Kitabı oku: «Шарусси», sayfa 20
– Вы невероятно красивы, – безапелляционно заявил он, как будто кто-то собирался оспаривать очевидное.
– Вы так считаете? – поддразнила я.
Грин, ставший свидетелем обмена любезностями, оторвался от фона и недоверчиво смерил нас одинаково подозрительным взглядом.
– Ардэа влетела в ворота, – предупредил Мирис, заглядывая в комнату из коридора. – Гость будет в течение четырех минут.
– Пойду потороплю Хель, – сказал Грин, поднимаясь с дивана. – Мы вас догоним.
– Борна, тогда мы спустимся первыми. Готовы?
– Готова. – Я приняла поданную руку и покорно проследила за тем, как Роэн перекладывает мою ладонь на сгиб своего локтя.
– Вы всё ещё верите в его порядочность?
– Пока не доказано обратное – да.
Я далеко не сторонница великой правды и честности. В нашей жизни слишком много оттенков и полутонов, чтобы всё сносить к крайностям. Прежде я могла позволить себе и недомолвки, и попрание ценностей. Осуждение меня никогда особо не волновало. Так, может, слегка, как некое мерило. Столкнувшись с Шарусси, я лишь укрепилась в этой мысли. Природная магия чуяла обман и выделяла правду, но шутка в том, что зло не равняется обману, а добро отнюдь не всегда живёт в правде. Вспомнив об этом, я легче приняла факт того, что не все хранители несут свет в мир. Ничто не мешает хранителю действовать со злым умыслом, потому что он честен в своих желаниях. И потому что зло – тоже часть баланса. А это значит, что хранители могут уничтожать других хранителей. Осталось лишь установить причину.
Мы появились у входа почти синхронно. Служащий в форме открыл дверь перед Тэсром, а нам оставалось миновать несколько ступеней.
Секундное замешательство от узнавания, скользящее по мне любопытство, и переступивший порог Хранитель недоверчиво уточняет:
– Борна?
– Тэср, привет! – я оторвалась от мага и сбежала с лестницы, чтобы нырнуть в объятия того, кто стал мне вторым наставником после Арбора. Того, кому я доверилась. Нет, не могла я в нём так ошибиться. Не могла же?
Тэср поймал меня ещё в воздухе, сделав навстречу незаметный шаг. Крепкие руки без труда удержали над полом.
– Еле узнал, ты так изменилась! – радостно изрёк Хранитель и вернул меня на приятную твердь пола. – Но хороша, как всегда, с этим ничего не поделаешь! – хитро подмигнул он, всматриваясь в моё лицо.
После стараний кудесниц оно выглядело куда лучше, и я могла понять пристальный мужской интерес. Тэср запомнил меня с пучком на голове, в вечно грязных и вытянутых на коленях штанах, которые я стёрла до дыр, валясь на тренировочном поле. После обучения я тоже не особо утруждалась переодеваниями, не имея при себе запаса нарядов и обуви. Разительная перемена являла меня в выигрышном свете. Но молчание затягивалось, ещё пара мгновений, и переглядывания перейдут в разряд непристойных. Задумавшись, я не успела ответить дежурным комплиментом, рядом выросла фигура мага.
– Добрый вечер, – благожелательностью от фразы веяло примерно так же, как свежестью от восставшего спустя год мертвеца, ещё до захоронения побитого весенним паводком. – Я представлюсь по правилам Нануэка. Называйте меня Мороэн-тэ, будем знакомы?
– Называйте меня Тэсрад. Будем знакомы, – сверкнул глазами Хранитель и ответил на рукопожатие. – У вас необычное жилище. Предпочитаете быть в отдалении от подданых?
– Вас смущает расстояние до центра города? При наличии ардэа это не проблема.
– Нет, я о другом. Сложно представить замок Правителя, который скрывался бы под куполом да ещё и располагался вдали от жителей. Меня всегда поражало стремление Цанте отгородиться.
– Мы уделяем много внимания безопасности.
Короткое представление превратилось в демонстрацию, и когда мужские ладони разомкнулись, к моему великому удивлению, не заискрив от скопления не выплеснутой силы, я украдкой выдохнула и поторопилась отступить к Роэну. Тот приобнял меня за неприкрытое плечо, обозначая для гостя свою территорию. Игра началась.
