Виват, Романовы! Часть IV

Александр (недовольно). А вам чего понадобилось? Может, развод дать?

Елизавета Алексеевна. Нет, я просто так к вам пришла. Почему бы и не прийти?

Александр. Нет, вы ко мне приходите только, чтобы сообщить, что я делаю что-то не так!

Смотрят друг на друга.

Александр (помолчав). Ну вы хоть не убежали, как они. Не испугались?

Елизавета Алексеевна. Вас? Нет. Вы ничего плохого не сделаете. Я же вас знаю.

Александр (вздыхая). Ну что же… а я вот себя не знаю. Надо ещё разобраться.

Закрывает дверь. Через секунду снова открывает. Протягивает ей свёрток.

Александр. Это вам. От Бетховена.

Сцена 6

Зимний дворец. Покои Елизаветы Алексеевны.

Елизавета Алексеевна пишет письмо матери.

Текст письма:

«Дорогая матушка, меня очень тревожит состояние моего мужа. Я полагала, что после Вены наши отношения начали налаживаться, но он, как в Россию вернулся, так впал в тоску.

Для меня это состояние привычное, но императору оно совсем не к лицу. Теперь все грустят вместе с ним. Но самое странное, что чем более странно он себя ведёт, тем сильнее меня к нему тянет. Он теперь совсем не такой, как раньше. Он весь такой загадочный и неприступный… и я не знаю, как к нему самой подступиться. Одним словом, я, как обычно, самая несчастная тут в России.

Но как ни странно, есть и хорошие новости. Он наконец-то прогнал эту наглую швабру Марию Антоновну, чтоб ей пусто было!»

Зачёркивает: «наглую швабру». Улыбается.

Прерывается из-за шума. Выходит в коридор. Идёт по коридору. Заходит в гостиную. В гостиной ругаются Мария Антоновна и Александр. В углу на стуле скромно сидит Нарышкин. Стоят чемоданы. Посередине, на стульчике, с книжкой в руках, сидит белокурая девочка.

Александр. Нет-нет! Я передумал! Я её не отпущу! У вас есть ещё дети, а она – всё, что у меня осталось!

Нарышкина (закатив глаза). Боже! Но это не ваша дочь!

Александр (упрямо). Ну и что? И не его. (Показывает на Нарышкина.) Пусть тогда она сама выбирает, кто из нас двоих будет её отцом!

Нарышкин. Правильно. Сонечка, с кем ты хочешь остаться?

Девочка откладывает книгу. Поднимает на всех большие голубые глаза. Слезает со стульчика, подходит к Александру и обнимает.

Нарышкин (радостно). Прекрасный выбор!

Нарышкина подходит к Александру.

Нарышкина. Слушайте… Зачем это вам? Девочка не от мира сего… она больна. Я боюсь, как бы она не ушла в мир… другой..!

Александр. Это потому, что вы плохо о ней заботитесь! Вы её не любите! А я люблю!

Обнимает девочку.

Нарышкина. Но я её мать! Вы что же, отберёте ребёнка у матери? Вас отобрали у вашей матери, и вы теперь так же поступите?

Александр молчит. Опускается на одно колено перед девочкой. Гладит по волосам. Целует в лоб.

Александр. Езжайте. Вы отобрали у меня всё. И ещё бревном обозвали. Вот ваша благодарность за моё добро к вам двоим.

Уходит. Проходит мимо Елизаветы Алексеевны. Смотрит на неё.

Александр (задумчиво). А знаете… Соня на вас похожа даже больше, чем на меня. Как это могло так произойти, что Мария Антоновна родила нашу с вами дочь?

Елизавета Алексеевна (грустно). Надо было тогда вас послушать… и забрать её к себе воспитывать.

Александр. Вот именно. Я как чувствовал! Я предвидел, что у меня отберут мою дочь!

Уходит.

Нарышкина (беря чемоданы). Он сходит с ума! Вы в курсе вообще?

Елизавета Алексеевна (с улыбкой). Валите отсюда, Мария Антоновна, иначе я вам волосы повыдираю.

Нарышкина берёт чемоданы. Пожимает плечами. Уходит. Следом за ней с остальными чемоданами уходит грустный Нарышкин.

Перекрутка.

Покои Александра.

Александр заходит в свои покои. На столе стоит клетка со скворцом.

Скворец (видит Александра). Виват, Романов! Виват, Романов!

Александр грустно смотрит на скворца. Берёт платок и накрывает клетку.

========== СЕЗОН 4 Сцены 7–8–9–10 ==========

Сцена 7

Санкт-Петербург. Заброшенный особняк на окраине города.

