тут бегом-то?

В сторону шарахнулась, когда мимо пробежал Никос и отсалютовал мне, да еще и подмигнуть успел. Тильдушка хмыкнула и тоже мимо меня. Вот куда они так несутся-то? Чтобы быстрее круги эти пробежать?

Ну, а я пойду. Мне торопиться некуда.

Когда я, вся взмыленная как лошадка кузнеца после того, как он нагрузит ее плугами да разным всяким, кое-как завершила пятый круг, на площадке адептов уже не было.

Один этот ненормальный магистр стоял, широко расставив ноги и держал в руке круглый небольшой артефакт. Из него доносился мерный стук, как кто по барабану бьет. Или это сердце у меня так стучало и в ушах звон стоял?

Я вытерла рукой пот со лба и щек и согнулась, упершись руками о колени. Ну нету у меня сил. Нет сил больше. Никаких.

Одна мысль только пронеслась:

“Хорошо, что я в юбках. Представляю, какой бы вид был у меня в одной облегающей форме-то”.

И еще одна ее догнала:

“И хорошо, что ректора тут нет.”

Уж очень мне не хотелось такой вот потной для мокрой перед ним явиться.

– Та-ак, адептка… – протянул противный этот магистр Левий и сурово добавил:

– Это ни в какие ворота! Вам понадобилось на несчастные пять кругов целых двадцать шесть минут.

Он нахмурился и недовольно оглядел меня. Я немножко отдышалась и постаралась выпрямиться. Выпрямилась и собиралась упереть руки в бока и все ему высказать!

Уперла, конечно. Вот еще, будут тут всякие магистры доводить ведьмочку до белого каления. И пусть сил у меня осталось мало, а так и хотелось в него запустить чем-нибудь совсем простеньким. Да хоть тем же спотыкачем.

Но вот, хорошо, что сил-то мало осталось. Хватило на то, чтоб подумать. Нет, нельзя мне тут заклятьями кидаться-то.

Вон что с Тильдушкой случилось, а ну как и с этим? Он и так нервный сильно, мало ли. Возись потом с ним, помогай. А вдруг не получится. Вон он какой здоровый-то.

Ладно. Так и быть. Но высказать я ему все выскажу!

– И что с того-то? – вдруг, откуда только силы взялись, сама крикнула, да громко так.

– Да я, может, в жизни своей никогдане бегала этих ваших кругов!

Ой. Меня опять понесло. Я постаралась сдержаться, но куда там. Ногой топнула, да и скривилась. Бедные мои ножки, досталось вам сегодня.

– И вообще! Ведьмочка я, и не надо мне вашей этой срамной одежды и кругов. Вот!

Выговорилась, и легче стало. А потом сразу страшно-то как. Наорала на преподавателя Боевой Академии, магистра.

Хорошо хоть не на ректора.

Насупилась и посмотрела на него. Небось жаловаться на меня пойдет к Сандру-то Огненному.

Точно. Вон лицо-то как у этого Левия скривилось. Аж покраснел весь. Ну, держись, Ведянка. Будет тебе головомойка.

И я уже приготовилась выслушать, как меня будут ругать или чего похуже, а магистр вдруг взял да и разразился громовым хохотом.

Он так смеялся и так топал ногами, что земля чуть ходуном не ходила. Я сжалась было опять, но тут Левий наконец остановился. Вытер глаза, которые у него оказались голубыми и прозрачными, вот как северное небо, и уже спокойнее сказал:

– Браво! Вижу теперь, что вы, адептка, настоящая ведьма.

Я выпрямилась и сглотнула. Приятно, конечно, когда человек понимает, с кем дело имеет. Но как-то он сказал это слово… “ведьма”, что царапнуло меня.

Да, в этой Академии ведьмочек не любят. Точно. И, похоже, давно.

– Но ведьма вы или нет, роли это не играет. Извольте выполнять все требования, предъявляемые к адептам Боевой Академии.

Я понурилась. Чего уж тут. Прав магистр. Эхх. Придется выполнять.

