Kitabı oku: «Мосты в никуда», sayfa 2

Пламя из искр гения

Леонард Коэн, «Пламя», «Эксмо», 2020

Не нужен мне повод

Тому, чем я стал

Мотив мой всё тот же

Устал он и стар

Не нужно прощений

Виновных нет тут

Встаю от стола я

Бросаю игру

«В томике этом – последние поэтические произведения моего отца. Жаль, что он не увидел результата, – дело не в том, что в его руках эта книга стала бы лучше, воплощенней, щедрее или точнее напоминала бы его самого и ту форму, какую он замыслил для этого подношения своим читателям, – а из-за того, что он оставался жить для того, чтобы ее сделать: в конце она была его единственной причиной дышать». Так в предисловии к книге пишет сын Леонарда Эдам Коэн. Надо отдать должное Эдаму – он буквально по крупицам собирал материал для этой книги, от строчек в записных книжках до рисунков и записей на салфетках. И, кроме того, именно Эдам завершил издание музыкального альбома You Want It Darker, подлинного шедевра, вышедшего за 17 дней до смерти отца, а также посмертного альбома Thanks For The Dance.

Конечно, главным опасением, когда я брал в руки эту книгу, было то, насколько качественно сделан перевод, тем более что тексты Коэна достаточно сложны и разноплановы. Однако, когда листал книгу в библиотеке, наткнулся на перевод Almost Like The Blues, текст которой знаю практически наизусть. И оказалось, что перевод очень достойный, респект переводчикам.

Книга разделена на несколько частей: «Стихи», «Песни», «Выдержки из записных книжек». В основном это стихотворные произведения, некоторые из них уже широко известны как песни с уже упомянутых You Want It Darker и Thanks For The Dance. Сказать, что это прекрасные стихи и тексты – ничего не сказать. Эдаму удалось собрать то, чем всегда был славен его отец, разные аспекты его творчества. Это и лирика -

Если б солнца свет погас

И возникла ночь сейчас

Не осталось ни одной

Души живой

Стал таким весь этот мир

Под великой властью тьмы

Если б не была со мной твоя любовь

И философские тексты -

Всевидит жалость, и никто

Не обречен на муку

Но люди мы – и мы кричим

Взываем мы друг к другу

Весь путеводный свет погас

Учителям не верьте

Не было правды в шаге за -

Не было правды в Смерти

И ирония вместе с самоиронией -

Я был твоей любимой пьянью

Поржали – и забыли

Потом везти не стало нам

Удачи истощились

Вообще Коэн всегда был славен именно своей самоиронией, как он сказал на своем концерте в Лондоне – «я изучал философов, читал священные писания, но умудрился сохранить ясность». В тех стихах и прозе, которые вошли в эту книгу, ирония и самоирония присутствуют по полной программе. Но все-таки, как мне кажется, лейтмотив (не случайно Эдам сказал, что «папа торопился») – это своего рода итог жизни, взгляд на нее со стороны, со всеми ее перипетиями, забавными моментами и трагедиями. Если хотите, творческое завещание гениального поэта и певца.

Книга иллюстрирована рисунками самого Леонарда, зачастую смешными, почти карикатурами, снабженными подписями автора – те самые заметки на полях записных книжек или на салфетках. Тексты на них не переведены, поэтому отдельный интерес и безусловное удовольствие – разгадывать эти написанные изломанным почерком опусы.

Поэтому, если вас привлекает творчество великого канадца, да и просто хорошая, глубокая, жизненная поэзия – добро пожаловать в мир Леонарда Коэна.

Я тот глупец

Кто за тоской

Забыл мечтать о нас с тобой

Я не один

Под весом тьмы

Кто налегке

Как прежде мы

Я налегке

Прощай, пока

Спит вдалеке

Звезда, ярка

Фото Мари-Пьер Айюль / pixabay.com

Потомки викингов в столице порока

Ю Несбё, «Тараканы» / Kakkerlakkene, 1998

«Её глаза были словно два чёрных окна с белыми наличниками на фоне красной стены. Стук дедушкиного топора. Глухие удары, и дрова со стуком валятся на утоптанную землю. Ему хочется спать, но лицо горит огнём, и он ощущает запах собственного мяса и пороховой гари, въевшейся в поры.»

