Kitabı oku: «Затонувшая свобода», sayfa 2
– У меня к тебе пара вопросов, – довольно изрек Джек и вытащил из кармана пакетик с серебристым порошком. – Это от солнечных ожогов. И защитит твою кожу. Кидать по чуть-чуть в ванну каждый день.
Айви прикрыла волосами грудь, краснея от лукавого взгляда Джека.
– Думала, не вернешься.
– А как же мои вопросы?
– Дай угадаю… – Айви согнула ноги, показывая чешуйки на коленях и икрах. – Можешь потрогать.
Джек осторожно протянул руку, зачарованный видом. Капли воды мерцали на белесых ногах, оплетенных чешуей чуть темнее кожи. Она хихикнула, когда он коснулся одной из них, ведь стало щекотно.
– Почему они исчезают?
– Потому что я этого хочу.
– А где… плавник?
Айви пожала плечами, устало выдохнула, но дернула стопами, показывая, как материализуется плавник в тон чешуе.
Джек отдернул руку, поймал ее взгляд.
– Ты говоришь, вы однолюбы, не изменяете. – Он наклонился, приближаясь к Айви, почти коснулся ее носом. Она поняла, зачем ему нужен был плавник: чтобы не сбежала. – Что ты чувствуешь, когда я рядом? М-м?
Айви задышала чаще. По правде, она ощущала сейчас только страх, который ядом расползался по организму.
– Когда касаюсь, я… – Айви закрыла глаза, покрываясь жгучим страхом. Джек дотронулся до ее шеи, повел пальцем вниз, распыляя желание. Оно смешивалось с ужасом от происходящего, стыдом, который все еще горчил на кончике языка.
Джек отличался от русалов. Смуглая кожа, крупные плечи, такой высокий, что приходилось поднимать голову, чтобы встретиться глазами. Темные волосы с россыпью мелких косичек, украшенных бусинами и кольцами. И борода! Неопрятная, но подстриженная. Русалы были мельче, светловолосыми и брились каждое утро, ведь даже щетина считалась признаком изгоя.
– Я…
– Хочешь меня, да? Но боишься. Я же вижу, что ты дрожишь. – Джек провел пальцем по груди, почти коснулся соска, но Айви отодвинулась, не позволяя. Он убрал руку, оперся о бортики ванны, не думая уходить. Лишь разглядывал, как она прикрывается волосами, пытаясь спрятать заодно и красные щеки.
– Я уверен, что это не любовь. Может, магия какая в кровь выбрасывается, заставляя вас испытывать возбуждение, и вы уверены, что это и есть оно самое!
Айви вздрогнула, избавилась от чешуи и плавника, чтобы разъединить ноги, и подтянула их к подбородку. Хотелось спрятаться. Исчезнуть.
– Ты не прав. Это союз, заключенный морской богиней.
– Тогда почему ты сейчас здесь? С человеком?
– Хватит.
Джек шумно выдохнул, видя, как пугает ее. Он откинулся на спинку стула, почесал бороду.
– Я не трону тебя. Обещаю. Ты… слишком юна. Я не посмею причинять боль ребенку…
– Да не ребенок я!
Айви резко встала на колени, заставляя воду выплескиваться из ванны. Она часто дышала, проглатывая обиду и стыд. Он опустил глаза на ее нагое тело, она запоздало прикрылась волосами.
– Не ребенок. Но слишком чиста и невинна. Тебе нужен… не я. – Джек усмехнулся, видя, как Айви закрывает руками грудь.
– Думал, это просто тело?
– Я же вижу, как все тут смотрят на меня. Как ты смотришь на меня. Здесь это не просто тело, а объект желания.
Джек наклонился, оказываясь так близко, что она разглядела каждую его морщинку и шрам.
– Я, может, и мужчина, а не животное, и умею себя сдерживать, но передо мной все же безумно красивая голая девушка. Как я должен на тебя смотреть?
– Дома никого не смущала моя грудь.
– Это рыбацкая нищая деревушка. Завтра отойдем в столицу, там будет лучше, поверь.
– Отойдем? У тебя есть корабль?
Джек пошел к двери, бросая Айви в холодной тишине и недосказанности. Она вылезла на деревянный пол, залитый водой, и понеслась в комнату.
– Пока нет. Но завтра будет.
– У тебя есть деньги на корабль?
Джек резко обернулся, опустил взгляд на ее грудь, цокнул, нашел полотенце и накинул на Айви.