Каждый из нас пришёл сюда со своим умыслом. У каждого из нас абсолютно точно имелся собственный план. Не мне, девочке тридцати трёх лет тягаться с маститыми интриганами, ведущими сложную партию, на кону которой стоит отнюдь не абстрактное свержение главной фигуры. Мороэн, впустивший в свой дом потенциально причастного к убийствам, должен был в обязательном порядке подготовить надёжный тыл. Тэср не мог зайти на чужую территорию, не подстраховавшись. И меж двух огней оказалась я, неинициированный хранитель, не имеющая ничего в рукавах, чтобы противопоставить им. Моя ценность заключается в самой жизни или смерти.
Бесстрастный к происходящему служащий проводил нас по коридору, торжественно раскрыл двери. Посреди сгустившегося от напряжения воздуха я услышала нежный аромат. Просторный столовый зал тонко благоухал сотней сочетающихся цветов. Декораторы удивительно гармонично составили букеты из полевых и садовых растений, вплетя их в причудливые железные конструкции, расставленные на манер ширмы вокруг обеденной зоны. Прозрачный стол на стальных изогнутых ногах, накрытый на пять персон, продолжал цветочную композицию, утопая в ансамбле низких ваз с пыльно-розовыми бутонами и длинных закрученных свечей. За магию освещения здесь отвечали стилизованные под ледовые наросты бра – они рассеивали излучение, и причудливые размытые тени ложились на светло-серые стены позади стеклянных плафонов. А под высоким потолком парила огромная, многоярусная люстра, с неё, подобно сталактитам, свисали призрачные подвесы, мягко распространяя по столовой брызги света и набрасывая вуаль на белую с синей кромкой посуду и серебряные приборы.
Серый костюм Роэна, серое с розовым платье, серая форма служащих, серые стены и розовые бутоны – серый цвет стал главным цветом приёма, объединив и отгородив обитателей резиденции Ваэльнаса от чуждого зелёного, в который облачился прибывший Хранитель.
«Мамочки, какая красота… – думала я, присаживаясь на заботливо отодвинутый магом стул. Правда, затем восхищение сменилось более житейским: – Леший меня раздери, за что так много вилок?!»
Молодой человек в ливрее откупорил бутылку вина, предварительно предъявив нам этикетку для оценки. Тэрдом кивнул, мне ничего не оставалось, как повторить жест одобрения, соглашаясь с истинно безупречным выбором. Какой-то там «Блан» прошлого десятилетия явно уродился на славу, раз эта мутная бутыль попала на стол и заслужила чести быть распитой нашим высокопоставленным составом.
– Тэсрад, как вам дорога? Вы прибыли на частном корабле? – поинтересовался Роэн, опуская на столешницу бокал. Стекло столкнулось со стеклом. Белое вино качнулось в ёмкости.
Хель и Грин до сих пор не спустились к ужину, и мы откладывали подачу блюд до полного сбора. Ленты лифа не позволяли ссутулиться, а от идеально ровной осанки у меня начали затекать лопатки.
Предстоял светский разговор.
– Спасибо, океан был спокоен, а ветер благоволил. Летом путешествовать одно удовольствие, – искренне улыбнулся Хранитель, или сделав вид, или действительно не заподозрив в вопросе подвоха.
Роэн согласился, в этой области океан действительно не волновался.
– Надеюсь, из-за нашей просьбы у вас не возникло сложностей? – с образцовой вежливостью осведомился он. – Я ожидал публичного визита, но вы предпочли не афишировать свой приезд.
– Что вы, – протянул Тэср. – Когда землячка просит о помощи, отказаться невозможно. Но в послании Борна не упомянула, что конкретно от меня требуется. Борна, я здесь только ради тебя и с удовольствием помогу, если это в моих силах, – заверил он и, извиняясь, добавил: – Знаете, я не люблю Цанте и стараюсь как можно реже сюда приезжать. Всё здесь для меня чужое и слишком сложное. Довлеющие небоскрёбы буквально сжирают небо! Милая, оцени, – фривольно подмигнул Тэср, раскачивая в пальцах бокал. Вино закручивалось в искристую воронку.
