Kitabı oku: «Загадка проклятого замка», sayfa 5
– Что?!! Вы посмели сравнить меня с козой?!! Негодяй! Хам! Бездарный рифмоплет! – выплевывая ругательства, Кактуса принялась хлестать гнома по щекам.
В голове у Виг-Фяка окончательно помутилось, и он закричал, забыв про всякую осторожность:
– Да что ты, пустоголовая уродина, понимаешь в поэзии? Ты хоть знаешь, что такое «метафора»?! Твои мозги такие же кривые, как и твои бока!!! Я ненавижу твои бледные уши, рыбьи глаза и желтые зубы. От твоих свалявшихся волос меня тошнит, а твоя мерзкая шея вызывает лишь одно желание – немедленно придушить тебя! – брызгая слюной орал гном, высказывая всё, что накипело у него в душе за безрадостные и унизительные недели пребывания в замке.
– Ах, так? – холодно и высокомерно произнесла Кактуса, – ты полагаешь, жалкое ничтожество, что я поверю в мерзости, которые произносит твой грязный язык? К счастью, моя красота настолько совершенна, что никому даже в голову не придет усомниться в ней. Да у тебя мозгов не больше, чем у огурца. Вон отсюда ничтожество! Прочь! – в ярости Кактуса сломала колючку, и гнома вышвырнуло из замка поднявшимся ураганным ветром. Что касается продолжения этой поучительной истории, то оно нам уже известно.
Путь к победе не прост
После тяжёлой ночной работы зайцы проспали до полудня. Однако проснувшись, они не почувствовали себя отдохнувшими. Стоя под навесом, защищавшим от монотонного холодного дождя, Худышка и Пончик думали об одном и том же: ситуация сложилась просто безвыходная. Конечно, теперь они могли беспрепятственно проникнуть в замок, но что толку? У Кактусы есть волшебный Кактус, с помощью которого она может превратить всех обитателей свалки в груду гнилых овощей. Кроме того, как знать, что предпримет злая волшебница, обнаружив, что от неё сбежали все подданные? Не сотворит ли она какую-нибудь пакость, чтобы отомстить и беглецам, и их спасителям?
– Слушай, а ведь мы сегодня даже не умывались, – с удивлением сказал Худышка брату, поглядев на свои перепачканные землёй лапы. – Если посмотреть правде в глаза, то за эти три дня мы порядочно опустились.
Вздохнув, Пончик ничего не ответил. В последнее время у него появилось ощущение, что гигантская свалка, будто таинственное живое существо высасывает силы, отнимает желание что-либо делать, крадёт радость и спокойный сон. Скорее по привычке, чем из внутренней необходимости заяц принес туалетные наборы и стал раскладывать на салфетке зубную пасту, расчёски, зубные щётки и туалетную воду «Волшебная роса». Отвинтив блестящую крышечку, он поднес флакон к носу, с удовольствием вдохнув знакомых аромат. Потом решительно закрыл пузырек и запихнул его подальше. Душиться на свалке ему показалось нелепостью. Зачем, если уже через пару минут вновь победят запахи гниющих отбросов и жжёных тряпок? Смочив лапку водой из тазика, Пончик лениво потёр заспанную мордочку и решил на этом завершить утренний туалет.
– Нет, так не годится! – сказал Худышка, – неужели ты не понимаешь, что Кактуса именно этого и добывается? Она хочет, чтобы мы стали частью всей этой грязи, чтобы мы превратились в унылых оборванцев и забыли, что такое красота, радость, смех, счастье?! Она хочет подчинить нас себе. И, знаешь, что самое страшное? У неё это почти получилось! Мы ползаем здесь, как сонные мухи, едим гнилую морковь и даже не считаем нужным умыться и постирать одежду.
– Что это вы тут расшумелись? – поинтересовался Рамиро, сонно потягиваясь.
– Да вот, Худышка стирку надумал устроить, – с долей иронии сообщил Пончик.
– Оно, может, и не плохо, но когда вещи просохнут? Всё время сырость и дождь. Да и мыло жалко переводить. Это изведём, а другого у нас нет, – хозяйственно заявил Рамиро.
