Kitabı oku: «Партия на троих», sayfa 10
Молчание.
– Та-ак, машины… Похоже, мы всё-таки можем сдвинуться с мёртвой точки, – удовлетворенно улыбнулся пришелец. – Как уже было сказано, я не люблю прибегать к насилию, хотя подчас и приходится. В нашем случае моё нежелание применять силу подкрепляется ещё и тем, что я имею достаточно скудные представления касательно физиологических особенностей вашего организма, о том, насколько серьёзные повреждения может выдерживать ваш вид. Тем не менее, правила нашей беседы будут предельно просты и традиционны: правильный ответ приветствуется, ложный наказывается болью. Учтите, нам известно многое. Например, я абсолютно точно знаю о том, что вы не из Ниарского королевства – более того, вы не принадлежите к биосфере этой планеты. Ничто не свидетельствует в пользу этого лучше, чем генетический код. Мы знаем, что Ваш родной мир называется Землёй, расположен он у одного из желтых карликов, и господствует на нём машинная цивилизация. Это лишь малая толика фактов, извлеченных из Вашего мозга во время посещения Тёмной Комнаты, а также полученных из уцелевшего электронного устройства на борту летательного аппарата, извлечённого нами из болота. Поэтому настоятельно не рекомендую врать. А теперь я повторяю свой вопрос: как Вас зовут?
– Олег Макаров.
Нэцке удовлетворенно кивнул.
– Ответ правильный. Идём дальше…
Вопросов было много – много было и боли, как следствия отказа называть координаты Обитаемых миров или говорить о технологиях землян, однако теперь Олег переносил все страдания куда легче, чем прежде. В нём появилась разгоравшаяся с каждой секундой всё сильней искорка надежды на то, что вскоре представится возможность совершить удачный побег.
Глава 11
Когда тело затекло, Макаров встал с кушетки и принялся медленно выполнять комплекс упражнений тайцзицюань. В плавных ритмичных движениях было куда больше смысла, чем могло показаться стороннему наблюдателю – и дело вовсе не в древней китайской философии. Когда на Земле изобрели нанофицацию, создатели метода долго думали о том, как дать человеку возможность контролировать нанороботов в своём организме, и одновременно снабдить эту систему управления «защитой от дурака» и внешнего вмешательства. В итоге решили, что лучше всего для передачи команд нанитам подойдут электрические сигналы, пробегающие по нервной системе человека. А в качестве «языка программирования» остановились на модернизированной версии старинной китайской гимнастики, упражнения которой в обычной жизни случайно не повторишь.
Сейчас Олег, напрягая разные группы мышц, актуализировал действие команд, отданных крошечным роботам несколько дней назад. Медленное перераспределение веса с одной ноги на другую, сопровождаемое плавными круговыми движениями рук – и вот спустя пару повторений нанороботы начинают запасать большую часть энергии, потребляемой с пищей. Чуть более интенсивные движения, сдобренные вращениями кисти и постановкой пальцев в особую позицию – и вот начался процесс укрепления мускулатуры и связок.
Подобную подготовку Макаров проводил несколько раз в день, остальное же время сидел практически без движения. Раньше он просто проглотил бы пару пилюль, зарядив наниты, но сейчас ни одной из таблеток под рукой не было. Единственным источником энергии оставалась приносимая тюремщиками пища, так что приходилось пребывать в праздности, чтобы иметь возможность в нужный момент использовать все резервы организма и нанороботов.
Фраза, произнесённая мимоходом Нэцке, вот уже несколько недель согревала землянина надеждой на спасение. Из неё следовало, что в руках пришельцев оказался увязший в болоте «Призрак», и они надеялись извлечь из его бортового компьютера ценные сведения о человечестве. Такая заинтересованность болидом вполне понятна: желая разобраться, с кем они имеют дело, чужаки явно пытались подключиться к компьютерам исследовательской базы. Только вот абсолютно вся информация на них была уничтожена после запуска протокола «инкогнито», и единственным потенциально целым хранилищем данных оставались системы разбившегося «Призрака»
Чего они не могли никак знать – так это заражения простенького бортового компьютера болида зловредным искусственным псевдоинтеллектом, из-за которого начались все проблемы землян. Макаров надеялся, что если чужаки смогли адаптировать земную электронику к своим вычислительным устройствам, то и палеовирус мог приспособиться к инопланетной информационной среде, преподнеся несколько неприятных сюрпризов. И если они вызовут замешательство. То им можно воспользоваться для побега.