Как говорится, давненько не брал я в руки шашек, то есть давно не встречался на книжных страницах с давним знакомым – старым добрым Харри Холе, культовым героем серии романов Ю Несбё.

«Тараканы» – второй роман серии после «Нетопыря», до глобального триумфа «Снеговика» еще десять лет. Но тем не менее уже здесь есть все, за что Харри Холе полюбили читатели всего мира – «Главная особенность творческого метода Ю Несбё состоит в том, чтобы максимально глубоко увязать персональную судьбу героя с событиями, которые ему приходится расследовать» (Г. Юзефович)

Итак, посол Норвегии в Таиланде Атле Мольнес найден с ножом в спине в одном из борделей Бангкока. Понятно, что МИДовские чиновники катастрофически боятся огласки и скандала, тем более что Мольнес был практически вторым лицом в правящей Христианской народной партии. Посему, посоветовавшись с шефом полиции Бьярне Мёллером, МИД принимает решение отправить «в помощь» тайской полиции нашего старого знакомого, Харри Холе.

Как всегда у Несбё, в жизни Харри своих бед – выше крыши: овдовевший отец не может прийти в себя, его сестру жестоко изнасиловали, и Харри угнетает чувство вины за то, что он не может найти преступников. Харри борется со своей зависимостью – «никакого «Джим Бима», только пиво» – характерный самообман алкоголика. И вот отягощенный этим эмоциональным грузом Харри отправляется в столицу Таиланда.

Здесь он присоединяется к полицейской команде, которую возглавляет волею судеб оказавшаяся в Таиланде американка Лиз Грамли и двое местных офицеров. Вокруг убийства уж очень много подозрительных фигур – не просыхающая вдова посла, местные дельцы и «брокеры», да еще говорят, что посол кому-то крупно задолжал. И все это на фоне (не забываем – 1998 год) финансового кризиса, если помните, все как раз и началось с Юго-Восточной Азии, наш дефолт уже был следствием. Доллар растет, скоро он, по словам одного из персонажей, «будет стоить два грузовика тайских батов».

Ну, и конечно, не обойдена вниманием и секс-индустрия Бангкока. При этом Несбё не смакует всяческую клубничку (будь на его месте тот же Уэльбек, ух, он развернулся бы). Просто факты и ничего кроме фактов – ну вот есть оно, такое как есть.

Так что Харри предстоит распутывать весь этот сложный узел и выяснить, что же стало причиной смерти посла и последовавшими за ней смертями других вовлеченных в это дело. В чем источник? Простая бытовуха? Мафиозные разборки? Происки мафии педофилов (о наличии скандинавских конгломератов этой недостойной публики говорится достаточно подробно)? Финансовые махинации с миллиардными строительными подрядами?

Как всегда у Несбё, параллельно с сугубо детективной линией хорошо выписаны переживания, чувства и истории главных героев – в данном случае Харри и Лиз. Скелетов в шкафу и болезненного опыта хватает у обоих. Вопрос только в том, смогут ли они это преодолеть и как это может сказаться на ходе расследования. И, кстати, я не склонен соглашаться с критиком Терье Торсеном из газеты Dagbladet, который назвал состав героев романа причудливым и счёл их плоскими. Да, есть некоторые персонажи, которые шаблонны и типичны, так ведь иными они по определению быть не могут – законы жанра-с.

Отдельно, конечно, хотелось бы отдать должное Несбё за описание Бангкока и его реалий. И если в норвежской части серии Несбё просто влюбил читателя в Осло и окрестности, то здесь в некоторые моменты просто физически начинаешь ощущать эту липкую жару, миазмы бангкокского дна, оглушающую какофонию азиатского мегаполиса.

Напряженный и извилистый сюжет, как это обычно бывает у Несбё, приводит читателя к неожиданной и кровавой развязке. Финал традиционно – это экшен и напряжение до последней страницы.

Так что если вам нравится стилистика Несбё, а в данном случае скандинавский нуар приправлен азиатской экзотикой, – добро пожаловать в Бангкок.

Любимая цитата: «Никотин в некоторых ситуациях стимулирует работу мозга. Например, в таких, когда хочется курить.»

Фото Эрик Каритс / pixabay . com

Репортаж из чрева, или неродившийся Гамлет

Иэн Макьюэн, «В скорлупе» / Nutshell, 2016

«Мы все одиноки, и каждый топает по пустынному шоссе, нося на палке через плечо узелок тайных умыслов, графиков бессознательно-корыстных предприятий».

