Kitabı oku: «Путь к успеху», sayfa 11
Воскресенье было одним из самых тяжёлых рабочих дней за весь Чемпионат. Мы с командой отработали две гонки преследования подряд. Фортуна на этот раз улыбнулась женской сборной: Юлия Мишина в свой дебютный сезон совершила отчаянный прорыв и финишировала на почётном втором месте. Сразу после церемонии награждения мы подошли к ней с целью взять у неё интервью, но россиянка не могла говорить: мысли путались в её голове, девушка была счастлива.
Мужская гонка была более зрелищная, но менее результативная как для сборной России, так и для моих друзей. Идя практически вровень, Саша и Чарли допустили ошибки на последнем огневом рубеже, что лишило их обоих шансов на борьбу за медали. Этим обстоятельством ловко воспользовался Яков Норманн, за несколько часов до начала той гонки объявивший о завершении спортивной карьеры по окончании сезона. Норвежец за счёт ошибок соперников, идущих перед ним, занял лидирующую позицию и сумел сохранить её до финиша. Весь Холменколлен, даже всё Осло ликовало во время звучания норвежского гимна во время церемонии награждения в честь Якова Норманна – чемпиона мира.
Вечером я долго не ложилась спать: я писала письмо. Письмо самой себе. Я выливала на бумагу поток своих мыслей, живших внутри меня продолжительное время. Я наконец-то смогла переложить весь груз, собравшийся во мне, на бумагу и оставить тяжёлые моменты лишь воспоминаниями. Я прощалась с главой своей жизни, которая называлась «Двадцать лет». Ведь невозможно начать новую главу, не завершив предыдущую. Я сделала это заранее, потому что мне не хотелось ни нарушать традицию воскресного письма, ни писать следующим вечером второе.
Уснула я под утро, и моя совесть была чиста, поскольку впереди был выходной. Но встала я рано, поскольку я проснулась и больше не могла сомкнуть глаз. На календаре было тринадцатое февраля, день рождения Чарли Эйлора – моего немецкого друга, чемпиона мира и просто хорошего и интересного человека.
За завтраком нам с Ником компанию составил Саша, а Лотти тем временем завершала приготовления к празднику её молодого человека, который она пообещала сделать особенным и незабываемым.
Саша поделился сокровенными мыслями о том, что на первенстве всё идёт совершенно не так, как он планировал, а тем более – мечтал. А для Саши это было большим разочарованием, так как его ожидания всегда были заниженными, и он это и сам прекрасно понимал.
Я хотела утешить Сашу, но Ник посмотрел на меня со взглядом, в котором я прочитала, что он хочет сделать этот сам. Я не стала противиться такому проявлению братской заботы. Ник сказал, казалось бы, такие банальные, но одновременно такие важные слова о том, что однажды всё образуется – главное верить и трудиться. О том, что Сашу все мы, близкие, любим любым: не важно, есть у него чемпионское звание, или нет. К тому же, он уже стал двухкратным призёром Чемпионата мира, чем доказал, что все его труды не напрасны. И эти слова подействовали на Александра Раевского – он заметно повеселел и стал с оптимизмом смотреть в будущее. В чемпионское будущее.
Можно было подумать, что Раевский уже настолько привык к славе, что его не устраивают призовые места – ему нужна только победа. Отчасти это правда. Если бы это был этап Кубка мира, а не Чемпионат, Саша был бы удовлетворён своими позициями. Но для него было так важно заработать звание Чемпиона мира! Потому что о вице-чемпионах, о призёрах через несколько лет никто не вспомнит – будут хранить память только о победителе. Поэтому взять хотя бы одну золотую медаль в Холменколлене было для Раевского делом принципа. Это была его цель.
Говорят, спортсмены – сильные и зрелые личности. Но по моему личному опыту тесного общения с биатлонистами мирового уровня, я могу сказать, что где-то внутри них живут дети, боящиеся расстроить маму. Только их мама в данном случае – Родина. Перед каждым из них стоит очень ответственная задача, и им очень тяжело не сломаться после первых падений. И, возможно, именно поэтому их называют сильными – они преодолели трудности и остались несломленными.
Мы с Ником не знали, где наш немецкий друг решил встретить свои двадцать семь лет, поэтому Саша сказал нам ждать его у входа в отель в определённое время, причём он сказал нам быть готовыми к активному отдыху и посоветовал надеть спортивную одежду.