– Так вы полагаете, что Кактуса будет властвовать вечно? Нет, мы обязательно найдём выход. Мне даже кажется, что решение где–то совсем рядом, вот прямо в двух шагах!
Худышка подошел к зеркалу и критически осмотрел свою осунувшуюся мордочку.
– Если посмотреть правде в глаза, то мы стали похожи на огородные пугала, – сказал он, – даже видеть себя не хочется…
– Стоп, как ты сказал!!! – закричал Пончик, – «правде в глаза»? А ты помнишь, что тебе сказала фея Сирени?
– Помню, но причём тут… – удивленно начал Худышка, а потом, хлопнув себя лапой по лбу, проговорил:
– Ну, конечно, зеркало, как же мы сразу не догадались?! Рамиро, срочно найди Клотильду!
Сгорая от любопытства, нутрий побежал разыскивать сову. Он обнаружил её мирно дремлющей в большой картонной коробке, упавшей на свалку во время последнего мусорного дождя. Не вдаваясь в объяснения, Рамиро потащил сонную и упирающуюся птицу к своей хижине, и не особенно церемонясь, впихнул под навес.
– Это что за безобразие? Будят средь бела дня! – возмущенно заклокотала сова.
– Простите, Клотильда, но вы нам очень нужны, – извиняющимся тоном начал Худышка, но его тут же перебил Пончик, которому не терпелось получить нужную информацию:
– Скажите, Клотильда, а Кактуса когда-нибудь смотрела на себя в зеркало?
– В зеркало? Какое зеркало? – удивленно залопотала сова. – В замке и зеркала никакого нет. Вернее, есть, но его не протирали уже лет триста, так что оно такое, что его всё равно, что нет. Правда, ведьма каждое утро, проходит мимо него и говорит: «Ах, ну что за прелесть я сегодня», – скрипучим голосом передразнила сова Кактусу.
– Милая Клотильда, вы даже не представляете, как нам помогли, – в пылу эмоций Худышка начал столь энергично трясти когтистую лапку совы, что она лихорадочно взмахнула крыльями, с трудом удержав равновесие.
– Я польщена, но не совсем понимаю, о чем речь, – пробормотала сова и удалилась в свою коробку досматривать дневные сны.
Оставшиеся часы показались друзьям бесконечными. Обсудив все детали похода в замок, зайцы сложили в холщовую сумку мыло, зубную пасту и полотенце. В это время Рамиро, перемазавшись с головы до пят, извлекал остатки масла из собранных на свалке канистр, сливая полученную жидкость в небольшую стеклянную банку. Всё это время Виг-Фяк крутился неподалёку, пытаясь понять смысл этой странной суеты.
– Мы банный день решили устроить, – коротко сообщил ему Пончик.
– А масло зачем? – заподозрив подвох, осведомился гном.
– А это, чтобы я хорошенько перемазался, и было что отмывать, – ответил Рамиро.
Решив, что вся троица после ночных потрясений сошла с ума, гном удалился в хижину, развалился на куче тряпья и погрузился в мечты. Он представлял, как комфортно устроившись в кресле, сидит в роскошном зале своего дворца, а похожие на увядшие морковки зайцы, услужливо обмахивают его опахалом.
– А Рамиро я не пущу дальше прихожей. Я превращу его в слизняка. Нет, он станет ковриком у входа в мой дворец, – обрадованный таким решением гном вскоре уснул. Во сне жалкая горстка, спрятанных под матрацем волшебных колючек, превратилась в целую плантацию кактусов.
Проснулся Виг-Фяк глубокой ночью и, осмотревшись, понял, что лачуга пуста.
– Что бы это значило? – подумал гном и решительно толкнул дверь, решив выйти наружу и осмотреться. К его удивлению, хлипкая дверца не поддавалась, поскольку кто-то заботливо подпёр её снаружи поленом. Осознав, что заперт, Виг-Фяк неожиданно расхохотался:
– Ну, конечно, теперь я понял – они решили идти в замок. Надеюсь, что Кактуса поможет мне сэкономить мои собственные волшебные колючки, превратив их в гнилые овощи. А уж я ей в этом помогу.