– Свободны, адептка Маленская, – резко сказал магистр и махнул рукой.

А я что?

Как он махнул, так и пошла. Не знаю я, куда другие адепты подевались и где у них тут переодевалка, о которой вчера говорил Лаврик, но мне путь один был.

Домой, скорее в домик.

Правда, скорее не получилось. Ноги едва шли. Мятые и пыльные юбки волочились по дорожке из красного кирпича.  Но доползла я до домика, без всяких приключений, доползла.

Ввалилась на порог и скорее стаскивать с себя все. Светлая мать…

Вот зачем я надела эту их форму-то? И так жарко, сил нет, а тут еще и форма. Так по осени одеваться надо, а не в начале лета.

Едва все стащила и устроилась в ванном уголке, как браслет снова заверещал.

И опять камень замигал синим!

Светлая мать… Вот нет бедной ведьмочке покоя. Ну, взяла и опять на этот камень нажала.

Звон прекратился и я услышала мужской голос:

– С завтрашнего дня адептке Маленской надлежит посещать дополнительные занятия по физической подготовке. Время занятий с 18.00 до 19.00. Магистр Левий.

Я взвизгнула, схватила, что под руку что попало и скорее прикрылась.

Неужели он тут, пробрался в домик, как до того ректор-то?

Да никаких сил на них нету уже!

Глава 10

Прислушалась и выыглянула из-под наспех накинутого большого махрового полотенца.

Тишина.

Ни голоса, ни шагов.

Тогда что это было-то? Я с сомнением посмотрела на треклятый браслет.

Артефакт мне достался в этот раз какой-то неправильный, выходит.

Зачаровали, видно, на скорую руку. Вот и выдает невесть что.

Говорит голосом мужским, пугает ведьмочек молоденьких да не инициированных.

Ну ничего, вот как будет у меня инициация, так сама кого хочешь напугаю! А как войду в полную-то силу…

Никакие браслеты не страшны будут тогда.

А Лаврик, может, и не виноват совсем, что не сказал мне ничего. Откуда б ему знать, что мне бракованный браслет достался. Знал бы, неужели б промолчал-то?

Ну, ничего. Прибежит к дружку своему,  вот все и выясню.

И про эти дополнительные занятия тоже. Это как, мне придется завтра и на построении пять кругов бежать, и вечером еще бегать?

А вдруг и того страшнее что делать придется-то…

Сразу вспомнила Лавриковы слова  “ну, у первого курса все легко.” И это его “отжиматься”.

На руках, получается, стоять на голой земле.

Ну не-ет…

Да быть не может, чтобы этот вот откуда не возьмись взявшийся на мою голову магистр Левий еще и отжиматься заставит.

Светлая мать… Меня, ведьмочку? Да мне бы огородиком заняться как следует. Работы-то там непочатый край, что вчера увидела – так слезы горькие.

Совсем они тут в Боевой Академии ведьмочек ни в грош не ставят. Я отбросила полотенце и со злости топнула ногой, прямо как давеча Левий от смеху-то.

А потом махнула рукой и залезла в ванную. Повернула впопыхах краник да как заору!

Вода полилась горяченная, прямо как кипяток. Меня вымело из той ванны мигом.

Уфф…

Вроде с утра холодная была водица-то. Откуда ж кипятку взяться?

Вздохнула да опять залезла. А что делать? Уж больно пот хотелось смыть после кругов-то.

Посмотрела получше. Вот я дуреха-то. С утра я этот вот, левый включала. Он с отливом таким, в синеву. А сейчас, с расстройства и со злости, правый краник повернула.

Выходит, там кипяток?

Осторожненько включила сначала один, а потом другой.

Пошла водица теплая такая, телу приятная…

Так лечь захотелось с устатку-то, я и легла. Водичка теплая, уж тело все под ней скрылось, и такая меня взяла сонливость, что глаза вот сами собой закрылись и я соскользнула в воду-то. Как хорошо, как тепло, как спокойно.

Но тут будто острым ножом кто в руку пырнул.