Мы с Ником посовещались и были уверены, что Чарли поведёт нас в боулинг. Мы последовали Сашиной рекомендации и надели спортивную одежду. Взяв пакет с подарком для Эйлора, мы с Ником вышли из отеля за пять минут до назначенного времени. Вскоре ко входу в отель подъехал внедорожный автомобиль, из которого вышел Саша и помог нам забраться внутрь.
Из-за маленького размера окошка на заднем сидении я не могла рассмотреть, куда мы едем, но вскоре я почувствовала, что мы свернули с городской трассы. Через пятнадцать минут внедорожник остановился, и мы вышли из него. Мы оказались в лесу, на этом месте заканчивалась дорога. Ник указал мне на деревянные столбы со стрелками, Саша утвердительно кивнул, и мы направились вглубь леса. Через несколько минут мы увидели небольшое строение. Присмотревшись получше, я поняла, что это был пункт проката лыж. Неподалёку от него нас дожидались братья-Эйлоры и Шарлотта.
На улице было очень холодно. Пока Ник брал нам с ним лыжи, я рассматривала компанию ставших за такие короткие сроки родными людей, в которой находилась. Именинник Чарли был в ярко-красной шапке с вышитым на неё животным, которого я не могла разглядеть. На Чарли была надета толстая куртка алого цвета. Руки немца были спрятаны в карманы, находившиеся на уровне грудной клетки, а сам Эйлор топтался на месте, чтобы согреться.
Ник протянул мне лыжи и лыжные ботинки моего размера. Мы ушли в небольшое строение, выполнявшее роль раздевалки. Уже на улице я обнаружила, что, если мы с Ником и Лотти просто надели лыжные ботинки, то Артур, Саша и Чарли были в специальных тренировочных костюмах.
Чарли указал нам на проделанную лыжную тропу, по которой мы, следуя друг за другом, начали нашу дорогу. Около километра мы шли по лесу, а потом оказались на поле, в конце которого виднелась большая и высокая снежная горка.
Мы несколько часов катались на лыжах: по полю и с горки, классикой и коньковым, наперегонки и медленно, параллельно разговаривая. Когда мы были уставшие, мы сняли лыжи и сложили их в одном месте. Затем мы начали играть в снежки, лепить снеговиков и просто веселиться.
Уже затемно мы надели лыжи и пошли на них обратно. Мы переоделись и сдали лыжи. Я была уверена, что мы уже собираемся возвращаться в Холменколлен, но Эйлор повёл нас в деревянный домик, из которого на улице виднелся яркий свет.
Это оказалось кафе. К этому часу оно было открыто только для нас, и это меня обрадовало, так как я не любила делить тёплые моменты с незнакомыми мне людьми. Чарли что-то сказал подошедшему к нему официанту, и через несколько минут нам принесли праздничный ужин.
Чарли принялся разворачивать подарки и благодарить гостей. Мы много и активно разговаривали и не заметили, как скоро пролетело время. Домой мы вернулись в без двадцати минут полночь. Я сходила в душ и переоделась, услышала стук в дверь и пошла открывать.
На пороге стояли Саша, Лотти и братья-Эйлоры. Шарлотта несла воздушные шары в руке, а Артур протянул мне торт. Чарли с улыбкой сказал мне: «Принимай эстафету». Я поставила чайник, рассадила гостей, Ник порезал торт и подал нам его.
Ником достал настольные игры, и мы вшестером принялись в них играть. За тёплыми и атмосферными посиделками ночь прошла незаметно, и только на рассвете мы легли спать. А я так хотела выспаться!
Утро моего дня рождения началось с праздничного завтрака, на котором мне муж подарил красивый серебряный браслет и серёжки, подходящие к нему.
Когда мы возвращались в отель из кафе, ко мне подошёл волонтёр со стадиона и попросил зайти в студию, где мы постоянно работали. Я удивилась, так как у меня был выходной, но всё же мы с Ником пошли туда.
В студии нас встретила вся бригада: к комментатору, режиссёру и оператору присоединился монтажёр Олег. Мои коллеги поздравили меня с праздником и вручили большой пакет. Мы с Ником поблагодарили их и ушли в отель.