Тайное собрание членов антиправительственной организации «Союз спасения».

Подвал. В подвале горят свечи. В центре подвала, в кругу, сидят молодые люди в мантиях и капюшонах. В центре стоят Павел Пестель и Муравьёв-Апостол.

Пестель. Итак, цель нашего «Союза» проста и благородна. Спасти отечество.

Муравьёв-Апостол. И Елизавету Алексеевну.

Пестель. И для этого необходимо свергнуть императора-узурпатора.

Муравьёв-Апостол. Мужеложца, западника и антихриста.

Пестель (поучительно). Насчёт антихриста не доказано. Не стоит обвинять человека во всех грехах.

Голос из круга. У антихриста нет грехов! Он сам есть олицетворение греха.

Муравьёв-Апостол. Неважно. Император должен пасть.

Голос из зала. Как его отец?

Пестель. Ни в коем случае! Не сравнивайте то отвратительное подлое преступление, совершённое трусами и мерзавцами, и наше благородное дело. Император должен быть заключён под стражу, подвергнут суду и лишён всех полномочий.

Голос из круга. А если… суд его оправдает?

Пестель. Всё равно лишён.

Голос из зала. И кто будет вместо него?

Пестель. Это мы решим. Голосованием. В принципе, я не против Романовых. Главное, чтобы была принята Конституция.

Муравьёв-Апостол. Предлагаю сделать императрицей Елизавету Алексеевну. Она умна, благородна, чиста и непорочна.

Все. Хорошая мысль!

Пестель (с сомнением). Ну не зна-а-а-аю… Она женщина.

Муравьёв-Апостол. А что ты имеешь против женщин?

Пестель. Против женщин ничего не имею. Я против того, чтобы женщины правили государствами. К тому же, когда мы казним императора, она может расстроиться. Говорят, она любит его. У женщин на первом месте чувства.

Муравьёв-Апостол. Как и всякая совершенная женщина, она преданна своему мужу, даже если он антихрист…

Пестель. Опять ты… не надо называть его Антихристом! Что за мракобесие?

Голос из круга. Если на его стороне тёмные силы зла, дело плохо.

Пестель. Пусть на его стороне силы зла. Зато на нашей стороне сила правды!

Муравьёв-Апостол. Предлагаю переименовать наш союз в… «Союз спасения России и Елизаветы Алексеевны».

Все одобрительно гудят.

Пестель (на ухо). Ты неравнодушен к ней, что ли?

Муравьёв-Апостол (шёпотом). Есть такое. Я бы предпочёл вызвать его на дуэль и убить, но он не придёт, потому что мы неравны. Поэтому придётся идти другим путём.

Пестель. А теперь, братья, возьмёмся за руки!

Встают на колени. Берутся за руки. Поют песни.

Перекрутка.

Члены тайной организации выходят из особняка. Павел Пестель и Муравьёв-Апостол идут рядом. К ним подходит один из членов Общества.

Член общества. Я с вами согласен во всём, кроме одного.

Пестель. Чего же?

Член общества. Императора надо убить. Так надёжнее.

Пестель. Не будем мы никого убивать! Это фу… и не соответствует идеалам и принципам благородного человека.

Член общества (разочарованно). Да? Ну ладно. Пойду кому-нибудь другому предложу.

Уходит в темноту.

Сцена 8

Санкт-Петербург. Министерство.

Кабинет императора. Сперанский стоит перед кабинетом. Секретарь пишет. Люди бегают туда-сюда.

Сперанский. Я к государю. (Шёпотом.) Ну как он?

Секретарь (шёпотом). Их Величество ежедневно с новым настроением. То они пребывают в христианнейшем смирении, то преисполнены ко всему отвращением. Сегодня, может, чего нового придумают.

Перекрутка.

Александр в чепце, халате и сапогах стоит за столярным станком. Заходит Сперанский. Видит Александра.

Сперанский (растерянно). Ваше Величество… Что, э-э… Что вы делаете… на этот раз?

Александр. Деревянный слуховой аппарат.

Перестаёт строгать, вытирает руки, садится в кресло.

Александр. Вы всегда меня застаёте за чем-то своеобразным, вы не находите?

Сперанский. Все обеспокоены вашим… самочувствием. (Разглядывает его.) И вашим внешним видом.

Александр. О, ну что вы, не стоит переживать. Знаете, эта одежда намного комфортнее! И строгать в ней удобно. И вообще, я нахожу, что постоянное ношение мундира вредно для здоровья. Сперанский, вы не находите, что мужчины и женщины терпят ужаснейшие неудобства в одежде почти ежедневно! Ради чего, спрашивается?

