Kitabı oku: «Шарусси», sayfa 19
– Расскажите, кого ещё вы оставили в той жизни? До Шарусси.
Шли мы с магом не сказать, что молча, но важных тем избегали. Ровно до внезапного вопроса, причудливым образом вклинившегося в бессодержательные рассуждения о приготовлении сосисок на шпажках, которыми кормили жителей открытые забегаловки на колёсах. Я по-хулигански пнула мелкий камушек, выпавший из кадки с уличным цветком и, к своему несчастью, угодивший мне под сапожок.
– Разве что соседей и друзей. Родители и бабуля давно умерли. А лучшая подруга сгорела с семьёй шесть лет назад. Молния ночью ударила в дом, оберег не сработал.
Если не погружаться в воспоминания, то я могла вполне безэмоционально поделиться прошлыми событиями, уложив их в пару предложений. Обычно я так и делала, поэтому фраза прозвучала заученной, сухой и сильно окоченевшей. Главное, не вспоминать. Я и наедине с собой гнала подобные мысли прочь, любое погружение в них саднило сердце. Не так, как раньше, но достаточно для того, чтобы запретить себе думать о любимых людях дольше десяти секунд. Ответ укладывался в столько же.
– Несладко вам пришлось, – посочувствовал маг. – Извините.
– Вы же знаете, как неловко отвечать на такое «извините», – отмахнулась я и задрала подбородок повыше, чтобы рассмотреть сияющее разными цветами здание, выросшее перед нами из-за поворота.
Из-за приземистости по сравнению с более новыми высотками, оно терялось среди улиц и скверов и даже с высоты гостиничного номера я не заметила яркие переливающиеся огни, пробегающие волнами по всей высоте дома.
– Центральный небоскрёб, – с готовностью пояснил Роэн. – Его воздвигли первым после утверждения плана застройки. Открытие выдалось шумным: сразу после того, как гости и зеваки разбрелись по домам, с него сорвало крышу. Слава силе, обошлось без жертв. Но цену на аренду пришлось скинуть в разы.
– Как будто и не высокий.
– Двадцать этажей. Тогда это казалось чем-то невероятным, а сейчас посмотрите. – Роэн штопором провернулся на месте: – Шестьдесят, семьдесят, а в Ваэльнасе есть дома выше ста этажей. Вы начинаете привыкать, и быстро. Думал, будет сложнее.
– Я в самом начале стадии принятия. Полагаю, Цанте ещё не раз меня удивит.
– Убеждён в этом, – согласно улыбнулся Тэрдом.
– Есть ещё такие истории, вроде улетевшей крыши?
– Не совсем уж она и улетела. Я знаю много всяких городских баек, хотите послушать?
– Спрашиваете!
Зачитывай мне Роэн заковыристый свод законов, я бы всё одно смотрела него восторженными глазами и жадно выспрашивала подробности. Я бы согласилась слушать что угодно, только бы он продолжал находиться рядом со мной и тактично оберегать от проносящихся на велосипедах людей. Увы, дорога лишь сокращалась, а вместе с ней и остаток времени наедине. Мы вернулись в гостиницу через тот же пустынный шинок, миновали свободные парковочные места и приблизились к лифту.
– А разве парковки не располагаются сверху? – я запоздало заметила нестыковку. За те несколько дней, что мы провели с Хель в городе, я усвоила, что все ардэа опускаются под крыши высоток. Исключение составляла резиденция, но она сильно отличалась от других построек терры. Ах, да, ещё социальный транспорт, который забирал мусор с улиц, но маловероятно, что им разрешили бы парковаться под гостиницами.
– Иногда требуется спустить ардэа в жилую часть, для таких экстренных случаев строят пару нижних гаражей.
Роэн пропустил меня в лифт. Последним, беззвучно подкравшись, зашёл Кагым. Я даже вздрогнула от неожиданности, увидев, как за спиной мага появляется третья фигура.
– Кагым, вы двигаетесь тихо, как нечисть, – тут же выдохнула я.
– Благодарю, – счёл за похвалу охранник.
– Это вовсе не комплимент. Я чуть инфаркт не получила.
