Kitabı oku: «Обнажённые души», sayfa 2
Глава 4
Мы покинули моё опустевшее – если не считать бездыханное тело на старом диване за обитателя – жилище и по лестнице спустились во двор. Могу сказать, что мои ощущения от простых передвижений были непередаваемыми. Когда преодолеваешь расстояние только лишь с помощью желания, не прилагая никаких маломальских усилий, это что-то. Я мог двигать ногами, размахивать руками, но всё это было совершенно ни к чему….
Изабель вслед за мной выплыла во двор и на пороге остановилась.
– Подожди, Марк. Мы сейчас выйдем на улицу, постарайся держаться ближе ко мне. Договорились?
Я кивнул. Её предупреждение вызвало у меня некоторое удивление, потому как непонятно – чего можно опасаться на пустынной улице ночного города? А тем более в нашем районе, населённом в основном рабочими и докерами с порта, которые в это время видят уже далеко не первый сон. Но, всё же, вняв предупреждению своей новой знакомой, я постарался держаться как можно ближе к ней. И не зря…!
Едва мы выплыли на улицу, как огромная толпа самой разномастной публики чуть не разобщила нас. Причём людей как таковых не было вовсе…. Куда ни глянь, вокруг сплошь были ангелы. Мужчины-ангелы, женщины-ангелы, дети-ангелы, старики-ангелы…. Размеренные плавные движения, степенные, важные разговоры, галантные жесты…. Бледно серая река привидений – если можно так выразиться – окружила нас с Изабель, вовлекая в круговорот неторопливого бытия. Немного придя в себя, я постарался более внимательно разглядеть окружающих и с удивлением отметил разность их ликов, причёсок, одеяний. Возникло ощущение, что вся многовековая история человечества в лице отдельных представителей была сосредоточена сейчас на обычно пустынной улице ночного города. Римские тоги проплывали бок о бок с мундирами французской армии времён Наполеона, аристократические котелки приподнимались в ответ на приветствие взмахом клетчатых кепи, напудренные парики мирно соседствовали с непослушными длинными локонами а-ля хиппи….
– Они все ангелы…? – невольно вырвалось у меня.
– Удивлён? – раздался совсем рядом голос Изабель. В какофонии самых различных языков, наречий, диалектов, он оставался единственно различим. Все остальные звуки сплетались в одно целое, и выделить какие либо фразы или даже слова было практически невозможно. – В каждом городе есть подобная улица. Только люди об этом – естественно – не знают….
Продолжая разглядывать окруживший меня сонм бестелесных созданий, я не удержался:
– Но почему они все такие разные? Честно говоря, я представлял себе ангелов как людей с огромными крыльями за спиной, в длинных светлых балахонах, похожих друг на друга….
– Вовсе не обязательно, – улыбнулась Изабель. – Каждый выбирает себе тот облик, который наиболее близок ему самому. Наш образ – воплощённые в реальность фантазии, причём далеко не всегда соответствующие прошлой жизни на земле. Просто это то, кем бы мы хотели быть, то, что нам ближе духовно….
Слушая ангела, я тем временем пытался уловить хоть частичку разговора из общего гула голосов, но не мог понять ни единого слова. Изабель заметила мои потуги.
– Хочешь знать, о чём они говорят? Можешь не стараться, всё равно ничего не выйдет. Собеседники изолированы от окружающих и могут общаться лишь друг с другом.
– Почему? – спросил я и тут же, несколько запоздало, поразился звуку собственного голоса. Не присущая моим речам напевность и бархатные тона резко контрастировали с резкими, отрывистыми фразами, которые ранее извергало моё бренное тело.
– А зачем? – вопросом на вопрос ответила Изабель и на какое-то время замолчала, видимо, ожидая от меня проблесков интуиции. Не тот случай…. Не дождавшись возможных вариантов, пояснила: – Мы получаем только нужную нам информацию, не обращая внимания на посторонние, не имеющие отношения ни к нам самим, ни к нашим подопечным, разговоры. Вступать в контакт между собой мы можем легко, не чувствуя ни языковых, ни каких других барьеров, но лишь когда это действительно нужно….