Осознав, что через дверь ему не выйти, гном принялся срывать с крошечного оконца клеёнку, которой оно было заклеено вместо стекла. С трудом протиснувшись в образовавшуюся щель, Виг-Фяк выбрался на свободу и быстро побежал уже знакомой дорогой к подземному ходу.
Не рой другому яму – сам в неё попадешь
А в это время трое товарищей уже успели пробраться по тёмному коридору в тронный зал. Идти пришлось медленно, потому что воспользоваться факелами они не решились, чтобы случайно не разбудить волшебницу. К счастью, в эту ночь на небе светила полная луна. Её бледные лучи, проникая через бойницы, ложились на каменный пол ровными квадратами и давали достаточно света, чтобы начать задуманную работу.
Зачерпнув в ржавое ведро воды из лужи, зайцы подошли к огромному зеркалу в причудливой раме из потемневшего от времени серебра. Стекло отливало в лунном свете металлическим блеском, но ничего не отражало, так как было покрыто толстым слоем пыли и копоти.
– Ну, что, начнем? Нужно поторапливаться, – сказал Худышка, решительно опуская в ведро большую тряпку. Зайцы начали старательно намыливать мокрое полотно. Рамиро уже держал наготове швабру, которую он изготовил днём из черенка лопаты и гладкой деревяшки. Обмотав орудие производства намыленной тряпкой, зайцы начали старательно тереть высокое зеркало. Время от времени Рамиро подходил к луже, зачерпывал из неё воды и плескал прямо на зеркало. Когда основная грязь была смыта, в ход пошла зубная паста. Безжалостно израсходовав все три тюбика, зайцы старательно намазали ею почти отмытое стекло. Когда зубная паста была стерта, друзья поразились эффектом проделанной работы. Даже в бледных лучах лунного света старое зеркало засияло, как целое озеро огня.
Ближе к утру, луна ушла, и зеркало снова померкло. Но друзей это не смутило. Рамиро недаром скоблил старые канистры, извлекая из них масло. Плодом его грязной работы стал довольно объемный масляный светильник, изготовленный из глиняного горшка с погружённым в него толстым верёвочным фитилем.
– Масло выгорит часа через полтора. Но всё равно нужно зажечь светильник в самый последний момент, вдруг Кактуса по каким-то причинам встанет позже? – заметил Рамиро и добавил, – зачем рисковать всем сразу? Вы уходите, а я ещё часок подожду. А вообще-то было бы любопытно остаться и посмотреть, что будет.
– Нет, уж настолько рисковать не стоит. Кто его знает, что может выкинуть ведьма, когда увидит своё отражение? – решительно сказал Пончик, – так что подождем до рассвета и уйдём все вместе. Ход же совсем рядом, мы успеем проскользнуть в него, как только услышим шаги Кактусы.
До рассвета трое товарищей просидели в холодном тронном зале, спрятавшись в небольшой нише неподалёку от зеркала. Зайцы чутко прислушивались к малейшему шороху, но огромный замок был погружен в вязкую сонную тишину.
Казалось, время остановилось, но вот из комнаты Кактусы донеслось покашливание и шарканье о каменные плиты пола ног, обутых в стоптанные шлепанцы.
– Всё, уходим, – скомандовал Рамиро, подбегая к светильнику с самодельной зажигалкой. Решительно чиркнув, он поднёс синеватый лепесток огня к наполовину утопленному в тёмном масле фитилю. Верёвка, загоревшись вначале неохотно, вскоре вспыхнула ярким и ровным языком огня. Он отразился в отмытом до блеска зеркале и осветил мрачные своды тронного зала.
– Бежим!!! – и все трое бросились к подземному ходу, который, как мы помним, находился прямо за высокой спинкой трона.
Они мчались в полной темноте по подземному ходу со всех ног, уже хорошо зная каждый его поворот. Но вдруг Пончик, бежавший первым, налетел на какую–то невидимую колючую преграду.
