Kitabı oku: «Неудобные», sayfa 3
Глава 3
– Нам нужно ехать, иначе ничего не изменится!
– Эми… Я ведь уже говорил.
Если кратко описать прошедшие несколько дней, то последовательность будет примерно следующая: завтрак – поиск информации в интернете – обед – поиск информации в интернете и короткое обсуждение – ужин – споры. Стефан настолько закрылся от внешнего мира, что единственной связью с ним стал интернет и я. Его страх показаться на людях со светящимися руками зарубал на корню любую мою инициативу. Было сложно, но я не винила Стефана. Случись со мной такое, кто знает, какова была бы моя реакция. И всё-таки я собиралась выполнить свою задачу: помочь другу разобраться со странным светом и вернуть его к нормальной – насколько это возможно – жизни.
– Сидение дома не решит проблему, – в очередной раз возмущалась я.
Днём раньше мне удалось найти в интернете небольшую запись о каком-то таинственном целителе, не то со светящимися глазами, не то с такими же руками или вообще блаженной аурой вокруг всего тела. Маленькая, неуверенная, но всё-таки зацепка, проверить которую я склоняла Стефана.
– И потом, что ты собираешься делать, когда вернутся родители?
– Что-нибудь придумаю, – бурчал Стефан.
С самого утра он копался в сарае, разбирал хозяйственные инструменты и выбрасывал доски, которые уже никуда не годятся. И раз уж появилось много лишних деревяшек, то мы решили поздним вечером устроить посиделки у костра с запеканием картошки. Я хотела пригласить ещё Деяна, но Стеф сразу набычился. Вряд ли потому, что не любил моего брата. Скорее, потому, что не хотел придумывать оправданий, если руки снова засветятся.
– Давай помогу чем-нибудь, – предложила я.
Было слишком неловко просто стоять рядом, пока друг работает.
Стефан бросил в кучу оставшиеся палки и уселся на пенёк возле сарайчика, чтобы передохнуть.
– Не нужно. Я почти закончил.
– Давай хоть плечи помассирую. Тяжело ведь столько таскать…
Я подошла ближе и уже почти дотронулась до парня ладонями, как тот вдруг отшатнулся и наградил меня тяжёлым взглядом.
– Эмилия, мы с тобой уже говорили на эту тему.
Пришлось подавить разочарованный вздох и отойти в сторону. Да, Стефан не разрешал мне касаться его. Вообще! Все мои возмущения разбивались об его очередной мрачный взгляд и серьёзное: «Не хочу случайно причинить тебе вред». Никто из нас не знал, что это за свечение и может ли оно быть вредным или заразным. Поэтому друг осторожничал и лишний раз старался со мной не взаимодействовать.
– Ладно. Я пойду к Дею. Еда в холодильнике, не забудь поужинать, – сказала я и направилась к выходу, не дождавшись ответа.
– Обиделась? – Стефан всё же пошел за мной следом.
– Нет. Просто надо появиться у брата. Я и так провожу здесь много времени. Не хочу, чтобы родные считали, будто я использую их в качестве бесплатной гостиницы.
– Придёшь вечером?
Я открыла калитку слишком широко: так, что рука по инерции зацепила куст крапивы у самого забора. Блин, печёт-то как! Просила же срезать – работы на три минуты!
– Вчера вечером срезал… – неуверенно оправдался парень, увидев мой укоризненный взгляд.
– Давай я её выкорчую?
– Я сам. К вечеру не будет.
– Надеюсь.
***
Эмилия ушла, снова оставив Стефана наедине со своими мыслями. Длинная русая коса давно скрылась за поворотом, а парень по-прежнему стоял у забора. Нужно было идти в дом, чтобы случайно не пересечься с соседями, которые обязательно захотят поинтересоваться родителями, его самочувствием или количеством уродившихся кабачков. А парень не чувствовал ни сил, ни желания натягивать вымученную улыбку.
«Нужно ехать!»