С определенного момента сэр Иэн Макьюэн относится к числу моих безусловных литературных фаворитов, я уже писал о его романе «Неистовая любовь» и о фильме «Удивительная миссис Мэй», снятом по его роману. Вкратце повторю, что автор – обладатель многочисленных титулов и наград, входящий в неофициальный Тор-3 английских писателей наряду с Джулианом Барнсом и Мартином Эмисом. «В скорлупе» – четырнадцатый роман выдающегося писателя.

В литературе каких только рассказчиков и повествователей не было. Рассказ велся и от лица главных и не очень героев, людей совершенно посторонних или от автора. Но такого, как в романе «В скорлупе», пожалуй, еще не было. Повествование ведется от имени еще не родившегося человека, ребенка, вернее, плода, находящегося в утробе матери.

А история такая: мама ушла от отца, поэта и преподавателя, к его родному брату, дельцу от недвижимости. Расставание состоялось вполне мирно, как говорит отец, «Любовь себя исчерпала. Она не унизилась до рутины, до оплота в старости. Она умерла быстро, трагически, как и должна умереть большая любовь.»

Собственно, вокруг этого треугольника и крутится весь сюжет, все причудливые и трагические повороты истории и переживания нашего главного героя, который, как кажется, поначалу обуреваем исключительно скорбными чувствами по отношению к отцу и ненавистью к дяде, занявшему его место. «Так, стоп!» – скажет пытливый читатель – «Это же …». Ну да, первая ассоциация – это, разумеется, «Гамлет». Возможно, этот извечный сюжет и стал основой истории нашего маленького рассказчика, но, как говорится, есть нюансы.

Естественно, наш герой тесно связан с матерью, ее переживаниями и даже гастрономическими ощущениями. В один момент он просто как заправский сомелье говорит: «У нас с ней на двоих «Мальборо Совиньон Блан», не самого моего любимого; той же породы, но менее травянистых тонов я предпочел бы сансер. Желательно «Шавиньоль».

Но сказать, что любовь к маме безусловна, наверное, нельзя. Все-таки уход к дяде главным героем рассматривается как предательство. «Променять Джона на Клода, поэзию на скудоумную пошлость, опуститься до свинарника и купаться в грязи со своим идиотом-любовником, лежать в поганом болоте похоти» – действительно, гамлетовские нотки чувствуются.

А наш малыш далеко не так прост. Его рассуждения изобилуют цитатами (одно из свойств прозы Макьюэна) – от Шекспира до Джойса. Не чужд он и философствований: «В давние времена боль дала начало сознанию. Эти ощущения – начало нашего собственного «я». Бог сказал: да будет боль. И стала поэзия. В результате.» Естественно, гены папы-поэта дают себя знать.

Он ужасно боится, что мама, родив, бросит его, отдаст в чужую семью – это отражается в преследующем нашего героя образе «тринадцатого этажа», почему-то он уверен, что его приемная семья будет жить в социальной квартире в доме напротив, обязательно на тринадцатом этаже. Надо отметить, что в некоторые моменты мама дает повод так думать, уж ее точно нельзя отнести к категории искренне желающих своего ребенка и apriori любящих его матерей. А дядя Клод так и подавно не испытывает никаких чувств к будущему племяннику, рассматривая его исключительно как досадную помеху.

Отец тоже вызывает у нашего героя весьма противоречивые чувства, кто же он, думает малыш, «уверенный, состоявшийся поэт-учитель-издатель или незадачливый, бесхарактерный рогоносец, простофиля не от мира сего, бесталанный, кругом в долгах и несчастьях.» Скорее второе, но ближе к финалу и другая сторона отцовского характера проявится в полной мере.

Герой понимает, что мама с дядей что-то замышляют, понятно, что помешать этому он не может, поэтому предается фантазиям на тему «вот вырасту, я дядьке-то своему еще наваляю». Хотя … «Подменять собою закон – это устарело, это для албанских стариков с их наследственными распрями, для племенных исламских сект. Месть умерла. Гоббс был прав, мой юный друг».

Постепенно действие становится все более жестким и динамичным, это можно сравнить с эпизодами активного действия в «Неистовой любви» и по стилистике близко к классическим английским психологическим детективам. Однако не буду плодить спойлеров. Прочитайте и сами узнаете, состоялась ли месть, чем закончилась гамлетовская линия и прочее.