Сперанский. Вы полагаете, всем стоит ходить на службу в халатах? А проводить совещания где? Может быть, в бане?

Александр. Нет, конечно. Халат – моя привилегия. Хотя опыт венского конгресса говорит мне, что самые важнейшие соглашения заключаются в самых неожиданных местах. Ладно. (Смотрит на Сперанского.) Вам чего надо на этот раз?

Перекрутка.

Кабинет императора. Сперанский входит в кабинет. Александр в шароварах и фартуке лепит глиняный горшок.

Сперанский. Я вижу, что вы заняты. Я потом зайду.

Перекрутка.

Министерство. Кабинет Александра. Заходит Сперанский. Александр в широких штанах и рубашке сидит и чинит рыболовную сеть.

Сперанский. Собрались ловить рыбу, Ваше Величество?

Александр (подняв голову). Нет, не рыбу.

Сперанский. А кого?

Александр. Медведя. Белого. Хотите со мной?

Сперанский. Я лучше потом зайду…

Перекрутка.

Министерство. Снова кабинет Александра.

Сперанский. Все обеспокоены тем, что вы совсем не занимаетесь государственными делами.

Александр (кладёт ноги на стол). Я же предупредил. Я ищу себя. Я занимаюсь собой. Надо всегда начинать с себя!

Сперанский (осторожно). И как успехи? Нашли… что-нибудь?

Александр. Я склоняюсь к тому, что мне следовало родиться крестьянином. Мне близок простой, мирный рабочий труд. Я люблю природу. Милых животных. Картошку на сале и самовар с вареньем. И баню.

Сперанский. Кстати, насчёт крестьян.

Александр (перебивая). Всё, я вас отправляю в Сибирь.

Сперанский (в шоке). Что? Как? Вы меня высылаете в Сибирь? О господи, за что на этот раз?!

Александр. Я не высылаю. Я вас туда отправляю генерал-губернатором. Оказывается, действительно, можно… в Сибирь – наградить! (Улыбается.) И не показывайтесь больше мне на глаза.

Сцена 9

Михайловский замок. Тайная комната. Александр и Павел пишут, сидя за столом.

Александр. А знаете, я начинаю намного лучше вас понимать с некоторых пор… Стоит дать слабину, и тебе садятся на шею!

Павел. Пиши давай!

Александр (недовольно). Я устал. Рука болит. И глаза. И вообще, я уже не уверен, нужно ли это? То, что мы пишем?

Павел. Да! Что у тебя за манера бросать всё на полпути?

Александр задумывается.

Перекрутка.

1781 год. Царское село.

Детская. Александр и Константин играют в солдатиков. Заходит Екатерина.

Екатерина (бросаясь к Александру). Ах, мой сладенький пирожочек! Во что ты играешь?

Видит солдатиков.

Екатерина (в ужасе). Брось! Брось! Плохая игра! Отдай лучше брату.

Отбирает солдатиков. Даёт кубики.

Екатерина (берёт кубик). Как это называется?

Константин (отрываясь от солдатиков). Кубик.

Александр. Квадратный кубик.

Екатерина (гладит по голове Александра). Ты ж мой маленький гений!

Перекрутка.

Детская.

Константин играет с солдатиками. Александр складывает башню из кубиков. Заходит Марьфёдорна.

Марьфёдорна. Саша, во что ты играешь? В кубики? Ой, как скучно…

Забирает кубики. Сажает за стол.

Марьфёдорна. Вот, давай лучше порисуем.

Перекрутка.

Детская. Александр рисует, сидя за столом. Константин отрывает головы солдатам. Заходит Павел.

Павел. Саша! Что ты делаешь? Ты рисуешь? Глупое занятие! Пойдём погуляем на воздухе! Побегаем!

Берёт его на руки. Уносит.

Голос из коридора. Костя! Ты с нами?

Перекрутка.

1784 год. Царское село.

Детская. Александр лежит в кроватке. Екатерина поёт детскую песенку на немецком языке. Заходит слуга. Екатерина замолкает.

Слуга. Ваше Величество, Григорий Александрович просили передать, что они уже разделись и ждут вас.

Екатерина вздыхает. Целует Александра. Уходит

Перекрутка.

Детская.

Александр лежит в кроватке. Сидит Павел. Рассказывает сказку на русском языке

Павел. И вот, в конце… (Смотрит на часы.) О, уже восемь вечера! Мне пора ехать домой!