– Я благодарна, что ты откликнулся. Нам действительно нужна помощь опытного хранителя. – Мои глаза усиленно источали тепло и признательность, и не сиди Тэср, отгороженный от меня забором из ваз, я бы доверительно коснулась его ладони. Мне предстояло поддержать расположение мужчины к своей персоне.
Строгий взгляд мага холодком пробежался по полуобнажённой спине, я подняла уголки губ, надеясь сгладить впечатление от лёгкого заигрывания с вероятным врагом.
– Я напросился попутчиком к одному господину, – вернулся к теме Тэср. – Иногда лучше скрыть личность, это многое упрощает. Согласны, Тэрдом? Вы ведь тоже находились на территории Нануэка инкогнито.
– И я бы не раскрыл себя, если бы не покушение на Борну, – резко подошёл к причине сбора Роэн, не позволяя Хранителю перетянуть разговор в его поле влияния.
– То есть, вы убеждены, что покушались именно на Борну? – Бровь Тэсра насмешливо прыгнула. Он давал понять, что веры в эту трактовку у него немного. – Покушение на хранителя – это нешуточное обвинение. Мало кто может себе позволить такую непростительную тупость и преступление против самой природы. Скорее всего, Мороэн-тэ, это вы перешли кому-то дорогу.
– Думаете, я бы стал развлекать вас домыслами? Сомневайся я, тогда бы не нуждался в помощи.
– И какая же помощь вам нужна? – Тэср с бесстрастным видом сложил руки в замок и выставил их перед собой на стол, готовый вступить в переговоры.
Мужчины перебрасывались словами, как метательными ножами. И какой-нибудь из них точно угодит в цель.
– Тэср, дело в том, – я вклинилась в острый диалог, опасаясь усугубления ситуации, – что я чувствую, когда умирает другой хранитель. Ты ведь тоже знаешь об их смертях. Я права?
Тэср хладнокровно выслушал меня, не подтверждая и не опровергая озвученную гипотезу. Я сочла это неплохим знаком и переместилась на краешек стула.
– Сколько раз за последние пару месяцев ты ощущал их гибель?
Тэср вздохнул и с каким-то ласковым, умилённым негодованием, будто услышав вопрос ребёнка об устройстве мира, начал растолковывать:
– Борна, хранители умирают, так случается. Недавно вон волки загрызли одного, я тебе рассказывал. Их смерть – ещё не основание считать, что их убили намеренно.
– Да, но покушение…
– Вы поймали виновника? Он дал показания? О чём мы сейчас? Беспредметные разговоры не подходят для дипломатии, – Тэср пытливо посмотрел в глаза Роэну, прямо указывая на адресата своих претензий. Тот, естественно, напор выдержал и неожиданным манёвром поставил меня в тупик:
– У меня есть доказательства, – произнёс маг, при этом не споткнувшись на лжи.
Леший! Что. Он. Делает?! Чего добивается этот Тэрдом, проявляя агрессию? Я как никто другой знала, что ничего у нас нет. Пусто, дырка от бублика, сплошные головоломки.
Тэср, не мешкая, задал вполне логичный вопрос, хотя по интонации упрекнуть Мороэна-тэ в обмане не смог бы и хранитель:
– Тогда почему вы их не озвучите на весь мир? Может, не такие уж они и внушительные?
– Это значит, что я ищу выход, чтобы не начать войну прямо сейчас, – жестко ответил маг.
Вино стремительно поползло вверх, обжигая гортань. Я судорожно сглотнула, мысли панически заметались в поисках выхода из ситуации. Беседа лихо свернула в невыгодное для меня русло.
Роэн умный мужчина и каждое своё слово он привык выверять. Конечно же, он отдавал себе отчёт в производимом эффекте шаровой молнии. Конечно, он видел, что слова ни к чему не ведут, Тэср умело оборонялся.
Догадка осенила меня одновременно с ознобом: Роэн его провоцирует.
– У Цанте есть намерение напасть на Нануэк? – Тэср с прищуром ухмыльнулся, не веря услышанному.
– У Цанте есть намерение разобраться в причинах покушений на хранителей, и если в этом замешан Нануэк, то виновные должны понести наказание. Наша цель – остановить гибель хранителей. И если для вас так же важно сохранить их жизни, то мы должны сотрудничать. Хотите нам помочь?