– Прикройся уже, ради морского дьявола! Я так долго не выдержу!
Айви завернулась в полотенце.
– Так у тебя есть деньги?
– Я пират, красотка. Корабль будет.
– Ты что же… корабль удумал воровать?
– Просто взять в пользование. Нам же надо попасть в столицу.
Айви вдруг осознала, что ничего не знает про Джека, кроме того, что он сильный, весьма симпатичный, хоть и необычен, и… что еще? Может не наброситься на голую девушку, как на добычу? А что еще? Кто он, откуда, за что его пытались утопить…
– У меня тоже есть вопросы, Джек.
Он широко улыбнулся.
– Наконец! Ну? Что ты хочешь знать?
– Ты…
– Понял. Сложно. Давай помогу. – Джек широко улыбнулся. – Я тоже из религиозной семьи. Как ты. И для меня это было не так страшно, как для младшей сестры.
– Но вы… люди!
– И это не мешает поклоняться некоторым из нас вашей этой морской богине.
– Но так нельзя! Вы…
Айви непонимающе моргала, вглядываясь в лицо Джека, пытаясь найти признаки лжи. Она бы скорее поверила, что он так издевается над ней, врет, но, кажется, он был честен, и, кажется, вспоминать об этом было больно.
– Да, Айви. Именно так. Поэтому, когда сестре исполнилось десять, ее начали готовить к замужеству. А я решил не ждать, пока ее положат под старого богача, который ищет бесплатную кухарку и молодое тело. Схватил ее, и мы сбежали.
– Замужество у нас – священный союз душ.
– У вас. Наши души никто не скрепляет, кроме нас самих. Вас магией заставляют хотеть только своего партера, не изменять, чтобы вы голыми бегали по своему идеальному дому, хоть это и не так, кстати. У нас же мужики постарше ищут таких религиозных девушек, чтобы… иметь при себе послушную девицу.
– Это мерзко.
– Мерзко. Поэтому мы сбежали. И попали на пиратский корабль.
Айви задумалась, кусая губу. Мозг царапала какая-та мысль, которая никак не могла сформироваться. Она вспоминала, что и ее когда-то готовили к браку, но по рассказам бабушки это было чудом, величайшей миссией любой русалки. И русал брал ее в семью, чтобы оберегать. Это потом все поняли, что никакое душесочетание Айви не светит и стали искать повод избавиться.
– Где твоя сестра? – тихо спросила Айви, боясь услышать худшее. Джек пожал плечами.
– Пропала. Сбежала, наверно. Не знаю. – Джек положил руки на плечи Айви, заставляя ту вздрогнуть. Подошел так близко, что она почти сжалась, ощущая вдруг его силу, представляя, что он мог бы с ней сделать, если только захотел. Если бы только ее отдали в его власть. – Это прозвучит грубо. И ты, верно, ударишь меня. Но ты должна это услышать.
– Джек, ты пугаешь меня, – выдавила Айви, отходя назад, но уткнулась в стену. Джек следовал за ней, не отпуская, все сильнее сжимал хрупкие плечи.
– Ваша религия – дерьмо собачье. А вы сборище фанатиков, что поклоняются тетке, которая даже не существует.
– Морская богиня существует! – воскликнула Айви, стыдясь дрожи в голосе. Джек ошибся: не может она его ударить. Возможно, и хотела бы, но рядом с ним ощущает себя такой маленькой, беззащитной, что не остается сил вызвать клыки. – И… фанатики? Это что вообще такое?
Джек тряхнул головой, задумался.
– Как тебе объяснить-то… Вы слепо верите в ерунду свою, подчиняетесь, даже не спрашиваете «что, где и почему». Знаешь, почему религия так хороша для власти? Да потому что запрети человеку грабить и спать с кем попало, он спросит – почему? И пока ты ему говоришь про мораль, нормы общества, он будет лишь плеваться. Но если ты заставишь человека верить в морскую богиню, то любой запрет можно объяснить ее указом. Почему нельзя самому выбрать пару? Потому что богиня так сказала! Религия – бесплатный и самый простой способ управлять людьми, Айви. Понятно?
Айви сглотнула. По щекам текли противные слезы. Она дрожала, едва улавливая, что говорил Джек, не желая тому верить.
– Король пытался распространить вашу религию и на Луорские острова. Не вышло, ведь люди оказались слишком свободолюбивыми. Но кое-где прижилась эта ваша вера в морскую богиню. Бить не будешь? Зря.