– Ай-й!!! – я подпрыгнула и села. Закашлялась, да так, что вода фонтаном хлынула изо рта да из носа. Глаза защипало, слезы тоже ручьем полились.

И сквозь них я увидела злого-пре злого Рыську. Глаза сузил, и лапу свою из воды брезгливо так вытаскивает.

– Не-ет, Ведянка. Ты у меня не ведьмочка, а несча-астье ходячее, – Рыська сморщился и чихнул.

– Почто в ванне спиш-шь? Утопнуть захотела?

Ойй… Неужто я заснула-то?

– Восемнадцать уже-е тебе, а как дитя ма-алое, – отфыркивался фамильяр. Воду он терпеть не может.

А я сидела в ванне и в себя потихоньку приходила. Рука правая болела страсть как. Еще бы. Когти у Рыськи-то как ножи острые. Да если бы  не они, не оцарапай он меня как следует…

– Ой, Рысечка, – до меня дошло. – А ведь и вправду заснула.

– А все этот магистр Левий с его кругами! – вспомнила я и пожаловалась:

– Бегать заставлял и еще дополнительные занятия назначил мне, Рысечка! Представь только!

– И вообще, отвернись. Я из воды вылезать буду, – строго сказала и потянулась за полотенцем.

– Эх–х, Ведянка. Да чего я там не видел-то? – пробурчал фамильяр и полотенце спланировало прямо ко мне в руки.

После ванной той мне уже и спать расхотелось. Да ведь наверное на завтрак надо.

Что там дядька Симеон говорил-то? До девяти часов завтрак вроде.

Я глянула на старинные ходики. Уже девять почти! Не успеваю я.

И вот представьте, после таких-то кругов аппетита никакого не было, а тут как назло есть захотелось прямо по-страшному.

Да как успеть, когда и волосы не высушены, и коса не заплетена?

И тут я вдруг успокоилась.

А чего я так разволновалась-то? Неужели мне дядька Силай сюда завтрак не доставит.

А волосы… Ведьмочка я или где? Вот сейчас и высушу. Заклинанье сушки легко слетело с языка и я уже заплетала косу.

На сердце полегчало, прямо вот совсем светло стало. Я даже почти забыла про дополнительные занятия. Это ведь только завтра будет, чего зря переживать-то, верно?

А завтрак – завтрак сегодня. Сейчас прямо.

Я поскорее надела форменный костюмчик, потому как юбки-то пришли ну в полную негодность.

Конечно, домовой ими займется, и завтра, а то и к вечеру приведет в порядок.

Эхх… Бедные мои юбки. Никогда-то вы в таком состоянии не бывали.

Ну, ничего.

Зато форма Боевой Академии очень даже неплохо сидит.

И лодыжки закрывает. Спасибо дядьке Силаю, на все руки мастер.

Ну, а теперь пора к нему на поклон. И я поспешила к печке:

– Доброго утречка, печка-матушка! Дядька Силай! А что у нас сегодня на завтрак?

В ответ – тишина.

Что за странности-то?

Я призадумалась и еще раз, погромче:

– Дядька Силай, а дядька Силай! Кушать сильно хочется.

Ни слова в ответ.

Я уж и в печку заглянула, и котелок свой котелок передвинула. Два раза целых. Ну, может завтрак мой там где-нибудь затерялся.

Но в печи было пусто.

В желудке тоже.

Он, бедный, даже прилип к позвоночнику.

– Дя-адька Си-ла-ай! – я засунула голову поглубже и крикнула что силы было.

Из устья повалили клубы дыма и я, поперхнувшись, скорей голову вытаскивать.

Едва откашлялась. Что за утро-то сегодня у меня такое везучее?

Пять кругов пробежала с горем пополам. В ванной едва не потопла, в печи чуть не задохнулась, домовой не отвечает.

Без завтрака осталась!

Посмотрела на форменный костюм – и он весь в саже да золе.

Да за что все это ведьмочке-то?