Целует его в лоб. Уходит.

Александр (печально). Ну вот, опять на самом интересном месте…

Константин (из кроватки в углу). А мне вообще ничего не слышно!

Перекрутка.

1785 год. Царское село.

День рождения Александра.

Александр сидит за столом. На столе стоят два торта со свечами. Справа сидит Екатерина, слева – Александр и Марьфёдорна. Саша ножом и вилочкой ест торт.

Екатерина. Ах, мой сладкий пирожочек! Скажи, чей тортик вкуснее?

Павел. Да, Саша, чей тортик вкуснее: наш с мамой или бабушкин?

Саша (устало вздохнув). Я уже обоих объелся…

Перекрутка.

1786 год. Царское село.

Рождество Александра.

В большом зале стоит большая ёлка. В зале находятся Екатерина, Потёмкин, Павел, Марьфёдорна, маленькие Александра и Елена Павловны, дамы и господа.

Александр и Константин разворачивают подарки.

Александр разворачивает подарок от Екатерины. В подарке – глобус.

Александр разворачивает подарок от Павла – в подарке игрушечный меч.

Константин разворачивает один большой подарок. В подарке – пианино.

Потёмкин. Хм, намёк на заграничные походы, однако!

Все. Ах, какой подарок тебе нравится больше?

Александр (вздыхая). Вон тот…

Показывает на сестру. Сестра держит в руках куколку.

Все (удивлённо). Ах, но зачем тебе кукла, малыш? Это игрушка для девочек!

Александр. А я буду её лечить. (Смотрит на брата.) После того, как он ей голову оторвёт…

Перекрутка.

Михайловский замок. Тайная комната. Павел и Александр.

Павел. О чём задумался?

Александр. Да так… (Тяжело вздыхает.) Да, давайте писать дальше…

Сцена 10

Зимний дворец. Покои Елизаветы Алексеевны.

В покоях Елизаветы Алексеевны сидят Константин, Марьфёдорна, Николай.

Входит Елизавета Алексеевна

Елизавета Алексеевна (удивлённо). Что вы тут все делаете? Что случилось?

Марьфёдорна. У нас семейный совет.

Елизавета Алексеевна. В таком случае надо позвать императора…

Константин. Нет, не надо. Во-первых, он сейчас занят. Красит забор на улице. Во-вторых, совет собрался как раз по его поводу.

Елизавета Алексеевна. А почему в моей комнате?

Марьфёдорна. Потому что он сюда реже всего заходит.

Константин (встаёт). Итак! Теперь все в сборе. Мы долго откладывали этот разговор, отводя глаза от очевидного. Но более так продолжаться не может. Сначала я списывал происходящие с Сашей странности на опиум… потом на противовенерический сбор. Но сейчас он уже давно ничего такого не принимает.

Марьфёдорна. Ест только хлеб с вареньем и пьёт только воду! Кошмар!

Константин (продолжая). В общем, похоже, он начинает сходить с ума. И пока он не начал бросаться на людей, необходимо принять меры.

Елизавета Алексеевна. И какие же?

Марьфёдорна. Необходимо его как-то… Полечить. Временно отстранить от дел, чтобы он отдохнул.

Константин. Да он и так ничем не занимается! Не считая лепки горшков, плетения корзин и резьбы по дереву!

Елизавета Алексеевна. Что вы предлагаете?

Марьфёдорна. А вы? Хоть раз что-то вы предложили? Вы только ухудшаете! У него это с того момента началось, как вы в Австрии ему в близости отказали. Вот он с этого момента очень нервный стал.

Елизавета Алексеевна. Константин Павлович, уж кому-кому, а вам упрекать кого-то в том, что он бросается на людей… кажется, тут все сошли с ума.

Константин. И вы тоже. Матушка, как называется это расстройство, когда думаешь, что вокруг тебя одни сумасшедшие? (Подмигивает.) Елизавета Алексеевна, вот у вас эта болезнь.

Двери открываются. В дверях стоит Александр. Все вздрагивают. Смотрят на Александра. Александр смотрит на всех.

Константин (обречённо). Господи, ты опять надел платье.

Александр. Это не платье. Я нашёл идеальную для себя одежду. Это тога. Одежда древних римлян. Просто не подпоясана. Удобно! Ничто не стесняет движений и при этом всё прикрыто.

Оглядывает всех. Улыбается.

Александр. А что у вас здесь? Дайте угадаю… м-м-м… Оргия?

Константин. Саша, ну какая оргия!