Джек выпустил ее, отошел, почесывая бороду. Айви поправила полотенце, вытерла слезы, злясь на себя все сильнее: почему она не может ему противостоять? Где ее клыки? Ногти? Сила?
– Ну, а ты? Ты чем лучше? Управляешь людьми, заставляя тех делать, что хочешь, так?
Джек обернулся, вскинул брови и довольно улыбнулся. Айви часто дышала, понимая, что он и не надеялся скрыть, что родился хранителем разума.
– Может, ты трогаешь меня и заставляешь хотеть тебя. Откуда я знаю?
Он улыбнулся еще шире, заставляя по лицу расползтись морщинкам. И эта улыбка была хуже любого слова, касания, ведь внизу живота вновь собралось дурацкое желание.
– Я не могу тебе что-то внушить. Что? Не рассказывали про хранителей разума? На русалок и русалов наши силы не действуют.
Джек вновь оказался рядом, поднял за подбородок, заставляя встретиться взглядом.
– И нужен глазной контакт. Не касание.
Невольно Айви потянулась к Джеку. Она едва понимала, что делает, словно он и правда сумел подчинить ее своей воле. Она почти поцеловала его, но он отвернулся, не позволяя.
– Что там с поцелуем лучше скажи. – Он отошел, обдавая ее тело холодом. – Я теперь могу не дышать под водой?
– Ну… – Айви заправила волосы за уши, зажмурилась, пытаясь вернуть мозг в состояние «думать». – Если я рядом – да. Я вдохнула в тебя часть своей магии, и когда я близко – ты будешь получать ее. Но без меня утонешь.
– Ну, тоже неплохо. – Джек вытащил из льняной сумки что-то завернутое в бумагу и кинул Айви. Она едва успела схватить жирную и мокрую упаковку, поморщилась. – Так ты голая передо мной ходишь, чтобы отомстить за непроизвольное возбуждение? О, как интересно.
Айви нахмурилась, ведь даже не думала мстить. Она и возбуждалась лишь от того, что боялась Джека. Будь он русалом, знай она, что он надежен, магия бы проявлялась совсем не так, а спокойствием и теплом, каждое касание дарило бы чувство уюта и безопасности.
– Это бутерброд, Айви. Не смотри на него так. Что вы там едите вообще?
Джек уже вовсю разворачивал свою порцию. Довольно откусил. Айви разглядывала два непонятых куска, белых, мягких, которые между собой держали… что-то. Она понюхала, ощутила, как рот наполняется слюной, а живот урчит.
– Это хлеб. А внутри мясо и овощи: помидоры, огурцы. Да соусы. Не едите такое? Попробуй, это вкусно.
Айви все же откусила от бутерброда и с удовольствием выдохнула: правда вкусно.
– Мы едим рыбу. Курицу. Свинину. Яйца.
– Кур держите? И свиней? Под водой?
– Мы же живем в зоне, где есть воздух. И стихийники земли у нас рождаются.
– Да знаю я. Просто… странно.
– Вот это странно. – Айви указала на бутерброд, но откусила вновь. Было слишком вкусно. А Джек распечатал еще один пакет и показал ей нечто желтое, нарезанное кубиками, с золотистой корочкой и таким ароматом, что Айви, не думая, схватила кусочек и кинула в рот.
– Картошка. Жареная.
– Остаюсь у вас.
Джек улыбнулся, наблюдая, как она ест новую для себя еду, жмурится от удовольствия, впервые ощущая такой взрыв вкусов. Когда доела, он кинул ей белую рубашку, почти такую же, как его, с широкими длинными рукавами, но длиннее и более плотную.
– Решил, что в длинных сорочках ты спать откажешься, поэтому взял тебе мужскую рубашку. На люди в ней не выходи, поняла? Женщины такое тут не носят.
Айви кивнула, вспоминая сальные взгляды мужчин, которые глазели на ее голые ноги и просвечивающую грудь.
– Украл, да?
– Не украл. Взял то, что плохо лежало. Платье оставим до утра, да?
Айви кивнула, натянула рубашку вместо полотенца, поежилась, ощущая себя так, словно ее связали веревками. И даже свободный крой мешал, ведь не давал коже дышать и постоянно касался.
