«Заводной апельсин» kitabından alıntılar, sayfa 39

Мертв, как собачий kal на дороге.

Красота неизменно вызывала у меня единственное желание - разрушить её, так как она совершенно не вписывалась в наш уродливый мир.

Разграничение всегда непростое дело. Мир един, жизнь едина. В самом святом и приятном присутствует и некоторая доля насилия - в любовном акте, например; да и в музыке, если уж на то пошло.

Всякие партийные идеи — ерунда. Главное — традиции свободы.

Лжецы и предатели! – Вижу, опять, точь-в-точь как два года назад мои так называемые друзья того и гляди сдадут меня со всеми potrohami ментам. Никому, бллин, ну никому на белом свете нельзя верить!

— Ага, я всем друг, — отвечаю, — кроме тех, кому враг.

— А кому ты враг? — спросил министр, и все газетчики схватились за свои блокноты.

— Моим врагам, — отвечаю, — всем тем, кто плохо себя ведет со мной.

Когда человек перестает делать выбор, он перестает быть человеком.

"Бутылки с молоком разлетелись вдребезги, а ведьма плавала в луже, как вобла под белым соусом."

И все кричали что-то вроде: «Убей его, топчи его, по зубам его, по роже!» и прочий kal, но меня-то не проведешь, я понимал, в чем дело. Для них это был шанс отыграться за свою старость, отомстить молодости.

Главное — традиции свободы. Простые люди расстаются с ними, не моргнув глазом. За спокойную жизнь готовы продать свободу.