– Как помочь?
– Информацией.
– Вы позвали меня ради того, чтобы я подтвердил причастность Нануэка к убийствам? – переспросил Тэср, показательно придерживая смешок. —Мороэн-тэ, при всём уважении, я не уполномочен отвечать за весь континент. Боюсь, я вам не помогу. – Тэср с сожалением развёл руками и расслабленно откинулся на мягкую спинку стула. – Похоже, я зря пересекал океан.
Роэн сверлил Тэсра взглядом. Я тихо переваривала услышанное и приходила в себя. Для таких разговоров требовались железные нервы, а мои пока не обросли приличной бронёй, чтобы стойко переносить давление. Плечи ныли.
Тэср продолжил:
– Раз с этим разобрались, давайте обсудим, как так произошло, что Борна оказалась здесь. Как тебя сюда занесло, красотка? Ты ведь дитя эрий.
– Я…
Створка двери открылась, мы обернулись на входящего.
– Ох, простите, – выдохнул ворвавшийся в зал Грин. – Филиал сумасшедшего дома, честное слово. Представляете, одна из собак подвернула лапу, а другая порвала ухо. Подрались! Шум, гам, остальные собаки бегают, путаются под ногами прислуги. Одна девушка споткнулась, разбила угловую статую, осколки разлетелись по всему коридору, выйти из комнаты нельзя, пока не уберут. Ну, вы представляете! Жена кричит, ребёнок в истерике, работники пытаются навести порядок. Кошмар! Я всех собрал, в ветеринарную лечебницу отправил. Простите, что задержал ужин. Вы бы начинали. – Грин махнул рукой дежурившим мальчикам, и те направились на выход за едой.
– Не переживай, я всё уладил, – успокоил Роэна брат, садясь на стул между ним и Тэсром. – Можем начинать, – повторил он. – Я, кстати, Грин-тэ. Советник Тэрдома и по совместительству его брат. – Грин протянул ладонь Тэсру.
– Называйте меня Тэсрадом. Будем знакомы, – Хранитель пожал протянутую руку и снова вернулся ко мне. – Я как раз спрашивал у Борны, не тоскует ли она по дому.
– Очень, – призналась я. Уж в этой фразе правда не оставляла места притворству.
– Но она быстро осваивается, – вклинился маг. – Изучает технологии, пользуется ардэа, гуляет по городу. Больше всего, как я заметил, ей нравится свет секьор в ночном небе.
– Разве он сравнится со звёздами? – удивился Тэср, знавший мою слабость к небесным светилам.
– Они разные, поэтому их нельзя сравнивать, – я не собиралась озвучивать предпочтения, хотя усидеть на двух стульях становилось всё сложнее.
– Я думаю, Борне нравится в Цанте. У нас большая и дружная семья, и мы счастливы принять в неё нового члена. Самое важное в пребывании где бы то ни было – это окружение, – подметил Грин. – Да, Борна?
– Согласна.
Открытые улыбки на грани фальши, идущие трещинами благородные маски. Мы стали заложниками выбранных ролей. Страх быть пойманной с поличным, заставлял нервничать. Маг всё чаще обращал на меня внимание, а я всё чаще замыкалась, и неизбежно всех мерила по себе. Если я вру, значит каждый из присутствующих может врать. И вдруг моя ложь самая страшная? А вдруг, наоборот, самая безобидная?
Роэн накалял обстановку обыденными фразами и всячески подчёркивал мою принадлежность к Цанте, Грин, словно подыгрывая ему, обещал научить меня водить ардэа, к управлению которой я бы по своей воле и на пушечный выстрел не приблизилась. Я же сохраняла нейтралитет, прыгая с одной ноги на другую и очень стараясь не пасть жертвой разоблачения. Не прослыть двуличной бабой мне уже вряд ли удастся.
– Видели бы вы, как она ловко пользуется фоном!
– Да, я научилась основам. Это было не так уж и сложно.
– Да что там сеть! – не унимался Грин. – Борна, расскажи, как тебя впечатлили тиви и фильмы. Они почти каждый вечер смотрят их в девчачьей компании.