Глава 11

Ногой с досады топнула да скорее опять в ванный уголок. Глянула на себя в зеркало – лицо все в черный пятнах да полосах, а волосы-то, волосы…

Вот угораздило меня голову-то в печь засунуть! Мои светлые, пшеничного цвета волосы покрылись сажей. И форменный пиджак в пятнах весь…

Ну, это я сейчас водичкой сбрызну да стряхну, быстро отойдет.

Сбрызнула, потерла, да только грязь размазала.

Это не сажа, а прямо краска несмываемая какая-то!

Ладно, у меня же два комплекта формы. Другой пиджачок надену, и все.

А вот волосы опять мыть придется. Где тут мыльный корень-то был? Вот, нашла. Стоит флакончик желтенький. Опять все с себя стащила, в одной сорочке осталась, да дверь-то в ванную уже на крючок заперла.

Мало ли.

В этой Академии все не как у людей. То браслеты разговаривают, то ректоры по ночам бродят. А этот новый магистр уж такой боевой, что страх берет. С него станется и лично ко мне заявиться.

Вспомнила вдруг дядьку Симеона. И на сердце сразу тепло стало так. Вот кто не орет дурным голосом, по ночам не является, и не заставляет бегать пять кругов. Даром что потомок оборотней, а ведет себя приличнее этих вот.

Намылила голову, да как следует. Два раза мыла, до чего же едкая сажа местная оказалась-то.

И странно мне вдруг стало. Ведь вчера печка-то чистехонька была. Откуда поутру саже взяться?

Правда, дядька Силай ругался на кого-то. Мол, печи запустили, пыль да грязь.

Но то другие. Моя-то вся беленькая, чистенькая была, печка-матушка.

Ну, вроде отмыла волосы-то. Вода чистенькая уже пошла. Эх, сейчас хорошо бы отваром ромашки их ополоснуть. Да где его взять?

Надо обязательно, как зацветет, собрать да насушить.

И вообще.

Пока я здесь, буду восстанавливать огородик бабулин, с редкими растениями. Ну, или хотя бы просто восстанавливать. Где их теперь взять-то, редкие растения?

Задумалась и обернула голову голубеньким махровым полотенцем. Ладно, нужно хорошенько посмотреть то, что от грядок-то осталось. Раз тут жила и даже преподавала бабуля моя, быть не может, чтоб и корешков не осталось каких.

Приободрилась я и сняла полотенце. Все, сейчас опять голову высушу и, несолоно хлебавши, голодная, пойду разбираться с огородиком.

Доживу ведь до обеда-то? Желудок с сомнением забурчал. Доживу. Бывало, только к ужину из леса приходила, и ничего.

Вздохнула, сняла полотенце и опять глянула в зеркало. Да чуть не упала.

На меня смотрела я, ведьмочка Ведяна Маленская. Точно, я. Вот и глаза мои, и нос мой и губа прикушенная.

Еще бы не прикусить-то. Ой-й. Стало больно до слез. Ведь и правда прикусила губу, до крови прикусила.

Но хорошо хоть на ногах удержалась-то.

Потому что волосы мои, гордость бабулина, цвета пшеницы спелой, так и остались темными. Я неверяще схватила прядь и поднесла к глазам. Нет, не врут глаза-то мои.

Черные они, как есть, черные сделались…

Я растерянно повертела прядь в руках. Посмотрела опять в зеркало.

Да мало что черные, так еще и с отливом таким, прям в синеву-то.

И кольцами, прямо вот кольцами такими завиваются. У меня волос-то свой волнистый, легкой волны такой. А тут прямо вот тугими кольцами пошел.

Ой-ей…

– Ры-ысь-ка-а… – из искусанных губ моих вырвался слабый стон.

Вот надо отдать должное Рысечке. Вредина большая, но всегда чует, когда ведьмочке его и правда помощь нужна.

Тотчас сзади появился, хоть и рыкнул недовольно:

– Ну што-о опять-то, горе мое-е, – начал было да тотчас и замолчал. Ну да. Раскрыл глаза-то свои, вон как оранжевым загорелись.

