Kitabı oku: «Подарок богини», sayfa 2
– Заходи! – сказала Леночка, остановившись возле двери аудитории.
– Только после вас, мадам!
– Заходи первым. У нас ведь равноправие. Сбежишь ещё…
– А что, надо? – поинтересовался я, распахивая дверь.
Мгновение спустя я понял, что было надо! В аудитории за партами сидели одни бабы! Все их оппоненты куда-то слиняли, и из мужиков был один я.
Похоже, я крупно влип… – подумал я, переведя взгляд с амфитеатра на сцену, на которой за столом сидели члены корейской делегации и с интересом смотрели на меня.
Блин! Но не убегать же испуганно на их глазах! Вот, парни, гады. Подставили! А Гречкина – под конвоем привела. Ладно. Как там фраза-то звучит? «Если у вас лимон, сделайте из него лимонад»? Так, кажется? Ок, буду жать лимонад. Какая там заявка на тусняк была? Мужской шовинизм и сатания? Хорошо, будет шовинизм и сатания!
* * *
– Ну и какие же это у нас права женщин ущемляют? Какие? Лично я вижу, что женщины вокруг меня что хотят, то и делают. Хотят – спортом занимаются, хотят – в космос летают, хотят – в думе сидят или бизнес свой прокачивают. Разве это не так? Власть, деньги, свободный выбор профессии и места жительства. Что ещё вам для свободы-то не хватает?
– Юркин, а ты знаешь, что, по статистике, женщины получают заработную плату примерно на тридцать процентов меньше, чем мужчины?
– Не знаю, откуда у тебя такие секретные данные. В нашей стране на госпредприятиях – тарифная сетка. Всем платят по сетке. А в ней нет деления на мужскую и женскую половины. Никаких «гендерных» вычетов в ней нет. Это совершенно точно, я лично узнавал. О каких тридцати процентах ты говоришь?
– А в частной фирме? Там всегда на той же должности женщине платят меньше, чем мужчине.
– В частной фирме – кто как договорился, тот так и получает. Не нравится – уходит в другую контору. Если ты не можешь продать себя дорого, то это всего лишь проблемы отсутствия у тебя головного мозга, и ничего иного. Это капитализм. Все крутятся, как могут. И женщины, и мужчины.
– Но всё равно, Юркин, ты же не станешь отрицать, что к женщинам на работе у нас другое отношение, чем к мужчинам?
– К тем, кто ничего не делает, а целыми днями только треплется, выбивая себе какие-то привилегии, – да. А к тем, кто работает, к тем, кто профессионал, к тем отношение нормальное. Вот возьми нашу кафедру хотя бы. Половина преподавателей – женщины. Две из них – профессора, сама их знаешь. Ну и где, позволь тебя спросить, их тут ущемляют? По мне, так они сами кого хочешь ущемят… (Смех в аудитории.)
– Я тебе говорю о мировой статистике!
– А зачем мне мировая статистика? Ты б мне ещё про трудную жизнь женщин тумба-юмба рассказала!
– А что, они не женщины, что ли?
– Может, и женщины. А помнишь, что профессор Преображенский про помощь голодающим в Африке сказал? «У нас свои проблемы есть!» – вот что сказал он. Пусть они там сами разбираются. У нас тут своя… Африка!
…
– Ты ещё скажи, что женщинам высшее образование не нужно!
– Если подходить по-нормальному, то, в общем-то, да…
– Как это – «по-нормальному»?
– Ну, смотри. Демографы подсчитали, что для того, чтобы нация росла, нужно, чтобы каждая женщина рожала в среднем три целых двадцать пять сотых ребёнка. Слышала такую цифру?
– Да.
– Давай теперь считать. Три целых двадцать пять сотых – родить именно столько, я понимаю, сложно, поэтому округлим до четырёх. По уходу за ребёнком наше государство даёт женщине три года. Умножаем три на четыре – получаем двенадцать лет. Институт девушки заканчивают в двадцать два – двадцать три. Год поработать, туда-сюда, замуж, декрет. Ну, где-то двадцать четыре, двадцать пять – первый ребёнок. Прибавляем к этому возрасту двенадцать лет. Получаем тридцать пять – тридцать семь лет. Вот у меня вопрос – кому нужен специалист, который, грубо говоря, ни дня не работал по профессии? А ведь он учился. На него тратились человекочасы и материальные ресурсы, которые фактически вылетели в трубу. Зачем? Зачем он занимал чьё-то место? Чтобы найти себе мужа в институте? И всё? (Очень неодобрительный гул женских голосов в аудитории.)
– Поэтому нужно создать условия, чтобы женщина могла восстановить свои профессиональные навыки после перерыва!