Из мыслей не желало уходить решительное заявление Эмилии. Где-то в сети она раскопала историю про какого-то деревенского лекаря, который излечивал физические и душевные недуги. Никакой конкретной информации, исключительно восторженно-мистифицированные отзывы тех, кто побывал на приёме. Стефан не верил в такие истории, хотя и сам попал в подобную со своими светящимися без причины руками. Внутри неприятно ворочалось беспокойство. Сейчас он не позволяет себе надеяться на что-то хорошее. А если вдруг разрешит, но в итоге ничего не выйдет?.. Сломает ли его это окончательно?
Стефан автоматически раскладывал по тазикам собранные огурцы. Если бы можно было так же ловко разложить по полочкам мысли. Как ехать, если он не может ни контролировать свечение, ни хотя бы предчувствовать? Плюс ко всему парень с недавнего времени испытывал страх на грани панического – стоило только подумать о выходе из дома или за пределы двора. Но не признаваться же в этой стыдной слабости девушке, которая вытащила его из молчаливого самоедства.
На смену огурцам пришли помидоры – предмет тайной зависти соседей. В то время как у них едва оформились зелёные плоды, Стефан уже снимал большие сочные томаты. Хоть в чём-то год получается удачным.
Прошедшие месяцы были наполнены призрачной надеждой на «а может, само пройдёт?». Но само не проходило. Руки всё так же продолжали светиться, бессонница грозила довести до галлюцинаций, а скачущий аппетит вызывал недоумение и раздражение. Да ещё эти пятна перед глазами! То ли невнятные тени, то ли отсветы – каждый раз по-разному. Внезапно появляются и так же внезапно исчезают. Никакой системы, закономерности или логических причин. Понимай, как знаешь. Делай, что хочешь.
И Стефан делал: готовился к самому худшему. Потому и не хотел никому рассказывать о том, что с ним происходит.
***
С каждым днём становилось всё сложнее. Количество вопросов о состоянии Стефана увеличивалось и не давало спокойно спать по ночам. Возможно, именно из-за его пассивной позиции я чувствовала ответственность за каждое сказанное слово или предложение сделать что-нибудь.
Стефан же молчал семьдесят процентов времени, но при этом каждый вечер спрашивал, приду ли я завтра. Не просил и не настаивал, но надежду в его голосе трудно было пропустить мимо ушей. Поэтому я приходила каждый день. Просто не могла иначе.
– Чего ты такая хмурая? – поинтересовался Деян, когда мы ужинали в беседке на заднем дворе.
Я недовольно поджала губы. Простой вопрос, а ответить так сложно. Но, кажется, брат решил помочь мне открыть душу.
– Не получилось признаться? – в лоб спросил он, с хитрой улыбкой разглядывая моё запылавшее от смущения лицо.
– Признаться в чём?
Почему бы и не попытаться сойти за дурочку?
– Ой, не начинай! Я же понимаю, что ты не просто так пропадаешь у него целыми днями, – широко и совершенно бесхитростно улыбаясь, заявил брат.
Когда всё уже написано на лице, отпираться бессмысленно.
– Так заметно? – выдавила я и принялась махать ладонями, чтобы хоть как-то остудить предательски горячие щеки.
– Внимательный увидит.
Я совсем приуныла. Мало того, что я ляпнула признание практически с порога, так ещё всем своим видом показываю чувства. И даже после всего этого Стефан меня игнорирует. Но при этом зазывает к себе каждый день. Не хочет потерять в моём лице друга?
– А как поступают парни, когда им в любви признаётся девушка, которая не нравится? – решила уточнить я, чтобы унять собственные подозрения.
– Так же, как и девушки.
– Это как?
– Делают вид, что ничего не произошло, или просто сливаются. И только самые смелые находят в себе силы поговорить открыто, – просветил меня Дей.
У него опыта всяк побольше моего. Вон, сидит напротив, сверкает широкой улыбкой, красуется накачанными бицепсами. Девушки любят таких: с чувством юмора и красивыми руками.
– Всё настолько плохо?
– Нет… Это я на будущее. Когда решусь, – соврала я, едва заметно улыбнулась и поспешила перевести разговор на другую тему: почему-то было стыдно честно рассказать, как прошла наша первая встреча со Стефаном. – Ты сегодня рано вернулся. Всё нормально?
