Kitabı oku: «Двойное небо», sayfa 15

– Ничего критичного, – уверенно, – однако мы сейчас обсуждаем не это. А хм… свободу самовыражения. Камила, что ты хочешь этим сказать? Что я ограничиваю его, а ты практикуешь вседозволенность? Ни к чему положительному это не приведёт. Мой ответ прежний – нет. Ваше баловство должно быть ограничено.

– Ты так говоришь, будто… ограничиваешь только для того, чтобы было, – пробурчала я.

Он тяжело вздохнул.

– Я так говорю, – злой хмык, – по той причине, что по приезду меня встретили стеллажи моих вещей, которые вы двое выставили в коридор без объявления войны. Успели натворить бед без моего ведома и сейчас бессовестно сидите и обвиняете меня в неумолимости, имея за спиной более тяжкие преступления.

Давид понуро поплёлся в коридор, бурча при этом:

– Можно было и не пытаться. Пойду снимать всё.

– Постой, – крикнула ему вслед, – Лев, это нечестно! Почему ты такой непробиваемый? Ему нравится! Мы так здорово провели вместе время, а ты… – я вскочила на ноги, пока он пытался что-то ответить, но я не дала, – знаешь, что?! Сиди тут и дальше один! И злись на кого хочешь! А я не буду снимать. Потому что это моя квартира! И ремонт мой! И вообще… я от тебя такой подлости не ожидала!

Выскочила в коридор, зло закрыла за собой дверь комнаты Давида и пыхтя села рядом с ним, зло и тяжело дыша.

– Вот ты на него наворчала, а это бессмысленно – нам все равно капец, – разглядывал первую снятую звездочку в руках мальчик.

Я забрала у него украшение и ответила:

– Это я так кричала, – созналась ему, – и твой папа уже смеялся над этим, так что не надо смешков.

Дава хмыкнул.

– Тебе никогда не сравниться в этом с мамой, – хихикнул он, – но ты не услышала меня – двусторонний скотч отрывается с обоями. Смотри, – он ткнул пальцем в выдранный белый кусок среди кучи зелёных звёзд из пластика, – теперь только обои переклеивать.

Он с надеждой смотрел на меня. Пока в дверь комнаты не постучали, и она не открылась, впуская хмурого Лёву.

– Ладно, – оглядел нас и ещё больше поджал губы он, – я даже постучался, как ты сказала. К чему такой взгляд? – он проследил за тем, как быстро убирает от стены палец Давид, – вот именно про это я говорил, – цокнул, – так что не трогайте свои ваяния, – всё ещё делая при этом строгий вид, – Давид, сходи в кладовую в подвале, возьми строительный клей и приклей всё, как было. Ключи в прихожей в верхнем ящике.

Мальчик довольно расплылся в улыбке, счастливо подскочил на ноги и припустил в направлении выхода.

– Спасибо! – улыбнулся почему-то мне он, – и тебе папа, что разрешил.

Через секунду его уже не было в квартире. А мы смотрели друг на друга.

– Ты не можешь говорить мне то, что сказала, – ещеё злился он.

Я фыркнула.

– Ты сказал, что я росла в ужасных условиях только потому, что родители не делали ремонт по твоим вкусам, размахам и… убеждениям! – напомнила ему.

Лев застыл.

– Всё было не так, – выдавил он.

Я зачем-то указала ему в сторону кухни. Он неожиданно улыбнулся с печальной насмешкой в глазах и выдал:

– Какую же гадость ты придумала и его надоумила, Камила, – его брови стали одной, – однако я рад, что вы хорошо провели время, – хмык, – он впервые спорил со мной так открыто, защищая тебя.

Я пожала плечами.

– Это ты слишком злючий и вредный, чтобы видеть всё проще, – встала и подошла к нему, – но спасибо за то, что борешься с собой и разрешаешь нам обычные радости. Хоть иногда.

Я прижалась к нему, уткнувшись в шею. Его рука погладила спину.

– Ты пришёл и даже не обнял меня, – напомнила ему, – тебе не стыдно? – обиженно.

Мужчина вздохнул.