– Это и правда что-то невероятное…
– Борна, а как у тебя обстоят дела с тренировками? Помнишь, как мы дни напролёт бесились в поле? – не отставал Тэср.
– Как я могу забыть?
Спина вконец одеревенела. Ужин длился бесконечно долго. Утомительная смена блюд, острые беседы, жалящие не хуже кинжалов, и непрекращающееся соперничество. Двое равных мужчин мерились силой, прощупывали почву и делали выводы. Я до последнего пыталась разгадать их мотивы, но не преуспела. Зачем Роэн выводил из себя Тэсра? Хотел раскрыть личность убийцы? Он, безусловно, был близок, но что бы случилось после? Он взял бы под стражу Хранителя? Чем бы это обернулось для мира? А для резиденции? Неужели поэтому из дома удалили Хель и Ани? Что скрывал Тэср в своих полуответах и недомолвках? Ни одного подтверждения, ни одного отрицания, он виртуозно шагал по лезвию, уверенный в себе. Почему он столь уверен? Почему тот, кто замешан в убийствах, ничего не боится?
Болтовня не способствовала разрешению конфликта. Мужчины могли упражняться в словесных пикировках до изнеможения, используя меня, как переходящее знамя, а я с энтузиазмом бы подыгрывала. Только без толку.
Я не политик, не бывалый интриган, я не могла просчитать ходы наперёд дальше трёх, но кое-что было и в моих силах. И, неумело лавируя меж выпадами, я приняла решение действовать. В самый последний момент перед отъездом Тэсра мне удалось перехватить его на разговор тет-а-тет и попросить то, о чём могла попросить только я. Потому что только я, та самая, ничем не примечательная девочка, ценность которой состояла в жизни или смерти, могла без особых пояснений вернуться туда, где происходили убийства.
От собственного нахальства и смелости бурлила кровь. Мы стояли на подъездной дорожке, ардэа уносила Тэсра в гостиничный номер одного из нелюбимых им небоскрёбов посреди терры в Цанте. А я крепко сжимала в ладони тайно переданный им амулет, который неизбежно сделает меня предателем.
– Мне очень жаль, – сказала я, когда ардэа вылетела за пределы ворот, и Хранитель уже не мог подслушать разговор.
Сковавшее нас безмолвие невыносимо било по ушам, собственные мысли звучали в ней набатом. Пару мгновений я пыталась понять, в чём причина настолько необитаемой, пугающей тишины, пока меня не осенило. Пение птиц, стрекот жуков, шелест травы под лапками животных – ничего этого не звучало. Живность сбежала из сада, затаившись за пределами резиденции. Они спрятались, чтобы не столкнуться с Тэсром.
– Ты сделала достаточно, – утешил Грин. Брат Тэрдома вышел из образа души компании, в котором пребывал без малого часа два, ярко контрастируя на фоне хмурого, настороженного Роэна, и расслабился. Стоя на крыльце, он покачивался на пятках и шумно втягивал носом посвежевший к ночи воздух. Ещё немного, и песенку под нос начнёт насвистывать. – Я так понял, Мороэн получил кое-какие сведения. Так что совсем уж даром время мы не потратили.
– Правда? – я придирчиво сузила глаза. – Тэср вёл себя так, как будто мы выдумали повод столкнуть лбами два континента.
– Такая у них стратегия, – поморщился Грин. – Ничего нового.
Я грустно улыбнулась, соглашаясь. Нет-нет, да в газетах Нануэка мелькали статьи, поднимающие вопросы соседства с Цанте. И, казалось бы, нас разделял океан, устройство мира, технологии и, что много важнее, у нас не имелось притязаний на одни и те же территории. Даже ресурсов и тех хватало для развития не на одно поколение вперёд. Словом, живи да радуйся, но всё равно находились те, кому не спалось спокойно.
То Цанте переманивали к себе наших магов, то Цанте загрязнили воду (участок настолько далёкий от Нануэка, что вообще было смешно об этом писать с подачей: «угроза природе»; впрочем, и тот быстро очистили), строились ужасающие прогнозы затопления континента под весом небоскрёбов, обсуждали угрозу с воздуха. Как правило, жители Нануэка смотрели на подобное творчество газетчиков сквозь пальцы. Какое им дело до сбежавшего мага, когда картошку пора копать, и в чём вообще угроза с воздуха, если ты и на земле по глупости можешь убиться, стоит только игриво хлопнуть по крупу не ожидающую подвоха лошадку: копытом в лоб – и летальный исход.