– Ты сказала подопечным….
– Да, Марк. Ты мой подопечный, ведомый, называй, как хочешь – суть одна, и ты у меня не единственный. Просто в данный момент я больше занята с тобой, чем с остальными….
Не прекращая объяснений, Изабель ловко лавировала между окружающими и влекла меня за собой. Едва поспевая, я чуть не столкнулся с высоким господином в длинном сюртуке и роскошном цилиндре, который улыбнулся в ответ на мою несуразную попытку приветствовать его и тут же устремился куда-то вдаль, оставляя за собой лёгкую дымку, быстро таявшую в абсолютно недвижимом воздухе.
– Что это с ним? – не сдержал я любопытства, дёрнув за широкий рукав свою опекуншу. – Куда он пропал?
– Почувствовал угрозу для своего ведомого…. Скорей всего, поступил сигнал.
Я хотел спросить, что за сигнал, но сдержался. Слишком много впечатлений, слишком много непостижимого и фантастического происходило вокруг меня, да и со мной самим. Я не чувствовал страха, не пытался бежать, не сомневался в том, что всему, что меня окружает, есть какое-то логичное объяснение. В-принципе, я желал лишь проснуться, и в то же время хотел оттянуть как можно дольше это самое пробуждение. Я желал познать и сомневался в безвредности постижения. Двойственные ощущения, двойственные мысли, двойственные чувства….
Пока я разглядывал толпу и одновременно пытался прислушаться к происходящим в сознании переменам, мы прошествовали мимо нерабочего фонтана в виде двух красивых полуобнажённых девушек, венчающего середину длинной улицы. Осталось преодолеть четыре квартала и перед нашими взорами предстанет набережная. В это время из-за угла стоящего впереди обшарпанного жилого дома появилась фигура мужчины, бредущего нам навстречу. Он шёл, тяжело понурив голову и явно не замечал многоликую толпу, окружающую его со всех сторон. Грузный силуэт сильно отличался от окружающих выразительной законченностью черт, угрюмой насыщенностью красок, грубостью движений…. Человек? Меня поразило что ангелы, которые попадались у него на пути, абсолютно не обращали внимания на движущуюся навстречу преграду и, не прекращая милой беседы, спокойно просачивались через мужчину, так же как дым проникает через тонкую оконную тюль. Расстояние между нами сокращалось довольно быстро и через полминуты мы оказались лицом к лицу. Признаюсь, в последний момент я просто-напросто струсил и торопливо нырнул в сторону, видимо не привыкнув ещё к своей новой ипостаси. Я успел заметить его уставшее после долгого дня обветренное лицо и тёмные, припухшие от бессонницы глаза. На какое-то мгновение наши взгляды даже пересеклись, как мне показалось, но человек не увидел меня. И тогда мне вдруг стало не по себе…. Не знаю, чего я ожидал, но именно в тот момент я с болью осознал, что для мира людей меня больше не существует. Вернее, где-то лежит моя плоть, которую утром найдёт хозяйка квартиры; её увезут в больницу, где положат на белоснежные накрахмаленные простыни под паутину капельниц, наденут кислородную маску, подключат к приборам и так далее и тому подобное…. Но это уже не я, а лишь оболочка. Бренная, лишённая жизни, внутренне обезличенная оболочка. А меня, Марка Конти, тридцати четырёх лет, начинающего писателя и жителя Марселя – уже нет!!!
– Успокойся, Марк. Я же обещала, что ты ещё вернёшься. Твоё время ещё не пришло, поверь мне, а раньше чем должен, ты не уйдёшь….