Конечно, в этом, с позволения сказать, плане имелось больше дыр, чем определённости. Начиная с отсутствия всякой гарантии, что творение лаборатории Куртца сумеет освоиться в инопланетных сетях. Другим узким местом «плана» было то, что Олег большую часть времени сидел взаперти. Если он не сможет выбить дверь – на этом всё и закончится. Наконец, предстояло найти выход из бункера, внутреннее устройство которого оставалось неизвестным за пределами маршрута в допросные комнаты. Эти проблемы представлялись едва ли не более серьёзными, чем работоспособность палеовируса – и всё же призрак наежды лучше, чем её полное отсутствие.
Несколько плавных движений, вдох и выдох. Напоследок Олег сложил руки вместе, как бы кланяясь невидимому партнёру по занятиям. Ритуал, не имевший смысла, но плотно вошедший в привычку с юных лет. Теперь можно снова завалиться без движения на жесткий лежак.
– Зачем вы это делаете? – спросил Нэцке, глядя в лицо Макарову. Они в очередной раз сидели друг напротив друга в кабинете для допросов.
– Делаю что? – отозвался тот.
– В том-то и дело, что ничего, – разворачивая очередную порцию гар-гара хмурился пришелец. – Ваше поведение разительно изменилось по сравнению с предыдущими неделями заключения. Больше спокойствия, меньше суеты.
– Вы что, подглядываете?
Нэцке издал звук, обозначавший у него, судя по всему, иронию.
– Можно подумать, у вас в голове ни разу не возникло подобного подозрения. Конечно же, мы наблюдаем. Как же иначе? Разве, поменяйся мы местами, вы не поступали точно так же? Признайтесь честно.
– Возможно.
– Он говорит, возможно! А я вот в этом не сомневаюсь. Вот и мы наблюдаем за происходящим в камере. И подметили, что если раньше Вы мерили комнату шагами, то теперь в течение всего дня только и делаете, что сидите на кушетке, скрестив ноги, и отвлекаетесь лишь на еду и эти странные физические упражнения. Зачем это?
– Мне скучно.
– Ещё раз соврете мне, и я прикажу активировать болевой генератор, – вся благожелательность мигом исчезла с лица пришельца. – Практика показывает, что мучающиеся со скуки люди делают что угодно, но только не сидят днями без движения. Повторяю вопрос: зачем вы это делаете?
Макаров вздохнул.
– Хорошо. Не знаю, как это называют местные, но на нашем языке это называется «медитация»
– Медитация, – медленно, пробуя на вкус незнакомое слово, произнес Нэцке. Он откинулся в кресле, уставился в потолок и снова повторил несколько раз звуки неизвестного ему языка. Это продлилось около минуты, после чего следователь вновь обратил взор на Макарова. – У вас мелодичный язык, в нем много гласных. Хотя, конечно, по одному примеру судить сложно. И что же это слово обозначает?
– Оно обозначает особую практику, направленную на приведение психики в состояние внутренней сосредоточенности.
– И для чего же это понадобилось вам?
– А вы когда-нибудь пробовали сидеть в маленькой камере, в которой день и ночь горит свет? Это, мягко говоря, сводит с ума. Вот я и решил хоть как-то привести себя в порядок. К сожалению, это оказалось не так легко, как я предполагал.
– Понятно, – сказал Нэцке, глядя на Олега. Он хотел сказать ещё что-то, как вдруг с управителем что-то произошло: его лицо на миг исказила судорога, глаза затуманились. Одновременно с этим в комнате моргнул свет. Охранники беспокойно нахмурились, оглядываясь по сторонам.