Деян откинулся на спинку стула, сладко потянулся и сложил руки за головой. Коротко стриженая макушка поймала солнечный лучик и мелькнула рыжиной. Это заставило меня отвлечься от мрачных мыслей и улыбнуться. Солнце любило брата.
– Практика на то и не работа, чтобы иногда позволить себе отдохнуть.
– Ты же не хочешь сказать, что прогулял?! – возмутилась я и наградила брата осуждающим взглядом.
– Нет. У коллеги был день рождения. Мы полдня отмечали, а потом решили разойтись пораньше. Дел всё равно было немного.
– Здорово… – протянула я и снова загрустила. Мысли о работе неизменно тянули за собой тревожность. – А я с ужасом жду момента, когда нужно будет составить резюме и ходить на собеседования. Кажется, что я совсем ничего не знаю.
– Даже не начинай эту песню! Сдаёшь почти все предметы на отлично, и вдруг такие сомнения! Хватит уже прибедняться, – шутливо отмахнулся Деян.
– Откуда ты знаешь, как я учусь?
– Твой папа периодически звонит маме. И иногда хвалится успехами единственной и любимой дочери.
Моё лицо вытянулось от удивления. Вот это новости! Папа в своём репертуаре. Вся похвала, оказывается, уходит к родственникам. Но менее приятной от этого новость не стала.
После разговора с братом моё настроение посветлело, поэтому вечером к Стефану я возвращалась спокойной. Почему бы не провести время, просто наслаждаясь свежим воздухом и приятной компанией? Хотелось взять от своего мини-отпуска по максимуму, раз уж мне здесь так удивительно свободно дышится. Поэтому все претензии и инициативы – завтра. Или послезавтра. Я ещё не определилась с дальнейшей линией поведения.
… – Мы так же сидели летом перед моим уходом в армию, помнишь? – задумчиво проговорил Стефан.
Он достал из-под тлеющих поленьев несколько испёкшихся картофелин и бросил на тарелку, чтобы остывали.
Я передёрнула плечами. Время было не самое лучшее: Стефан на год уходил в армию со строгой дисциплиной и режимом, а мне предстоял непростой выпускной класс, а через год, как выяснилось позже, переезд в Левирин…
Стефан заметил, как я вздрогнула, но интерпретировал это неверно.
– Замерзла?
– Нет. Просто… Почему ты вспомнил то лето?
– Для меня оно было особенным. По-своему уютным. После провала на вступительных экзаменах в универ было конечно непросто, но потом я как-то собрался с мыслями и постарался насладиться тем хорошим, что было доступно прямо сейчас. Всё, что от меня зависело, было уже сделано, а ответственность за остальное можно было временно с себя снять. Примерно так и сейчас.
Пока мы раскладывали картошку по тарелкам и наполняли стаканы молоком, я думала о словах Стефана. Он говорил о времени «между». Между школой и университетом, между экзаменами и армией. Между двумя важными периодами.
Вне зависимости от сделанного выбора, мы наделяем такое межвременье особыми эмоциями и ностальгируем как по одному из лучших периодов жизни. Ведь оно почти как детство, но только в сознательном возрасте: всё, что нужно, уже сделано, а новая ответственность и последствия выбора ещё не легли на плечи.
Всё-таки наши со Стефаном ощущения сейчас отличались. Судя по всему, он как раз-таки и ощущал себя в таком межвременьи, а вот я… Вернувшись в Радомнов, я чувствовала себя гораздо лучше, чем до этого. Но впереди был выпускной курс и полноценный выход во взрослую жизнь. Никаких передышек. Если уж совсем честно, то предстоящая работа меня пугала. Люди любят деньги и трясутся над ними. А бухгалтерия – это и есть деньги. Мысль о том, что моя ошибка может обернуться долгом или огромным штрафом в масштабах крупной компании, сводила с ума. И не приведи Единый кому-нибудь неправильно рассчитать зарплату!..