Цанте так же далёк от Нануэка, как заброшенные земли. Ну, может, самую малость ближе, видимо, тем и провинившись, став фаворитом для выгодного сравнения.
– Здоровая конкуренция? – предположила я.
– Ха-а, была бы, если бы на кону не стояло благополучие мира. А так больше похоже на точку зрения.
– Ну, знаешь ли, – недовольно забурчала я, не придумав, что ещё сказать в оправдание своего народа. Одно дело хихикать дома над статьёй какого-то параноика, зная, что потом кинешь газету в печь на растопку, и другое – столкнуться с готовыми стереотипами.
Грин понимающе улыбнулся.
– Его поведение можно расценить по-разному, – заговорил маг. – Они всё будут отрицать, пока я не вытащу на свет доказательства, – голос, сначала звучавший отстранённо, постепенно наливался эмоциями, набирался мощи. По конец фразы я отчётливо услышала поставленную в размышлениях точку.
– А какие у вас доказательства? – полюбопытствовала я. – Вы же блефовали, чтобы разговорить его.
– Вы, Борна. – Маг повернулся и с вызовом посмотрел на меня, словно ожидая сопротивления и выступая на опережение.
У меня вдох застрял в горле. Я почувствовала себя вещью. Той самой, что можно извлечь из-за пазухи, когда понадобится. А я очень не любила, когда со мной не считались.
– Я-я? – хриплый писк получился выше всяких похвал, взяла бы чуть ниже и не отличили бы от предсмертного проклинающего всхлипа. – Я ещё не готова…
– Нам нужно действовать. Неужели вы до сих пор верите, что он невиновен?
– Ладно. – Мне удалось выровнять дыхание и относительно быстро собраться с мыслями. – Я в нём сомневаюсь. Но моё мнение вы спросить не хотите? Почему вы ставите меня перед фактом? У меня могут быть свои соображения на сей счёт. – Я честно сделала попытку вразумить Тэрдома, но увидевшего цель мужчину понесло:
– Потому что у меня нет выбора, – отчеканил маг, отгораживаясь от меня холодом, словно щитом. – Ваша гордость здесь не уместна.
– Ваша жажда контроля неуместна! – выпалила я, разозлившись. – Если у вас есть план, будьте добры, изложите! Вы не имеете права распоряжаться мной по своему усмотрению! Я человек, у меня есть чувства и своё мнение!
– Что вас так задевает? – процедил маг, едва сдерживаясь, чтобы не перейти на повышенный тон. – Вы – Хранительница. Вы Хранительница моей терры. Что не так с моим приказом?
Я не успела продумать тактически верный ответ, такой, чтобы аргументировать позицию, отстоять её и уж, тем более, не успела бы просчитать реакцию, чтобы скоординировать подачу. Внутри меня всё рухнуло. Цельное, прекрасное чувство влюблённости исковерканной грудой упало из груди в желудок, скрутив фантомной болью.
– Засуньте себе свой приказ знаете куда!.. – рявкнула я и, оставив Роэна наслаждаться повисшим в воздухе продолжением фразы, рывком развернулась, в пару прыжков преодолела крыльцо и дёрнула дверную ручку на себя.
Сильная рука мага жёстко толкнула раскрывшуюся дверь обратно, та, войдя в коробку, без преувеличений, сотрясла стену. Подпрыгнув от неожиданности, я крутанулась на каблуках, благо Мирис с Хель выбрали устойчивую обувь, и свирепо уставилась на Тэрдома. Наши эмоции схлестнулись. Каре-зелёные глаза полыхали праведным гневом, ноздри трепетали, а губы были сомкнуты так плотно, что если маг и хотел что-то сказать, то явно не мог, поражённый до глубины души моей непочтительностью к его высочайшей особе.