– Что вы сказали? – спросил пришелец. – Я как-то пропустил… ваш…ответ…
Ему было явно не по себе. Макаров заметил это – и тут же вспомнил об имплантатах в теле капитана Арааша. Если среди них есть нечто вроде органических компьютеров, то внезапное ухудшение состояния Нэцке могло говорить об одном: псевдоинтеллект наконец нашел способ адаптироваться в инопланетных системах.
За секунду до того, как свет в комнате погас, Олег увидел, как допрашивавший его инопланетянин с искаженным лицом, с проступившей у рта пеной падает лицом на стол.
Повинуясь слабому электрическому сигналу, пробежавшему от мозга Олега по всей его нервной системе, в доли секунды механические симбионты внутри организма принялись за работу, для которой копили энергию всё это время. Они усилили волокна мускулатуры, резко повысили выработку адреналина и темпы расщепления молочной кислоты, принялись насыщать каждую клеточку организма необходимым количеством кислорода. В общем, сделали всё, чтобы повысить силу Макарова, улучшить его реакцию и увеличить скорость движения.
Когда стало темно, Олег начал действовать. Перед охранниками, стоявшими позади, имелось лишь одно преимущество: он ждал этого момента и готовился к решительным действиям, а они – нет. Землянин тщательно запоминал, где стоит каждый из конвоиров, как, на каком расстоянии друг от друга размещается в комнате мебель, и потому в кромешной тьме двигался почти также уверенно, как при свете ламы.
Соскочив со стула, Олег ринулся в сторону стража, державшего в руке пульт от болевого генератора. Прекрасно понимая, что время играет против него, Макаров действовал грубо, но эффективно. Используя собственную массу, он сбил охранника с ног и припечатал головой к стене. Почувствовав, как обмякло тело противника, землянин совершил рывок ко второму из трех надзирателей. Резкое движение левой рукой, чтобы обнаружить врага, схватить его – а затем молниеносный удар коленом в прыжке. Раздался стон, тут же прерванный сокрушительным ударом правой руки.
Третий из охранников, сообразив, что дела плохи, в панике выхватил из кобуры пистолет и выстрелил наугад. В этом состояла его ошибка. Пуля со звоном разбила раздвижные стеклянные створки стеллажей, расщепила деревянный ящик и застряла в бумагах картотеки, не причинив никому ни малейшего вреда, но вспышка пламени, вырвавшись из ствола оружия, на миг осветила комнату, позволив Олегу определить, где находился стрелявший. Ещё один прыжок, удар кулаком, еле слышный хруст сломанной челюсти – и вот уже в комнате на ногах остался один лишь Макаров. Пока всё шло лучше, чем можно было надеяться. Шанс на такое развитие событий был столь ничтожно мал, что для себя Макаров твердо решил: если когда-нибудь вернётся домой, то непременно поставит памятник создателям палеовируса.
Но пока следовало избавиться от болевого ошейника. Олег ещё в первый день знакомства с возможностями этого дьявольского изобретения заметил, что пульт, управляющий им, состоит из двух секций. Нажатие на правую активировало генератор, вызывая острый приступ боли. Левую кнопку даже не трогали, из чего Олег сделал вывод, что предназначена она для деактивации устройства. Надо же иметь возможность снять его с человека, не убив при этом. По крайней мере, хотелось верить, что это приспособление не из числа тех, что снимают только с трупов. Хотя риск свалиться замертво был достаточно велик, Макаров твердо решил избавиться от ярма, ведь вполне вероятно, что помимо генератора боли ошейник выполняет и функцию маячка.