– Эмилия? – сквозь мысли услышала я голос Стефана.
Он сел настолько близко ко мне, насколько мог себе позволить.
– Что?
– Ты мне так ничего и не рассказала о том, как у тебя дела. Про родителей, университет. Просто о себе.
Да я уже в первый же день сказала больше, чем нужно. Теперь даже не знаю, что делать. Все переживания по учебе, которыми хотелось поделиться, казались такими далекими и бессмысленными. Даже смешно, что раньше я придавала им большое значение. Но если подумать, то даже сейчас – на фоне переживаний о Стефане – со мной всегда оставалась одна и та же боль.
– Всё время после переезда я чувствую себя чужой. Словно я не на своем месте. Учусь, живу, общаюсь, но ощущение такое, словно настоящая Я наблюдает за всем этим откуда-то со стороны. У меня даже друзей не получилось толком завести. Левирин кажется временным пристанищем, жизнь в котором просто нужно перетерпеть, – я не знала, поймёт ли меня Стефан настолько, насколько мне бы хотелось, но продолжала говорить: – Я многое делаю по инерции или просто потому, что так надо. И надо в первую очередь мне самой.
– Ты понимаешь значимость того, что делаешь. Это важно, – откликнулся парень, но даже не взглянул в мою сторону, словно загипнотизированный наблюдая за костром. – Не унывай и не бросай учёбу. Она твой ключ к лучшей жизни. Левирин – большой город, и там есть возможности.
Мне стало совсем тоскливо. Стефан сидел всего в паре шагов от меня, а казалось, что на другой стороне вселенной. Он озвучивал правильные рациональные мысли… вот только ничего из сказанного не могло унять тупую боль внутри меня.
Я абсолютно уверена: Стефан гордится моими успехами и учебой в университете. Возможно потому, что сам лишился подобного. Когда я сообщила, что поступила, он очень обрадовался, потому что сам не вытянул вступительные в вуз и решил отслужить в армии, а потом отучиться в колледже на рабочую специальность. Так и получилось. Мы сделали всё по собственным планам, но почему-то не чувствовали должного удовлетворения.
– Я, конечно, доучусь. Образование и профессия нужны, чтобы заработать деньги. А без них я не смогу позволить себе жильё.
Вот он, мой путевой светлячок.
Стефан наконец с интересом взглянул на меня, а я продолжила:
– Знаешь, в новой квартире тесно. А выходя на улицу, все равно чувствуешь себя неуютно, потому что не можешь… как бы это сказать?.. Не можешь проникнуться той гармонией и спокойствием, которое всегда удавалось отыскать на заднем дворе своего дома. Стоит высунуться из окна, чтобы подышать свежим воздухом, как обязательно кто-то из соседей выйдет покурить. Я даже не заикаюсь про возможность завести собаку. Нам и самим-то тесно в однушке. Все эти, возможно, мелочи складываются для меня в одну большую проблему, отравляющую жизнь здесь и сейчас. Мне ужасно хочется иметь собственное жилье. Но с нынешними ценами я боюсь даже представить, сколько придётся работать и как долго идти к своей цели… Поэтому иногда меня захлёстывает безысходность.
– Не думал, что ты мыслишь уже настолько глобально, – только и сказал Стефан.
Отблески пламени делали его лицо загадочным и невообразимо манящим.
– Приходится, – губы сами собой скривились в досадливой усмешке.
Слушая стрекочущих в траве кузнечиков и вдыхая свежий ночной воздух, очень легко потерять счет времени. Особенная душевная искренность и грусть смешались в странное, противоречивое чувство. Мне хотелось сидеть так ещё, плавая в ощущении этого момента. Пусть завтрашний день не торопится наступать.
– Я принял решение, – вдруг неожиданно твёрдо прозвучали слова Стефана.
Повисла пауза, за которую я успела перебрать в голове несколько вариантов продолжения фразы.
– Хочу, чтобы мы завтра съездили в то селение, где живёт целитель, о котором ты рассказывала.
– Прямо завтра?
– Да.
«Чтобы я не успел передумать и пожалеть о своём решении», – повисло в воздухе.