– Максимальный уровень совести проснулся только сейчас, – улыбка, – что мне сделать в своё оправдание? Хочешь ресторан?

Я прижалась губами к его, вдохнув его тепло куда-то в сердце. Рука прижалась к его щеке.

– Лучше скажи почему ты такой злой, – пробурчала, сжимая его крепче, – я надеялась на то, что ты будешь меня хвалить какая я молодец, что додумалась всё купить и расставить. Мебель, – напомнила ему.

– Ты умница, – дождалась я, – я и не сомневался в том, что ты справишься.

Лёва старался выглядеть добрее. А потому чмокнул меня в губы, заставив прокравшегося Давида громко закашлять, стоя прямо перед нами. Головы мы повернули одновременно.

– Й-я наш-шёл клей, – помотал бутылкой в воздухе мальчик, – можно я п-пройду?

Мы стояли в дверном проеме. А состояние и мысли Давида выдавали его красные щеки, пока мы разлеплялись и отходили друг от друга.

– Нужно ещё повесить телевизор, – прошла за ним я, – если ты подержишь, то я прикручу, – указала на дырки в стене я.

Лев закатил глаза.

– Я найму на завтра мастера, – двинулся обратно на кухню он, – Камила, напомни мне, как дела с твоими экзаменами?

Я хмыкнула.

– Послезавтра первый, папуличка, – с улыбкой прошла за ним, чтобы поставить локти на стол и наклониться к его лицу, – как дела у тебя на работе? – такой же дурацкий вопрос.

Мужчина скривился.

– Не язви, – посоветовал он мне, – ваш директорат работает… – он что-то высчитывал в телефоне, – послезавтра?

– Хочешь сдать сессию за меня? – хихикнула, – проплатить, чтобы я не мучалась?

Он поднял полный суровости взгляд на меня.

– Я пошутила, – поцеловала его и пошла заваривать себе чай, после правда передумала и просто достала мороженое из морозилки, – зачем тебе в директорат?

– Ты часто видела Полю на парах? – ответил вопросом на вопрос он.

Я пожала плечами и села рядом с ним.

– Не особо, – ответила, – но мне интересно, почему её собираются выгонять, если она ещё не завалила эту сессию.

– У неё недопуск, – отчеканил мужчина, – ко всему прочему у меня был договор с вашим куратором о том, что она будет докладывать мне о её проблемах.

Я прижалась спиной к стене.

– Знаешь, – вспомнила я, – не знаю, насколько они продумали свой план, но… они с Лидией что-то говорили о том, что Полина бросит и не станет тебя слушать. Может у них получилось?

Лев отвлекся от телефона с усмешкой.

– Она уже сообщила, – хмыкнул он, – и получила обратную связь. Простая логика: её отчисляют – я прекращаю финансирование и отправляю её на либо на работу, либо, если отказывается, куда её душе угодно.

– Жестоко, – прокомментировала его слова.

– Однако действенно, – был уверен он, – сию секунду Поля ищет варианты получения допуска к сессии. У неё есть в запасе ещё завтра. В противном случае придется ехать мне, отчего все мы будем огорчены и расстроены.

Я улыбалась.

– Мы все знаем, что тебе придётся заплатить, – хихикнула я, – может и мне заодно? Я уверена, что у тебя будет скидка за вторую…

– Бессовестную ленивую нахлебницу, – добавил мужчина.

И возмутил меня. Но немного.

– Всё ещё шутка, – напомнила ему, – честно.

И пошла открывать дверь курьеру, звонящему в домофон.

Глава 16 Та, о ком все молчали

– Понятия не имею, почему она не позвала тебя, но знаешь, – я хмыкнула в телефонную трубку, – надеюсь, Лидии там не будет, – я вышла из такси и сощурилась из-за солнца, – потому что она опять придумает как сотней слов в минуту сказать мне, что её бывший муж скоро станет таким же для меня. Я точно не хочу слушать это кругами, – потянулась, – но если учесть, что Лёва вчера сказал мне, что Поля пытается исправиться в универе, то её сегодняшняя смска ничего плохого не должна означать, – я оглядела с завистью машину девушки, криво припаркованную у входа в кафе, – расскажу ей как исправить пару предметов… – хихикнула, – сама же знаешь, что тому же философу можно купить коньяк, и он поставит тебе даже не тройку, а четыре! – смешок, – с другой стороны не должна же Полина постоянно о себе отчитываться? Не думаю, что её мама так сильно пытается за ней следить, хотя я бы…

Я вошла в кафе и остановилась, разглядывая улыбающуюся мне широкой и взволнованной улыбкой Лидию рядом с насупленной Полей, сурово глядящей в стол перед собой.