– Ага. Вот представь – у тебя внезапно заболел зуб. Ты ночь промучилась, а утром побежала в зубоврачебную клинику – сдаваться. Прибегаешь туда, а там, на ресепшене, тебя встречает улыбчивая девушка, которая тебе радостно так говорит: как хорошо, что вы к нам пришли! У нас все врачи по записи, но вчера на работу вышла женщина, которая десять лет сидела по уходу за ребёнком. Она с удовольствием поковыряется в вашем зубе, пытаясь вспомнить, что там и как! Пожалуйста, проходите! (Смех в аудитории.)
– Лен, скажи честно, услышав такое, ты пойдёшь помогать этой женщине поднимать её профессиональный уровень? А? Вот только честно? Я уверен, что ты со всех ног кинешься в другую клинику, искать врача, у которого была непрерывная практика каждый день. Ты же не дура и не враг себе. Так ведь?
– Сергей, то, что ты сказал – это большая проблема для женщин, выходящих на работу после перерыва, связанного с деторождением. Необходимо создавать условия, при которых женщина, родившая детей и выполнившая свой долг перед обществом, могла бы с наименьшими усилиями вернуться к работе…
– А кто за это будет платить?
– В смысле?
– Ну, просто так ничего не бывает. Чтобы поднять профессиональный уровень – нужны какие-то курсы, какие-то преподаватели, какие-то материальные и временные затраты. За всё это нужно будет заплатить. Кто это сделает?
– Руководство предприятия должно иметь для этого специальный фонд…
– Работодатель? Ага. Прямо он так и кинется из своего кармана чью-то учёбу оплачивать. Даже если его законом обяжут это делать, то тогда – где он средства возьмёт? Взять их он может только в одном месте – у меня. У покупателя. А это значит, что вся его продукция подорожает, ибо в её цену вобьют деньги на наполнение этого фонда. Мне это нужно, чтобы продукция дорожала? Нет, не нужно. Да и никому не нужно. Вон, спроси кого хочешь, согласны ли они оплачивать переучивание каких-то неизвестных им женщин ростом стоимости услуг и товаров? Вряд ли найдётся много желающих встать на этот скорбный путь…
– Юркин, но она же детей рожала! Долг перед Родиной выполняла!
– Если за выполнение долга требуют оплату, то это уже не долг, а нечто иное… У мужчин, между прочим, тоже никто долг не отменял – детей этих кормить. Пусть мужчинам тоже тогда льготы дают… (Неодобрительный гул в аудитории.)
– И что ты предлагаешь?
– Пусть женщины сидят дома и занимаются детьми. Мужчины работают. До двадцатого века всегда так было. Вон, спросите, как в Южной Корее дела обстоят? Всё именно так и устроено. Поэтому страна нормально живёт и развивается. А у нас, да и в Европе тоже, вместо развития – ежедневный цирк на конной тяге… (Смех в аудитории.)
…То фемен голышом, то министры в одних трусах, после развода, бегают… А экономика – стоит.
– То есть ты – за патриархат?
– Да, я за патриархат и за мужской шовинизм. Я консерватор. Аллилуйя! (Неодобрительный гул женских голосов в аудитории.)
– Значит, ты отказываешь женщинам в праве на равных, вместе с мужчинами участвовать в развитии общества? Так?
– Ну, вы сами это признаёте. Требуя женщинам льгот и привилегий, вы тем самым говорите, что при нормальных условиях женщина не может участвовать в его развитии, ибо ей нужны какие-то особые, тепличные условия.
– Женщина в жизни слабее мужчины. И естественно, что ей нужна дополнительная поддержка.
– Постой. Но мы же вроде за равноправие тут говорим? Равноправие – это конкуренция на равных, без всяких льгот. Какие такие льготы тогда? Неконкурентоспособен? Сиди дома и не чирикай. Есть что предложить – выходи и предлагай. Вся правда жизни. Если же вы, Гречкина, ставите себе задачу улучшить жизнь людей, сделав законы более человечными – тогда пишите в законах слово «гражданин», вместо слова «женщина». И тогда вас поддержат не только женщины. Мужчины – тоже люди, тоже жить хотят… (Смех в аудитории.)
* * *
… – По нынешним временам самое главное – не плоть и не душа. Самое главное сегодня – деньги!
– А любовь? Хочешь сказать, что она тоже после денег стоит?
– Когда я вижу, сколько бабла поднимают на День святого Валентина или на то же Восьмое марта, продавая это светлое чувство оптом и в розницу, то у меня невольно начинают возникать сомнения в самом смысловом значении этого слова. Думаю, что нынче между словами «любовь» и «деньги» можно смело ставить знак «равно». Говорят, что до семнадцатого века понятия любовь вообще не существовало. И ничего, как-то жили. А сейчас прямо все как с цепи с этой любовью сорвались. Опять же классики. Помнишь фильм «Здравствуйте, я ваша тётя?». Как там Калягин пел – «И не цветёт любви цветок без славы и успеха-а!» А? Ну, подумай сама, кому ты нужен, если ты хороший, добрый и весёлый бомж? (Смех в аудитории.)