– Простите, Хранительница. В следующий раз я вас окликну, – теперь тон Кагыма звучал крайне профессионально и почтительно. Никакого намёка на зарождающиеся приятельские отношения, начало которым мы положили днём. Видимо, как положили, так и закончили.
Я привалилась к задней зеркальной стенке лифта пока стальной механизм поднимал нас ввысь. Мороэн встал рядом. Я из-под отросшей чёлки поглядывала на мужчину, гадая, как завершится вечер. Может, не таким целомудренным поцелуем?
Стоило створкам раскрыться, а нам выйти наружу, как в коридоре номера зажёгся свет. Я обернулась к Тэрдому и услышала:
– Доброй ночи, Борна. Я разбужу вас в девять, отдохните. Кагым, на пару слов, – сказал маг и… направился в свою комнату. Охранник безропотно посеменил за ним.
Хм. Мне привиделся наш разговор? Что за ерунда? Это меня надо было звать на пару слов, а не Кагыма.
– Доброй, – я невпопад махнула рукой и, помявшись, поплелась к себе.
Утро ясности не привнесло. Завтракали под бормотание новостей по тиви, там ухоженный молодой человек снова вещал о предотвращённом бедствии и включал нарезки с интервью участников процесса. Приятный голос диктора перебивали скрип столовых приборов о фарфоровую посуду и стук пальцев по светящемуся экрану фона. Редкие фразы за столом не спасали от гнетущего ощущения неловкости.
Роэн, как и обещал, разбудил меня по утру, правда, подъём мало отличался от тех, что происходили в путешествии по Нануэку. Ну, может, самую малость с учётом нашего более длительного знакомства. Негодование отпустило, и я заняла наблюдательную позицию, аналогично не предпринимая никаких действий для прояснения ситуации. К моменту погрузки в ардэа я уже смирилась со вчерашними яркими галлюцинациями на фоне нервного истощения, усталости и безответных чувств, и с непоколебимой сдержанностью приняла тот факт, что между нами ничего нет и быть не может. Потому что, если бы могло, уже бы проявилось. Вопреки вспыльчивому нраву, у меня не возникало никакого желания напоминать магу о прошлом вечере и требовать пояснений. Пожалуй, я понимала причину своей нерешительности: я совершила глупость, признавшись в чувствах одному сухарю, не проявившему к ним должного, с моей точки зрения, уважения. Так что я отстранилась и с лёгким интересом наблюдала за поведением мужчины, ожидая подтверждения сделанным выводам. Ну, или вдруг…опровержения.
Свободное пространство ардэа позволяло сдвинуться к краю сиденья и выразить недовольство на дистанции, но я не собиралась идти на поводу у задетой самооценки и удобно устроилась на одной из половин, откинув разделяющий сиденье подлокотник и вставив в его разъём прихваченный стакан с холодным напитком.
Тэрдом нырнул следом с другой стороны механизма, не отрываясь от переговоров.
Не смотря на выходной день и раннее время, от него срочно ждали мнения по какому-то отправленному документу. Роэн просмотрел его ещё раньше, до звонка, и сейчас заваливал авторов комментариями и оценками. Его не устраивали просчитанные риски, в одной из строк он заметил пропущенный коэффициент в формуле, и ему не хватало информации в сопроводительной записке. Слово «коэффициент» мне понравилось – красивое, особенно в исполнении мага. Остановившись на нём, я окончательно упустила нить разговора, не забыв при этом отметить, что как руководитель Мороэн-тэ страшно придирчивый не только по отношению ко мне.
Кагым плавно поднял механизм и вывел его в вертикальный коридор гостиницы. Через пару минут мы уже поднялись к секьорам и, подождав, пока нас пропустит основной поток, встроились на нижний уровень. С нынешней высоты я действительно смогла рассмотреть вышедших на террасы людей: таких было немного, но тем, кто устроил завтрак в халатах, я позавидовала.
Завершения разговора я не заметила, а вот бережное прикосновение к моей ладони – вполне. Роэна не смутил подлокотник, он перекинул через него руку, подхватил мою ладонь и сжал в своей, большим пальцем ласково поглаживая четыре выступающие косточки.