Как он смотрел на меня…Никогда прежде я не видела в нём столь бурного проявления чувств, он мог ограничиться лишь ими, я без лишних слов распласталась по двери, намертво прибитая к дереву силой взгляда. Но ему того не хватило. Сгущающаяся сила мага сжимала пространство, наступала, и Шарусси поддалась, сбилась в жалкий комок, не смея противиться хозяину. Это стало последней каплей. Я и без провокаций особым терпением не отличалась, а уж после сказанного да с проявлением силы и вовсе вскипела.
– Я че-ло-век, – упрямо повторила я, не отводя взгляда. – Достаточно того, что Шарусси крутит мной, как хочет. Вам я этого не позволю!
А потом случилось необъяснимое. Требовавшая выхода ярость плеснула в вены, и я, не иначе как потеряв контроль над разумом, оттолкнула нависшего надо мной Тэрдома. Вроде не сильно, без магии, но не ожидавший удара мужчина, отшатнулся и попятился на несколько коротких шагов назад. В его лице что-то неуловимо переменилось: глаза на мгновение раскрылись сильнее, среагировав на выпад, зрачки расширились, сомкнутые губы дрогнули.
– Поговорим завтра, Борна, – пообещал он, будто не растерялся мгновение назад. Да уж, самообладания ему не занимать.
– Отличная идея, – похвалила я, не смея больше задерживаться.
На заднем плане мялся побледневший и оторопевший Грин. Он не понимал, что ему делать – то ли бросаться нас разнимать, то ли бежать подальше от двух разъяренных стихийников, способных выбросом магии разобрать резиденцию на молекулы. Я посчитала извинения в данной ситуации излишними и таки поймала дверную ручку. Сейчас я хотела одного – сбросить одежду и встать под душ. Вот бы вода смывала не только грязь, но и воспоминания. Я бы с радостью согласилась отдать всю вторую половину дня.
К сожалению, ни избирательно, ни тотально память вместе со слоем кожи не соскабливалась даже грубой мочалкой. Заметно освежёванная и немного успокоившаяся, я покинула ванную комнату. В кромешной темноте медленно подошла к кровати, положила плашку амулета Тэсра рядом с фоном и села. Залетев в спальню взбешённой фурией, я не включила свет, на ходу расстёгивая платье и спеша в ванную. Теперь включать его не имело смысла. Хранительское зрение различало очертание горы на горизонте. Луна успела высоко подняться. Вернись я пораньше, застала бы её над самым пиком, белым сиянием касающейся склона.
Живность постепенно возвращалась в сад, сквозь приоткрытую створку доносились осторожные трели коноплянок. Если уж эти пугливые малыши предпочли скитаниям гнёзда, то опасность точно миновала. Обитатели дома могли готовиться ко сну. Я закрыла глаза и прислушалась к небольшому хору. Коноплянки исполняли невероятно красивые, успокаивающие мелодии, переходя с щебета на свист. Скрип коготков по подоконнику заставил очнуться от дрёмы. В окно с любопытством заглянул ворон. Вытянув покатую голову, гость сфокусировался и внимательно, прицельно рассматривал меня сквозь разделяющее нас стекло.
– Ка-ар-р! – прочувствованно сказала птица, распушив бороду.
Я нахмурилась и инстинктивно прикрыла грудь. Если бы я не знала, что резиденция отлично защищена от вторжения, то заподозрила бы птицу в шпионаже. Не получив ответа, ворон потерял ко мне всякий интерес, подпрыгнул и взлетел.
«Вот тебе и «кар», совсем с ума сошла».
Я ещё немного посидела, поддерживая ладонями норовящее упасть лицо, повздыхала о своей печальной судьбе и потянулась к лежащим на прикроватной тумбе фону и амулету.
Роэн был самостоятельным и ответственным человеком. И, как и любой ответственный человек, привыкший решать проблемы единолично, он брал на себя больше других, не спрашивая на то их мнения. Надеюсь, Роэн понял, что моё непринятие его правил было продиктовано не строптивостью, а аналогичными, пусть и чуть менее выраженными качествами. Если нет, то вскоре ему придётся напрямую столкнуться с последствиями.
– Хель, привет. Не спишь? – как можно бодрее произнесла я.
– М-м, – помедлила девушка, и, судя по звуку, приняла сидячее положение. – Нет, что случилось?
– Ты завтра не занята? Мне понадобится твоя помощь.
– Выкладывай.
