Да умчаться бы в пьяную даль!
Что же я, отпустив черногривого,
Всей душой полюбила печаль?
Полюбила тоску златолунную,
Что купается ночью в пруду,
Полинялое небо чугунное
В дождевом предосеннем чаду.
Полюбила я зори вечерние,
Что, отбросив сонливый дурман,
Ходят истово к озеру здешнему
Полоскать свой цветной сарафан.
Там, на камне, волною обласканном,
Я лелею печальный покой.
Смотрит счастье лукавыми глазками,
Бьёт копытом, трясёт головой.
И зовёт в заповедные рощицы,
Где ни разу никто не бывал,
Где в хрустальном бокале полощется
Лунной дымки молочный опал.
Где не стану с улыбкой пристыженной
Погружаться в болото тщеты.
Где поверю, что небом услышаны
Все слова под замком немоты.
ОСЕННИЙ САД
Наш сад не примирился с увяданием.
Решил, что холода – не приговор,
И множит жизнь с утроенным старанием
Седому октябрю наперекор.
Продрогший кустик вспыхнул рыжей розою –
Не потушить дождю её пожар.
Гордятся астры лепестковой россыпью –
Не смеет клумба потерять свой шарм.
Сухие плети разжились огурчиком.
На вкус – арбуза слаще и свежей.
Осенний день поманит нежно лучиком
И ускользнёт тотчас в страну теней.
А завтра, растопив оковы инея,
Вновь скажет солнце зелени: «Держись!
Долой смирение, долой уныние,
Покуда есть хоть малый шанс на жизнь».
К СОЛНЦУ
Солнце, покажи мне мастер-класс!
Я хочу такой же быть, как ты.
В лепестки, как в платье нарядясь,
Чтобы пели мне весной сады –
Плод моих бессонниц и трудов.
Я хочу растапливать снега,
Собирать улыбки трав, цветов,
Даже заходя за облака.
Превращать закат свой в торжество,
В музыку живительных лучей,
Утром возрождаться для того,
Чтоб смешной казалась власть ночей.
Научи не плакать от тоски,
Если шлёшь планетам свой привет,
А планеты слишком далеки,
Чтоб вобрать в себя твой тёплый свет.
Научи восторженно гореть,
В чьём-то сердце пробуждая май.
Дай мне мужества его согреть!
Дерзости обжечь то сердце дай!
***
Так овладеть искусством расставаний,
Искусством незвонков и неписьма,
Смеяться над коварством расстояний –
Не ожидала от себя сама
Таких успехов. Детская, простая,
Душа моя вживалась в этот мир,
Сквозь слёзы постепенно постигая
Азы пустых вокзалов и квартир,
Обрушиваясь в холод с жару с пылу,
Притягивая беды, как магнит…
И вот теперь, Вам улыбаясь в спину,
Не плачет, не томится, не болит.
3.КАПСУЛЬНЫЕ МИРЫ
***
Мне внушает свет маяк настольной лампы
И пушистый вереск в матовом стекле.
Вытянув вальяжно бархатные лапы,
Безмятежно дремлет кошка на столе.
Здесь открытки, книги, выпечка с корицей –
Маленький и хрупкий кукольный мирок.
Пусть как можно дольше этот вечер длится,
Потому что утром внешний мир жесток.
И какой-то страх, неясный, первобытный
Мне велит, как в норку, юркнуть в мягкий плед.
Впасть в анабиоз бы, чтоб меня не видно
И не слышно было, хоть на пару лет.
Или сесть бы в поезд и лететь, как в танце,
Рассекая дебри снежной пелены,
И в окошко небо на одной из станций
Протянуло мне бы каравай луны.
Почему так страшно? Что со мной случилось?
Стал неприподъёмным льда людского груз.
Впрочем, жить во льдах я столько лет училась.
Больше, чем морозов, я тепла боюсь.
Потому что это редкость и загадка.
На него ни права, ни гарантий нет.
А ещё, привыкнув к ледяным порядкам,
Напрочь забываешь, как согреть в ответ.
Но прошу, согрейте, просто, безвозмездно!
Руку протяните! Маску прочь с лица!
Как же я устала врать, что всё чудесно.
Неужели пледы мягче, чем сердца?
СПАЛЬНЫЕ ГОРОДА
Будто ушлый бурьян – лопухи-лебеда,
Жадно спальные тянутся вверх города,
Расползаются вдаль, горизонт заслонив.
И куда ты ни глянь – сплошь бетонный массив.
Как взбесившийся тетрис, взахлёб, всё быстрей,
Громоздят застройщики жуть этажей,
Редуцируя небо, пространство дворов –
Надо больше тесных квартирок-гробов!
Ни берёз, ни черёмух, ни солнц, ни лун –
Это новый твой рай – Вавилон, Коулун.
Ты не личность, ты функция, тень, аватар:
На работу – с работы – в аптеку – в бар –
К телевизору – в душ – как убитый, в кровать.
Ну а завтра – ту схему опять повторять.
И опять, и опять, до скончания дней,
Если только не съедешь с катушек скорей,
Чем помрёшь. А хотя… Не грузись, засыпай –
Для того ведь и создан спальный твой рай.
ФОНАРИК
Человек человеку – вещь.
Ставь на полку с тарелками вровень.
Человек человеку – клещ.
Отчего б не напиться крови?
Человек человеку – ноль.
Их, людей, хоть греби лопатой.