– Я в ванну, а ты ложись пока. Завтра на рассвете уходим на поиски корабля. – Джек снял новую рубашку с себя, начал развязывать брюки, но поймал взгляд Айви и устало вздохнул, вспоминая, что она вообще находилась рядом. Оставил в покое шнуровку, но нахмурился и сел рядом с ней. – Я должен знать: тебя ищут или ты… не важна? Мол, пропала и бездна с ней?
– Ищут, – честно призналась Айви. – Активно ищут.
Джек кивнул.
– Понял. Значит, завтра на рассвете отбываем в столицу.
– Сивиор?
– Нет, эта та, где королевская семья живет, туда чужих не пускают. Особенно пиратов. Мы же мчим в центр для людей – Марадео.
Джек неловко хлопнул Айви по плечу и все же ушел в ванную, не утрудив себя закрыванием двери. В комнате быстро темнело, ведь солнце скрывалось за горизонтом, и чем властнее царствовала темнота, тем сильнее Айви понимала, что устала. Все вокруг было таким странным: солнце, дневной свет, что сменялся полным мраком. Она выбрала кровать подальше от окна, легла, несмело накрылась одеялом и закрыла глаза. Она слышала плеск воды, краснела, представляя, что Джек там голый, улыбалась и смущалась размышлениям о том, когда она вдруг стала так относиться к нагому телу. В Тенебрисе ее никогда не привлекали русалы, даже голые. Это было естественно и нормально.
Вскоре совсем стемнело, а Джек занял соседнюю кровать. Он быстро уснул, а вот Айви ворочалась, злилась на рубашку, которая постоянно затягивала в кокон, облепляя уставшее тело, вздрагивала от каждого шороха. За дверью кто-то ходил, снизу доносился шум толпы и хохот, звон стаканов. На улице тоже гудела жизнь. А мозг все напоминал, как сильно ее хотел найти отец, сколько ресурсов отправлено на поиски. И тогда каждый шаг, каждый гром или хлопок казался предвестником русалов, которые пришли, чтобы вернуть беглянку в Тенебрис и казнить.
Спустя пару часов Айви опустила ноги на давно скинутое одеяло. Джек не шевелился, продолжая спать в одних трусах. Злясь, Айви стянула с себя медузову рубашку, не понимая, чем ее тело отличалось от тела Джека. Почему ему можно ходить с голой грудью, а ей – нет?
Она хотела было лечь обратно, но вспомнила, что помимо возбуждения, касания Джека могли бы помочь утихомирить страх. Сейчас он не пугает, ведь не выглядит как холодная и колючая рыба-меч. Напротив, во сне он такой… красивый, умиротворенный. Зная, как недоволен будет Джек, Айви скользнула под его одеяло. Медленно, осторожно, боясь разбудить, она прижалась к его груди, едва помня себя от страха. Она положила ладонь на горячий живот, ощутила вдруг, как Джек обнимает ее, задержала дыхание, ожидая ссору, но он все еще спал.
Айви расслабилась, посильнее прижалась к Джеку, стараясь не думать, зачем он держит ее рядом и помогает, и все же сумела уснуть.
Глава 2
– Твою ж бездну!
Айви вздрогнула и разлепила сонные глаза. Холодный, но хриплый после сна голос Джека добирался до души, покрывая льдом. Он устало вздохнул, провел шершавой ладонью по ее спине, так осторожно и приятно, что она закусила губу.
– У вас лезть в постель к чужим мужикам тоже норма?
– Мне было страшно.
– Страшно ей было, – выдохнул Джек и вытащил свою руку из-под Айви, посильнее укутал русалку в одеяло и сел. – А голая ты, чтобы…
– Рубашка мешала уснуть.
– Ну, конечно.
Джек размял шею, потянулся. Айви недоуменно наблюдала, как он надевает брюки и рубашку, пытаясь понять, почему он не злился. В комнате начинало светлеть, предвещая рассвет, первые лучи солнца игрались в волосах и косичках Джека, сверкали в бусинах и синих глазах.
– Айви… – начал Джек, но замолчал, нахмурился, не зная, как выразить мысль. – Твою ж медузу… понимаешь… нельзя лезть в постель к мужику. Особенно голой.
– Я бы к другому не полезла.
– Ты как ребенок!
Айви хотела обидеться, но не успела, ведь Джек вытащил длинное платье, видимо, из льна, темно-синего цвета с белыми оборками, а затем корсет нежно-голубого цвета со шнуровкой спереди. Нервно сглотнула, боясь представить, как будет себя ощущать внутри вот этого. Она такие видела только на картинках, когда они в школе проходили обычаи и жизнь людей, живущих на поверхности.