– Что-то не так? Вы сегодня странная.
Смешок не вырвался чудом.
Я?! Это я-то странная?!
– Я очень занята мыслями.
– Какими? – насторожился маг, не обманувшись многообещающей интонацией.
О, раз уж вы спросили, Мороэн-тэ, я позволю себе высказаться.
– Да вот, размышляю, как меняются отношения между людьми, когда они приходят к тому, что хотят стать парой. Или я вчера вас неверно поняла? Быть может, вы мне что-то иное предложили, а я по наивности перепутала?
– Это я вас сейчас не понимаю.
Рука мага замерла, в меня упёрлись два ледяных глаза. Я вздохнула.
– Роэн, вы правда этого хотите? Я не… – я запнулась, всё-таки смутившись. – Вы совсем не проявляете участия.
Сузившиеся каре-зелёные глаза округлились, хмурый лоб разгладился, стирая морщинку. Холод взгляда отступил, и я узрела задумчивость.
– Знаете, – продолжила я урок отношений, – когда у людей есть чувства, они хотят касаться друг друга, проявлять знаки внимания. Но я не заметила, что вам это нужно.
Роэн выразительно посмотрел на наши руки.
– Это впервые со вчерашнего вечера, – не согласилась я с доводом.
– Хорошо, я понял суть претензий, но хочу пояснить. Вам этого, может, не видно по моему поведению, но от решения держаться в деловом поле до осознания, что я не могу оставаться по отношению к вам беспристрастным был проделан трудный путь. Такой ответ вас успокоит?
– Не знаю. Возможно, – нехотя признала я. – Для начала сойдёт.
– Договорились, – с превосходством улыбнулся маг, так и не выпустив мою ладонь.
Я смотрела на переплетение пальцев и не верила. Каждую секунду я ждала разоблачения розыгрыша. Неужели всё правда? Неужели у нас начался роман?
– Стойте. – Я предприняла неудачную попытку освободиться из обманчиво мягкого захвата. – А что насчёт Видэ-атэ?
– Это пустые сплетни, – тут же парировал маг, не опустившись до грубых подколов вроде: «А что с ней?».
– А она об этом знает?
– Видэ знает, что я отношусь к ней, как к сестре.
– Но она же – нет.
– Борна, вы вообще замужем.
– А, ну да, – скисла я, принимая поражение в словесном поединке.
– Иногда с вами поразительно легко договориться, – неподдельно изумился Тэрдом.
Я милостиво улыбнулась, чтобы у Роэна не осталось никаких иллюзий о том, что редкие поблажки нужно ценить. Мы оба не стали уточнять, что сговорчивость явно продиктована чувством вины. Не таким уж значительным, чтобы набрасываться на колкую шутку, но заметным ровно настолько, чтобы прекратить спорить. И тут я удачно вспомнила, чему хотела посвятить первую же свободную минуту. Два часа до Ваэльнаса как нельзя идеально подходили под это определение.
– Можно мне ненужный планшет или ваш фон? Я свой оставила в резиденции.
– Чем хотите заняться? – спросил маг, забирая у меня свою ладонь и доставая из рабочей папки плоский механизм.
– Я так поняла, что в сети много разной информации. Хочу поискать про контуры.
– Зачем? – нахмурился маг, а потом вспомнил наш разговор про защитные границы терры. – Борна, это бесполезная затея.
– Почему?
– Во-первых, потому что у вас нет магического образования. Вы не поймёте схем и формул в учебниках. Для того, чтобы их разобрать, вам нужно начать обучение со школьного уровня.
– Но я же понимала ваши объяснения, когда вы учили меня, – не без гордости напомнила я. Очень хотелось ввернуть и про вчерашний тайфун, но, к сожалению, его нейтрализация относилась не к теории, а к практике.
– Во-вторых, – не сдавался маг, – я уже говорил, это очень сложный контур.
– Объясните. Почему он сложнее того, что мы делали? – Мне, знаете ли, тоже настойчивости не занимать.