– Что случилось? – встревожено спросил Худышка. Рамиро, чиркнул зажигалкой и осветил странный завал. Оказалось, что кто-то натаскал в проход сухих веток, соломы и тряпок, полностью перекрыв путь.
– Ерунда. Этот мусор мы сейчас быстро разберем. Думаю, это гном сделал, – сказал Пончик, – кто-нибудь другой набросал бы земли и камней, а Виг-Фяку это не под силу, вот он и притащил сюда всякую дрянь. Ну что, поторопимся? – и заяц решительно потянул к себе ближайшую сухую ветку.
– Как бы не так, – приглушенно раздался с другой стороны завала знакомый скрипучий голос, – вы что думаете, я такой дурак, чтобы выпустить вас отсюда? Три ха–ха…
– Что он задумал? – удивлённо спросил Худышка, и тут же получил ответ на свой вопрос, потому что по проходу потянулась струя едкого дыма. Это гном поджёг завал со своей стороны. Вскоре удушливый дым от горящего тряпья и влажной соломы заполнил ход.
– Желаю приятного свидания с Кактусой, а я пойду подышать свежим воздухом, – ехидно выкрикнул коварный гном.
Он отлично понимал, что его недругам не остается ничего другого, как вернуться в замок. Закашлявшись от очередной волны дыма, друзья быстро побежали назад. Первым опомнился Рамиро.
– Подождите, мы не можем сейчас покинуть подземный ход, – прокричал он.
– Ты предпочитаешь задохнуться? – пытаясь справиться с раздирающим кашлем, ответил Худышка.
– Нет, я предлагаю устроить другой завал, который закроет дорогу дыму. Нам нельзя наверх. Сейчас весь этот дым, как из трубы, поползёт в тронный зал. Во-первых, он закроет зеркало, и все наши труды насмарку, а во-вторых, привлечёт внимания Кактусы, а тут и мы вылезем.
– Но как мы устроим завал? У нас же нет даже лопаты? Да и время уходит, пока мы будем копать, попросту задохнемся, – придушено проговорил Пончик, закрывая мордочку от дыма носовым платком.
– Очень просто, нужно обрушить пару опор, а остальное само упадёт, проход-то очень старый, – быстро сказал Рамиро и громко чихнул.
– Они же прочные, – в подтверждение своих слов, Пончик пнул ногою одну из толстых деревянных опор и тут же поморщился от боли. Здесь пила нужна или топор…
– Ничего не нужно, зубы на что? – сказав это, Рамиро обнажил свои сверкающие передние резцы.
– А ты сможешь? – неуверенно спросил Худышка…
– Спрашиваешь…
Уже спустя несколько секунд, Рамиро включился в работу. Видимо, всё возрастающая опасность заставляла его трудиться со скоростью бензопилы. Изредка сплевывая набивающиеся в рот опилки, он произносил с большим чувством:
– Ну, Зелёный, попадётся он мне, я его на салат искрошу с т–а–а–а–к–и–и–и–м удовольствием.
Задыхаясь от дыма, трое друзей выбили подточенные сваи и поспешили отбежать в сторону, потому что сверху мгновенно обрушилась тяжелая масса влажной земли. Некоторое время слышался стук падающих комьев, а потом наступила тишина.
– А как же мы теперь назад выйдем? – робко осведомился Худышка, когда стало ясно, что груда земли надёжно перекрыла дыму доступ в эту часть подземного хода.
– А теперь у нас только один путь – в замок. Заодно и посмотрим, что там происходит, теперь это можно сделать незаметно. Я полагаю, что хуже уже не будет, – резонно рассудил Пончик.
Друзья начали осторожно подниматься наверх. Шли они очень тихо, часто останавливались и прислушивались. Тишину подземелья не нарушал ни один звук, кроме тяжёлого дыхания участников опасного предприятия, наглотавшихся дыма.