Когда я услышала стук в дверь, я раскладывала на кровати содержимое пакета, полученного от моих коллег: там был плед, кружка и свечи. Я обрадовалась подобному подарку, это было очень мило со стороны парней из бригады. В комнату влетела Шарлотта. Она была чем-то восхищена. Позже она мне сказала, что её книга уже почти готова к выпуску: ей даже уже прислали один экземпляр, который она мне решила отдать. Я поздравила Лотти с этим достижением: я действительно гордилась подругой.
Ник ушёл в магазин за тортами, чтобы угостить ими нашу большую компанию, когда ко мне пришли братья-Эйлоры. Узнав, где находился Ник, Артур поспешил к нему.
Оставшись с Чарли наедине, я попросила его ответить на один вопрос, давно интересовавший меня и не дающий мне покоя.
– Почему такие, как вы, богатые и знаменитые, выбирают себе таких же спутников жизни? Вы думаете, что мы, простые люди, недостойны вас? Или на то есть другие причины?
– Приведи примеры, я не совсем тебя понимаю.
– Саша и Юля, они оба биатлонисты. Яков и Крис. Когда они познакомились, Крис уже получила славу дизайнера. Да, она уступала Якову по численности преданной аудитории, но и за ней стояли люди. В конце концов, ты и Шарлотта.
– А что Шарлотта? У неё нет мировой славы, и это, наверное, к лучшему для неё самой.
– Во-первых, здесь ты не прав. Для неё важно оставить после себя след, стать значимой пешкой на поле жизни. И она добивается этого своим писательством, которое, кстати, уже почти принесло ей медийность. Ты знаешь, что совсем скоро будет издана её книга?
– Конечно. И, Софи, я тебя понял, но на твой вопрос я не могу дать конкретного ответа. Во-первых, я отвечаю только за себя. Далеко не факт, что Саша, Яков или кто-либо другой думает аналогично. Во-вторых, лично у меня нет никаких критериев по поводу денег или славы моей избранницы. И не думаю, что у кого-то из моих коллег они есть.
– Но как ты тогда объяснишь этот феномен?
– Всё проще, чем ты думаешь. Мы просто находимся в одном круге общения. Понимаешь, если бы в мире было несколько девушек, по внешности и характеру идентичных с Лотти, то я всё равно был бы именно с Шарлоттой, потому что мы просто оба оказались в нужное время в нужном месте. У меня больше шансов познакомиться с журналисткой, которая берёт у меня интервью, чем с девушкой, о существовании которой я пока ещё и не догадываюсь. Понимаешь, о чём я?
– То есть, ты говоришь, что для тебя не так важно, какое у неё социальное положение. Важно, чтобы вы просто подходили друг другу по характеру, и жизнь дала вам возможность познакомиться, верно?
– Для меня – да.
После того, как Эйлор исчерпывающе ответил на мой вопрос, мы начали обсуждение книги его девушки, которую он читал в рукописном варианте, и которая уже лежала напечатанная у меня на кровати. За этим занятием нас и застали Артур и Ник, вернувшиеся из магазина не с пустыми руками.
– Не стоит думать, – говорил мне Чарли, что богатство и слава или обеспеченность и известность, как я это люблю называть, так хороши, как кажутся на первый взгляд. Мы с тобой прекрасно знаем, что у каждой медали есть две стороны. Конечно, мой статус даёт мне больше возможностей, но он также накладывает на меня ответственность. Я несу ответственность перед окружающими (спонсорами, болельщиками) за свои высказывания и действия. Ты сама видишь, что, гуляя по улице, я часто встречаю людей, желающих со мной сфотографироваться и поговорить. То есть, я попал в свои же сети: я ограничен своим статусом. Понимаешь, Софи, из-за этого я иногда мечтаю хотя бы на пару дней стать обычным юношей, работающим в офисе – никому неизвестным, с насущными проблемами и глобальными целями. Говорят, хорошо там, где нас нет. И я с этим утверждением согласен. Уверен, в глубине души и ты тоже поддерживаешь эту точку зрения.
Артур согласился с мыслями брата. Пусть он значительно уступал брату в медийности, на нём уже лежало это бремя ответственности и отзывчивости. Артур добавил, что для отделения от мира он и Чарли иногда снимали домик в новозеландской деревне, где они становились одним целым с народом и на несколько дней погружались в ту жизнь, о которой зачастую тосковали.
На самом деле, мой праздник прошёл так, как я даже не могла мечтать. Я провела этот день в компании действительно любящих меня людей: моих друзей, моей семьи. Я была по-настоящему счастлива. Мы играли в настольные игры, много разговаривали и рассказывали весёлые истории, приключавшиеся с нами до нашего знакомства. Я любила такие посиделки, особенно в большой компании: нас было шестеро.