– Ладно, Юль. Если что напишешь Лёве, что я его всегда любила, – тихо в телефон, – пока, – отключила вызов. Здрасьте, – повесила на стойку рядом со столиком сумку и села на одно из свободных мест, – мне казалось, что это ты меня позвала, – к Полине.

Та ещё больше надулась и выплюнула:

– Пошла ты в жопу, – она хмыкнула, – со своей помощью.

Я медленно кивнула.

– Понятно, – я отключила в телефоне уведомления, – тогда я не понимаю, зачем вы позвали меня сюда.

Если бы мы были у них, то убивать меня было бы легче – здесь люди.

– Прости меня, Камилочка… – начала было Лидия.

– Это она? – села ровно напротив меня женщина, – везти тебя сюда он не стал. А я так и подумала, что ты или нагло прибежишь пытаться лезть в жизнь Поли, либо ревниво станешь противиться встречи с его женой.

У неё был строгий вид. Тяжёлый копирующий Лёвин взгляд, сжатые тонкие губы и высокомерная ненависть ко всему вокруг, которая отпечаталась на предпенсионном лице.

– Бывшей женой, – ответила ей, напугавшись и одновременно став неимоверно злой, – что происходит?

– Тебя забыли спросить, – шипела, так и не глядя на меня, Полина, – дура тупая.

– Было бы хорошо познакомиться с… мамой твоего… парня, да, Камила? – бегали глаза Лидии, – вот и я так подумала. Что нам нужен спокойный и тихий застольный семейный вечер в кругу… семьи.

Ей самой было страшно, наверное даже больше, чем мне. Она ведь отчётливо осознавала, что за женщина сидит рядом с ней. А я – только по отдельным слухам.

– Как я и предполагала, мой сын думал совсем не головой при выборе, – как-то возвышенно потянулась к бокалу мама Льва, – тут вопрос больше в том, как долго эта шаткая конструкция продержится, – поворот головы к Лидии, – не переживай – не больше пары месяцев. А вот после всёв твоих руках – успеешь поймать до того момента, как он найдет следующую, значит тебе повезло. Нет – плохо меня слушала.

Я скривилась.

– Вы должны понять, что она ещё ребенок, – почти шептала Лидия, – она маленькая девочка. Я же говорила с ней. И с ним тоже. Она не понимает ничего и думает, что я хочу испортить им отношения.

– Говорю же – тупая, – поддакнула Поля, – полезла куда её никто не просил! А теперь плачется, идиотка.

Я ничего не понимала.

– Я не плакалась, – проморгалась я, – и всё совсем не так, как вы говорите, – к бывшей Льва, – вы говорили со мной всего два раза, в один из которых вообще не давали мне слова вставить, – напомнила ей, – а насчёт испортить отношения… – я усмехнулась, – вы только что послушали совет, – указала на свекровь, – о том, как его вернуть.

Лидия помотала головой. Вторая же женщина сузила глаза, явно думая, насколько я хм… да.

– Ребёнок? – сверкнула глазами последняя, – Лида, не строй иллюзий. Знаешь сколько таких, как она, профурсеток? Ещё и младше есть. И умнее, – высокомерно, – я увидела все, что хотела, – хмык, – и сказала тоже.

Я всё это время думала и смотрела на Полю.

– Папа её любит! – плюхнулся на стул рядом со мной запыхавшийся Давид, зло глядя на бабушку, – он правда…

– Прекрати пищать, – осадила его женщина, – ну что за нрав? В кого ты пошёл, прости господи?

Мальчик поджал губы с обидой.