Да и пасть чуть не разинул.

Я только вздохнула. Разинешь тут, когда вместо меня стоит перед зеркалом я – не я, а будто близняшка какая.

– Эт-то штошь ты с собой утворила-то? – Рыська мигом оказался у зеркала и тоже в него уставился. Потом на меня посмотрел внимательно. Ну, понимаю, почему. Морок проверял. На него-то морок не действует, но проверить решил.

Да уж…

Я-то, честно говоря, понадеялась на морок-то. Ну, раз нет, то и нет.

– И как же ты так, Ведянка? – а я только руками развела.

– Ну, пошла завтрак у дядьки Силая просить. Звала, потом в печку голову сунула – и вот. Но я ведь два раза голову-то намылила, и вода потом вот прозрачненькая такая шла, – я огорченно махнула рукой.

– А толку никакого. Вот теперь такая я красавица, – а у самой чуть слезы на глазах не выступили.

Смахнула их, конечно. Еще и плакать из-за этого. Тут и других причин хватает.

А волосы… Я приоткрыла один глаз и взглянула в зеркало повнимательнее.

– Рысь, а мне ведь этот цвет идет, а?

Рыська же сел на толстенькую попу, прямо на пол и уставился на меня немигающим взором. Ну, все. Никак в медитацию ушел? У него бывает. Этим, как его, внутренним взором направился в подпространство.

Ага, хочет там какое объяснение найти. Но что-то долго сидит. У меня в желудке опять заурчало страсть как. Сейчас бы кашки овсяной, пусть даже без изюма и орехов.

Желудку было все равно, какие у меня волосы, а вот завтрак ему подавай.

А у Рыськи вдруг глаза полыхнули серебром. Все. Добрался до гримуара нашего родового.  И не просто добрался, а…

Неужели вредная книжка позволила ему заглянуть в святая святых-то?

Вот это новости. Да они ж соперники, и вредничают, когда могут.

Что это Рыську-то туда понесло?

Моя вообще-то книжечка, мог бы и дозволенья спросить.

Тут фамильяр дернулся, глаза опять стали обычными, оранжевыми, да вдруг как зашипит, еще и клыки белые показывает.

Ага.

Не удалось, значит, заглянуть внутрь.

– Рыська, ты зачем в гримуар-то полез? – строго спросила, потому что в своем праве я.

Этот же… Ну слов просто нету никаких, лапой от меня отмахнулся!

– И чего это ты на ведьмочку свою лапой-то машешь? – ногой топнула, ага. Домовой пропал, волосы черные стали, голодная, еще и фамильяр фортеля выкидывает.

Рыська хлестнул кончиком хвоста по полу:

– Эхх, Ведянка. Для тебя ведь стар-рался. Надо кой-чего посмотреть было. Да не дала, вредина старая.

Я струхнула. Вот не знаю, почему, а сердце упало.

– Чего посмотреть-то? – тихо проговорила.

– Чего-чего, – вздохнул Рыська и приоткрыл один глаз.

– Провер-рить хотел, – нехотя сказал. – Может, черные волосы-то у тебя не просто так стали.

– Понятно, что не просто, – я тоже вздохнула. – Тут же, в печке, не сажа, а краска ядреная, несмываемая.

– Э, не-ет, Ведянка, – прищурился Рыська. – Не в краске, боюс-сь, дело-то.

Я струхнула пуще прежнего:

– А в чем тогда?

Тут Рыська и выдал вдруг:

– Да ка-ак бы не в источнике тво-ем, – и нервно зевнул.

Глава 12

Я только рот открыла. Источник… Да я уж о нем и позабыть успела, с кругами этими.

Ой-й..

И не нужен, вот не нужен он мне совсем-то.

Мне и ведьминской науки по самые уши, отвары бы мне да настоечки делать. Огородиком вон заняться.

Зелья омолаживающие, по бабулиному рецепту.

И откуда он только взялся, источник этот, на мою голову.