Роэн посмотрел на обтянутый кожей потолок ардэа, призывая в союзники терпение, и спокойно пояснил:
– Спрятать весь участок земли проще, чем скрыть его выборочно: не для каждого, не для всех заклинаний. Терра – это не то, что можно накрыть колпаком. Внутри неё настроено много как магических, так и механических процессов. Поглощающий купол дезориентирует, дестабилизирует и создает искажения в пространстве. Его применение разработано специально для ограниченных территорий. Ещё лет десять назад маги пытались усовершенствовать формулу и тестировали купол диаметром в километр, но эксперимент провалился. Вот об этом, пожалуй, и почитайте. В народе тот провал назвали «Купол забвения», – с этими словами Роэн протянул мне стальную тонкую коробку, раза в три превосходящую по габаритам фон.
Не так быстро, уважаемый. Я отлично помню приводимые примеры.
– А если говорить про тот контур, что вокруг резиденции? Вы можете его разложить? Ну, помните, запирающие стихии, отдающие. Я пойму.
– Так, ладно, – Роэн забрал планшет обратно и ткнул в него привычным движением. Экран загорелся. – Макет, – привычно отдал команду маг, и планшет развернул на весь экран пустой белый лист. Роэн достал из папки карандаш без грифеля и принялся водить по импровизированному мольберту. – Купол над резиденцией напоминает вязание. В схеме нанизывается ряд за рядом. Соединяется воздух, вода и земля и запирается на них же. Каждый ряд рассчитан строго на пятнадцать единиц резерва, площадь покрытия одного ряда… – Роэн запнулся и перешёл на понятную мне систему исчисления: – пятьдесят квадратных саженей. В плетение мы закладываем приоритетные настройки других куполов, таким образом, обходя их. Это своеобразная пустота, которая не должна быть слишком крупной, чтобы не создавать брешь для чужого влияния, и не должна быть слишком мелкой, чтобы заклинания не соприкоснулись.
Маг рисовал круги, между которыми растягивались стрелочки, показывая последовательность работы, а я кусала губу.
– Что такое «пятнадцать единиц резерва»?
Рука Роэна зависла в воздухе.
– Так мы считаем, сколько единиц энергии взяли у природы. Маги – проводники, у каждого из нас есть свой лимит чистого резерва, который природа позволяет нам использовать. Как правило, он небольшой, поэтому в ход идут кристаллы-накопители и другие амулеты.
– Хорошо, это поняла, – кивнула я, мысленно вычёркивая из формулы знание о единицах резерва, мне оно без надобности. – Но резиденция занимает не одну квадратную версту, как долго вы создавали этот купол?
– Есть действие умножения, через него мы можем дублировать одинаковые связки.
Маг резкими движениями взял кружки со стрелочками в скобки и помножил сумму на площадь.
– А я могу использовать только длину и высоту?
– Получится оно же, пятьдесят саженей для расчёта мы берём ради унификации, а-а-а, простите, стандартизации. Можете пока подумать над этим, – Роэн вернул мне планшет и добавил: – Кстати, Хель может помочь.
– С куполом?
– Да, она у нас защитила степень по высшей магической математике.
– Ничего себе, – чуть не присвистнула я, но сдержалась. – Спасибо. Надеюсь, она не откажет.
– Надо сказать, в успех исследования я не верю, – осадил маг. – Но попробуйте, раз уж принять папоротник гораздо сложнее.
– Ой, нет, не портьте мне настроение своим занудством!
Я так показательно ужаснулась перспективе, что маг фыркнул. Я тоже. И каждый углубился в светящийся механизм.
По совету Роэна я открыла сеть и вбила в поисковик «купол забвения». Новая жизнь требовала новых знаний.
Неладное я почуяла задолго до Ваэльнаса. Шарусси навострила ушки и меленько завибрировала в теле, прислушиваясь к переменившемуся настроению духов стихий. Что-то похожее случается перед дождём, когда птицы спускаются к земле, и лягушки не так звонко поют вечерние песни. Или когда пламенеющий закат в зимний день предвещает грядущее похолодание. Подсказки. То неприметное, мимо чего пройдут и не заметят многие. То, зачастую неважное, что случается ежедневно и воспринимается не более, чем декорацией. Сейчас я ловила именно это состояние природы. Затихшее, поникшее, с отголосками покорности. Стихии уверяли, что для волнений нет повода. В их ответах звучало лукавство, и тревога сдавила грудь. Я знала – что-то случилось.