– В нормального человека, – скрестила руки на груди я, – то есть в Лёву.

Все скрестили взгляды на мне, пока я улыбалась опустившемуся на стул рядом злому и суровому мужчине.

– Что ты здесь делаешь? – произнёс он.

Смотрел он на меня, пока его мать победно скалилась напротив. Я нахмурилась.

– Меня позвала Полина, – указала на ещё больше скривившую плечи девушку, – я не знала, что мы будем не одни.

Он тяжело вздохнул и кивнул.

– А что, твоей любовнице можно ходить только там, где ты разрешение дашь? – смотрела на сына как на ничтожество женщина, – ты пал ещё ниже в моих глазах.

Я открыла было рот.

– И тебе доброго дня, мама, – повторил мою позу Лев, – нет, Камила вольна делать что ей угодно. До того момента, пока она не нарушает озвученные ранее договорённости. Вот только я силюсь понять, для какой цели тебе эта информация?

Она сверкнула глазами.

– Мне нельзя было познакомиться с… кем, собственно говоря? – она подалась вперед, – и которой из?

Лев закатил глаза.

– Единственной, – улыбнулся с насмешкой он, – невестой. Прости, но портить свадьбу, позвав тебя, будет для меня непростительной ошибкой. И предупреждая твои вопросы – я не хочу.

Бабка, простите, по-другому она в моей голове не называлась, зыркнула на меня уже совсем не так, как раньше.

– Что значит «невеста»?! – вскинула-таки глаза на меня Полина, – ш-что… бабушка? Она… они же…

– Это значит, что он скоро женится на ней, тупая твоя голова! – победно выкрикнул Дава, – и она станет его женой, поняла?

– Давид, – успокоила его вперед Лёвы, – не надо так.

Мальчик скривился.

– Ну если она меня бесит, – пробурчал он.

– Но мы же сдерживаемся с папой, – улыбнулась ему я.

Дава пожал плечами.

– Логично, – кивнул после, – больше не буду.

– Какая идиллия, – фыркнула бабка, – вот только почему-то Полина вам не нужна, а этот… – на мальчика, – я бы всё равно не отдала её такому… отцу, – выплюнула, – ты совсем рехнулся?!

– Ты сказала, что он её использует! – закричала Полина, – т-ты сказала, что он бросит её и вернется домой!

По её щекам текли слезы.

– Это моё личное дело, мама, – поджимал губы Лев, – Полина, прекращай спектакль.

Я даже зло на него посмотрела от такого. Они вообще странно себя вели – никто её не пытался успокоить или поддержать, только кривились.

– Можно стакан воды? – не знала, что ещё я могу сделать.

– Иди ты знаешь куда со своей заботой?! – кричала девушка, – я же реально верила тебе… что т-ты моя подруга, а ты! Ты просто конченная мразь, поняла?!

Я почти задохнулась.

– Я узнала, что ты его дочь тогда, когда мы уже начали общаться, – хотела оправдаться, – мне вообще плевать чья ты дочь и кто… это было не из-за него, Поль…

Она завыла.

– Это надолго, – закатил глаза Давид, – не переживай, Камил. Она просто ненормальная.

Длинный выдох помог хоть немного успокоиться. Пока на фоне шла война:

– Ты портишь ей жизнь тем, что делаешь! – кричала Лидия.

– О, нет, – смеялась бабка, – он ей её обустраивает! Да, Камила? Хорошо жить за счет богатого дяденьки? Почему же ты, если такая хорошая, не нашла кого-то себе под стать?! А я отвечу – потому что ты прости…

– Достаточно! – остановил их грозным тоном Лев, – вы обе настаивали на семейном вечере. Тогда проводите его в спокойствии, как было обговорено.

Они даже замолчали на пару секунд. Пока он говорил. Но после всё началось сначала:

– Свадьба? А через сколько месяцев развод? – рычала бабка.

– Он просто хочет подарить ей половину имущества при разводе! – вставила своё Лидия.

Обе они переглянулись и:

– На каком ты месяце? – свекровь на меня.

Я тяжело вздохнула.

– Я не беременна, – повторила в который раз, теперь уже для неё.