Несмотря на то, что на следующий день была только женская индивидуальная гонка, мы разошлись пораньше. Я как следует выспалась и начала восстанавливать сбитый за последние дни режим.
Следующие четыре дня мы отработали с бригадой как положено. Мы снимали репортажи и брали интервью, делали новостные выпуски и программы. По вечерам мы с Ником уже не ходили гулять, поскольку я уставала после работы. Но мой муж не скучал, а проводил время с Эйлором-младшим. Они нашли общий язык и стали хорошими приятелями за такой короткий срок.
Саша всё-таки взял золотую медаль, выиграв масс-старт. Эта победа была изящной и заслуженной. И он разделил её именно со своими родными: со мной и с Ником, пригласив нас в свой номер. Мы очень гордились успехом нашего товарища – он его заслужил.
На финальный день первенства пришлось две эстафеты: сначала женская, затем мужская. Женскую эстафету мы отработали в штатном режиме, в перерыве поздравив россиянок с заслуженным серебром.
Мужскую эстафету я смотрела с особым интересом, поскольку именно её как Раевский, так и Эйлор считали главным стартом всего первенства. До последнего этапа всё шло ровно: сборные России и Германии с переменным успехом занимали первую и вторую позицию, разменивая их во время огневых рубежей. Евгений Захаров неудачно провёл смену, наступив на лыжи Саше. Из-за плотности на трассе Раевский откатился на девятое место. Всю дистанцию он совершал героический прорыв, но финишировал лишь на четвёртом месте. От подиума его отделяла секунда. Всё это время Чарли уверенно мчался к победе. Из-за ошибки на стойке преимущество немца пропало, и французский спортсмен был в зоне досягаемости. На выходе к финишной прямой лидирующий на тот момент Чарли споткнулся и потерял первое место.
«Сборная команда Франции выиграла эстафету на Чемпионате мира в Холменколлене, серебряную медаль завоевала сборная Германии, тройку лидеров замкнули шведы. Российская команда стала четвёртой» – словно раскат грома, прозвучал в эфире нашего телеканала голос комментатора Алексея. Мне стало очень обидно за неудачи, обрушившиеся на плечи моих друзей.
Перед цветочной церемонией мы с бригадой вышли на стадион и приготовились к съёмке репортажа. По окончании церемонии награждения я подбежала к Саше Раевскому и задала ему несколько вопросов о прошедшей эстафете. По нему было видно, что он расстроен, но не сломлен – он был готов дать реванш, когда это потребуется: на следующем этапе Кубка мира через две недели или через год на мировом первенстве. Он способен побеждать, и он готов это доказывать. Он это уже доказал, показав самый высокий темп и идеально закрыв все десять мишеней.
О Чарли, к сожалению, подобного я сказать не могла. Закончив свою работу и дождавшись, когда он освободится от немецкой прессы, я подошла к нему. Я не стала задавать какие-либо вопросы ему. В этот момент я была не журналистом, я была другом.
– Они могли бы быть чемпионами – они заслужили это… – Растерянно сказал мне немецкий спортсмен.
Я начала ему говорить о том, что он по-настоящему сильный человек, он способен побеждать и завоёвывать награды. Я хотела утешить своего друга, хотела помочь ему. Чарли мне не отвечал, только саркастично смотрел на меня, сомневаясь в моих словах. Я поняла, что ему нужно остаться одному и внутри принять данную ситуацию, поэтому пошла к бригаде. На этом наше сотрудничество было закончено. Мы попрощались и разошлись по своим делам.
У нас у всех был всего один вечер до отлёта из Норвегии. Вечером после эстафеты мы вшестером пошли ужинать в кафе, каждый из нас старался подбодрить унылых биатлонистов. Они оба признались, что чувствуют себя опустошёнными – эта гонка получилась удачной для их сборных, но не для них самих. Они оба чувствовали, что подвели свою команду. И мы с Шарлоттой просто стремились менять темы, чтобы отвлечь наших друзей.
Это был вечер воскресенья, поэтому по возвращению в номер, перед складыванием вещей, я писала традиционное письмо. Я прописала свои мысли о прошедшем первенстве, о череде Дней рождения и просто о том, что скопилось у меня в голове за эту неделю. Так как моё пребывание в Норвегии подходило к концу, я написала краткие впечатления об этом путешествии в целом. Завершила я это описание следующей фразой: «Многие любят Норвегию за её независимость и отчуждённость. Я же люблю эту страну за всё то, что она мне подарила».