Вздохнула, взялась косу плести. Да с такими кудрями мудрено больно это. Пряди тугие, выбиваются из рук. Но справилась наконец.

Что же, делать нечего. Придется, хочешь – не хочешь, а идти на поклон к гримуару родовому.

– Тогда тащи-ка ее сюда, книжечку, – буркнула Рыське.

– А за брас-слет не боиш-шь-ся? Сожрет ведь, –  строго глянул фамильяр.

– Чего думае-шь, сам попробовал? За тебя переживал, вот и реш-шил, – добавил Рыська и прищурился.

– Так что ж делать, Рысенька? Этак у меня еще чего вырастет, или облысею вон вся, чисто магистр Левий буду, – усмехнулась я. Самой невесело было, конечно. Да и страшновато, чего и говорить. И не столько того, что может сожрать гримуар браслет мой, как того, что узнать могу.

Рукой махнула фамильяру:

– Тащи ее, несговорчивую вредину.

Рыська промолчал, выразительно так на меня глянул и исчез.

Вышла я из ванного уголка, да за столом устроилась. Но сначала прихватила один свой пузыречек, с настойкой кровавки. Пригодится, чую.

Рыська явился с недовольной мордочкой, держа книгу на вытянутых руках.

Старушка сегодня совсем не в духе, это я сразу поняла.

Ну. еще бы.

Ведь Рыська пытался ее открыть. Она и со мной-то кочевряжится, а уж тому спуску никогда не давала.

– Рысенька, на стол положи, – попросила.

Положил, а сам рядом встал, чтоб, значит, вовремя книжку выхватить, когда та застежкой своей зубастой к браслету потянется.

Но я кое-чего другое придумала. Недаром ведь настойку кровавки принесла-то.

Эх-х…Была – не была. Протянула Рыське палец и зажмурилась:

– Царапни, да только аккуратно, Рысечка.

Все понял фамильяр и недовольно фыркнул. Прищурился, и мигом ткнул острым когтем мне в самую подушечку указательного пальца.

Скривилась я, конечно, но тут же капнула капельку настойки кровавки.

Вот хорошая настоечка, прямо незаменимая, когда ранения какие.

И кровь остановит, и боль уймет.

Зато за браслет душа спокойна. Хоть и дефектный мне достался, да спросит дядька Симеон в случае чего как за хороший-то.

А так кровь моя у Рысечки на когте осталась. Фамильяр злорадненько ухмыльнулся и усы его победно расправились.

Приложил коготь к гримуару да еще и нажал как следует.

Чтобы, значит, кровь моя сразу впиталась и книжица распознала хозяйку и раскрыла свои зубастые застежки.

Книжица неверяще замерла и блаженно зажмурила единственный глаз. Застежки тотчас убрали зубки, и гримуар распахнулся посередине.

– Листай, Рыська, – сказала я решительно, а сердце-то забилось.

Хватит этих тайн да недоговорок.

– Ща-ас, – фамильяр открыл оглавление и фыркнул.

– Да тут читать будеш-шь до ночи.

– До ночи мне недосуг, Рыська, – вздохнула я. – И есть хочу, и в огородик надо. И обед еще бы не пропустить.

– Ты читай заголовки, а я скажу, куда дальше.

Рыська ткнул когтем в первую строчку:

– Как приготовить настойку корня тысячелистника

– Как избежать побочных действий, когда используешь вытяжку из силены…

Я нахмурилась:

– Ты что, Рысь? Это все пропускай.

– Ищи, где про источник говорится. Зачем мне про настойки-то?

Рыська недовольно зыркнул:

– Тогда погоди-и…Тут три листа оглавлений-то.

Помогая себе другой лапой, фамильяр добраслся до последнего листа:

– Во-от, наш-шел!

– Признаки пробуждения магического источника у ведьмочек рода Маленских:

– Читай, читай скорее! – я аж подпрыгнула.

– Погоди-и, на стр-раницу перейду. За номер-ром пятьсот пятьдесят шестым, – и начал листать дальше.

Я извелась вся. Да понимаю, что лапки-то Рыськины для книг не приспособлены.