– А когда должен…? – ухватился я за спасительную мысль, но Изабель словно не расслышала вопроса. Она остановилась так резко, что я машинально пролетел ещё несколько шагов вперёд, прежде чем заметил её отсутствие.
– Иди сюда…! – милое лицо Изабель превратилось в застывшую маску. Она будто прислушивалась к чему-то, недосягаемому для остальных, в том числе и для меня. Я торопливо приблизился вплотную к ней. – Надо лететь, Марк. Закрой глаза….
Глава 5
Я послушно выполнил её указание и почувствовал узкую ладонь, сжавшую мои пальцы. Куда лететь? Зачем? Что случилось? Множество вопросов рвалось с языка, но задать их своей спутнице я так и не успел. Неведомая сила толкнула меня вперёд, я почувствовал порывы шквального ветра вокруг себя, но через несколько секунд всё разом стихло. Мы остановились….
– Делай, что я скажу, и ни во что не вмешивайся, – в голосе Изабель послышались стальные нотки. Куда делся благозвучный, радующий слух напев…?
Открыв глаза, я огляделся. Мы стояли посреди уютно обставленного помещения на вытоптанном ковре ручной работы. По мебели, по внутреннему убранству и главным образом по бревенчатым стенам я понял, что это одна из комнат большого деревянного дома в каком-нибудь селе. Кружевные салфетки на резных стульях, белоснежная скатерть, венчающая большой круглый стол, на котором стояли две одинаковые тарелки и накрытый салфеткой хлебный каравай, сшитое из разноцветных лоскутков покрывало на пустующей железной кровати, аккуратно застеленной накрахмаленным бельём. Это всё смутно напомнило мне собственное детство в забытой Богом деревушке на юге Франции. На стене висели чёрно-белые фотографии каких-то людей. Судя по схожим чертам – несколько поколений одной семьи. Продолжая озираться вокруг и мысленно воздавая хвалу радивым хозяевам, я уловил лёгкий шум за входной дверью. Рука Изабель стиснула мою ладонь.
– Иди туда, – она указала на застеленную покрывалом кушетку в противоположном от входа углу. – Стой там и ни в коем случае не вмешивайся, что бы не происходило. Ни в коем случае, Марк…!
Мне не надо было повторять. По выражению бледного лица ангела я понял, что происходит нечто из ряда вон выходящее и моё присутствие здесь как минимум неуместно. Едва я переместился на указанное мне место, как в комнате раздался чуть слышный шорох и мутное беспросветное облако, просочившись сквозь закрытую дверь, замерло на месте. Не надо было напрягать зрение, чтоб разглядеть в дымке очертания сгорбленной фигуры в длинном бархатном балахоне. Стоя спиной к нам, пришелец протянул руку к двери и уже утопил ладонь в дощатой обивке, когда раздался напряжённый голос Изабель:
– Стой, Мэрдок! Ты не сделаешь этого…!
Фигура замерла, словно наткнувшись на невидимую преграду. Вытянутая вперёд рука медленно вернулась на место. В тишине, которую поистине можно было назвать гробовой, раздалось свистящее шипение, будто кто-то выпустил воздух из велосипедной камеры.
– Опять ты, Изабель…? Давно же мы с тобой не встречались….
Мэрдок резко развернулся, отчего полы бархатного балахона взметнулись вверх. Сложив руки на груди, он замер, глядя на Изабель, и мне удалось неплохо рассмотреть непрошеного гостя. Невысокий сухощавый старик, одетый в длинное полумонашеское платье, которое со спины я принял за плащ. Тонкие губы сжаты, злые, с красными белками глаза светились ненавистью и необузданной злобой. Первое, что я испытал, разглядев его с ног до головы, был ни с чем не сравнимый ужас. Я помню, что меня даже передёрнуло от трепета, и хищный взгляд старика тут же устремился в мою сторону.
– Привела новенького, Изабель…? Я слышал, что ты почти завершила искупление. Думал, больше не встретимся, а оно вон как сложилось. Опять ты мне дорогу переходишь….