Александр (с укором). Матушка… но вы-то куда! В вашем возрасте участвовать в оргиях нехорошо…

Елизавета Алексеевна. Саша, это не то, что вы подумали.

Александр. Эх, Елизавета Алексеевна… но вы! Вы! Вы же совершенство! И вы против меня?

Смотрит на Николая. Николай краснеет и молчит. Константин выступает вперёд.

Константин. Саша! С тобой происходит что-то странное! Ты целыми днями пропадаешь в Михайловском замке с какими-то бомжами.

Александр. Это мои друзья! Вольные странники!

Марьфёдорна. Кто-кто?

Александр. Вольные странники. Духовно просвещённые люди. Они помогают мне найти себя. Так как в Свободные каменщики меня не берут. Впрочем… (Улыбается.) Мне и так всё ясно. Я всё понял. Вы решили, что я сошёл с ума..? И пытаетесь убедить в этом меня? Ха-ха! Да пожалуйста… Я облегчу вам задачу. Вам не придётся меня свергать… Ждите.

Уходит. Все недоумённо смотрят ему вслед.

Пять минут спустя.

Возвращается, держа в руках корону. Кладёт на стол. Кладёт сверху лист бумаги.

Александр. Вот. Корона. И моё отречение от престола. Я не знаю, кто я… но я точно не государь император!

Марьфёдорна (в ужасе). Куда ты? Саша! Ах, он сейчас сделает с собой что-то плохое..!

Александр. Ничего я не сделаю. Я уезжаю. В деревню.

Снова уходит. Все переглядываются.

Марьфёдорна. Константин, ну давай, скажи что-нибудь!

Константин. А что? Я не буду императором… не-не!

Марьфёдорна. У него уже такое было, но быстро прошло… Ах, я вижу знакомую картину болезни! Приступы учащаются и длятся всё дольше!

Константин (задумчиво). Этот уже на два года затянулся…

Елизавета Алексеевна (взволнованно). Не сравнивайте Александра и Павла Петровича! Я уверена, что всё это – очередная блажь, которая пройдёт. Саша не сумасшедший. (Решительно.) Я верну его. Я уже не раз отговаривала его от дурацких поступков. Так что вы зря думаете, что у него это только последние годы. У него это… с рождения!

Выходит.

========== СЕЗОН 4 Сцены 11–12–13 ==========

Дополнительно действующие лица:

Александра Фёдоровна (урождённая принцесса Фридерика Луиза Шарлотта Вильгельмина Прусская) – супруга российского императора Николая I, мать Александра II, императрица российская

Сцена 11

Под Петербургом.

Деревня. Изба в саду. Вечер. Закат. Елизавета Алексеевна заходит в избу.

В избе, у печи, в простых штанах и рубашке стоит Александр.

Елизавета Алексеевна (испуганно). Вы тут… а я вас везде искала… Все искали. Вы что тут делаете?

Александр открывает заслон печи, достаёт оттуда шипящую сковородку.

Александр. Здравствуйте, Елизавета Алексеевна. Я? Картошку жарю. На сале.

Елизавета Алексеевна. Картошку?

Александр. Ага. Хотите?

Ставит сковородку на стол. На столе – солёные огурцы и хлеб.

Елизавета Алексеевна. Вы едите картошку с хлебом?!

Александр. Вас только это смутило?

Елизавета Алексеевна садится за стол напротив. Смотрит, как Александр ест.

Елизавета Алексеевна. Саша, что вы делаете? Что происходит?

Александр. Вы уже спрашивали. Ем картошку. А вы смотрите и завидуете, потому что тоже хотите… Но такие, как вы, не едят картошку с хлебом на сале.

Елизавета Алексеевна. Ах так? Ещё как ем!

Отбирает у него сковородку, накладывает себе картошку. Ест.

Елизавета Алексеевна (жуя). Я о вашем поведении. Вы понимаете, как это выглядит? Вы ведёте себя так, будто вы сошли с ума.

Александр. Я знаю. Так и задумано. Пусть так думают. Я очень надеюсь, что никто не станет меня удерживать как сумасшедшего. И я спокойно смогу удалиться жить в деревню.

Елизавета Алексеевна. Задумано? Так вы специально тут всех изводите?! Никто не хочет вас свергнуть! Вам хотят помочь!