– Пока только планы, – подтвердил Лев, откинувшись на спинку своего стула, – и не нужно…

– Как будто я не знаю своего сына! – вспыхнула бабка, – хромого изменит только могила! Тебя невозможно было затащить в брак по-другому! Ты непробиваемый! Сколько я тебе предлагала девушек из хороших семей, и что?! – она ткнула пальцем в плечо Лидии, – ты начал работать на каком-то дрянном заводе, нашел себе замарашку из местных! И я была против! Да только твоего отца нельзя было переубедить! Что он мне там сказал? Что ты сам должен выбрать! И что теперь?! Где твой выбор? Ты его даже не сам сделал, а твоя неожиданно получившаяся дочь! – она указала на Полину, – где теперь ваша самостоятельность? Только я поставила на ноги одну, – вновь тычок в Лидию, – так он нашел новую идиотку! Я тебе нанималась их перевоспитывать?!

Полина на фоне выхватила предложенный ей испуганным официантом стакан воды и запустила его… подальше от себя. Остальные лишь на секунду отвлеклись на неё.

– Пошёл вон со своими… – она прикрыла лицо руками, – это она во всем виновата.

Я встала и подошла к месту психа.

– Простите, пожалуйста, – сказала официанту, – мы заплатим за всё. Правда, давайте я…

– Камила, сядь на место, – почти приказал разъяренный Лев, – а ты, – на мать, – хватит нести околесицу. Никто не просил тебя делать то, что ты делала.

– Не обязательно ругаться и на меня, – напомнила ему, садясь, – но ты прав – никто же не отрицал твоей ошибки. Особенно ты сам. И ты её сам исправляешь по возможности, – на свекровь, – а вы просто давите на больное.

Все молча решили посмотреть на меня.

– Мой ты цветочек, почему тебе так не повезло в жизни? – поднесла платок к лицу Лидия, – отбейся ты от него, пока не поздно. Ну какая свадьба?

– Ты принципиально выбирал самую глупую из всех малолеток? – свела брови бабка.

Лев выпрямился. Вот сейчас его лицо было полно ледяной ярости, как и слова:

– Не смей её оскорблять, – зло.

И так, что в помещении стало холодно.

– Да! – поддакнул Дава, – она слишком хорошая, чтобы вы её ругали!

Я расплылась в улыбке, а после вовсе рассмеялась.

– Нет, ну это испанский стыд, – успокоилась я, – можно мне пива и чипсов? – всё тому же официанту, который нас уже двести раз проклял.

– Она пьёт? – подавилась бабка, – Лев, скажи ей, что это…

– Я тоже буду, – улыбался мне Давид, – чипсы, – добавил со смешком на собственную бабушку.

Я вспомнила:

– Ты же после школы. Ты вообще голодный должен быть, – подала ему меню, – а после я с тобой чипсами поделюсь.

– Я бы тоже выпил, не будь я за рулем, – снова относительно расслабился Лёва.

– Можем поехать на такси, – предложила ему.

– Вы совсем с ума сошли?! – перебила наши переглядывания бабка, – какой пример вы подаете ребенку?

В этот момент подняла голову хныкающая Поля.

– Они меня все бросили! Они… мама вообще каждый день пьёт! И-и… а отец о-он вообще меня с собой никуда не бере-е-ет…

Я зависла.

– Зачем ты врёшь? – опередила жениха я, – ты сама говорила, что отказываешься, чтобы его позлить.

Она надула губы и отвернулась.

– Позволь напомнить, по какой причине это происходит, – поджал губы Лев.

– Ты меня даже не разу не умолял! – выкрикнула она, – а-а я вообще-то всегда хотела ездить туда, куда ты возил Давида!

Я пыталась не смеяться.

– Да-а? – протянул с негодованием Лёва, – как замечательно ты решила сбросить на меня ответственность за свои обиды и решения.

Не согласиться с ним было нельзя.

– Я так и думала, что ты совсем забудешь о детях, когда будешь занят… как бы тебя назвать, что бы ты поняла, но он нет? – в конце она бурчала, – как же так вышло? Что я упустила в твоём воспитании, что ты так со мной поступаешь? А с детьми?! Теперь оба будут на мне?