У входа нас не встречали. Ардэа залетела на подземный этаж, встроилась между своих сородичей и, как будто устало вздохнув, осела на пол. Негромкая музыка, сопровождавшая полёт, отключилась вместе с лавандовой подсветкой кнопок.
– Увидимся за ужином, – Роэн позволил себе короткий поцелуй в лоб в присутствии Кагыма и, не дожидаясь, пока перед ним распахнут дверь, потянул на себя стальной рычажок замка.
– Ага, – произнесла я, следом выбираясь наружу.
Детали предстоящей встречи мы обговорили заранее. Меня поставили в известность, что Тэср приглашен к шести на обязательный торжественный ужин в честь его прибытия в терру, а до этого часа Роэн намеревался исполнить данное Ани обещание и свозить её по возвращении в игровой центр, что бы это ни значило.
Я тоже скучать не намеревалась. У меня в планах значилось свидание со своей дочерью, тридцатипудовой девочкой по имени Гука. Я, не поднимаясь в дом, сразу вышла в сад, под палящее дневное солнце. В ардэа жары не ощущалось, и я забыла, что мы находимся в середине жаркого лета. По сочным газонам между деревьями и геометрическими фигурами фонтанов передвигались мужчины в серой форме с гудящими механизмами. Из-под железных корпусов изобретений вылетала мелко порубленная трава. В воздухе разливался насыщенный эфирный запах сока, возвращающий меня в поля Нануэка в период косьбы.
В отличие от моего дома, здесь косили траву не ради сбора сена на прокорм скоту – старались исключительно ради внешнего облика парка. Никто не одевался в лучшее, чтобы приглянуться паре, девушки не тянули песни, не собирали гурьбой копны. Что говорить, я и девушек-то тут не приметила. И никто не соблюдал важное правило – косить по росе. Видно, механизмам Цанте от тех знаний прока не было.
– Х-хранительница! – Капог в нерешительности замер с ведром сухих добавок для лошадок. Скорее всего, он собирался выставить его на открытом плацу, но, встретив меня, забылся. – Здравствуйте.
– Привет, Капог, – поздоровалась я, сразу отмечая пришибленность духа под стать общему настроению Ваэльнаса. – Я хотела Гуку взять, прогуляться.
– Тогда я сейчас седло принесу, – угодливо, однако, без характерного ему энтузиазма отозвался вазила.
– Спасибо тебе, я пока её почищу.
– Я мигом, вот только побалую хвостатых… – Капог переступил с копытца на копытце и побежал на улицу.
Я проследила за улепетывающим нечистым духом и ворчливо отреагировала на покалывание под кожей: «Да вижу я, вижу!».
– Ваша безобразничала вчера, – немногим позже пожаловался Капог и похлопал Гуку по слегка отъевшемуся крупу.
За недолгий период отдыха кобыла чуть прибавила в весе, чем несказанно меня порадовала. Округлые лошадиные формы грели родительскую душу. Покуда мы бродили по эриям, обе потеряли годовой запас нервных клеток и жира, просушив тела и подчеркнув мышцы. Но если у себя подтянутый зад мне нравился, то глядя на Гуку я переживала, что она не доедает.
Капог повесил амуницию на подставку, а сам, стесняясь, пристроился рядом. Сел на большой деревянный сундук между денниками и втянул голову в плечи.
– Что она натворила? – Я забросила щётку в один из карманов тканного хранилища для утвари, взяла другую и подступилась к жёсткой чёлке. Гука кокетливо захлопала губами, вымогая угощение.
– Удрала из левады и побежала в пруд. Насилу отловили. Пока сама не наплескалась, в руки не далась.
– Не заслужила, – строго сказала я и оттеснила ластящуюся морду. Недопонятая Гука начала стучать копытом по полу. – А ну, цыц! Никого не задела?
– Не. Она хоть и озорная, но осторожная.
– Извини, что так получилось. От этой дурной привычки её не отучить. А что ещё случилось в моё отсутствие?
