Kitabı oku: «Двойной профит», sayfa 3

Yazı tipi:

Ученье свет, а спорт – ты жизнь

Не могу сказать, что в школе я был заучкой. Меня сложно было найти посреди ночи зубрящим наизусть очередной параграф.

Я всегда умел учиться. Для меня это умение заключается в способности выбирать нужное и совершенствоваться в нем – не люблю быть середнячком или «ниже плинтуса».

Разница между школами ощущалась с первых уроков. У нас в Казахстане пришел на урок английского – уже три; что-то ответил – четыре; ответил правильно – отлично! Когда в новой школе я впервые оказался на уроке английского, то почувствовал себя как раз на уровне «ниже плинтуса». Я наверстывал программу по своему обыкновению – дома и со спортивным интересом.

Поскольку я увлекался легкой атлетикой, то меня почти сразу отправили на соревнования, где я занял два первых места. Но меня, которого распирало от ощущения победы, ждал неприятный сюрприз.

Я привык, что призовые места на соревнованиях гарантируют призы. На новом месте я был очень удивлен, когда мне сказали «спасибо» и вручили грамоту. Тогда я впервые задумался: а нужна ли мне легкая атлетика на таком уровне? Равнозначна ли та отдача, которую я получаю за победы?

Эти мысли привели к тому, что я полностью переключился на рукопашный бой. Здесь он проходил по армейской системе, которая была гораздо жестче, чем я привык. Когда я отправился на первые соревнования, то тут же вылетел. Вторые соревнования тоже проиграл, третьи – снова без результата. Пришлось перестраивать привычки своего тела, но я не сдавался. Я просто продолжал заниматься и отдавать этому больше и больше времени. После уроков у меня проходило по три тренировки в день – рукопашный бой, пожарно-спасательный спорт и легкая атлетика на любительском уровне. В результате на перестройку у меня ушло примерно полгода.

Вновь подтвердилось уже усвоенное правило: если постоянно вкладываться в свое дело, то рано или поздно количество обязательно перейдет в качество. Нужно уметь бить в одну точку.

После того как мое внимание точечно сконцентрировалось на одном армейском рукопашном бое, я довольно скоро достиг первого разряда и стал многократным чемпионом Челябинской области. Впрочем, по двум уже дополнительным направлениям я тоже был перворазрядником.

Работа и свобода

В девятом классе стало понятно, что мне нужна какая-то работа. В этом возрасте мы с друзьями уже ходили в разные заведения – спортбары, клубы. Естественно, это требовало денег, а их постоянно не хватало. Очень скоро меня перестала устраивать ситуация, когда здоровенный лоб подходит к матери и чуть ли не заискивающе просит: «Мам, а дай денег, мы с ребятами хотим сходить погулять».

Тогда я четко понял, что именно мама решает, пойду я в клуб или нет, потому что у нее деньги. Быть свободным – это значило решать самому. Я этого хотел.

Я искал различные варианты работы, чтобы работа не вредила учебе и спорту. Тогда я не нашел ничего лучше, чем отправиться в местный ЖЭК и устроиться дворником. Это моя первая запись в трудовой книжке. Моя задача заключалась в том, чтобы до начала уроков убирать закрепленную за мной территорию вдоль двух домов. Так я получил возможность выйти из-под монополии семейного бюджета и распоряжаться своим свободным временем самому. Город был маленький, и я очень переживал, что кто-то из школы увидит меня за работой, так как, конечно, вверенная мне территория была неподалеку. Но я был уверен, что никто не выдвигается в школу в 6 утра, поэтому быстро и смело делал свою работу, а затем приходил в школу. Когда я получил первую зарплату – заветные 650 рублей, – а потом потратил их за 4 дня, то понял, что мое время быть дворником подходит к концу, и через месяц уволился.

В плане личной ответственности это был важный для меня период. Летом я захотел себе сотовый телефон (это было начало нулевых, они только-только появились) и устроился работать официантом, мне тогда было 17 лет, но я был высокого роста, и мне удалось договориться с администратором взять меня на работу неофициально. Телефон в то время был роскошью и стоил дорого, а связь была еще дороже – люди часто говорили лишь по три секунды, которые не тарифицировались.

– Слушай, я все время не могу тебя найти, когда ты мне нужен, – сказал однажды мой друг. – Тебе срочно нужен мобильник. У меня он уже есть – так мы сможем всегда быть на связи.

Нам было по 16–17 лет, и необходимость оперативно связаться друг с другом становилась все более очевидной.

– Ты знаешь, я работаю официантом и коплю деньги. Очень скоро я смогу купить его себе, – тогда я раскрыл перед ним свои тайные мечты купить не самый дешевый телефон из линейки.