Он перевёл взгляд кровавых глаз на мою спутницу и препротивно хихикнул:
– Что, слишком много грехов за тобой накопилось, раз до сих пор в астрале блуждаешь?
– Не твоё дело, Мэрдок, – безжизненный голос Изабель всё больше поражал меня. – И Марка не тронь…. Уходи, так будет лучше….
– Лучше…? Лучше? – хрипло рассмеялся старик. – Кому лучше? Тебе? Мне? Ему? – он выкинул сухую жилистую руку в моём направлении. – А может этим людишкам…? – рука описала круг над его головой. – Или тому…, который за дверью? А если я не хочу, чтоб кому-то стало лучше? Неужели ты забыла, что мы по разные стороны, Изабель? Неужели думаешь, что я отступлюсь от цели, к которой шёл так долго? Десять человеческих лет я вёл этого мальчишку…, – его тонкий бескровный палец вновь указал на закрытую дверь, за которой слышался шорох чьих-то осторожных шагов. – Целых десять лет не спускал с него глаз…. Я слепил из него пример для подражания, образчик злобы и ненависти ко всему живому…! Остался последний шаг! Всего один шаг, и он полностью будет в моей власти…. И что теперь? Появляешься ты и предлагаешь мне убраться восвояси? И всё зазря, из-за какой то дряхлой старухи, которая даже ничего не почувствует? Да она только рада будет переселиться к тебе да к своему муженьку, по которому столько лет изводится…. Всё кроватку ему перестилает, полотенчики чистые вешает, стол, вон, накрывает. Надеется, что он вернётся…. Отсюда не возвращаются!!! Вот я ей подарок и сделаю, обеспечу встречу с благоверным…. Как, Изабель?
Всё время, пока длился этот монолог, я не сводил глаз со старика. Злоба исказила его и без того отталкивающее лицо, но интонации оставались прежними. Его вкрадчивый, проникновенный тембр обволакивал меня. Именно такой голос должен быть у коварного искусителя, склоняющего жертву к чему-либо непотребному. Признаюсь, меня самого начали посещать сомнения в нашей миссии. А что нам – вернее Изабель – предстоит исполнить, я уже догадался со слов старика. Мэрдок, прочитав мои мысли, уловил колебания, и хищный взгляд вновь переметнулся в мою сторону.
– Какой великолепный материал! – я сразу догадался, что это относится непосредственно ко мне. – Отдай мне его, Изабель? Я многому могу научить этого Марка. Марк и Мэрдок – звучит великолепно, неправда-ли, молодой человек? – его голос заполнял меня, будто кольцами сжимая и выворачивая внутренности, которых не было. Не найдя что ответить, я опустил голову, чтоб не встречаться с ним взглядом.
– Последний раз говорю – уходи! – вмешалась Изабель. Она чуть сдвинулась в сторону, закрывая меня от старика.
– А то что…? – вкрадчивые интонации сменились раздражёнными нотками. – Ты мне угрожаешь, ангел? Мне, Мэрдоку…?
Я увидел, как чёрная тень метнулась под потолок. То, что происходило далее, трудно назвать битвой в нашем её понимании – не было грома и молнии, не было грохота взрывов и лязга мечей, не было ничего, что обычно сопровождает великие баталии. То, что произошло, можно назвать противоборством энергий, положительной и отрицательной, но отсутствие привычных в подобных сценах крови, боли и страха вовсе не смягчало проиходящего. Зародившийся внутри меня ранее липкий ужас достиг своего апогея и лишь финал противостояния добра и зла вывел меня из оцепенения. Раздался вой. Нечеловеческий, жуткий вопль сопровождал поражение и бегство неприятеля….