– Нижнее белье – это…
– Я знаю, что такое нижнее белье, Джек. У нас тоже есть трусы.
– Которые ты не носишь.
– Ношу. Пять дней в месяц, когда…
– Давай лучше одеваться, пора смываться отсюда.
Айви хихикнула, видя, как Джек морщится, даже не желая слышать про менструацию. И почему людей так смущает физиологический процесс, которому мы должны быть благодарны за рождение детей? Она натянула трусы, начиная грустить о свободе, разглядела пышную одежду, пытаясь понять, как ее надевать. Джек бесшумно подошел, заставляя вздрогнуть, повернул платье нужной стороной, кидая взгляды на грудь, хоть и пытался смотреть в глаза.
– Вы вообще одежду не носите? – спросил он, пока она облачалась в свою новую тюрьму.
– Носим. Чтобы прикрыть то, куда ты постоянно смотришь.
– А как же хотим только свою пару, все дела? А?
Джек усмехнулся, лукаво оглядывая покрасневшую Айви, которая дышала так тяжело, словно забежала в гору, а не оделась. Он помог расправить платье, которое облегало грудь, живот, а от бедер струилось вниз пышной юбкой и доходило почти до лодыжек.
– Мы все же цивилизованное общество! Но одежда такая, чтобы ее можно было снять без помех и кинуться в океан. Представь, сколько времени теряешь, пока снимаешь трусы? А если приказ? И тебе нельзя терять время?
Джек поцокал, качнул головой, облачая Айви в корсет. Она ойкнула, когда он затянул нити, схватила его за руки.
– Мне дышать надо.
– И не выделяться из толпы. Окажемся на корабле – оголяй ноги, сколько хочешь. Сказать честно, я уже привык тебя разглядывать.
– Нахал!
– Сама голая ко мне в кровать залезла.
Джек широко улыбнулся, сверкая глазами, заставляя Айви утихнуть, но все же немного ослабил завязки.
– Могу спросить, м-м… – Джек облизал губы, задумавшись. – Как вы плаваете, когда у вас… ну…
– Кровь вытекает? Это называется менструация.
Айви едва сдержала улыбку, видя, что в этот раз смутила Джека, а не смутилась сама, но он уже взял себя в руки и снова улыбался.
– Именно.
– Никак. Нам нельзя в океан в эти дни.
– Бездна.
Айви поправила корсет, размышляя, как же в этом ходить и дышать, с грустью посмотрела в сторону ботинок, которые уже протягивал Джек.
– Это очень удобно. Ногам не больно, бегать комфортно, ноги дышат. Не думай, что в них жарко.
– Джек? Я хочу тебе кое-что рассказать.
Она села на край кровати, теребя подол длинной юбки. Джек кивнул ей. Настороженно. Словно переживал, что ее слова что-то сломают и испортят. Она и сама боялась, но знала, что не скажет сейчас – сделает еще хуже.
– Я должна была не убить тебя. А доставить в лабораторию, так как ты хранитель разума.
Джек отодвинул край рубашки, показывая метку, которую Айви должна была найти перед тем, как избавляться от тонувшего. Он расслабился, качнул головой и присел перед Айви.
– Что вы там делаете?
– Точно не знаю. Но слышала, что они вытаскивают магию из ваших вен, ставят опыты. Говорят, это необходимо, чтобы найти способ укрепить барьер и не пускать людей в Тенебрис.
– «Они».
Джек поднял ее ногу, нежно провел шершавыми пальцами, надел ботинок.
– Меня не допускали до лабораторий. И никогда не допустили бы – я русалка. И я считаю… это неправильно.
Джек зашнуровал ботинок, затянул. Айви наблюдала, как умело его пальцы завязывали бантик, с грустью осознавая, что ноги теперь в плену. Плевать, что так в стопы ничего не будет вонзаться.
– Я не хочу ничего от тебя скрывать. И не буду.
Джек надел на нее второй ботинок, зашнуровал, и все же поднял голову.
– Айви, – осторожно начал он, но замолчал. Покачал головой, сел рядом, стараясь не смотреть на нее. – Нельзя доверять людям. Вот так все рассказывать. Это могут использовать против тебя.
– Ты – не все, – выдавила она, часто дыша. Обида вновь пыталась задушить, непонимание окатило волной: почему он так относится к ней?