Человек человеку – боль.
Запасайся бинтами и ватой.
Мы смирились – другого нет.
Нам не жутко уже, не противно.
Человек человеку – свет.
А вот это смешно и наивно.
Человек – это горечь земли.
Силуэт, темнотою укрытый.
А в углу, в паутине, в пыли
Ждёт кого-то фонарик забытый.
ДОМИК ИЗ СТУЛЬЕВ
Я очень боюсь, я ужасно боюсь людей.
Мне хочется в домик из стульев, покрытых пледом.
Подушками выстелить хочется пол, чтоб теплей
И мягче мне в домике было. И сыру с хлебом
Ещё прихватить бы, и сжаться в пушистый комок,
Как птенчик в гнезде, как зайчонок в укромной норке.
Мой домик из детства! Ни хищник, ни демон не мог
Ворваться в мой крошечный дом. А теперь на подкорке
Записано: демон и зверь не страшнее людей.
Мне хочется в домик, нет, в крепость из стульев, чтоб люди
Туда не вошли. Я стремилась открытей, добрей,
Улыбчивей быть. Доброта – это слабость, по сути.
Коварству и лести, и лжи – неизменный почёт.
По лисьим, тигриным, шакальим, змеиным, акульим
Законам живёт большинство, ну а я – дурачок…
И тянутся руки к пушистому пледу и стульям.
***
У каждого свой личный парус, полюс – в плюсе мы,
Приватизировав и слёзы, и веселье,
Рассыпавшись, как будто крохотные бусины
С разорванного ненароком ожерелья.
Ничто не делится. Всё одиночно-целое.
Кругом решётки, и все двери – на засов.
Что с нами приключилось? Что же мы наделали?
Как трудно выйти нам из капсульных миров.
От равнодушно-механического века ли
Нам ждать любви? От пластиковой Барби, Кена?
Мы, как разрозненные капельки-молекулы,
Толкаемся в сосуде метрополитена.
Стыдливо прячем благородное, хорошее,
Что есть в душе у нас, как старый хлам, в подвал.
А по ночам сердца – уставшие, продрогшие
Завёртываем в кокон ватных одеял.
***
Твердим себе, что наша цель близка,
Журавль – пойман, море – по колено.
Что движет нами? – Смутная тоска
И отлучённость от груди Вселенной.
На каждом первом фото в соцсетях
Слепое, нарочитое довольство,
Из-под которого – холодный страх
И разочарованье, и сиротство
Предательски глядят. Предвздох, предзвук,
Предчувствие… Мы вечно наготове.
Но где же песня? И лишь сердца стук
Её ритмический рисунок ловит.
КАРТОНКА
Мне говорят: «Не прикипай душой.
Как глупо быть восторженно-смешной».
Лицу прибавив спеси благородной,
Держу пожар в коробочке картонной.
«Самодостаточность, границы, «I’m okey» -
Пекись о безопасности своей
И шли всех лесом – одному неплохо».
Вот так и ждём от всех подряд подвоха.
Вот так и городим всё больше стен,
Не можем распрямиться, встать с колен.
Хотя… Как ни крути, не сыщешь рая…
Предательски картонка прогорает.
МОРЯК
Опять к родным причалам
Вернулись корабли,
И кто-то их встречает,
Волнительно с земли
Протягивает руки,
Забрать своё стремясь,
Изменам и разлукам
Бравурно вслед смеясь.
Вновь на свою планету –
Поднять забытый стяг.
Задумался лишь где-то
На палубе моряк.
Сыта единым хлебом,
Толпа не разберёт –
Он весь – вода и небо,
Причал его не ждёт.
Куда ему без моря,
В зловещем ноябре?
Он весь – беда и горе,
Когда он на земле.
Ему согреться где бы –
Печаль – хоть заскули!
Он весь – вода и небо,
И нет ему земли.
Ни любящих, ни крова,
Лишь океан тоски.
Но о тоске – ни слова,
На то и моряки.
БИЗНЕС-ЛЕДИ
Страх подчинённых. Зависть конкурентов.
Невиданный успех, подъём, блицкриг.
Уверена в себе на сто процентов,
Какой бы казус в жизни ни возник.
Строга, умна, горда собой безмерно,
Она идёт настойчиво вперёд
И так легко любой барьер карьерный
То силою, то хитростью берёт.
«Вы только гляньте на неё, нахалку! –
Толкуют люди едким шепотком. –
Уж сотую сменила иномарку,
А мы всё так же топаем пешком».
Завистники, вы думаете, много
Дано вам знать? Лишь тысячную часть.
Эх, близорукие, молите Бога,
Чтоб вам в ловушку ту же не попасть.
Унылый офис днями и ночами.
Ни солнца нет, ни ветра, ни грозы,
Лишь это небо, серыми клочками
Застывшее в просветах жалюзи.
Страх подчинённых, зависть конкурентов.
Она устала. Так нельзя, нельзя.
Лишь холод стен, лишь кипы документов.
А где любимые? А где друзья?
В душе тоска лежит плитой могильной.
Как ночь темна, как холодна кровать!
Как бесконечно просто быть всесильной,
Как трудно слабость миру показать!
А утром в мыслях – ни одной помарки,
Ведь бизнес не потерпит игроков,
Что за рулём сто первой иномарки
Не кажутся счастливей всех богов.
ПРОМЕНАД
Мощёная праздная улица.
Лощёный мальчишка-актёр.