Глава 6
Когда чёрное, в серых просветах облако ретировалось с поля боя, спешно просочившись сквозь доски входной двери, я чуть не захлопал в ладоши. Все звуки разом стихли, лишь слышны были тяжёлые отзвуки удаляющихся шагов.
– Марк, помоги…, – раздался приглушённый голос Изабель. Мне и в голову не пришло, что она может пострадать, поэтому я стоял, восторженно глядя на дверь, за которой скрылся поверженный Мэрдок. Её слова, а ещё более, тень страдания в голосе, вывели меня из ступора. – Помоги, Марк. Нам надо выйти отсюда….
Я бросился к ангелу в тот момент, когда Изабель начала медленно оседать на пол. Подхватив её на руки, я заметил как-то разом осунувшееся красивое лицо и наполненный болью страдальческий взгляд, и чуть ли не бегом устремился к выходу, но перед закрытой дверью замер. Как её открыть, если руки заняты теряющей последние силы раненой женщиной…?
– Иди вперёд…, – раздался слабый шёпот. – Иди сквозь дверь, не бойся.
Не бойся…? Легко сказать…. Но особо раздумывать было некогда. Послушав Изабель, я сделал шаг вперёд и увидел, как моя нога проходит сквозь доски, совершенно не чувствуя преграды. Сомнения отпали и через несколько секунд я уже был на заднем дворе.
– Остановись, – приказала Изабель, когда мы оказались посреди засеянных овощами ухоженных грядок. – Положи меня здесь и отойди подальше.
– Но….
– Никаких «но», Марк. Отойди к сараю.
Я выполнил и это требование, переместившись к приземистому строению, внутри которого были слышны лёгкие шорохи то ли птиц, то ли животного. Не отрывая взгляда от измученного лица женщины, по движению её бледных, почти бескровных губ, я понял, что она шепчет какие-то слова. Молитва? Неужели для неё всё кончено? Оглядев с ног до головы лежащую фигуру, я только сейчас обратил внимание на то, что её полупрозрачное одеяние оказалось порядком истрёпано и во многих местах зияли сквозные дыры с рваными краями. Она ранена!!?
Целый ворох тревожных мыслей мгновенно заполонил мою голову. Неужели и вправду Изабель не выживет после жестокой битвы и Мэрдок окажется победителем? Но чёрт с ним, с Мэрдоком, а я сам-то, я что буду делать? Кто меня вернёт обратно, в моё тело? Страх начал заполнять меня изнутри и мысли одна тревожнее другой хаотично сменяли друг друга. Изабель по-прежнему продолжала нашёптывать молитву. Надо было что-то делать, но что…? Я решился всё же справиться у ангела, как мне быть дальше и уже сделал движение в её сторону, когда окрестности внезапно озарились мягким голубоватым свечением. Что это? Откуда? Оглянувшись по сторонам, но так и не найдя источника, я задрал голову вверх и с ужасом воззрился на столб яркого белого света, нисходящий промеж налитых грозой туч, затянувших ночное небо. Он быстро опускался всё ниже и, коснувшись земли, образовал ровную окружность диаметром около трёх метров, в центре которой лежал мой ангел. Внутри столба циркулировали потоки белого густого дыма, опускаясь всё ниже и ниже, пока не поглотили распростёртое на земле тело. В сарае за моей спиной послышалось тревожное кудахтанье кур и блеянье перепуганной овцы. Я читал и слышал от других людей рассказы о том, что животные чувствуют многое, что недоступно восприятию человека. Настало время убедиться в этом. Но не хватало ещё, чтобы они разбудили хозяйку. Можно представить, какое впечатление произведёт на женщину подобная картина…. То, что не удалось Мэрдоку, вполне может выйти у нас. Я с тревогой смотрел на крыльцо дома, мысленно уговаривая хозяйку не просыпаться….