Скажу только, что если вы любите мастерскую английскую литературу, щедро приправленную литературными и социальными аллюзиями и ассоциациями, роман «В скорлупе» точно для вас. Уверяю вас, ни на секунду не пожалеете.

Фото Мануэль Алехандро Леон / pixabay . com

Ангелы-стажеры, танатонавты и поиски богов

Бернард Вербер, «Империя ангелов» / L’Empire Des Anges, 2000

«Жизнь любого смертного несет в себе потрясающую интригу. Лучше всех романов, лучше всех фильмов: посмотрите на простую жизнь человека, с ее неожиданностями, болями, удивлениями, страстями, любовными переживаниями, удачами и падениями. И это НАСТОЯЩИЕ истории, лучше не придумаешь.»

Так уж получилось, что книгу, которая фактически является продолжением «Империи ангелов», «Мы, боги» (2004) я прочитал раньше. Не сказать, чтобы это испортило впечатление от «Империи», просто увидел очевидную преемственность в стиле и структуре романов, но об этом чуть позже.

История начинается с того, что главный герой Мишель … умирает. В его дом врезается «Боинг-747». Правда, Мишель и до этого со своими друзьями экспериментировал со смертью, называли они себя танатонавтами (от Tanatos – смерть), пытаясь узнать, «что есть после жизни? Что находится над видимым миром?». Насколько мы можем судить, особыми успехами эта танатонавигация не увенчалась.

Но теперь Мишель может на своем опыте познать, что же есть после жизни. Он проходит семь уровней воспоминаний, от самых приятных до самых ужасных, на одном из уровней обогащается новыми знаниями. И вот он попадает на Страшный Суд, все как полагается на суде – три архангела в качестве судей и адвокат Мишеля, его ангел-хранитель, которым неожиданно оказывается (sic!) сам Эмиль Золя. Мишелю надо набрать 600 баллов по шкале добрых дел, в ходе прений Золя добивается, чтобы необходимую сумму баллов Мишель набрал, в противном случае ему бы грозила, нет, не отправка в ад, ада нет, а реинкарнация в очередную сущность на Земле. Теперь архангелы предлагают Мишелю либо отправиться на Землю, либо самому стать ангелом-хранителем для трех людей, которые вот-вот обретут жизнь. Наш герой выбирает второе. Хотя он и сожалеет об отсутствии преисподней: «Я прекрасно знаю, что ада не существует, но, честно говоря, я об этом жалею. Было бы веселее оказаться среди кипящих котлов, окруженным сладострастными голыми женщинами, гарпиями и дьяволицами, в разгульной красноватой обстановке. А здесь же все забюрократизировано». Империя, что поделаешь.

В подопечные, вернее, как говорят ангелы, в клиенты ему достаются трое очень непростых людей: будущая супермодель Венера Шеридан из Америки, французский писатель Жак Онмер и … русский детдомовец Игорь. Как объясняет Мишелю его новый наставник, Эдмонд Уэллс, задача ангела-хранителя – выполнять все, то есть абсолютно все желания клиента. Венера хочет стать «Мисс Вселенная»? Пожалста. Жак хочет, чтобы его роман «Крысы» напечатали? Сделаем. Прошедший ад лагерей, психушек и войны Игорь хочет богатства? Дадим возможность, сделав его королем покера. Да вот только, в соответствии с законами кармы, просто так ничего не случается, и всегда есть подводные камни. Но, пожалуй, не буду плодить спойлеров, скажу только, что, как написано в эпиграфе, жизнь подопечных Мишеля – увлекательнее и интереснее любых киносюжетов. Плюс, как говорит Мишелю Эдмонд, все равно 50% того, что происходит с клиентами – это их выбор. «Наш враг – не дьявол или какое-нибудь злое божество. Наш враг – это свободный выбор людей», – говорит Эдмонд. Кроме того, ангел передает своим клиентам сигналы знаки через три канала: сны, медиумы и кошки. Не самое благодарное занятие: «Наблюдение за жизнью клиентов забирает у меня все силы. Меня нервирует, что они не понимают снов, которые я им отправляю. Меня приводит в отчаяние, что они не слышат направленных мной интуитивных побуждений. Мне осточертело.»