Капог задумался на доли секунд, прежде чем нетвёрдо ответить: «Да и ничего, вроде».
– Не скажешь? – Я обошла лошадь и присела на корточки, чтобы видеть лицо вазилы.
Конские ушки, покрытые бурой шерстью, поникли. Чёрные глаза расширились от испуга, чтобы тут же уставиться в пол.
– Нельзя, Хранительница, – пролепетал он, и моё сердце пропустило удар в ожидании толкования поведения духов. – Нельзя вам уходить надолго, солнце высоко, как бы удар не случился. У вас есть шляпка?
Что, леший побери, здесь происходит?
– Нету, – буркнула я, поднимаясь.
На Капога я не злилась, досада брала за общее состояние, за настроение природы, с которым я ничего не могла сделать. Шарусси зудела, крутила суставы, и под веками пару раз вспыхнуло огненное сияние цветка, прямо сообщавшего, что именно нужно сделать для решения проблемы.
Почуяв хозяйское раздражение, Гука безропотно взяла трензель в зубы и склонилась, чтобы мне было удобнее всунуть острые уши в оголовье.
Неприличная жара не располагала к тренировкам, и мы медленно гуляли по полю, наворачивая по нему круги и прореживая дикорастущую флору. Гука страдала от зноя, а я – от раздумий. Неприятные и опасные, они заполонили мой разум, выталкивая прочь доверие. Сколь бы уверенной я ни была вчера, доказывая Роэну непричастность Тэсра, сегодня духи стихий заставили меня поколебаться. Я не могла дождаться встречи, чтобы… А чтобы что? Заглянуть тому в глаза и спросить напрямую, как я только что проделала с Капогом? Это смешно, ничего мне Тэср не скажет. Он таких девочек, как я, толпами вокруг пальца обводит. Нужен другой способ.
На очередном повороте лошадь вырвала узду и самовольно направилась в конюшню. Да, сегодня слишком жарко, согласна.
– Понимаю, почему ты сбежала в пруд, – я провела ладонью по взмокшей конской шее, – но без меня так не делай. А если с тобой что случится? Ногу подвернёшь, например. Или представь, если бы там на дне коряга лежала?
Гука несогласно всхрапнула и перестала заискивающе тянуть морду. Обычно после похлопывания или поглаживания в рот прожорливой скотине летели сухари или сушки, и она никак не могла понять, почему сегодня привычный сценарий даёт сбой.
Когда я заводила девочку в стойло, вазилы в конюшне уже не наблюдалось. Маленький дух спрятался, дабы избежать новой лжи, которая неминуемо последует, задай я очередной вопрос.
Прислужники от духов отличались живостью. В доме кипели приготовления к ужину. Концентрация серой формы на единицу площади холла зашкаливала. Обалдев от количества народу, я приготовилась бочком протискиваться к лестнице, но при виде меня работники расступились и замерли, будто все они разом затрудняли моё передвижение. Остановились и те, кто спешил в длинный коридор. Я безотчётно отклонилась и заглянула в распахнутые настежь двойные створки дверей. Отсюда официальная часть резиденции просматривалась плохо, только залитый солнцем угол белой мраморной стены, изрезанный розовыми, будто подсвеченными изнутри прожилками.
– Извините, – я обратилась к примелькавшейся мне за несколько дней девушке, которая оказалась по счастью близко. – Кейла?
– Да, Хранительница.
– Ужин будет проходить здесь, на первом этаже?
– Да, таково распоряжение Тэрдома, – ответила девушка, на мгновение усомнившись в правильности своих слов.
– Ясно, я не знала, – моя улыбка не произвела успокаивающего эффекта.
Серые формы безэмоционально стояли по струнке. Я откровенно испугалась их угрюмых от покорности лиц и ещё раз неловко улыбнувшись, начала подниматься, перескакивая через ступени.
Надеюсь, Тэсру не принципиально ужинать в семейной гостиной, и общественная часть дома покажется вполне себе достойным его фигуры местом. Потому что в противном случае сложно предугадать, как он отнесётся к проявленному радушию. А мне бы не хотелось, чтобы наши очень обоснованные сомнения привели к негативным последствиям. Тэср не должен догадаться, что он значится основным подозреваемым в стихийном бедствии.