– Сколько тебе не хватает? Давай я добавлю по-братски, это не проблема! – Его родители были предпринимателями, и я снова ощутил эту четкую границу возможностей. Это была словно дорога, разделявшая мой деревенский дом и особняк моей соседки, с которой мы вместе копили деньги на воскресные конфеты.

Однако финансовая разница между мной и моим другом не имела ни для меня, ни для него особого значения. У меня не было зависти, я никогда не смотрел на него косо, а он, в свою очередь, никогда не хвастался тем, что у него больше денег. Это были настоящие дружеские отношения, и мы всегда помогали и выручали друг друга в разных ситуациях

Деньги без отношений – всего лишь бесполезные фантики.

Так, благодаря своим стараниям и посильной помощи друга в скором времени я стал первым обладателем мобильника в своей семье. Это был также первый прецедент действия силы намерения, которая после еще не раз ярко проявится в моей жизни. Но тогда я этого еще не понимал.

Меня всегда учили: есть только ты сам, и, кроме тебя самого, о тебе больше никто не позаботится. Сколько ты сам себе картошки накопал, столько и съел. Но впоследствии я понял, что мир помогает тем, кто достаточно открыт, решителен и четко знает свою цель.

Курсант против системы

Школу я окончил хорошистом, и довольно резко наступила пора, когда нужно было принимать первые взрослые решения. Мама тогда спросила меня:

– Ты уже выбрал, куда будешь поступать?

– Не знаю… – я замялся.

– Может быть, в школу милиции?

Мой дедушка – полковник милиции, мама – капитан. Я, получается, был представителем третьего поколения, которому суждено носить погоны. Однако перед моими глазами были объективные примеры достатка и благополучия. Всех их объединяло одно слово – «предприниматель». Однако я не знал, с чего начать и какую сферу выбрать. В нашем небольшом городке у меня не было знакомых, которые могли бы этому научить, помочь сделать первый шаг. А обращаться к кому-то за советом в те времена было не принято.

Я уже четко понимал, что работать «как все» я не хочу. Не хочу, чтобы мне указывали, когда мне идти на работу и что делать. Не хочу, чтобы начальство за меня решало важнейшие вопросы моей жизни – свободы перемещения и распределения времени. Так было в работе дворником. То же самое повторилось в работе официантом, и я не видел причин, почему это не повторится где бы то ни было еще в наемной сфере.

Тем не менее в школу милиции я все-таки поступил. Я согласился скорее от безысходности: у меня был стопроцентный шанс поступить на бюджет. А что касается других вузов – я даже не представлял, на кого хотел бы учиться. Для меня вуз – это прежде всего выбор специальности, профессии. Четкое видение, кем ты хочешь быть. А я не видел себя никаким специалистом. Я видел себя предпринимателем, а этому, к сожалению, никто не учил.

Бандитский Троицк – Полицейский Троицк

Троицк в то время был, можно сказать, полубандитским городом. Как говорили местные жители, «половина населения – бандиты, половина – менты». Конечно, на самом деле было много и обычных, гражданских людей, но общее впечатление от города было таким: драки, разборки, стрелки, суды… Приходя в школу, я слышал, как ребята на задних партах обсуждают вчерашние драки и сходки.

Однажды мы с приятелями гостили у моего друга. Один из товарищей достал пакетик, в котором была сухая трава. Мне сразу все стало понятно. Я был спортсменом – и алкогольно-курительные мероприятия мне казались не стоящими времени и внимания.

– Антох, да хватит тебе, давай кайфанем вместе? Че пришел просто так посидеть?

Я спокойно ответил отказом.

– В смысле ты «просто не куришь»?! – мой ответ не удовлетворил собеседника.

Он подошел к креслу, на котором я сидел, и расправил плечи, имитируя широкую спортивную спину, которой у него, конечно же, не было. Я резко встал со своего места и оказался выше него. Наши лица находились близко друг к другу, будто мы сцепились на пресс-конференции ММА перед боем.

Мой оппонент заулыбался ртом с поредевшими зубами и заискивающе защебетал:

– Да лан… Хе-хе… Че ты… Я прост шучу… Понял твою точку зрения. – Он повернулся ко всем остальным и сказал: – Ему больше не предлагайте.

Даже если против тебя большинство – это не значит, что ты не прав.

Однажды я шел по Троицку и увидел знакомых ребят, которые бурно что-то обсуждали. Подошел поздороваться. В этот момент из-за угла выруливает полицейский уазик и ослепляет нас фарами дальнего света. Сирена и сине-красные мигалки. Все бросаются врассыпную – и я тоже, потому что ничего не понимаю.

Прошло время. Я уже и забыл об этой истории, но в один солнечный будний день в школе милиции меня вызвали на ковер.