Встав на четвереньки, ощупывая пространство перед собой руками, Олег двинулся к первому из поверженных тюремщиков. Где-то рядом с ним валялся пульт. Повезло: землянин почти сразу наткнулся на прямоугольный предмет с характерно выступающими краями. Бережно подняв его с пола, Макаров прислонился спиной к стене. Его пальцы осторожно заскользили по пульту, тщательно ощупывая каждый миллиметр устройства. Всего через несколько секунд он мог умереть, причём от собственной руки. Самоубийство никогда не входило в планы, но, по иронии судьбы, сейчас стало одним из наиболее вероятных исходов. Словно играешь в «русскую рулетку», когда барабан револьвера наполовину заполнен патронами.
– Так, на счет три, – сам себе сказал Макаров. – Один… Два… Три!
Ухо уловило уже ставший знакомым характерный писк работающего генератора. «Ошибся!» – в отчаянии подумал Макаров. Зажмурившись и стиснув от досады зубы и кулаки, он приготовился встретить мучительную смерть. Раздался мерзкий чавкающий звук – и генератор, соскользнув с шеи, упал на бетонный пол комнаты. Никогда в жизни Олег не испытывал такого облегчения, как сейчас. Голова пошла кругом, мышцы обмякли, а губы растянулись в блаженной улыбке.
Впрочем, расслабляться рано. Да, конвоиры нейтрализованы, ошейник снят, но он по-прежнему далёк от выхода на поверхность планеты. Между тем каждая секунда промедления снижала шансы на побег. Сознавая это, Макаров вновь встал на четвереньки. Подобравшись вплотную к одному из лежавших без сознания тюремщиков, он принялся торопливо обшаривать его карманы. Трофеями землянина стал тяжелый армейский пистолет с длинным стволом, пачка жевательной травы, автоматическая ручка, блокнот и маленький карманный фонарик на батарейках. Он испускал слабый желтоватый свет, однако в царившей вокруг кромешной тьме это было лучше, чем ничего. Во всяком случае, яркости вполне хватило убедиться, что позаимствованное оружие полностью заряжено. Источник света успешно справился и с задачей поиска пути выхода из комнаты. Олег выключил фонарь и лишь затем, взявшись за ручку, аккуратно, стараясь не шуметь, отворил дверь. Когда створка приоткрылась, из коридора базы повеяло лёгким сквозняком. Однако в образовавшуюся щель внутрь комнаты не проник ни единый лучик света – к вящей радости Макарова. Это означало, что, скорее всего, весь Подземный город оказался обесточен. Лишенный естественных источников освещения, бункер стал обителью густого непроглядного мрака – лучшего друга человека, вознамерившегося незаметно сбежать из своей тюрьмы.
Выйдя в коридор, Макаров рискнул снова зажечь раздобытый им фонарик. Слабый луч света заскользил по стенам и потолку, выхватывая из темноты протянутые электрические кабели, померкшие лампы и выведенные по трафарету надписи. Последние наиболее заинтересовали Олега, так как могли указать направление выхода. Беглое ознакомление с ними позволило узнать, что сейчас землянин находится на 6-ом уровне Подземного Города, в третьем секторе. Больше ничего написано не было, видимо, по соображениям секретности: все, кому нужно, и так должны были знать план бункера, посторонним же или беглецам, вроде Олега, ни к чему делать подсказки, куда идти. Что же, вполне разумно.
Макарову предстояло выбрать, в какую сторону двигаться. Если он правильно сумел определить путь, которым его вели из камеры с завязанными глазами, то тюремный блок находился по левую руку. Следуя здравой логике, вряд ли можно предположить, что камеры для пленников находились поблизости от выхода на поверхность. Значит, повернув направо, Олег оказывался ближе к своей цели. И вот тут перед ним возникала дилемма. Он мог сразу направиться к выходу из бункера в одиночку, и, воспользовавшись неразберихой, попытаться сбежать. Но мог сперва заглянуть в тюремный блок, попытаться отыскать там других землян, освободить их и уйти вместе.
Недолго думая, Макаров повернул налево. Да, вероятно, действуя сам по себе, он имел больше шансов на успех, но как оставить своих товарищей сходить с ума в камерах, на своей шкуре испытав те же муки, что испытывают они?