Александр. Елизавета Алексеевна… У меня к вам последнее предложение. Давайте всё бросим и поедем в деревню! Будем там просто жить. Вам ничего не надо. Мне – тем более. Вы вот смотрите на меня с таким осуждением… а между тем, я же не прошу, чтобы вы мне картошку жарили. И не попрошу. Я сам могу. Ещё и вас накормлю. Голодной ходить не будете, я, если что, и рыбу ловить умею… и пахать, и горох сажать. В общем, все сельскохозяйственные работы мне удаются хорошо. (Задумывается.) Диплом пекаря бы не помешал… Может, во мне пропал великий пекарь? Так что вам не придётся там напрягаться. Давайте уедем в деревню.

Елизавета Алексеевна. Послушайте, великий пекарь, нельзя просто так взять и уехать в деревню! У вас есть обязательства! И у меня есть.

Александр отодвигает сковородку. Встаёт. Идёт к своему сюртуку, достаёт оттуда лист бумаги. Протягивает ей.

Елизавета Алексеевна. Это что?

Александр. Моё разрешение на развод. Наш с вами. Я снимаю с вас всяческие обязательства. Вы свободны. Всю ответственность я беру на себя. Пусть меня обливают помоями, мне всё равно. А вы поезжайте куда хотите… и будьте там счастливы.

Елизавета Алексеевна (тихо). Вы это серьёзно? Вы хотите развестись?

Александр. Да. Да, я хочу.

Елизавета Алексеевна (в сердцах). Господи, какой же вы эгоист! У вас есть только ваши страдания… вам на всех наплевать! А ещё удивляетесь, что у вас нет близких людей!

Александр. Да, я такой. Даже спорить не буду! Не повезло вам с мужем, сочувствую. Извините меня, пожалуйста. Вам не дали возможности выбрать другого. А я вам даю. А если Папа Римский или кто там будет противиться, вы скажите, что я за тридцать лет с вами спал всего два раза. Вас сразу освободят. Может, ещё компенсацию какую выплатят.

Садится за стол. Ест картошку с хлебом. Елизавета Алексеевна забирает бумагу, выходит из избы. Возвращается. Садится за стол.

Елизавета Алексеевна. Я сейчас уйду. Только доем вашу картошку… вкусная очень.

Александр. Очень рад, что вам понравилось. Я ещё планирую хлеб научиться печь…

Перекрутка.

Утро. Изба.

Александр спит на печи. Стук в дверь.

Александр встаёт, недовольный идёт к двери. Открывает. На пороге стоит Константин.

Александр (резко). Нет! Я не вернусь! И не просите!

Константин (взволнованно). Саша… Елизавета Алексеевна заболела!

Сцена 12

Зимний дворец. Спальня Елизаветы Алексеевны.

Бледная Елизавета Алексеевна лежит на кровати, на постели сидит врач со стетоскопом. Вокруг стоят Александр, Марьфёдорна, Александра Фёдоровна, Константин, Николай.

Врач. Так, все выйдите! Мне нужно переговорить с Его Величеством.

Марьфёдорна (вздыхая). Я вообще удивляюсь, как она до сих пор живая… Вы посмотрите на неё! В чём там душа держится? От всего вечно отказывается… От драгоценностей, нарядов, косметики… От еды. Ох, и помрёт она!

Все выходят. Врач отводит Александра к окну.

Александр (встревоженно). Что с ней?

Врач. Мужайтесь, Ваше Величество. Всё плохо.

Александр. Чем она больна?

Врач. Очевидно, суровый российский климат не подходит для её нежной иностранной организации… у неё полное физическое и моральное истощение.

Александр. О чём вы говорите? Какой климат? Она в России тридцать лет живёт, и всё нормально было!

Врач. У её болезни есть множество названий. Но, говоря простым медицинским языком… (Вздыхает.) Императрица умирает от тоски и одиночества.

Александр (бледнея). Как умирает? Что вы такое говорите! Она ещё вчера была живая… ела со мной картошку жареную! (Задумчиво.) Может, ей не надо было картошку? Всё-таки это жирная, тяжёлая пища…

Врач. Картошка тут ни при чём. Её болезнь возникла давно. Но вероятно, нечто её добило. (Задумчиво.) Возможно, и картошка.

Александр. Скажите, что делать? Как ей помочь? Это можно вылечить? Что современная медицина может тут предложить? Она же должна что-то…

Врач. Мужайтесь и будьте рядом. Это лучшее лекарство.

Хлопает его плечу. Уходит.

Перекрутка.

Александр сидит у постели Елизаветы Алексеевны. Держит её за руку. Елизавета Алексеевна спит.

Александр (целует её руку). Как же так, Лиза? Зачем же… ты умираешь? Не умирай…

Ложится рядом. Обнимает её одной рукой. Гладит по волосам. Вздыхает.