– Согласен. – Джек схватил ее за подбородок и резко повернул к себе. – Я благодарен за твою честность, но ты ведешь себе наивно. Я тебя не обижу, но ты этого знать не можешь. Нельзя так просто верить людям!
– Я умею врать! И показывать зубы! – Айви вырвалась из хватки, зашипела, показывая выросшие острые клыки. Вены почернели, показывая, как меняется магия.
Джек спокойно смотрел в ответ. Не боялся. Не остерегался. Он провел по ее щеке, опустился к шее, следуя за вздувшегося веной, хмыкнул, вмиг остужая Айви.
– Ты не понимаешь. – Она откинула его руку. – Я не хочу врать тебе. Я не могу! Ты – моя пара, моя душа связана теперь с тобой. Честность и открытость – вот главные правила для…
– Но я человек, Айви! Как ты не понимаешь?!
Джек вскочил, а Айви вздрогнула, понимая, что он злился. На нее? На ситуацию?
– Я не связан с тобой! Для меня ты просто молодая девчонка, которую я теперь обязан таскать за собой! Слабая и наивная!
– Обуза, значит?
Айви встала, холодно смотря на Джека. Почему-то перестали пугать его огромные плечи и сильные руки, сжатые в кулаки. Он, услышав ее холодный тон, выругался, но немного остыл.
– Нет, Айви. Не обуза. Но… я не чувствую, что чувствуешь ты. Поняла?
– Вполне.
Айви толкнула Джека в грудь, но он даже не покачнулся. Она била его вновь и вновь, догадываясь, что слишком слаба, чтобы его это потревожило. Нет, она знала, как сделать больно, еще как, но была слаба морально, чтобы и правда вонзить ногти именно в Джека. Он поймал ее руки, сжал запястья, заставляя морщиться.
– Я уйду, если так тебе не нравлюсь. – Айви вновь вырастила клыки, ведь не смогла удержать нарастающую злость. – Но я не позволю так со мной обращаться! Я верю тебе! Тебе! Потому что знаю, что морская богиня не будет так жестока со мной и не соединит мою жизнь с плохим человеком! Но я уйду!
– Ты никуда не пойдешь, – спокойно сказал Джек, выпустил ее и отошел. – Ты не справишься без меня.
– Я могу постоять за себя! Я сильнее, чем ты думаешь!
Айви сделала шаг, забыв о тяжелых ботинках, не удержала равновесие и полетела на пол. Джек едва успел ее схватить, грузно осел, а она упала на его грудь.
– И как ты собралась без меня выживать в мире, о котором ничего не знаешь?
Джек столкнул Айви, поднялся. Она часто дышала, понимая, как он прав, но не желала принимать факт, что не приспособлена к жизни среди людей.
– Твоя община жестокая, но вы живете по своим этим законам, все такие правильные, что аж тошно. Фанатики! Здесь же люди живут свободно. Врут, предают, изменяют и насилуют. Многие плюют на нормы морали. Тобой воспользуются и даже глазом не моргнут.
– Я не хочу жить, постоянно ожидая подвоха.
– А придется. – Джек протянул ей руку, помог встать. Подошел почти вплотную. – Это человеческая натура. И помни: как бы красиво тебе ни заливали в уши, только действия расскажут тебе правду о человеке.
– То есть ты грубый вор?
– Пират.
– Сути не меняет.
Джек улыбнулся, взял ее за подбородок.
– И я умею быть нежным. Если нужно. А ты никуда не уйдешь от меня. Жизнь за жизнь, помнишь? Пока я не буду спокоен за тебя, тебе лучше оставаться со мной.
Айви невольно улыбнулась, краснея еще сильнее. Она хотела ответить, но услышала знакомые голоса, доносящиеся сквозь приоткрытое окно. По спине прошел холод, а сердце нырнуло за душу, пытаясь спрятаться. Джек, заметив ее страх, выгнул брови, но русалка приложила палец к губам и медленно пошла к окну. Ботинки мешали двигаться, тянули к земле, а потому она шла еще медленнее, стараясь не шуметь, но все же добралась до цели.
– Точно тут ее видели? – спросил Давид, парень из стражи.
– Да вся деревня про нее говорит! Полуголая девица, как иначе? – спросил Джереми и загоготал, периодически хрюкая.