Лев тяжело вздохнул.

– Оба всё ещё остаются на мне, – снова злился мужчина, – и только на мне.

– Никто из вас ничего не сделал для них, – почему-то тоже пылала я, – только Лёва думает о том, что будет есть Давид, и как учится Поля. А вы только вопите и… простите, Лидия, но это так.

Бабка сузила глаза.

– Камила, не встревай, – устало попросил Лев.

Я хмыкнула.

– Отстань от меня, – по-доброму шикнула на него, – это теперь и моя семья тоже и мои разборки.

Он неожиданно улыбнулся.

– Кто тебя звал в эту семью?! – прорычала свекровь, – ты здесь никто! И никакая свадьба…

– Значит у нас отдельная семья, – фыркнул Дава, – я, если что, голосую за Камилу, а не… тебя, бабушка. Ты злая.

В этот момент ему принесли еду, и Давид решил увести своё внимание телефону и приёму пищи.

– А-а… ая?! – испугалась Поля, – й-я тоже хочу быть в семье, но… п-папа!

– Ты тоже можешь быть с нами, – улыбнулась, поддерживая её.

– Но только не переезжай, – хихикнул Давид.

– Хватит сходить с ума, – остановил всех Лев, – особенно ты, мама. Твой инфантилизм процветает сильнее, чем тот, который ты постоянно приписываешь мне.

Я начала хрустеть чипсами, вызвав у бабки приступ ненависти.

– Не забудь мне оставить, – напомнил Дава хитро, поставив на паузу шумное видео про какую-то игру.

– Ты наигрался, сын, – успокоилась неожиданно свекровь, – тебе уже не интересно. Ты похвастался друзьям, что можешь спать с молодой и красивой. Ты отомстил жене, – она смотрела на него с просьбой, – ты показал, насколько ты хороший папка, и какая плохая у них мать. Ты, в конце концов, высказал всё мне, дав понять, что мать из меня вышла откровенно бесполезная, – она сглотнула, – хватит. Мы все всё поняли и уяснили. Ты победил. Теперь прекращай нести чушь со свадьбой и возвращайся домой. Пока не поздно.

Лёва смотрел на неё, высоко подняв брови.

– Ты считаешь, что я всё это время пытался насолить вам? – усмехнулся он.

– Я считаю, что ты хотел показать, насколько ты внушительный и могучий, – преобразовала всем известную нижепоясную фразу она, – тебе это удалось. Мы все в восхищении.

Я прикрыла глаза на секунду. Пока мужчина смотрел на неё с горечью.

– Ты не права, – только и произнёс он.

Теперь чипсами начал хрустеть Давид, пока я спокойно отпивала маленькими глотками из бокала.

– Нет? – хмыкнула бабка, – ладно. Тогда может ты ослеп, и не видишь кого планируешь взять в жены?

Она указала на меня.

– Она маленькая… – снова начала Лидия.

– Она нам всё испортила! – добавила Поля, – она… заняла моё и мамино место и… она вообще тебя от нас… увела!

Нет, ну в какой-то мере… но точно не от Полины. Он же с ней общается.

– Из уже разрушенной семьи, – ответила я.

– Никто меня не уводил, – закатил глаза Лёва, – и я уверяю тебя, мама, что я нахожусь в ясном уме и… с кристально чисто вижу.

Я хмыкнула.

– Это нельзя так оставлять, – пробурчала бабка, – это просто… что вообще подумают… знаешь что про тебя сказали твои друзья?!

– Это которые Марина? – хихикнула я, – Лидия, мой вам совет, бросайте такую подругу.

– Я попыталась объяснить ей, но она… – пробормотала бывшая жена Лёвы.

– Она пыталась залезть к нему в штаны! – напомнила ей, – к вашему, на тот момент, мужу. И не врите самой себе, что это не так.

– Камила, – скосил на меня предупреждающий взгляд мужчина.

– Ты тоже умалчиватель, так что давай останемся каждый при своём мнении, – ответила ему.