Параллельно Мишеля озадачивает еще один вопрос: хорошо, они ангелы, так называемый уровень 6 (под цифры уровней автор подводит свою теорию в этаком дэнбрауновском стиле). А что и кто на уровне 7? Кто выше? Боги? Именно во множественном числе, Вербер тут выдвигает несколько абсурдный постулат, который он повторит и в «Мы, боги»: даже в Ветхом Завете многобожие, ибо на иврите имя Бога Elo-him – это множественное число. В поисках этого верхнего уровня Мишель и его друзья добираются даже до соседней Галактики, но всё тщетно. Интересно описание Красной планеты в соседней Галактике и ее четырех племен: зимяне, весняне, летяне и осеняне – получается такая модель нашего мира с золотым миллиардом, третьим миром и «всемирной фабрикой», в которой легко угадывается Китай. Попутно Мишель знакомится с веселой братией других ангелов, среди которых (внимание!) Гручо Маркс, Оскар Уайльд, Вольфганг Амадей Моцарт, Бастер Китон, Аристофан, Рабле и ставшая его подругой Мэрилин Монро. Подругой исключительно платонической, ибо ангелы, как известно, лишены телесной оболочки.

Слов нет, как приключения Мишеля в поисках седьмого уровня, так и жизнеописания его клиентов написаны живо и динамично, читается это все вполне легко и увлекательно (я лично осилил 400 страниц книги за два дня). Тем более, что взгляд на все сверхъестественное, как и земное – очень даже свежий и нестандартный.

Ну, а теперь – ложечка дегтя. Вербер грешит этим и в «Мы, боги», кстати. Один из персонажей романа говорит: «В средние века монахам-переписчикам книг платили за количество букв в переписанных манускриптах.» Лев Николаевич Толстой, выбив для себя постраничную оплату «Войны и мира» рассусоливал про дуб, а здесь вот что: якобы Эдмонд пишет длинный труд, «Энциклопедию абсолютного и относительного знания», которую потом транслирует на Землю с помощью своего медиума со смешной для русского уха фамилией Попадопулос. И рассказ собственно о героях романа периодически прерывается выдержками из этой «Энциклопедии». К сюжету они не имеют никакого отношения, посвящены чему угодно: циклам жизни человека, функционированию яйцеклетки, инопланетянам, Алану Тьюрингу и Христофору Колумбу и так далее. Как говорил устами своего персонажа мой тёзка, В «Мы, боги» – та же история, там тоже в историю вклиниваются откровения духовного наставника главного героя.

Но в целом книга действительно интересная, интригующая и увлекательная. Как говорит Мишель, «Жизнь такая, как ее видят. Это достаточно волшебно, чтобы не изобретать ничего больше.» И действительно, история ангелов-стажеров и их подопечных – вполне себе колоритная и яркая. Так что добро пожаловать в Рай и на Землю, понаблюдать за похождениями ангелов-хранителей и судьбами их клиентов.

Любимая цитата: «Они пытаются уменьшить свои несчастья, вместо того чтобы попытаться построить свое счастье.»

P.S. А через 16 лет я написал «Небесный монолог», совершенно не подозревая о существовании «Империи ангелов». Говорят же, что идеи носятся в воздухе

Иллюстрация Гуо Ву Ю / pixabay.com

Робинзон из вельда

³

Джон Максвелл Кутзее, «Жизнь и время Михаэла К.» / Life And Time of Michael K., 1983, Букеровская премия-1983

«Это аллегория, высочайшая аллегория того, как сгусток смысла может попасть в чудовищную, вопиющую бессмыслицу и не потеряться в ней»

Об этой книге я впервые услышал пять лет назад, в моей радиопрограмме ее представляла многоуважаемая Оксана Исаева. Тем временем я успел прочитать еще один блестящий роман Кутзее – «Медленный человек».

Итак, роман Кутзее, за который писатель получил своего первого Букера – кстати, на вручение премии не явился, один из многих его экстравагантных поступков. Главный герой, тот самый Михаэл К., живет с мамой в Кейптауне. При рождении у Михаэла обнаружился серьезный дефект – «заячья губа», настолько сильно выраженная, что мама, отчасти стыдясь сына, отчасти опасаясь за его здоровье, отдает мальчика в приют «Норениус», где он «вместе с другими обездоленными судьбой, калечными и увечными детьми» проводит все детство. Как потом скажет один из персонажей, «Вот кто-то взял горсть пыли, смочил слюной и вылепил примитивного человечка, слегка уродливого, не со всеми органами, и все равно получился настоящий маленький глиняный человечек, именно такой, каких лепят крестьяне.»