Айви сползла на пол, прячась, моля, чтобы они не успели ее увидеть. Еще вчера она думала, что готова к казне. Рвалась домой. Рвется и сейчас, но…
– Это за мной, Джек, – прошептала Айви. – Спаси!
Он помог ей встать, осторожно похлопал по спине, словно так пытался успокоить, но сам оглядывал комнату, напряженно думая.
– Я не могу с ними драться, – заговорила Айви, дрожа. – Физически! Магически! Просто…
– Понял.
Джек схватил ее за локоть и потащил к двери, хватая по дороге сумку с вещами. Она путалась в юбке, едва переставляла ноги, ведь привыкла передвигаться босиком, но старалась изо всех сил, ощущая себя вдруг такой беспомощной, немощной, что хотелось выть.
По лестнице кто-то поднимался. Джек приложил палец к губам, выглядывая в коридор, и поманил Айви за собой, недовольно кривя лицо. И она поняла почему, ведь тоже узнала голос: знакомый, который поселил их в номере, уже вовсю расспрашивал, сколько денег получит, когда сдаст «белесую девку».
Шаги становились ближе, страх все сильнее сжимал горло, но Джек толкнул Айви к открытому окну в конце коридора.
– Придется лезть.
– Я не смогу!..
– Сможешь.
Джек задрал юбку ее платья, поднял Айви и выпихнул за раму. Она едва не кричала, стараясь не смотреть вниз, зажмурив глаза, но Джек уже шипел и велел ей хвататься за перекладины, обвитые плющом, в честь которого Айви и получила свое имя. Мама бы хотела, чтобы она не сдавалась… и пусть, что она не помнит ту, что подарила жизнь, но иногда ощущает тепло, которое успела ей подарить мать.
– Лезь! – зашипел Джек, толкая Айви в голову. И она все же начала спускаться, проклиная юбки, платья, корсеты и сильнее всего – ботинки. И кто сказал, что это удобно?
Руки царапались о шершавые перекладины, ноги скользили, но она спускалась, подгоняемая страхом и Джеком, который лез следом. Юбка путалась в ногах, Айви почти падала, но успевала схватиться. Когда она оказалась на земле, то облегченно выдохнула, веря, что самое страшное позади, но ошиблась. Ведь стоило обернуться, как она увидела Джейсона: главу стражи Тенебриса. Длинные белые волосы, убранные в низкий хвост, трепыхал ветер, серые глаза сияли, а губы расплылись в самой мерзкой улыбке из всех, что он когда-либо выдавал ей. Он смотрелся слишком странно, одетый в узкие брюки и широкую рубашку, стоящий под восходящим солнцем, которое готовило деревню к новому жаркому дню.
Джек вышел вперед, загородив собой Айви. Махнул рукой, вызывая магией меч, встал в стойку.
– Я не хочу тебя убивать.
– Я тоже. Но убью, если ты не отдашь ее. Пират, да? О, дорогая Айви, я ожидал, что ты выберешь спутника для побега лучше.
Айви помнила каждую встречу с Джейсоном, каждый взгляд, каждое касание, каждый выговор за очередное нарушение. И ту ночь, когда он напрямую предлагал отвести ее на сушу, если она переспит с ним, и после каждого «нет» наседал все сильнее. Его руки на груди, язык во рту, вкус его губ вновь растеклись горечью и ужасом по телу, а ногти невольно выросли, стали острее, вены почернели, считывая настрой, который пугал и саму Айви, ведь она хотела сделать Джейсону больно. Хотела увидеть, как его голова отлетает от тела. Хотела, но не могла, ведь магия не разрешит сделать больно сородичу.
Давид и Джереми вышли из-за поворота, встали рядом с начальником. Три «Д», лучший отряд Тенебриса, спецы, которые еще никогда не проваливали задания. И именно их отправили за Айви…
– Мы тихо уйдем, – заговорил Джек, – и мы обойдемся без смертей. Скажете, что убили ее при попытке сбежать.
Джейсон хохотнул, переглянулся с дружками, и весь их вид говорил одно: да как ты смеешь, обычный челочек, угрожать нам? Детям океана? Предкам морской богини?