Александр. Это я виноват… я тебя расстроил… обидел… Всегда я виноват! Но я исправлюсь. Хочешь? Я буду другим. Каким хочешь… только живи!

Целует её в лоб. Елизавета Алексеевна вздыхает во сне. Александр смотрит на её лицо.

Александр (тихо). В мире нет совершенства. Но есть ты. Единственный смысл моей жизни. Я не знаю, кто я… Мужчина, женщина, император или пекарь? Или, может быть, я никто? Единственное, что я знаю: это то, что я тебя люблю, и я умру без тебя.

Кладёт голову ей на плечо. Вздыхает и закрывает глаза. Елизавета Алексеевна приоткрывает глаза. Потом быстро снова закрывает. Александр встревоженно садится.

Александр. У тебя сердцебиение ускорилось… О господи! Тебе плохо?! Сейчас врача позову!

Елизавета Алексеевна (приподнимаясь на кровати). Не надо врача! Всё нормально… сядь. Мне приснился плохой сон… Мне приснилось, что я… умерла!

Александр (в отчаяньи). О нет! Только не говори, что ты умираешь! Я не разрешаю! Слышишь? Я тебе в самой деспотичной манере приказываю жить!

Елизавета Алексеевна. Да я и сама не хочу умирать.

Александр. Что мне сделать?

Елизавета Алексеевна (тихо). Иди сюда… ляг со мной и обними. И всё.

Александр ложится рядом. Обнимает её. Лежат.

Александр. Так лучше?

Елизавета Алексеевна. Да… так хорошо.

Александр целует её в щёку.

Елизавета Алексеевна. А так совсем замечательно…

Перекрутка.

Спальня Елизаветы Алексеевны.

Александр стоит у кровати. Врач сидит на кровати со стетоскопом. Встаёт, отводит Александра к окну.

Врач. Кхм… любопытно, любопытно. Её состояние улучшилось. Что ей давали?

Александр (недоумённо). А надо было что-то давать? Вы же никаких инструкций мне не дали, кроме как мужаться и быть рядом. Вот я и был с ней рядом. Весь день вчера и всю ночь.

Врач. И что вы делали?

Александр. Ничего. Обнимал её очень осторожно. Несколько раз поцеловал в лоб.

Врач. Улучшение налицо. Попробуйте сегодня обнимать менее осторожно и поцелуйте в губы.

Александр (озадаченно). И думаете, это поможет? Не слышал про такое лечение…

Врач. Я тоже. Но давайте попробуем. Хуже уж точно не будет.

Перекрутка.

Спальня Елизаветы Алексеевны.

Елизавета Алексеевна сидит в кровати. Ест картошку с хлебом.

Врач и Александр стоят у окна.

Врач. Феноменально! Болезнь отступает… медленно, конечно, но появился шанс, что она не умрёт. Что вы делали?

Александр. То же, что и вчера, и как вы мне сказали. Обнимал и целовал. Только меня беспокоит, что у неё от этого такое сердцебиение, что как бы не было инфаркта.

Врач. Ну, вы знаете, что дальше делать.

Что-то пишет на листке. Отдаёт Александру. Уходит.

Перекрутка.

Спальня Елизаветы Алексеевны. Полночь.

Елизавета Алексеевна спит. Заходит Александр с фонарём. Ставит фонарь, раздевается, забирается в постель. Александр обнимает и гладит её под одеялом.

Елизавета Алексеевна (сонно). Что… (Просыпаясь.) Что… ты делаешь?

Александр (шёпотом). Тс-с-с… так надо. Так доктор велел.

Елизавета Алексеевна. Что он велел?

Александр. Это лечение. Нам надо вступить в близость.

Елизавета Алексеевна (недоумённо). Что значит «надо»?

Александр. Для твоего выздоровления. Ты болеешь от тоски и одиночества. Лучшее лекарство – близость со мной. И лучше всего физическая.

Целует её, раздевает.

Елизавета Алексеевна. Но как же… это так странно!

Александр. Не упрямься и не спорь! Нужно принимать лечение по схеме.

Елизавета Алексеевна. Ещё и схема есть?

Александр. Конечно. «Принимать "Близость" дважды в день, утром и вечером». И никаких отказов я не приму, так и знай! Так что лучше расслабься и постарайся получить удовольствие.

Елизавета Алексеевна (обнимая его). Я и не собиралась отказываться… надо слушаться врачей. Я ведь не хочу умирать.

Александр (ложась сверху). Вот именно.

Гасит фонарь.