– Борна, наконец-то! – послышался окрик с пролёта выше.
Перегнувшись через перила, на меня смотрела крайне озабоченная Хельда. Она явно горела желанием припахать меня к общественно полезному делу, от которого я до сих пор успешно отлынивала.
– Я тебя везде ищу! Поднимайся скорее!
– Приве-е-ет, – нарочито растягивая звуки, поздоровалась я, оттягивая обещанные её тоном неприятности. – Тоже к ужину готовишься?
– И тебе надо бы! – не преминула указать она. – Пойдём, выберем платье, и я отстану.
– Платье? – с облегчением повторила я, и не надеявшаяся на такой скорый исход. – Да я просто надену любое. Они же там все новые.
– Лю-ю-бое? – ахнула Хель. – Любое ты можешь в сад на прогулку надеть, а у нас тут ужин с Хранителем!
– Да? – Я поравнялась с Хель и сыронизировала: – Наверное, это такая редкость.
– Сторонний хранитель – это как сторонний тэрдом, понимаешь? Мы обязаны следовать правилам, – пояснила Хель для отстающих, сцапала меня за ладонь и потащила вдоль коридора. Учитывая, что её комплекция несколько превосходила мою, сопротивляться не имело смысла. – И ты как наша будущая Хранительница будешь выглядеть безупречно! За это я ручаюсь.
В её словах мне послышалась угроза. Я с ужасом представила, чем именно она обернётся.
– Разве его не должны были оставить ночевать в резиденции? – Я в этих сводах не сильна, но Роэн говорил с братом именно об этом, а значит, правила не такие уж и неукоснительные.
– Должны, и тут мы как принимающая сторона оплошали. Теперь надо сгладить впечатление.
Хм, ну да. Представляю, что думает маг по поводу этого обязательства. Наверное, будь его воля, показательно выпнул бы Хранителя на глазах у всей терры с пожизненным запретом на въезд. А вместо мстительной выволочки придётся вежливо скалиться и просить о помощи. Политика. Вот никогда не хотела к ней приближаться!
Я переступила порог отведённой мне спальни и озадаченно попятилась. Хель, встретив мою капитуляцию грудью, надёжно запечатала проход.
– Мы ошиблись комнатой, – попыталась объяснить я.
– Ничего подобного! – категорично заявила хозяйка дома, подтолкнула меня вперёд и захлопнула дверь. – Это всё для тебя!
Из знакомого в комнате осталось кресло и кровать, ну, ещё и Мирис, сидящий в окружении коробок возле шкафа и методично упаковывающий мою одежду в плотные свёртки. Когда я покидала спальню в прошлый раз, то в ней не было ряда вешалок и всех этих смутивших меня разложенных и расставленных коробок, баночек и футляров. И никто не покушался на мои личные вещи.
– Мирис, что ты делаешь?
– Борна, извините, – виновато сказал он, поднимаясь с колен и складывая руки в заклинающем жесте, – но ваша одежда не отстирывается от конского запаха, как бы мы ни старались! Её надо убрать от основного гардероба.
– А что не так с конским запахом? – я непонимающе посмотрела на Мириса, затем на обескураженную Хель и перевела взгляд на коробку. В сложенном виде привезённый из Нануэка скарб почти не занимал места.
– Он звериный, – тушуясь, пробормотал Мирис. Спина его ссутулилась, он весь сжался, ожидая всплеска гнева.
– И? – Я нахмурилась, всё ещё не понимая. Ярких эмоций во мне, вопреки ожиданиям Мириса, не было, скорее растерянность.
– Борна, у нас это не считается обычным запахом, – вклинилась Хельда, – и не считается приятным. У нас верховая езда не так распространена, как в Нануэке, – закончила она, тоже потупившись.
То есть, проще говоря, я воняю, и им за это стыдно? Мило.
– Неловко, – в повисшей тишине признала я. – Но терпимо.
– Не злись, пожалуйста.
– Да глупости. Спасибо за правду. Мирис, ты только коробку далеко не убирай, я всё равно буду их носить. От лошади я избавляться ради запаха не буду, – припечатала я, и спорить со мной не взялись.