Утром следующего дня Саша и Чарли были более оживлённые, чем накануне. Внутри каждого из них болела ещё не зажившая рана, но они уже приняли её, учились жить с этой неудачей. На такой позитивной ноте мы и попрощались. Шарлотта улетела в Амстердам, Чарли и Артур отправились в Германию, а я с братьями Раевскими полетела домой – в Москву».
Эпилог.
Когда Софья закончила свой рассказ, Асенька начала задавать вопросы, так как ей было интересно узнать продолжение истории своей сестры. Первым делом Асенька поинтересовалась, что стало с Шарлоттой.
– Через некоторое время Шарлотта и Чарли расстались. Шарлотта ошиблась: её чувства были искренними, но также они были дружескими. Как оказалось, и Чарли запутался в своих чувствах, питая к Лотти исключительно дружескую симпатию. Они остались хорошими друзьями. После расставания девушка вернулась в Амстердам. Там она продолжила писать романы, стала развивать книжный магазин, позже создала на его основе собственное издательство. Её стали приглашать на различные конференции и творческие вечера, на одном из которых она познакомилась с Даниэлом, ставшим через некоторое время её мужем. Шарлотта завершила журналистскую карьеру, но любовь к биатлону осталась с ней на долгие годы. Сейчас Шарлотта живёт той жизнью, о которой она мечтала. Мы с ней регулярно видимся: иногда она приезжает ко мне, иногда я к ней, но чаще всего мы встречаемся на биатлонных соревнованиях, которые мы обе страстно любим.
– Но как вы расстались с Ником и почему ты мне об этом не рассказала? – Продолжала спрашивать Асенька.
– Я не стала говорить об этом, поскольку это не имеет отношения к истории, с которой ты ко мне обратилась. – Софья набрала побольше воздуха и продолжила рассказ. – Максу тогда было около трёх лет. Так как я работала в те годы пресс-секретарём Саши Раевского, я много времени проводила не дома, и с сыном оставался Ник. Вернувшись домой после долгого отсутствия, я не застала там мужа и сына. Позже мы встретились с Ником в ресторане, и он сказал, что у него появилась новая возлюбленная. Мы без ссор и скандалов разошлись, Нику было позволено регулярно встречаться с Максом. Перед эстафетой в Антхольтце Саша рассказал мне, что его брат выдумал эту историю, поскольку считал себя моим бременем и не хотел, чтобы я жертвовала карьерой и счастьем ради него… – Асенька хотела задать вопрос, но Софья опередила её и продолжила, – Но я не смогла вернуться к Нику, поскольку, если он обманул меня один раз, может обмануть и снова. Мы остались хорошими приятелями, часто проводим время вместе. Раз в несколько месяцев Ник приезжает в Германию, чтобы увидеться с сыном. Мы в Россию же приезжаем не так часто, поскольку Макс занимается биатлоном, и у него мало свободного времени.
– Сонь, а как ты сблизилась с отцом маленькой Шарлотты? – Не унималась Ася.
– Подтвердилась его теория: мы с ним находились в одних кругах. К тому времени моя популярность значительно возросла, я стала одной из самых известных отечественных журналисток, да и за рубежом меня хорошо знали, причём и как обозревателя, и как пресс-секретаря Раевского. С Чарли мы также продолжали тесно общаться, но искра между нами промелькнула чуть больше пяти лет назад на территории этой самой Академии. После начала наших отношений я прекратила сотрудничество с Сашей, так как невозможно работать на одного человека, но душой принадлежать его сопернику. В Германию мы с Сашей переехали одновременно, только он в Дрезден, а я сюда. Я стала работать на немецком телевидении, а позже стала частью Академии. Потом в нашей жизни появилась крошка Лотти.
– Софи, – спросила Асенька, – а ты счастлива?
Софья задумалась на некоторое время, но ответ так и не дала. Вместо этого жительница Франкфурта-на-Майне неспешно кивнула и тепло улыбнулась Асеньке. В коридоре послышались шаги. Через несколько мгновений дверь кабинета открылась, и внутрь зашла мама Асеньки.
– Аня, – Варвара впервые назвала так свою дочь, – ты должна кое-что узнать…