Согласие Стефана на поездку к целителю в Нева́йно – небольшое поселение примерно в ста шестидесяти километрах от нашего города – было большим достижением. Не знаю, моим ли, но тем не менее.
***
Мне пришлось будить брата, чтобы заручиться его поддержкой на случай, если я вернусь из поездки слишком поздно. Деян неодобрительно побурчал, но всё-таки обещал прикрыть непоседливую сестру, если что-то пойдет не так. Хотя я очень надеялась, что всё получится провернуть гладко.
Однако одних намерений для успешной поездки, конечно же, оказалось недостаточно. То ли сказался короткий и беспокойный сон, то ли волнение, но день не заладился с самого начала.
Проснулась я вовремя и даже пораньше выбралась к Стефану, но в спешке забыла телефон, поэтому пришлось вернуться. Позже выяснилось, что друга «снова мучила бессонница» и заснул он «часа два назад». Это всё, что я поняла из его почти бессвязной речи, когда всё-таки смогла разбудить его.
Проигнорировав завтрак, мы рванули на вокзал. Рванули, конечно, громко сказано. Мы шли настолько быстро, насколько я могла поспевать за размашистыми шагами Стефа. Из-за того, что задержались, мы всерьёз могли не успеть – и не успели.
Стоило выйти из здания вокзала с билетами, как послышался звук отправления поезда. Стефан схватил меня за руку, и мы на всех парах помчались по перрону в надежде, что кто-то заметит опоздавших, сжалится и остановит поезд. Откровенно говоря, я поставила крест на сегодняшнем мероприятии, как только увидела закрытые двери.
Резкий скрежет металла заставил нас замедлиться и с надеждой взглянуть на тормозящий состав. В окне замершего рядом с нами вагона стояла женщина, всё ещё держа руку на стоп-кране. Стало понятно, кого нужно благодарить за спасение планов на день.
Мы со Стефаном проворно юркнули в открывшиеся двери, искренне поблагодарили незнакомку за помощь и под недовольными взглядами немногочисленных пассажиров устроились в самом углу вагона.
– Что-то впечатлений уже с утра нахватались, – успела пробормотать я, прежде чем в вагоне появилась грузная проводница, пытаясь найти того, кто сорвал стоп-кран.
Мы со Стефаном предпочли затаиться, а вот светловолосая женщина с короткой стрижкой, буквально двумя минутами ранее остановившая ради незнакомцев поезд, совершенно спокойно призналась в этом и последовала за проводницей, пригласившей ее в кабину машиниста.
– За срыв стоп-крана наказывают? – почти шепотом спросил Стефан и нахмурился.
Я лишь пожала плечами. Чувство вины перед незнакомым человеком разрасталось с каждой минутой. Я повертела головой в поисках информации о возможных штрафах, но не нашла ничего подходящего.
Она вернулась всего через десять минут, такая же уверенная в себе и спокойная.
На протяжении всего четырехчасового пути до Невайно мы периодически переглядывались с незнакомкой. Было как-то неловко. Вроде не знаком с человеком, но его помощь протянула между вами незримую ниточку, и вести себя как ни в чём не бывало уже не получалось. Такие замкнутые люди как мы со Стефаном всегда стараются сделать всё самостоятельно. Поэтому когда помощь приходит непрошено, но очень вовремя, мы её высоко ценим.
Я несколько раз порывалась подойти к незнакомке и поинтересоваться, не оштрафовали ли её, но Стефан удерживал меня на месте, повторяя, что акту доброй воли мы ничем не обязаны. В конце концов, за руку её никто не тянул.
В итоге я успокоилась, чтобы лишний раз не выводить друга из равновесия, и начала тихонько пересказывать ему собранные в интернете крохи информации о народном целителе, на которого мы возлагали большие надежды.
За окном проплывали удивительно прекрасные виды просторных полей, мелькающих вдали деревень и проселочных дорог, уводящих далеко в лес. И где-то там, за деревьями, скрывался Невайно и загадочный целитель.