Поднявшись в зал, они осторожно выглянули из-за трона, и мгновенно отпрянули назад, потому что в этот момент в зал входила Кактуса. По привычке остановившись возле зеркала, она поправила руками сальные пряди волос и жеманно произнесла: «Чудо как хороша…» Договорить она не успела, потому что в тот же момент отпрыгнула в сторону, словно наступила на змею.
Некоторое время она испуганно смотрела на своё отражение, потом мелкими осторожными шагами подошла вплотную к зеркалу и толкнула его рукой. Светильник вспыхнул особенно ярко, выхватив из сумрака нелепую фигуру в замызганной мантии и сером коротком платье, из-под которого торчали кривые и тощие ноги.
– Моя несравненная красота, – начала было Кактуса, но вновь не закончила, потому что страшный призрак в зеркале тоже зашевелил губами, слово в слово повторяю ту же фразу.
– Нет, это не я, не я!!! Я не такая!!! – закричала Кактуса, пытаясь заслониться от собственного отражения. Она начала колотить зеркало кулаками, что ничуть не повредило старинному толстому стеклу, которое продолжало равнодушно отражать страшную правду.
– Не может быть, не может быть, – повторила Кактуса и, зарыдав, упала на пол. Долго лежала она неподвижно, похожая на груду смятого тряпья.
– А вдруг она умерла? – шепотом спросил Худышка, – нужно пойти посмотреть…
– Подожди, – строго приказал Рамиро, заметив, что волшебница приподнимается.
Высморкавшись в отворот мантии, Кактуса села на пол и некоторое время внимательно рассматривала своё отражение. По лицу её пробегали гримасы ужаса и отвращения, делавшие его ещё более уродливым.
– Ах, так?! Ну и пропади всё пропадом! – злобно проговорила колдунья и принялась деловито ощипывать с Кактуса оставшиеся немногочисленные колючки. Собрав иглы в подол платья, Кактуса принялась их яростно разламывать, злобно бормоча:
– Ненавижу, ненавижу. Пусть исчезнет всё, пусть исчезнет всё вокруг.
Оставшиеся иголки были маленькими, – ведь все большие иглы колдунья давно истратила, насылая на Долину мусорные дожди. Новые иголки на измученном сыростью растенье так и не выросли. Теперь они вспыхивали, как спички понемногу выполняя желание Кактусы. Сначала исчезли затянутые пылью и паутиной стены зала, потом пропала башня замка, затем растворился в воздухе и сам замок. А Кактуса всё продолжала ломать иголки. Словно стертые резинкой невидимого художника исчезали мусорные кучи, из-под которых появлялась в первозданном виде прежняя Долина Родников. Кактуса остановилась, лишь заметив, что у неё в руках осталась единственная и последняя волшебная колючка. Растерянная ведьма одиноко стояла на меловой скале, а возле её ног тлела большая куча изломанных игл. Внизу простиралась солнечная долина, покрытая зеленью и цветами.
И лишь в этот момент Кактуса заметила стоящих неподалеку зайцев и нутрия, так как укрывавший их трон тоже растворился в воздухе. Окинув их ненавидящим и безумным взглядом, ведьма задумчиво повертела в пальцах последнюю иголку. Сердца троих друзей громко стукнув, замерли от ужаса. Однако Кактуса отвернулась от них, словно от пустого места. Она смотрела вниз на белые стены домов с красными крышами, которые заливало тёплыми лучами солнце, избавившееся из плена дождевых туч.
– Нет, не может быть. Я не хочу этого видеть, я ненавижу это. Значит, всё кончено… Пора уходить. Исчезаю, – прошептала Кактуса и решительно сломала последнюю колючку.
Трое друзей увидели, как на том месте, где только что стояла злая волшебница, появилось фиолетовое облачко и через несколько секунд растаяло.
– Фу, ты, – облегченно вздохнул Рамиро, – а я подумал, что придется доживать век какой-нибудь гнилой кочерыжкой.
– Тебе бы даже в виде кочерыжки все воздавали честь и хвалу. Поставили бы на постамент и поливали бы исключительно мёдом и сахарным сиропом, – ведь Долина Родников снова жива, – робко пошутил Пончик, губы которого ещё вздрагивали после пережитого потрясения.