С 15 лет Михаэл работает садовником в «Садах и парках» Кейптауна. Его врожденный дефект отдаляет его от людей, и лучше всего Михаэл чувствует себя в одиночестве. Начинается история с того, что мама, серьезно заболев, решает, что в городе они не выдюжат и просит Михаэла отправиться с ней на родину, на ферму в округе Принс-Альберт (на протяжении всей книги Михаэл спрашивает у каждого встречного: «А вы не знаете, кто такой Принц Альберт?»).

На поезде они поехать не могут – нет разрешения на выезд, в стране идет гражданская война. На самом деле, в это время войны не было, но, судя по тому, что официальные власти и военные, с которыми встречается Михаэл по ходу действия, говорят на африкаанс⁴, автор намекает на англо-бурскую войну. Поэтому Михаэл мастерит тележку, на которой он и увозит маму из города, и весь дальнейший путь им предстоит преодолеть пешком.

Но в самом начале пути, в городке Стелленбос, маме Анне К. становится хуже, и она умирает. Отныне начинаются одинокие странствия и мытарства Михаэла в поисках той самой фермы. Его останавливают солдаты, преследуют случайные попутчики, он ночует где попало. «У тебя нет ни документов, ни денег, нет семьи, друзей, ты совершенно не понимаешь, что ты такое. Незаметнейший из незаметных, такой незаметный, что сразу бросаешься в глаза.»

Пройдя через голод, холод и унижения, он в конце концов добирается до Принс-Альберта и находит там заброшенную ферму, некогда принадлежавшую семейству Висаги. «Ну вот я и пришел домой. Или хотя бы куда-то». Самое главное – то, что Михаэл здесь один, он может вволю заниматься земледелием, выращивая тыквы, которыми он, собственно, и питается. Только изредка его одиночество прерывается – то внуком семейства Висаги, дезертировавшим из армии (он потом просто исчезает), то отрядом повстанцев, спустившимся с гор. Ото всех Михаэл прячется, постепенно переходя на ночной образ жизни: «В такое время, как наше, человек, если он вообще хочет жить, должен жить как зверь. Он не может жить в доме с освещенными окнами. Он должен жить в норе и днем прятаться. Человек должен жить, не оставляя никаких следов своего существования.»

Наверное, одиночество – это сквозная тема книги. Насколько человек с ним смиряется, насколько это одиночество – это сознательный выбор или просто вынужденная мера под гнетом обстоятельств. По крайней мере, для Михаэла с его страхами и тревогами – это единственный выход. Но, само собой, тыквенный рацион и изнурительная жизнь приводят Михаэла к полному истощению, в каковом состоянии его и застают полицейские, подозревающие его в связях с повстанцами.

Так Михаэл попадает в полицейский лазарет, в этот период повествование уже ведется от лица доктора лазарета. Доктор всячески хочет помочь Михаэлу, но это малоосуществимая задача – Михаэл упорно стоит на своем. Может быть, и в этом тоже один из посылов книги – «to thine own self be true, And it must follow, as the night the day»⁵.

Да, в представлении доктора Михаэл – всего лишь безобидный деревенский дурачок, этакий Форрест Гамп из вельда. Но тем не менее, так же как и герой культового фильма, верен себе и последовательно идет своим путем. Наверное, это и есть главная идея книги – неважно, каков этот путь, пусть даже это огородничество на заброшенной ферме, главное – быть ему верным.

Безусловно, роман категорически нельзя отнести к легкому чтиву, книга подчас тяжела и содержит очень жёсткие, а порой и жестокие сцены. Но, поверьте мне, оно того стоит и становится понятно, что Букер автором получен вполне заслуженно.

«Он точно камешек, который лежал себе тихо с сотворения мира, а сейчас его вдруг подняли и перебрасывают из рук в руки. Маленький твердый камешек, он вряд ли замечает, что творится вокруг, так он замкнут в себе и своей внутренней жизни. Он прошел через приют, через лагеря и лазареты, и еще Бог знает через что он прошел, и ничто не оставило на нем следа.»

Фото Рафаль Худоба / pixabay.com