Голос Александра в темноте. А тебе так не тяжело? Ты же болеешь. Может, поменяемся местами?

Голос Елизаветы Алексеевны. Не беспокойся. Эту ношу я выдержу.

Сцена 13

Два дня спустя.

Зимний дворец. Гостиная. Сидят Марьфёдорна, Константин, Александра Фёдоровна и Николай.

Марьфёдорна. Не понимаю. Проблема совершенно не решается! Саша по-прежнему отстранён от государственных дел! Сначала он проводил время в Михайловском замке с бомжами, теперь он второй день не выходит из её спальни!

Константин (с усмешкой). Это я виноват. Я ему подсыпал в чай свой секретный отвар для усиления… в общем, для сил. Там первые сорок восемь часов ТАКОЙ эффект!

Марьфёдорна. Безобразие! Опять ты хулиганишь! Даёшь брату всякую гадость! Вот с самого детства: то песку в кашу насыплешь, то соли в варенье…

Константин. Ну чего… ничего ж плохого с ним не делается? Этот сбор не опасен для жизни. А Елизавета Алексеевна должна остаться довольной. В конце концов, всё это ради её здоровья. Чтобы она не померла. Только если от многочисленных повторяющихся припадков удовольствия…

Марьфёдорна осуждающе смотрит на Константина.

Александра Фёдоровна. О, знаете, а мне кажется, она совсем даже не больна!

Все смотрят на неё.

Александра Фёдоровна. Я вчера видела, как она ночью бегала по коридорам.

Николай (любезно). Дорогая, а что вы делали ночью в коридоре?

Марьфёдорна. Может быть, ей нужна была помощь?

Александра Фёдоровна. Да нет. Мне так не показалось. И ещё вчера, когда император днём уходил, я к ней заглянула, чтобы справиться о самочувствии. Так она сидела в кровати, читала и одновременно ела пирог за обе щеки. И жареную картошку.

Марьфёдорна. Возмутительно… Она обманывает Сашу! Опять!

Константин. Он сам обманываться рад. Особенно благодаря моему отраву… отвару.

Марьфёдорна. Да, конечно, в некотором роде это разумное поведение.

Перекрутка.

Спальня Елизаветы Алексеевны.

Елизавета Алексеевна и Александр лежат в постели. Целуются и обнимаются.

Александр (шёпотом). Тебе хорошо?

Елизавета Алексеевна. Да, очень хорошо… Если бы ты ещё не спрашивал меня об этом каждые две минуты, то было бы совсем хорошо.

Александр. Кажется, тебе лучше. Ты поправляешься!

Елизавета Алексеевна. Да, это правда. Лечение работает. Правда, я не могу сказать, чтобы совсем хорошо стало… в том смысле, что необходимо ещё лечение продолжать какое-то время.

Александр. Я вот тут подумал… не будет ли у этого лечения побочный эффект?

Елизавета Алексеевна. Какой же?

Александр. Вдруг на этот раз у нас всё-таки получится ребёнок? Я бы очень хотел. Я очень старался. И ещё могу постараться.

Елизавета Алексеевна. Вообще доктор после моих последних родов сказал, что новая беременность будет опасна для моей жизни, но я готова рискнуть.

Александр (испуганно). Опасна? Для жизни? Тогда я не готов! Что же ты сразу не сказала, что такое лечение может принести тебе вред?

Елизавета Алексеевна (испуганно). Никакого вреда! Одна польза… Ты ведь спас мне жизнь!

Александр (отстраняясь от неё). Чтобы обменять её на твою смерть при родах? Нет! С лечением пора заканчивать!

Елизавета Алексеевна (обречённо). Язык мой поганый… Вот почему я не могу научиться держать его за зубами?

Перекрутка.

Константин (смотрит на часы). Уже полдень, а они всё никак не… закончат лечение своё. А у нас сегодня парад. Вечерний.

Марьфёдорна (в ужасе). А если она ещё и забеременеет? Вот люди на смех поднимут! С ума они, скажут, сошли в их возрасте..?

Голос в углу. Императрица не забеременеет. Александр Павлович бесплоден.

Все поворачивают головы. В углу, в кресле, сидит седой сгорбленный старик с палочкой.

Марьфёдорна. Боже? Вы кто?!

Николай. И как давно вы здесь?

Старик. Я медикус. Семейный врач. Лечил ещё Екатерину Алексеевну и Павла Петровича… Точнее, как лечил: пытался уговорить их принимать лечение, однако, Екатерина Алексеевна пилюли выплёвывала, а Павел Петрович…