«Утро вечера мудренее» – любила повторять бабуля. Фраза имела настолько давнюю историю, что никто бы уже и не вспомнил, откуда взялась в эрийском обиходе народная мудрость. Основных версий имелось две: согласно первой, наши предки методом проб и ошибок выяснили, что в тёмную пору нечисть имеет больше силы, и люди были вынуждены с наступлением сумерек прятаться по домам, считая своим временем утро. По другой, которой придерживалась бабушка, утреннее решение всегда оказывалось лучшим, придуманного к ночи. «Чтобы ни стряслось, внученька, ты поспи. Как бы сложно ни было заснуть, поспи, а к утру что-то да изменится. Не жизнь, так твоё настроение». Каждый день, когда невыносимая боль разбивала кости, я заставляла себя не думать и засыпать. Не через день, так через пять действительно становилось лучше, главное было до них продержаться.
Ворочаясь на прохладных, вкусно пахнущих простынях под пение птиц, я знала, что впереди меня ждут именно те дни, когда я буду засыпать с бабулиным напутствием, действовавшим лучше любого успокоительного отвара. На краю сознания мелькнула мысль: а не сходить ли мне помириться, но я с сожалением её отмела. Как бы мне ни хотелось поговорить с магом, я должна соблюдать осторожность. Это в саду он отвлёкся на выяснение отношений, но после, поразмыслив, вполне может задаться ненужными вопросами. И не получив ответов, с целителя станется влезть в мозг и хорошенько там поковыряться, извлекая на свет чувства, идеи, планы.
Я испуганно открыла глаза и села. Интересно, пробовал ли он уже?.. Не-ет, вряд ли. Я бы, наверное, заметила. Хороша парочка подобралась: наводящий на людей ужас целитель и вездесущий хранитель. Да уж, парочка… если сумеем договориться.
В официальных статьях и биографии Мороэна я не увидела упоминаний о целительском даре. Оно и понятно, простого обывателя до того пугала возможность обернуться марионеткой в умелых руках, что тесных знакомств с ними старались не водить. Коли нужда заставляла, то, безусловно, шли на поклон, робко смотрели в пол и готовы были отдать ради здоровья последние штаны, но страшились неимоверно. Шутка ли – впустить в свой разум того, кто может приказать мозгу всё, что угодно. Излечиться, убить, умереть. Невероятное спасение шло об руку с угрозой. И я полагаю, знай общественность о даре мага, никогда бы ему не светил пост тэрдома.
Леший! А если он воспринял мои слова о том, что я не позволю ему меня контролировать, за страх? Как напоминание о том, какой опасной властью он обладает? Как вызов или, что хуже, оскорбление? А он мог. Говорящий говорит о себе, а слышащий слышит про себя. Так и рождаются недопонимания.
Тяжёлые мысли отогнали сон. Впервые за многие годы наступившее утро так и не привнесло мудрости.
***
Распространённые для поездок на близкие расстояния вело-рикши сновали вдоль длинных улиц без продыху, не смотря на палящее солнце. Причудливые крытые брички с запряжёнными в них велосипедами ездили по отведённым дорожкам, не покушаясь на пешеходную часть, к середине дня плотно забитую горожанами. Спеша по делам, они громко разговаривали по своим механическим изобретениям, быстро шли, иногда бежали, неосторожно сталкивались плечами и кричали в след: «Простите!». Постоянное движение и слабый ветерок разгоняли неповторимый запах Ваэльнаса, и я ловила себя на том, что окончательно с ним смирилась. Он больше не казался мне отталкивающим, он являлся частью этого мира, такой же, как скользящие над головами ардэа и невероятные высотки из стекла, с разбитыми пышными садами на нижних этажах. Или огромные экраны с живой рекламой, яркими красками разбавляющей монохром построек. Среди людского потока сразу выделялись пожилые люди, вальяжно выгуливающие одомашненных питомцев на безопасных не то поводках, не то повязках вокруг туловища. Напротив многих открытых лавок стояли миски с водой и кормом, к ним припадали и горделиво вышагивающие подле хозяев зверушки, и редкие бездомные четвероногие бродяжки, так бойко инспектирующие миски вдоль улиц, что не оставалось сомнений – тут они столуются регулярно и вполне добротно, судя по округлым бокам.