Выключив фонарик, чтобы ненароком не привлечь к себе ненужное внимание, Олег шел, одной рукой придерживаясь за стену, а в другой держа наготове пистолет. Зрение сейчас не требовалось – он и так помнил, сколько шагов надо сделать и в какую сторону повернуть. Слишком уж часто приходилось ходить с мешком на голове по этим коридорам.
С удивлением Макаров заметил, что каждый последующий шаг даётся всё тяжелее и тяжелее. Олег не знал точно, что творили с его мозгом за время пребывания в плену, однако негативные последствия этих манипуляций уже ощущались. Никогда прежде землянин не боялся темноты, напротив, она создавала ощущение безопасности, защищенности. Теперь же мрак давил на психику. Он чувствовал себя Ионой в чреве Левиафана – правда, без поддержки веры. Темнота окружила человека со всех сторон, сжала грудь незримыми тисками.
Рука всё сильней стискивала рукоять пистолета, сердце бешено колотилось, уши пытались уловить и распознать малейший шорох. Взбудораженный разум рисовал картины преследования Олега кем-то – или чем-то – ужасным. С каждым мигом, с каждым шагом темнота коридора сгущалась, с каждым ударом сердца её заселяли всё новые монстры, порождения больного сознания. Несколько раз он даже останавливался и прислушивался, не идёт ли кто за ним, не дышит ли у самого уха. Разыгравшееся воображение превращало коридор в комнату для допросов, где со всех сторон его окружали фигуры в злобных масках…
Неудивительно, что Макаров почувствовал облегчение, когда темноту разорвал показавшийся из-за угла свет. Это привело его в себя, заставило собраться и отвлечься от терзавших душу беспочвенных страхов.
Судя по усиливающемуся звуку шагов и всё более яркому свету от беспорядочно рыщущих по полу и стенам лучам фонарей, охранники – а это наверняка они – приближались к Олегу. Спрятаться было негде. Ближайшая подходящая для этого ниша в стене находилась метрах в тридцати за спиной, и потихоньку дойти до неё не выйдет. Бежать? Но шум привлечёт находящихся поблизости тюремщиков. Похоже, к данной ситуации лучше всего подходила тривиальная фраза «лучшая защита – это нападение». Олег прижался к стене и начал осторожно приближаться к пересечению коридоров. Он слышал, как охранники-пришельцы переговариваются друг с другом на каком-то неизвестном языке.
– Так, кажется, он приходит в себя, – вдруг произнёс один из пришельцев. Видимо, с ними был пленник – но для анализа этого факта уже не оставалось времени. В тот самый момент из-за поворота показались фигуры чужаков. Их было двое, оба широкоплечие, в обычной для охраны Подземного Города форме. Между ними действительно оказался ещё один человек, пребывавший в полубессознательном состоянии. Тюремщики волокли его за собой, подхватив под руки.
Настало время действовать.
Резко выскочив из темноты, Олег обрушил на череп ближайшего к нему пришельца рукоять тяжелого пистолета. От сильного удара по голове тот рухнул на пол, как подкошенный.
– Ни с места, – приказал Макаров второму, наведя на него дуло оружия. Это оказалось ошибкой. Пришелец быстро сориентировался, поняв, что грохот от возможного выстрела только навредит землянину, разнеся по коридорам бункера весть о побеге лучше любой сигнализации.
Посмотрев направо, конвоир заставил Олега на миг непроизвольно бросить взгляд в ту же сторону. Доля секунды – но и этого хватило, чтобы тело охранника сжалось, прильнув к полу, а затем резко распрямилось в прыжке. Перелетев через распластавшегося на полу напарника, тюремщик с силой пушечного ядра врезался плечом в Макарова, сбив того с ног. Упав спиной на пол и ударившись головой, землянин чуть не потерял сознание. Пистолет выскочил из руки, отлетев в сторону на несколько метров. Не давая противнику опомниться, охранник вскарабкался на него, придавил к земле, а затем одним мощным ударом сломал нос. Несколькими контрольными джебами окончательно дезориентировав Олега, пришелец слез с него и, схватив пятернёй за грудки, одной рукой оторвал от земли далеко не тщедушного Макарова. Сила противника была столь неестественна, что объяснение ей находилось лишь одно – мастерски проведённая генетическая коррекция, превратившая его в сверхчеловека. Будь Олег сыт и не столь истощен морально и физически, то, возможно, наниты в его организме позволили потягаться с инопланетянином, но, увы, сейчас ситуация сложилась иная.