…Астор Хеймовец – дедушка неизвестного возраста – был моей единственной надеждой, способной вернуть Стефана в нормальный мир. Его помощью восторгались многие, но по существу писали единицы. Те крохи информации, которые мне удалось собрать на форумах народной медицины и околоэзотерических сайтах, рассказывали об успешном лечении психики и несложных физических недугов. О методах работы с посетителями – ни слова, только общие догадки: тем, кто побывал за закрытой дверью комнаты целителя, строго-настрого запрещалось рассказывать о происходящем там. И люди молчали, страшась сглазить успехи, достигнутые нетрадиционными способами.
Думаю, Стефан не слишком верил в мою затею. Да я бы и сама не поверила человеку, чьим главным аргументом в пользу поездки были сплетни на сомнительных сайтах. Но, видимо, друг настолько устал скрываться и изводиться догадками, что готов был поверить даже в то, что облака зелёные – лишь бы это вернуло ему прежнюю жизнь.
Пока Стефан отвлёкся на живописные пейзажи за окном, я молча продумывала дополнительный план на случай провала основного. Из-за беспокойства о моральном состоянии друга вместо дельных мыслей в голову лезла несусветная муть.
После обеда мы были на месте. Соскочили на проходной станции – небольшой платформе с несколькими деревянными лавочками под навесом. Вместе с нами вышло ещё несколько человек, в основном пожилого возраста. Стефан, естественно, не захотел идти вместе с остальными из-за возможного риска свечения, поэтому мы решили подождать на лавочке. Я оставила рядом с другом рюкзак, а сама выглянула из-под навеса, чтобы проводить взглядом уходящих в деревню людей. Среди них заметила знакомую светлую макушку. Оказывается, женщина, остановившая ради нас поезд, тоже двигалась в Невайно. Интересно, она живёт там? Или к родственникам приехала?
– Что ты там увидела? – негромко поинтересовался Стефан, но с места не сдвинулся.
Я проводила взглядом последнего человека, скрывшегося за кустами, и вернулась к другу.
– Да ничего особенного. Женщина, которая нажала на стоп-кран ради нас, тоже пошла в направлении Невайно.
Кажется, друга совершенно не впечатлили мои наблюдения. Он неопределенно пожал плечами и отпил воды из бутылки.
«Главное не падать духом и двигаться вперёд», – мысленно подбадривала я себя, пока мы брели по просёлочной дороге к деревне.
Все предыдущие дни напоминали театр одного актёра: я старалась делать всё, чтобы Стефану стало легче, а он по-прежнему молчал и угрюмо смотрел, подойди я ближе, чем он разрешал. Мысли не только о взаимности, но и о любви в общем пришлось закопать так глубоко, как это было возможно. Если честно, я уже ни на что не надеялась и махнула рукой на своё признание. Главное сейчас – помочь другу, после чего я снова уеду в Левирин и буду спокойно готовиться к выпускному курсу.
– Какой нам нужен дом? – заговорил Стефан, когда мы уже подходили к первым дворам Невайно.
– Тридцать девятый.
– Кажется, он в самом конце…
Найти нужное место в деревне, где дома расположены в два ряда по обеим сторонам дороги, не составило труда, поэтому добрались мы едва ли не за десять минут. Правда, вместо ожидаемых очередей на прием к ведающему старцу мы увидели абсолютно пустой двор и ветхий деревянный домик. Густо заросший сорняками огород был ещё одним подтверждением запустения.
– Мы точно туда пришли? – неуверенно поинтересовался Стефан и подергал старую скрипучую калитку, которая без дополнительных усилий подалась навстречу.
Я сверилась с записанным адресом и кивнула. Ошибки быть не должно. Стефан нахмурился больше обычного, но я руки опускать не спешила и обратилась к бабушке, которая наблюдала за нами, сидя на скамейке в своём дворе.
– Здравствуйте! Извините, пожалуйста, не подскажете, как мы можем найти Астора Хеймовица? – достаточно громко спросила я.
Услышав вопрос, бабушка даже не подумала сдвинуться с места: лишь тяжело вздохнула и сварливо пробормотала что-то себе под нос. А потом недовольно посмотрела на нас и громко заявила:
– Нет его!