– И на что она тебе сдалась? Обычная неопытная девка! Все русалки такие, конечно. Мы-то выходим на поверхность, чтобы побыть с вашими девицами. Вот они…
Грязь разлилась по венам, едва Айви осознала, что это были за вылазки на поверхность. Им говорили, что это для изучения людей, для попытки наладить контакт, а русалы в это время развлекались с девушками…
– Айви, милая, вернемся домой. Твой отец готовил тебе такой подарок к двадцатилетию! – Джейсон сделал шаг к ней, но Джек выставил меч. Русал коснулся острия, усмехаясь, и не думая пугаться. – Он решил пойти на уступки. Мне, главе стражи, разрешил выбрать жену. Любую из тех, кто не душесвязан. Я выбрал тебя, представляешь? Твоя казнь отменяется.
Айви пискнула. Лучше казнь! Смерть! Пытки! Что угодно, только бы Джейсон не стал ее мужем. Он давно пытался получить ее и наконец нашел способ. А отец нашел куда ее пристроить, чтобы избавиться от нерадивого ребенка.
– Айви останется со мной, – холодно сказал Джек, заметив ужас в ее глазах, и пошел в атаку.
Она бы хотела помочь, но при одной мысли о нападении на сородича кровь стыла, блокируя магию, заставляя задыхаться от боли. Джек не успел зацепить Джейсона, ведь тот ловко увернулся от атаки, словно ожидал этого, выращивая на ходу клыки и ногти; но зато успел оставить порез на шее Давида. Тот упал на колени, пытаясь прикрыть рану, но слишком глубокую, чтобы у него был хоть один шанс выжить.
Джек повернулся, замахиваясь, чтобы отразить атаку сзади. Айви затаила дыхание, ожидая удара, но тут ее кто-то схватил, завел руки назад и дыхнул перегаром в ухо:
– Знаешь, сколько денег за тебя дают? – Владелец бара приставил к ее шее кинжал. – И чей-то ты так важна, а? Обычная баба…
Айви наконец получила доступ к магии, ведь в этот раз планировала причинить боль человеку. Она закричала, вонзаясь ногтями в живот мужика, тот заверещал от боли, а на платье хлынула кровь. Айви резко развернулась, толкая негодяя в стену, и, не давая себя шанса передумать, полоснула по шее, оставляя глубокий порез.
Ужас пришел уже спустя секунду. В глазах помутнело, она едва видела, как мужик зажимает рану, падает. Убила. Убила человека.
Айви посмотрела на кровь, тело на траве. Уставилась на ногти, которые вернулись к норме, но были все в крови, как и руки. И платье. И душа…
– Уносим ноги, – прошипел Джек, хватая ее за локоть. Айви помотала головой, почти падая. Руки тряслись, ноги подгибались, отказываясь держать убийцу. – Эй! Айви!
Джек развернул ее к себе, схватил за щеки, надеясь, что она посмотрит на него, но она видела только трупы Джейсона, Давида и Джереми. Паника накрывала, как цунами, отвращение к самой себе, вина за их смерти заплетала в паутину, уносила на дно бездны, такой глубокой, что темно как в пасти самой смерти…
– Ты сделала, что должна была! – Джек хлопнул Айви по щеке. Не сильно, но слабая боль вернула на поверхность. Паук отпускал, а тьма рассеивалась, и Айви увидела взволнованное лицо Джека. – Никто не имеет права тащить тебя туда, куда ты не хочешь идти, да? Ты боролась за свободу. За себя.
– Они умерли… мы… я…
– Понял.
Джек перекинул Айви через плечо и понес куда-то. У нее не было сил сопротивляться. Ругаться. Кричать. Были силы послушно висеть и ждать, что еще уготовила для нее морская богиня.
Айви торопилась к барьеру, понимая, что потеряла счет времени и опаздывала на душесочетание. По правде, она едва не всплыла на поверхность, чтобы сбежать, уйти из Теребриса навсегда, но… струсила. Так и не вынырнула, лишь протянула руку к солнцу, резко развернулась и понеслась домой.
Она догадывалась, что все изменится после того, как лучший друг связал душу с русалкой. Прекрасной, красивой, умной и воспитанной, но… Айви-то верила, что Стив будет ее мужем.
Все детство они провели вместе. Дружили. Прогуливали занятия. Стив потом еще всегда взламывал замок, чтобы выпустить Айви из-под домашнего ареста хоть ненадолго, за что им влетало еще сильнее. Спали в обминку после долгих разговоров. И мечтали найти Марибертус – прекрасный город под водой, ведь верили легендам, верили, что где-то скрыто место, где можно быть свободным и счастливым, где не нужно следовать указам, где не страшно выйти на поверхность. Где можно просто жить.