Охранник с размаху ударил Макарова о стену, потом ещё раз – и так и остался держать его, побитого и оглушенного, прижатым к бетонному монолиту, с ногами, бессильно болтающимися в воздухе.
– Как ты выбрался? Как снял ошейник? Отвечай! – проревел пришелец.
Разозлившись ещё сильней из-за того, что ответом оказалось молчание, тюремщик свободной рукой потянулся к кобуре. Вытащив пистолет, он грубо ткнул стволом в лицо землянину.
– Я тебя сейчас прямо здесь застрелю, в целях самообороны, если будешь молчать. Или лучше прострелю ногу, потом другую – и так до тех пор, пока не получу ответа. Что ты сделал с охранявшими тебя людьми, а? Ты их убил? Признавайся! – дальнейшая речь состояла из сплошных угроз и проклятий.
Неизвестно, чем могло всё закончиться, если бы не внезапно мелькнувшая позади охранника тень. Не успел тот среагировать на чуть слышный шорох, как чьи-то руки обхватили голову кипевшего от ярости пришельца сзади, и резким, отработанным движением свернули несчастному шею.
Олег и его ныне мертвый мучитель упали на бетон. В следующее мгновение над человеком навис чей-то силуэт. В голове мелькнула бредовая мысль: неужто во тьме подземелья действительно водятся монстры? Однако кошмарное наваждение рассеялось, едва неизвестный заговорил на ооласском:
– Ты как, в порядке? – незнакомец протянул Макарову руку. Немного помедлив, тот воспользовался предложенной помощью. Лица нежданного спасителя видно не было: фонари тюремщиков, и без того довольно тусклые, валялись как попало, светя совсем в другую сторону. Очевидно, это тот самый заключенный, которого ещё минуту назад волокли бесчувственного (или притворявшегося таковым?) в сторону тюремного блока.
– Более-менее, нормально, – ответил на заданный вопрос Макаров. Он потрогал кровоточащий нос. Болело жутко. Стиснув зубы, землянин выправил его пальцами. Достаточно грубо, но это облегчит задачу нанитам, которые сделают всё остальное. – Если забыть про разбитое лицо и пострадавшее самолюбие, то я неплохо себя чувствую. Думаю, должен тебе сказать спасибо за спасение.
– Считай, что мы квиты. Я собирался воспользоваться переполохом из-за какой-то аварии у Них, – абориген старательно выделил это «у Них», явно вкладывая в местоимение особый смысл. – Только вот возможности не подворачивалось. Эти двое с меня глаз не спускали, а справиться с ними в одиночку, да ещё с проклятым ошейником на шее не было шансов. Уж больно крепкие. Наверняка переели каких-то стероидов. Я почти потерял надежду, как тут появился ты и отвлек этих ребят. В общем, хорошо, что не у одного меня возникла мысль о побеге. А теперь давай выбираться отсюда.
– Мне необходимо попасть в тюремный блок, – покачал головой Макаров. Он ещё не пришел в себя, и потому стоял, прислонившись спиной к стене. Голова гудела, грубую тюремную робу заливала шедшая из сломанного носа кровь, которую никак не удавалось остановить.
Незнакомец только усмехнулся в ответ, поднимая с пола пистолет и проверяя его работоспособность. Лица его по-прежнему видно не было, но по уверенному обращению с оружием было ясно, что оно ему не в диковинку.
–Это не самая хорошая идея, поверь мне. Я не знаю, кого там держат кроме нас с тобой, но этими пленниками очень дорожат, поэтому могу поспорить, что сейчас там охраны больше, чем где бы то ни было.