Он поджал губы.

– Ты наелся? – тихо спросила у Давида.

Тот довольно кивнул и снова уткнулся в свой телефон. А Поля в этот момент переводила возмущенный взгляд с меня на него.

– Ты предатель! – наконец, придумала до чего докопаться она, – почему ты за неё, а не за бабушку?

Про мать она и слова не сказала.

– Ты и сама заметила, что она… думает, как мне лучше, в отличие от них, – громко выразился он, – спрашивает меня обо всем. И… ходит со мной на футбол!

Поля нахмурилась.

– Разве я о тебе не заботилась? – почти плакала Лидия, – и не покупала тебе то, что ты хочешь? Почему ты уехал к папе? Со мной тебе разве хуже?

Мальчик побледнел. И опустил взгляд к столу, промолчав.

– Весь в отца! – фыркнула бабка, – хочешь остаться с тем же, в чём варится сейчас он?

Она снова выглядела высокомерной.

– Да, – пожал плечами Дава, – а что с папой не так? У него есть Камила, и они… она… тоже его любит, – он покраснел, – и меня тоже, – он вскинул злой взгляд на мать, – и Камила сказала, что она меня не бросит, как ты сказала! Мы вчера мне комнату сделали, хотя папа был злой и… потом мне телевизор повесили!

Я улыбнулась.

– Что значит повесили? – нахохлилась свекровь, – куда повесили? Зачем это? Ты совсем с ума сошла?! – на Лидию, – ты отпустила мальчишку жить с этой вертихвосткой малолетней?! – она начала кричать, – вы совсем?! Никаких телевизоров! Мальчик будет жить с матерью! Где это видано, чтобы… развод разводом, но дети должны жить с матерью! Не с этой…

– Он живет со мной, – напомнил ей Лев, – суд через две недели, мама. Я, так уж и быть, не стану подавать на алименты.

Тут я поджала губы.

– То есть мама вообще не будет ко мне приходить? – нахмурился Давид, – как сейчас?

А я поняла, что она его даже не обняла при встрече. Я сегодня утром – да, а она, которая не видела сына как минимум две недели, нет. Мне тоже было обидно за него.

– Никто не одобрит такое решение, – сама себе не верила Лидия.

– Ты уже говорила мне это, – кивнул Лев, – и слова всё ещё звучат странно. Кто отдаст мне моего сына? Органы опеки, которые успели отметить и твоё безработное положение…

– Это пока что! – вставляла она.

– …и мои алименты, ни единого раза не получившие преград…

– И что? Это не главное!

– …и твои собственные слова о том, что сын уезжал со мной на целый день…

– Какая разница?

– …и желание самого Давида жить со мной, – закончил Лев.

– Это в любом случае неправильно! – высказалась бабка, – никто не будет лучше матери, тем более… к черту! Только мать знает о своем ребенке всё! И только она сможет всё ему дать! Хм… какая разница, чего хочет сам Давид? Почему Поля в таком случае не просится к вам… в семью, – она говорила с омерзением, – мальчик всегда был со странностями!

– Да-а? – на манер Льва усмехнулась я, – вы детей местами не перепутали?

Дава хрюкнул.

– Закрой свой рот, прошма… я бы тебя убила, будь моя воля, – прошипела она, – так и скажи, что это твоя хм… невеста, – смешок, – не хочет, чтобы ты платил деньги на стороне! А так настроит мальчишку против матери, и сама будет ходить в золоте, а он… признайся, что ей на тебя плевать! – давила на мальчика она, – прекращай врать!

– Ей плевать! – почти вскочил на ноги Давид, – ты права! – он взглянул на Лидию, – мне теперь есть с кем сравнивать, мам. Прости, я правда хочу жить с папой. И с Камилой. Потому что ей не плевать, а тебе – да.

По щекам женщины хлынули слёзы. Но она продолжала молча сидеть.

– Твои старания тщетны, мама, – важно кивнул Лев, – когда я забирал Давида, никто и не планировал меня останавливать. К чему сейчас ломать комедию?