– Он куда-то переехал?
– Нет его больше вообще! Уходите.
– Похоже, он умер, – сделал вывод Стефан. – И, судя по всему, достаточно давно.
– Да не умер он, не умер, – послышался скрипучий голос откуда-то позади.
Мы как по команде обернулись и увидели, что с другой стороны улицы к нам приближается еще одна бабушка, только, видимо, более разговорчивая.
– Не умер, – повторила она. – Убили его.
Я застыла на месте, шокированная новостью. Что может сделать этот день ещё «лучше»?
– С чего вы взяли? – не удержался Стефан, хотя и невольно взял меня за руку, будто хотел поскорее уйти отсюда. – Не похоже, чтобы кто-то положил глаз на его дом.
– Эй, старая калоша, опять за своё взялась?! Иди лучше приберись, а то развела бардак на улице, – подключилась к беседе первая бабулька и, опираясь на старую деревянную палку, проворно зашагала к калитке, со своего двора, впрочем, не выходя. – Ходишь тут, лапшу на уши вешаешь каждому, а мне потом разбирайся со всеми этими приезжими. Ведь тащатся и тащатся сюда, холера их побери!
– Вот, может, кто умный найдётся и разберётся, куда книженция его волшебная пропала. Ничего не пропало, а книженция пропала.
– Пусть племянник его и разбирается! Ух, надоели как… Сил моих нет больше…
– А что за книга? Это она помогала Астору излечивать людей? – все же спросила я, несмотря на то, что Стефан уже активно тянул меня в сторону железнодорожной станции.
– Кто ж знает, милая? Теперь, наверное, только сам Отец Небесный.
– Нам пора, извините, – коротко бросил друг и настойчиво повёл меня за собой.
Стефан был зол из-за абсолютно безрезультатной вылазки. С его уст не сорвалось ни одного упрёка, но и без слов было понятно, как нелегко далась ему поездка и какие надежды он на неё возлагал. А я ругала себя за поспешность на чём свет стоит. Хотя… что-то я не припомню, чтобы на форуме говорилось о смерти старика… Как вообще такое событие осталось без внимания?!
Несколько раз по пути к станции нам приходилось сворачивать с дороги, чтобы отсидеться в зарослях, пока руки Стефана перестанут светиться. Из-за этого мы потратили на обратную дорогу почти три часа вместо обычных сорока минут. До станции мы добрели, когда солнце уже клонилось к закату.
Я чувствовала себя уставшей и расстроенной, но старалась не показывать вида. По крайней мере один из нас должен быть преисполнен надежды и продолжать искать выход. Надо было расспросить подошедших бабулек поподробнее, может получилось бы выведать что-нибудь полезное! Но Стефан тащил меня за собой просто бескомпромиссно, особенно после известий о возможном убийстве деда. Начни я спорить, дело бы точно добром не кончилось.
Заготовленные бутерброды очень пригодились, когда мы, уставшие от непривычно долгого хождения, с удовольствием уселись на деревянную скамейку у железнодорожных путей.
– Ближайший поезд в девятнадцать сорок три, – присмотревшись к расписанию, сообщил Стефан. Он уже слопал два своих бутерброда, поэтому я протянула ему один свой.
– Ждать полтора часа.
– Подождем, – смиренно кивнул парень.
– О чём ты думаешь? – спросила я в надежде на искренний ответ. Мне важно было понять, насколько друг сейчас расстроен.
Стефан тяжело вздохнул. Небритый, с мешками под глазами, он сейчас выглядел старше своих двадцати двух лет.
– О том, за что мне такое испытание и что со всем этим делать дальше, – горько ответил он. – Знаешь, я ведь в какой-то момент уже приготовился умирать. Думал, что эта зараза смертельная. Но всё оказалось не так просто…
Широко распахнув глаза, я уставилась на друга не находя подходящих слов утешения. Так больно было слышать его признания о капитуляции перед странным недугом! Ещё больнее становилось, когда я представляла, сколько тяжёлых мыслей он передумал в одиночестве. Ужасно хотелось крепко обнять Стефана и защитить его от всех проблем, но он по-прежнему не подпускал меня достаточно близко, а от очередного «Я рядом» ему вряд ли станет легче.