Наконец, дождалась и услышала победное:

– Слушай, Ведянка!

"Во-первых, оная ведьмочка ощущает жар в животе.

Во-вторых, аппетит сильно повышается.

 В-третьих, могут появиться изменения во внешности, как то:

– В случае пробуждения источника Огня – изменение цвета волос от черного до ярко-красного…"

Тут Рыська поднял лапу вверх:

– А я что говор-рил?!

– Да ты ж у меня умница, Рысенька. Дальше, дальше только читай скорее, – заторопила я.

Какие еще там изменения во внешности? Хвост-то хоть не отрастет?

Рыська довольно фыркнул и продолжил:

"В случае же пробуждения источника водной стихии глаза ведьмочки становятся как прозрачные льдинки."

Я даже глаза вытаращила:

– Это как, Рыська? Разве и водный источник у ведьмочки может быть?

– Пиш-шут, – глубокомысленно сказал фамильяр. – Знач-чит, может.

– Ну, ладно. А дальше, дальше-то чего? Какие еще признаки?

Рыська проглядел страницу до конца:

– Нету ничего больше. А, вот еще:

"В отдельных случаях возможны наруш-шения сна, появление необычных способностей, как то – дар левитации, дар чтения мыслей, дар пер-ремещ-щений."

Я руками всплеснула:

– Ой, Рысенька-а… Мне и самого-то этого источника не надобно, а уж этих даров и тем более.

– Погоди-ка, Ведянка. Тут приписка есть:

"Дары эти приходят не ко всем и не всегда". Та-ак, и еще мелкими бук-квами:

" У больш-шинства ведьмочек наблюдаются резкие перепады настроения от душ-шевного подъема до полного опустош-шения.

Во избежание оных рекомендуются усиленные физич-ческие нагрузки".

– Усиленные? – пискнула я и посмотрела на брошенный впопыхах костюм для построения.

Рыська оторвался от чтения, и тут книжица, которая будто в спячку впала, крови-то моей отведав, резко захлопнулась.

Защелки выпустили зубы и ощерились, а на окладе появился налитый кровью глаз.

– Обманывать?! – возопила книга. – Ведянка где сама?

Рыська рыкнул. Гримуар завращал глазом и наконец меня увидел. Ну, и браслет мой, конечно.

Чует, вредина такая, серебро.

Я на всякий случай отодвинулась. Глаз да глаз за ней нужен. Совсем от старости характер испортился-то.

– Ужо я вам! – завопила книжица и попыталась подпрыгнуть.

Я кивнула Рыське. Тут медлить нельзя, не то разойдется так, что не утихомиришь.

Фамильяр боком, боком, да и хватил ее поперек. Уфф…

Защелки зло щелкнули, да бестолку. Лапы-то у Рыськи будь здоров какие.

Фамильяр крепко прижал книгу к груди и исчез в подпространстве.

Да-а… Старушка явно не в себе.

Рыська мигом вернулся и сказал тоже самое:

– Едва засунул ее в хр-ранили-ще-е, – недовольно фыркнул. – Чуть шерсть мне на груди не выщи-и-пала.

Давненько-о крови не пробовала, вот и разгуля-алась.

А я только рукой махнула. Обманули книжицу, тоже выдумала. Да попробуй я открыть ее сама-то, без браслета б осталась.

Задумалась на минутку и тяжело вздохнула:

– Выходит, придется мне и круги бегать, и отжиматься.

Уж больно хочется последствий-то этих избежать. Погодите-ка…

У меня ведь есть пузыречки мои, настоечки на все случаи жизни.

Есть-то есть, да ведь магистр Левий не отстанет.

Вдруг страшно захотелось кушать, да так, что желудок издал голодную трель.

– И про повышенный аппетит теперь все ясно, – уныло сказала я.

– Хотя причем тут повышенный, если и завтрака не было у меня? – приуныла и голову повесила я.

И тут из печки послышался тихий, едва слышный голос:

– Ведянка, Ведя-ан…