– С папой тебе будет лучше, – осипшим голосом произнесла Лидия, – прости меня… я не… он очень хочет тебя забрать, а я не… прости, – она уткнулась в платок рыданиями.

Лёва кивнул.

– Заткнись! – рыкнула на неё бабка, – вы все с ума посходили?! Что значит «с папой лучше»? Ты совсем из ума выжила, идиотка? Он же перестанет тебе платить! Останешься с голым задом одна и… на что ты собралась жить? Я не дам тебе брать у Полечки! Ты же не думала, что…

– Если Поля не сдаст эту сессию, она тоже останется без денег, – напомнил всем Лёва, – какие у нас подвижки?

Полина перевела испуганные глаза на бабушку. И та заорала:

– Я тебя сейчас просто убью! – на сына, – какая к черту сессия?! По…движки? Я… – она схватилась за сердце и откинулась на спинку стула, тяжело дыша, – вы меня так… господи, за что мне всё это?

– Театральная постановка номер два, – хмыкнул Лев, – кто будет следующим?

По нему было видно, насколько ему все это надоело, так что я решила разрядить обстановку:

– Я могу спеть, – заставила зло на себя зыркнуть уже вполне здоровую бабку.

Лёва мило улыбнулся.

– Твои песни в ванной не сравнятся с обычной обстановкой, – был насмешлив он.

– Это точно, – хихикнул Дава, – ты иногда пищишь.

Я деланно цокнула. И мстительно кивнула.

– Зато я не сморкаюсь громко по утрам, – на Льва, – и не храню под кроватью невкусно пахнущие носки, – на Давида.

Оба отвернулись, будто такого не было.

– Я их потом всё равно положу в корзину, – решил оправдаться мальчик.

– Я не знал, что это происходит громко, – дёрнул ногой под столом Лёва.

Ответил ему, как ни странно, его сын:

– Это потому что у тебя уши закладывает, пап, – хихикнул он, – а когда мы домой?

Лев дернул бровью и кивнул.

– Семейный ужин завершен, или мы не успели полностью удовлетворить твою злость, мама? – спросил он.

– Я не хочу с вами жить, – пробормотала Поля.

– Тебя никто и не зовет, – фыркнул Дава, – у нас есть только комната папы и Камилы, моя и общая гостиная. Для тебя места нет.

– Давид, – осадил его Лев.

– Ты всегда можешь написать или позвонить папе или мне, – напомнила девушке я, – без всяких планов и… серьёзно. Постарайся понять меня и то, что я тебе сказала сегодня.

– Кому нужны твои подачки? – рыкнула бабка, – Лев, отвези меня к себе домой. Я хочу посмотреть в каких условиях живёт мой внук!

Я закатила глаза.

– Как-нибудь потом, – подал мне руку мужчина, – мне сейчас совершенно нет дела до твоих причуд, – он хмыкнул, – могу отвезти тебя в больницу, – смешок, – для проверки сердечных болей.

Мой смех был едва слышен. А потому, когда получивший ключи от машины от ушедшего платить Лёвы Давид потянул меня в сторону выхода, свекровь злобно сверлила мою спину.

– До свидания, – махнула всем троим рукой, – Дава, ты забыл попрощаться.

– Пока, – буркнул, не поворачиваясь он, – я, если честно, вообще с ними говорить не хотел. Только, если с мамой немного, но ты сама слышала какая она сегодня.

Дверь мне открыли первой, только после – себе.

– Надеюсь Чарлик не доел моё печенье на кровати, – хихикнул мальчик.

– Так вот откуда крошки, – поняла я.

Лев сел в машину, пристегнулся, оглядел нас и:

– Все живы и здоровы, поэтому могу взять на себя решение подвести положительный итог.

Я улыбнулась, поцеловала его в щеку, заметив при этом прошедшую мимо и заметившую всё бабку, и села поудобнее.

– Она же не будет приезжать в гости? – спросила с надеждой.

– У неё аллергия на собак, – вспомнил Давид, – поэтому Полине нельзя было никого заводить.

Мы тронулись с места.

– Давайте заведем ещё парочку? – улыбнулась мальчику я, – и переедем на всякий случай.

Идею все молча восприняли как отличную.