Тем временем белый дым внутри столба растаял подобно утреннему туману при восходе солнца, и замкнутое пространство заполнилось миллиардами ярких бликов, повторяющих винтообразное движение дыма. Свет стал настолько сочным, что я невольно зажмурился. Но и эта фаза представления продлилась недолго. Какое-то наитие подсказало мне, что всё закончилось, и я открыл глаза. Белоснежная труба пропала, словно её и не было, а на месте светового круга, как ни в чём не бывало, стояла живая и невредимая Изабель. Надо-ли говорить о том, что моей радости не было предела?
– Изабель! – с радостным криком бросился я к ангелу. Женщина улыбнулась и протянула руки. Наши ладони соприкоснулись, и я почувствовал это прикосновение!!! Или, может, мне просто показалось…?
– Всё в порядке, Марк…, – Изабель смотрела на меня с сожалением. – Ты сильно перепугался?
Мне вдруг стало неловко. В то время как она – израненная, полуживая – лежала на земле, я больше думал о том, как мне вернуться обратно. Кто я после этого, если не конченый эгоист? И даже то, что я нахожусь не в своём, а в её измерении, не могло служить оправданием. Смутившись как провинившийся подросток, я убрал руки за спину.
– Ну-ну, Марк. Не надо себя казнить за это. Осознание неблаговидности своего поступка – первый шаг к исправлению. И ты его уже сделал. Поверь мне, это очень многого стоит, Марк.
– Да, может быть, – я решил, что Изабель меня успокаивает. – Но ведь ты могла погибнуть…?
Подняв взгляд на ангела, я увидел, что тень грусти пробежала по бледному лицу. Изабель жестом предложила пройтись и мы покинули двор. Какое-то время, проплывая над пыльной, разбитой колёсами телег и копытами домашнего скота, дорогой, молчали. Двигаясь в сторону огромного диска луны, разлившей печальный таинственный свет на покосившиеся избы и одинаковые коробки сараев, я рассматривал пустынные дворы, пытаясь угадать, кто может проживать в том или ином доме. Вот на маленькой, огороженной невысоким заборчиком площадке, виднеются застывшие от невнимания качели. Здесь явно живут дети, которые с наступлением утра огласят окрестности радостными криками. В крестьянских домах редко бывает один ребёнок, и местные семьи вряд-ли являются исключением. Следующий двор пребывал в такой запущенности, что даже дорожка к дому заросла бурьяном. Можно было предположить, что там и вовсе никто не живёт, если бы не развешенные на верёвках постиранные вещи. Сплошь мужская одежда, причём не в самом лучшем состоянии. Скорей всего какой-нибудь местный пьянчужка, который всё же периодически пытается привести себя в порядок, но на большее ни сил, ни желания уже не хватает.
Во многих дворах я заметил собак, которые при нашем появлении испуганно поджимали хвосты и тихонько поскуливали, провожая взглядом непонятную парочку. Серая кошка, спрыгнув с невысокого забора прямо перед нами, тут же с громким шипением выгнула колесом спину и замерла. Я сделал движение в её сторону, отчего бедное животное с рёвом влетело обратно и мгновенно скрылось в ближайшем сарае, откуда тотчас послышался грохот.
Село закончилось, и нашим взорам открылась бескрайняя, уходящая в горизонт пустынная степь. Извилистая лента дороги рассекала её надвое и терялась в ночном мраке. Далеко по левой стороне виднелась высокая возвышенность, похожая на поросший кустарником холм. Изабель, как я понял, направлялась именно туда.
– Скоро рассвет, Марк. Ты когда последний раз наблюдал за восходом солнца?
Я растерялся. Честно говоря, я вообще ни разу не наблюдал сей процесс, в чём честно признался женщине.
– Пойдём…. Поверь, не пожалеешь – пообещала Изабель и вновь погрузилась в тягостное молчание. До тех пор, пока мы не оказались на вершине, она не проронила ни слова.
Поднявшись на холм, Изабель жестом предложила мне присаживаться прямо на высокую траву и сама устроилась рядом.