Модная парочка нервно рассмеялась. А потом прогнала меня в душ, потому что от меня разило конским потом. Гады.
Процесс выбора вечернего наряда, по факту, дался буквально не глядя. Хель сноровисто выцепила из ряда вешалок одно, чуть ниже колена и помогла мне в него влезть. Платье отдавало эксцентричностью, а его неоднородный цвет вызывал много вопросов. Светло-розовый переходил в мокро-серый и постепенно размывался обратно. Мирис назвал окрас актуальным градиентом и сказал, что дымчатый цвет как раз выгодно подчёркивает талию. Против таких аргументов я идти не собиралась, хотя меня и смущало переплетение лент вместо плотного лифа. А вот туфли мне понравились. В цвет серому оттенку платья, замшевые, на устойчивом каблуке и с тонким ремешком вокруг щиколотки, особо кокетливо выглядела подвеска на правой туфельке рядом с малозаметной пряжкой. Из украшений мне оставили длинные объёмные серьги. Пока я ползала по сети, то заметила, что такого рода изделия пользовались популярностью у девушек.
Но закончи мы на этом, хозяйка резиденции зазря бы поручилась за мой великолепный облик. Вскоре по одобрительному восклицанию парочки самопровозглашённых стилистов в комнату нагрянул отряд кудесниц с очередными баночками, скляночками, и мои последние надежды на отдых рухнули, устремились вниз с самого высокого небоскрёба Ваэльнаса. Мирис и Хель подло сбежали, не удосужившись выслушать моё честно сформированное мнение о них. Зря. Заслушались бы.
***
В напольном широком зеркале отражалась иная версия меня. Я бы не назвала её новой или усовершенствованной, но она действительно получилась другой. В первую очередь поменялось выражение глаз. Пока сердобольные девушки подвергали меня косметическим экзекуциям, я свыкалась с мыслью, что Тэср может оказаться вовсе не другом. Исходя из этого, менялось настроение и мое отношение к мужчине. Я готовилась. Мысленно репетировала диалоги, своё поведение.
Если я собираюсь откровенно врать в лицо Хранителю, то надо не просто настроить себя на игру, я должна поверить в неё, перевоплотиться из эричанки Борны в фигуру разыгрываемой партии. Нужно понять, в какой фазе ложь становится правдой, и замереть на зыбком перепутье, делая вид, что стоять на нём не доставляет никаких неудобств, что от беззаботной улыбки не сводит скулы.
Я нашла такое место – это надежда на то, что я ошиблась. Часть меня хотела этого настолько сильно, что именно её непоколебимую и целеустремлённую личину я наблюдала в отражении. А образ… Образ был на высоте, как с восхищением отметил Мирис. Волосы уложили мягкими волнами, в макияже сделали акцент на губах. Я себе нравилась в любом виде: и в красивом платье, и в мятой рубашке, но не могла не признать, что кудесницы знали толк в преображении. Я стала похожа на картинку из сети. Только не могла определиться, хорошо ли это. При виде очарованного Мороэна решила, что да, вполне. По крайней мере, на один вечер.
Мирис проводил меня в гостиную, где уже находились Грин и маг. Хель запаздывала. Я присела в кресло и удовлетворённо посмотрела на Роэна, мне определённо пришёлся по душе зажёгшийся огонёк в глубине его зрачков. Мороэн-тэ заговорщицки мне улыбнулся.
Классическая мужская мода Цанте не слишком отличалась от той, которой следовали на официальных приёмах в Нануэке. Те же комплекты-тройки, рубашки, галстуки. Разница заключалась в лекалах, деталях, некой вольности в интерпретации, свойственной всему, до чего дотрагивался континент стекла и металла. И, конечно, ткань. Казалось бы скучные, обычные цвета превращались в нечто неузнаваемое и заметное. Да, мужскую одежду я могла оценить по достоинству, она укладывалась в моё восприятие. Поэтому серый костюм, идеально сидящий на широкой груди и плечах мага, вызывал во мне трепет. По всем признакам, очевидно, взаимный.