– С чего ты взял?
– С того, – голос говорившего стал сух. – Меня постоянно спрашивают об этих людях. Значит, это очень важные персоны. Слишком важные, чтобы позволить сбежать во время сумятицы. Раз так, то стоило свету погаснуть, как туда стянули несколько взводов. Я хорошо знаю, как работает служба безопасности в подобных ситуациях.
В этот самый момент неизвестный потянулся за фонариком, и луч света наконец-то осветил его лицо. Олег непроизвольно вздрогнул, узнав, с кем оказался рядом: это тот самый офицер Шестого Легиона, что не так давно руководил облавой на Макарова. Майор Мршаа – кажется, так его звали.
Олег приготовился драться.
– Вот так встреча, – майор Легиона остался спокоен. – Ниарский космонавт собственной персоной. Смотрю, нашим языком ты всё-таки владеешь. Скажи, как тебе удалось сбежать? Ты часом не из «клинков»? Королевская разведка, да? Вы, ребята, куда лучше, чем я мог представить. Но, очевидно, не настолько, чтобы уйти от чужепланетчиков.
В голове Олега одновременно возникло множество вопросов: что он здесь делает? Как, почему высокопоставленный офицер элитного подразделения оказался одет в тюремную робу? Как давно он находится здесь, в громадном бункере под столицей Директории, на страже которой ещё совсем недавно стоял?
Землянин мог лишь строить догадки.
Хотя Макаров познакомился с Мршаа при обстоятельствах, не способствующих появлению симпатии, сейчас легионер мог помочь выбраться из Подземного города. Даже если Раэлен и не бывал здесь прежде, то, по собственному замечанию, знал, как работает служба безопасности. Значит, предвидя действия охранников базы, способен обходить их стороной. Кроме того, как уроженцу Шат’рэ и военному, ему могут быть известны общие принципы устройства местных бункеров. Так что при прочих равных он куда быстрей найдёт выход на поверхность, чем землянин.
– Думаю, нам с тобой не время вспоминать былые обиды, – неожиданно добавил Раэлен. – На повестке куда более важное дело – убраться из этого склепа куда подальше.
– Хорошо, – сказал Олег. Ему пришлось отказаться от намерения спасти остальных землян: похоже, в данной обстановке это действительно невозможно. Он не смог справиться с двумя охранниками – что же произойдет, если их окажется много больше? Теперь Макаров понимал, что в комнате с Нэцке ему помогли лишь везение и эффект неожиданности. Что же, он не имел права неправильно воспользоваться плодами выпавшего на его долю счастливого случая. И всё же, решение бросить своих товарищей на произвол судьбы давалось ему нелегко. –Значит, с этого момента мы партнеры?
Майор посмотрел на Олега искоса, явно раздумывая, но затем, смягчив выражение лица, подал ему руку. Только сейчас землянин заметен, что болевого генератора на шатрэнианце уже нет.
– Пора познакомиться. Я – Раэлен Мршаа.
– Миилор. Олег Миилор, – недолго думая, сказал Макаров. В отличие от фамилии, его собственное имя достаточно нормально звучало и произносилось для аборигенов, к тому же, его использование избавляло от необходимости привыкать к новому.
– Вот и прекрасно. Покинуть бункер через обычные выходы нам вряд ли удастся. Они могут оказаться закрыты и уж точно хорошо охраняются. Единственный шанс – залезть в систему вентиляции и по ней выбраться на поверхность. Конечно, там уйма автоматических охранных систем, но сейчас они не работают, и если мы поспешим, то успеем преодолеть препятствия прежде, чем восстановят электроснабжение.