– Антон. Ты прилежный курсант, но мы не любим, когда нам лгут, – мужчина в погонах пристально смотрел на меня.

– Я не понимаю, о чем речь, – твердо сказал я, будучи уверенным в чистоте своей репутации.

На тот момент я уже был замкомандира взвода, у меня все было в шоколаде. И вдруг меня ни с того ни с сего вызывают к начальнику и сыплют обвинениями.

– Мы вынуждены тебя отчислить. Ты проходишь обвиняемым по делу о драке, случившейся несколько лет назад.

Тогда в Троицке я попросту оказался не в то время и не в том месте. Незадолго до моего прихода здесь случилась драка, где мои знакомые сильно избили несколько человек. Сейчас эта ситуация стоила моей карьеры.

– Мы не можем рисковать репутацией нашей доблестной школы милиции. Если у человека проблемы с органами, то здесь ему не место.

Скоро я узнаю, что меня уже отчислили задним числом. Я уже ничего не решал, но надеялся на лучшее. Передо мной в этом же кабинете стоял генерал, с которым у нас сложились хорошие отношения.

– Антон, я ничего не понимаю. У тебя такая классная служебная книжка – ты замкомвзвода, ни одного замечания, одни поощрения! Откуда такие проблемы-то возникли? – он недоумевал не меньше моего.

Он подошел ко мне на расстояние одного метра и твердо произнес:

– В общем, когда все уладишь, возвращайся. Я лично тебя восстановлю.

После этого ко мне подходит человек, который сообщил мне об отчислении. Он вытягивает руки и кладет их на мои плечи. Одно резкое движение, и я остаюсь в синей рубашке без погон – словно обнаженный. Это был унизительный жест, после которого я снова ощутил себя на дне – ниже плинтуса.

По делу о драке в Троицке я дал показания. Через неделю мне позвонили со словами: «Антон, просим прощения, вы у нас давали показания на бланке обвиняемого. А вы же у нас свидетель! Не могли бы вы подъехать и переписать показания на другой бланк?»

Когда я пришел с разъяснениями в школу милиции, меня никто слушать не стал.

– Свидетелем можно проходить по судебным делам – за это не отчисляют! – отстаивал я свою позицию.

– Да, вы правы. Но мы должны дождаться завершения процесса.

Я ходил туда каждую неделю – даже когда суд уже прошел, – но генерал так и не сдержал своего слова, которое дал мне, стоя в метре от меня и глядя в глаза.

Я осознал, что слова генерала просто-напросто ничего не значат. Меня не восстановили. Когда подобное происходит в школе милиции, это еще больше отбивает желание оставаться в системе. Я не хочу быть одним из миллионов циферок в этой изначально сломанной программе. И превращаться в генерала, который не отвечает за свои слова, – тоже не хочу. Таковы были мои мысли, и я навсегда исключил себя из этой парадигмы.

Маме я доступно объяснил, почему тема института для меня закрыта: в плане специальности я себя никем не вижу, а кому нужна корочка ради корочки? Я привел ей расчеты, в которых обучение окупилось бы только через 40 лет. Зачем ей и мне работать на обучение, которое никому в итоге не нужно?

– О’кей, – сказала мама. – Что тогда ты будешь делать?

– Работать, – ответил я.

Глава 2. Сетевик на режимных объектах

Мама помогла мне устроиться охранником в магазин бытовой техники, где я работал до осеннего призыва в армию. Находясь на рабочем месте, я часто помогал покупателям. При этом моя помощь не ограничивалась упаковкой товара – впоследствии я стал неплохо разбираться в линейке магазина и уже мог свободно рекомендовать товар.

Однажды в магазин зашла женщина и остановилась в растерянности, потому что все продавцы-консультанты были заняты другими клиентами. Я решил подойти и спросить, что ее интересует.

– Я ищу DVD-плеер, – сказала она.

– Я бы рекомендовал вот эту модель, – я указал на хедлайнера новой коллекции плееров. – Он качественно отличается от предшественников. Это так называемый DVD-чейнджер – он вмещает в себя одноврeменно нecколько дисков и автоматически между ними пeреключается. Кстати говоря, конкретно эта модель отличается высокими возможностями вocпроизведения – он поддерживает как десятибитные видео, так и двадцатичетырехбитки. Отличный процессор. У вас плазменная панель? Здесь встроены новейшие cистемы цветности и поддерживаются все известные форматы изображений, аудио и видео.

– Хм. Это то, что мне нужно! Я даже не знаю, что и сказать. Скажите, чтобы отнесли на кассу, я беру.

Город был небольшой, здесь все друг друга знали – и вот уже через некоторое время ко мне приходили клиенты с родственниками и друзьями, чтобы спросить моего совета.