Внезапная мысль озарила сознание. Вот же я дура! Решение-то на поверхности!
– Стефан! – воодушевлённо воскликнула я и в порыве схватила друга за руку: так, что он даже не подумал вырваться. – Я знаю, что делать!
– Тише ты!
– Извини. Да и нет здесь никого. Нам нужно написать письмо в Номайн! Это же единственное государство, где есть магия. Они-то точно должны знать, что делать в такой ситуации.
– С чего ты взяла, что это магия? – засомневался Стефан, невольно покосившись на свои руки.
– А что ещё? Ты здоров физически и психически. После недели на нормальной еде даже в весе чуть прибавил и выглядишь не таким истощённым. Наше счастье, что династия Сидисов не оборвалась окончательно.
– Вряд ли единственному представителю королевской семьи есть дело до обычных людей, тем более не из его страны.
Друг пытался найти тысячу причин, чтобы не действовать и не ошибаться снова, но я чувствовала, что и он заражается моей надеждой. Идея ведь вполне жизнеспособна.
– Давай завтра…
Договорить мне не дал разрозненный хор голосов из кустов по другую сторону железной дороги. Мы притихли, словно кролики в траве, не желая привлекать к себе лишнее внимание. К вечеру в тихих местах на отшибе могли околачиваться мошенники или всякая пьянь с недобрыми намерениями.
Среди мужских голосов послышался еще один низкий, но принадлежащий женщине, а за густой зеленью мелькнули светлые волосы. Я начала нервничать: практически на моих глазах, возможно, совершается преступление против человека, сделавшего утром доброе дело. Услышав недоброжелательно настроенные голоса, Стефан поднялся, но дальше не пошёл.
– Голос знакомый, – прошептал он. – Это та женщина из поезда?
– Кажется, да…
Наверное, надо было вмешаться и помочь утренней знакомой, но в сложившихся условиях это было подвигом, а на подвиг я сейчас способна не была. Более того, мне совершенно не хотелось подставлять Стефана, который и так по моей милости зря выбрался из относительно безопасного места.
Друг бросил быстрый взгляд на часы и двинулся на противоположную сторону «железки», велев мне оставаться на месте. И я бы осталась, если бы вдруг не обнаружила в рюкзаке перцовый баллончик – весьма ощутимое подспорье против хулиганов.
Едва мы достигли тех кустов, как в Стефана влетел мужчина, одетый в майку-алкоголичку и спортивные штаны; влетел так, будто его выкинули из проезжающей машины. Помедли друг всего пару секунд – и тоже валялся бы рядом на траве, как сбитая кегля.
– Опять не рассчитала, – досадливо заметил женский голос, и уже буквально через секунду мы со Стефаном увидели, как светловолосая женщина ростом ниже среднего с лёгкостью отбрасывает от себя недвусмысленно настроенных мужиков.
Я такого никогда не видела. Разве что в фантастических фильмах…
– Что вы тут забыли? – недобро глянула на нас женщина. В непривычно низком для женского голосе будто послышалась угроза.
– Помочь хотели, – Стефан вышел из замешательства раньше меня.
– Мне или им?
– Вам, конечно, – оскорбился друг, взял меня за руку и повёл к станции, бросив на прощание: – Но раз уж вы сами…
– И ты даже ничего не спросишь? – шепнула я, едва поспевая за размашистыми шагами парня.
– Нет.
– Но она может быть такой же, как ты.
– Нет, Эмилия. На этом тема закрыта, – грозно заявил друг и усадил меня на скамейку, словно маленького ребенка. – Мы спокойно едем домой и там обо всём говорим.
Какие бы красноречивые взгляды я ни бросала на Стефана, тот оставался непреклонным, словно каменная глыба: сидел и смотрел вдаль. Хотя на самом деле он следил за отползающими восвояси злодеями местного масштаба.