Доводы экс-легионера казались разумными, потому Олег не стал спорить. Взяв в руки по фонарю и пистолету, беглецы принялись исследовать бетонные своды, ища в них проходы в вентиляционные шахты. Вскоре их поиски увенчались успехом: на высоте двух с половиной метров, в потолке виднелся закрытый решеткой лаз, достаточно широкий, чтобы через него можно было протиснуться человеку. Макаров благодарил законы природы, заставлявшие проектировщиков разных стран, народов и планет при строительстве громадных подземных комплексов обеспечивать их мощной системой вентиляции, что при невысоком технологическом уровне подразумевало наличие просторных шахт, по которым двигался воздух. Теперь такая конструктивная особенность Подземного города могла дать им шанс выбраться на поверхность.
Посадив Олега себе на плечи, Мршаа встал прямо под обнаруженным лазом. Макаров попробовал приподнять решетку руками – ничего не вышло. Она оказалась привинченной. Это задерживало их, но не было непреодолимым препятствием. Олег, пользуясь мушкой пистолета как отверткой, вывернул один за другим каждый из четырех болтов. Когда, наконец, последний из них с легким стуком упал на пол, решетка поддалась. Отодвинув её в сторону, Макаров залез внутрь узкой вентиляционной шахты, а затем, протянув руку, помог забраться туда же своему новому партнеру. Раэлен оказался довольно тяжелым, хотя при всем желании у него нельзя было найти признаков лишнего веса – сплошные мышцы и жилы. Да уж, тренировать своих легионеров в Директории умели хорошо. Оказавшись в вентиляции, Мршаа вернул решетку лаза на место, и даже аккуратно, хоть и неплотно, завинтил болты, которые предусмотрительно подобрал с пола. Предосторожность, благодаря которой возможным преследователям придётся поломать голову над тем, куда делись сбежавшие заключенные. Макаров почувствовал легкий укол обиды от того, что ему в голову не пришло позаботиться о подобной мелочи.
– Двигайся за мной, – командирским тоном, видимо, в силу привычки, произнёс майор. – Только смотри, не шуми.
Они ползли довольно долго – достаточно, чтобы с ног до головы покрыться пылью. Она лезла в глаза, нос, рот, раздражая слизистую оболочку, неприятно оседала на теле, но всё приходилось терпеть. Несколько раз арестанты прекращали движение, замирая при звуке доносящихся из коридора шагов охраны. Руки нервно сжимали пистолеты, пот струился ручьем, заливая глаза – но, по счастью, всё заканчивалось благополучно, и через некоторое время путешествие продолжалось. Несколько раз они вынужденно пятились назад, так как канал впереди оказывался перекрыт некстати опустившейся противопожарной заслонкой. Приходилось искать обходные пути. Кроме того, внутри шахт изредка попадались странные «ободки» тёплые, мягкие на ощупь, слегка светящиеся. В них явно использовались технологий пришельцев. После некоторого раздумья Олег пришел к выводу, что это могут быть фильтры, столь эффективно убивавшие карпускулоидов. Что ж, тогда им с Мршаа крупно повезло, что они сейчас либо не работали, либо игнорировали крупные объекты.
Макаров чувствовал себя кротом в норе, передвигаясь практически вслепую. Руки и ноги начали ныть, хотелось вылезти из этой кишки гигантского монстра-бункера, расправить плечи и вдохнуть полной грудью. Хуже всего, что землянин испытывал прежде неизвестную ему клаустрофобию. Из-за неё и без того узкий лаз, казалось, сжимался ещё сильней, обвивая человека, словно питон жертву. Лишь концентрация силы воли и вскипающая ненависть к сотворившим что-то его психикой пришельцам заставляли его, ежесекундно преодолевая свой страх, двигаться вперёд.
Наконец, оба беглеца очутились на краю узкой площадки, приваренной к гладким стальным стенам большой, пронизывающей весь бункер сверху донизу вентиляционной шахты. Подняв глаза, Олег увидел в маленьком круглом просвете над его головой усеянный звёздами кусочек неба, частично заслоненный от взора решеткой и лопастями множества винтов, в рабочем состоянии нагнетающих свежий воздух в бункер. Вниз посмотреть он не решился, так как сейчас меньше всего хотелось думать о том, что можно оступиться и рухнуть на дно этой штольни.
