Kitabı oku: «Огненное наваждение», sayfa 2

–Зачем тебе? – спросила одна из них?

–Мне интересно. Он и днем горит, и ночью, не странно ли?

–Это Яна там живет,– вздохнула бабушка в темно-зеленном платке.– Она свет не выключает с тех самых пор, как муж выбросился из-за нее из окна. Не знаю, быть может, боится, что вернется с того света отомстить.

От услышанного меня словно подбросило вверх, перехватило дыхание.

–С тех пор она почти из дома не выходит, как в заточении. Свекровь приносит ей продукты и остальное. Никого к себе не пускает, кроме нее. Третий год уж так живет. Так и с ума сойти – недолго.

Я почувствовал, как мурашки пробежали по всему телу. Голова наполнилась вопросами. Разве так можно жить?! И что такого нужно сделать, чтобы муж свел счеты с жизнью?

Я поймал себя на том, что стою и озадаченно смотрю на бабушек. Я оборвал молчание.

–Да, странная девушка,– сказал я отошел от них.

Мне очень хотелось познакомиться с ней, но услышанное привело меня в сильное волнение. Решил успокоиться и вернулся к себе. Заодно поговорю с отцом. Вчера он поздно вернулся домой, и мы толком не поговорили. С отцом мы никогда особо не ладили, но и не ругались. Он был властным, и несколько грубоватым. Ему было сорок, когда я родился, и он на пятнадцать лет старше мамы. Мне все казалось, что мы с мамой – его послушные дети.

Я не удивился, когда обнаружил, что его уже нет дома. Хотя он мог бы взять выходной, все же не виделись целый год! Я прошел на кухню и поцеловал маму. Она крутилась у плиты. Пахло омлетом.

–Мама, ты меня балуешь,– сказал я, усаживаясь за стул.

–И с большим удовольствием продолжу это делать, родной мой,– сказала мама с милой улыбкой. Она ловко накрыла на стол.

После такого завтрака у меня открылся и творческий аппетит. До армии я частенько подрабатывал в парке, благодаря своему таланту. Рисовал портреты простым карандашом. Брал недорого и желающих всегда было много. Мне нравилось это занятие. В портрете я старался передать настроение человека.

Захватив этюдник, бумаги и карандаши, я направился в парк. Взял и рисунок, который начертил в поезде. Удобно расположившись в парке, я достал его и вновь вспомнил сон. На эскизе огонь хотел поглотить Яну. Яну. Теперь я знаю ее имя. Сегодня же пойду к ней. Рисунок вдруг показался мне неполным. Захотелось оживить огонь штрихами оранжевого. Я особо не любил цветные карандаши, но тут рука сома потянулась за нужным мне карандашом. Я едва завершил работу, как услышал стон женщины, стоявшей у меня за спиной. Он напугал меня и я вздрогнул.

–Извините, пожалуйста, я не заметил, как вы подошли,– вымолвил я,– хотите заказать портрет?

Она с открытым ртом изучала рисунок. Что-то в ее взгляде показалось мне странноватым.

–Я хочу купить у вас этот рисунок,– поспешно сказала она,– очень хочу.

Я удивленно взглянул на нее. Выглядела она чудачкой, словно из книги или фильма. Я хотел было сказать, что рисунок нечеткий и не продается, но передумал. А почему бы и нет? Почему не избавиться от него, может, я, таким образом, избавлюсь и от своего ночного кошмара.

–Я отдам все, что у меня есть при себе, только продайте его,– попросила она, доставая из кошелька деньги.

Все же она была очень странной, но я продал ей рисунок.

ГЛАВА 4

Вечер был тихим. Я вышел на балкон покурить и ждал, когда у окна появится Яна. Я уже прикурил, как увидел, что она стоит. Сигарета выпала из рук. На миг мне показалось, что она тоже смотрит на меня. Машинально я поднял руку и помахал ей. Она отпрянула от окна, выдав себя. “ Сейчас или никогда”,– подумал я и вылетел из квартиры. Не прошло и минуты, как я оказался у ее двери. Глубоко вздохнул и постучал. За дверью было тихо. Я постучал еще раз, уже посильнее. Через секунду услышал медленные шаги. Но дверь мне не открывали.

–Яна, это я, парень с соседнего дома. Открой мне, пожалуйста. Мне очень надо поговорить с тобой,– сказал я, пытаясь не выдать сильное волнение. Ответом мне была полная тишина. Я еще раз постучал.

– Ну же, Яна, открой, пожалуйста,– попросил я более уверенным голосом.

Замок щелкнул, и она медленно открыла дверь. Я глубоко вздохнул и посмотрел на нее. Она была невысокого роста, с худощавой фигурой. Длинные, черные волосы были распущены. Кожа белая, почти бледная. На лице не было макияжа. Глаза – светло-серые, почти прозрачные. Выглядела около двадцати пяти лет.

– Можно войти?– спросил я, пытаясь побороть волнение.

Она пропустила меня, не проронив ни слова. У нее была однокомнатная квартира-студия, где царил полный беспорядок. Кухня была не убрана, на диване валялась одежда, а на кровати – белые листы бумаги. Это сразу привлекло мое внимание. Быть может, она тоже рисует? Я оглядел всю кровать, но увидел только ручку. И, наконец, я заметил огромную красную лампу, которая освещала комнату.