* * *
– Уважаемые гости нашего форума! К сожалению, наше время подошло к концу. У нас вышла, на мой взгляд, весьма интересная и познавательная дискуссия, которая, как я надеюсь, дала понять, какое виденье мира существует в головах наших современников, в особенности у мужчин. Спасибо всем за это. А теперь наше мероприятие я объявляю закрытым! (Аплодисменты в аудитории.)
…
– Ну, Ленусь, я вытянул твоё «мероприятие»? Считай, буквально реанимировал этот труп.
– Юркин, где ты только такого понахватался?
– Это циничный взгляд на жизнь современного, прагматичного мужчины. А что? Чем он тебе не нравится? У нас свобода мнений. Кто чё хочет, тот то и несёт…
– Ну, ты и тип, оказывается, Юркин…
– Нормальный я тип. Ты, главное, в деканат отметочку не забудь сделать, что я тут жизни и своего доброго имени не щадил в борьбе за плюрализм мнений! В одиночку, заметь!
– Блин, Юркин!
Шкурка вторая
Место действия: безбрежная равнина серого песка. Прозрачное закатное небо зловеще-алого цвета. Где-то высоко-высоко – узкие полоски тёмных облаков. Над равниной дует ровный, сильный ветер. Холодно и пронзительно. Выстроившись узкой, уходящей к горизонту раскачивающейся тёмной лентой, бредут друг за другом мужчины и женщины. Все они одеты в какие-то просторные чёрные хламиды до пят. Их длинные рукава и подолы треплет ветер. Звучит торжественная органная музыка.
Где это я?
Ошарашенно озираюсь по сторонам, потом задираю голову вверх.
Вау, небище-то, зловещее какое! И ветер… Брр-р! Холодрыга! Жутко неуютно. Опускаю голову вниз: кто эти люди?
У всех бледная, серо-синего оттенка кожа на лицах, погасшие взгляды, опущенные плечи, ссутуленные спины. Все, как один, одеты в какие-то непонятные балахоны… И шагают… странно. Как-то механически. Словно… роботы! Кто они? Что я тут делаю? На мне тоже какой-то… мешок с широкими рукавами! Где я его взял? Зачем я его надел? И когда? И что это за музыка тут играет? Откуда она?
Я вновь заозирался по сторонам.
Кого-то эти люди мне напоминают… Зомби? Или мертвецов? Точно! Духи мёртвых! Их так часто рисуют в аниме! Хм, а что я тогда делаю среди них? Мммм… В голову приходит только одно. То, что я умер. Но когда я успел это сделать? Я ведь вернулся в общагу, немного перекусил на ночь и лёг спать! С чего это мне вдруг умереть во сне? Молодой, ничего не пил. Сердце у меня нормальное… Та нее-е ж! Это сон! Это просто сон! Я сейчас лежу в своей постели, и мне снится что-то типа кошмара. Не фиг было бутерброды с колбасой на ночь жрать! Оп-ля! Я сплю и знаю, что я – сплю! Это же осознанное сновидение! Класс! У меня получилось!! Я уже и бросил этим заниматься, а тут наконец получилось! Ну, всё… Сейчас я оторвусь! Буду делать всё, что захочу! Так, что сделать первым? Трахнуть какую-нибудь звёздную красотку? Е-еее, точно! А кого? Ммм… Гермиону! Ес! Эммочка ничего так… кобылка выросла. Или, может, Джессика Альба? У неё, правда, наколки на руке стрёмные… Словно сидела… Зачем девки себя уродуют этими тату? Смотреть неприятно… Впрочем, дуры они и есть дуры… А может, ну их на фиг, этих баб? Успею. Друганам всё равно их не показать, не похвастать, а тогда – зачем? Это же всего лишь сон. Что я, девок, что ли, не видел? Да полно. И со всеми одно и то же. Пять секунд удовольствия, а затем – пара месяцев «геморра» на всю голову! Беее, мее, феее… «Скажи, ты меня любишь?» Сопли, слёзы в три ручья и какие-то невнятные упрёки. На кой это нужно нормальному человеку? Потрахались и разбежались, без всяких претензий. Вот это – нормальные отношения. Можно подумать, что секс только мне нужен. А они, мол, так прямо страдают и мучаются в процессе. Не… ну их в баню! Лучше я… полетаю! Сексом, без проблем, можно и в реале заняться, а вот полетать в нём не получится. Всё! Хочу летать!.. Хочу летать!.. Хм…? Не лечу… Почему? Может, осознанный сон это сон какой-нибудь повышенной реалистичности? И в нём нужно всё представлять подробно? Например – крылья для полёта… Ладно, попробую представить…
За моей спиною распахиваются могучие чёрные крылья… распахиваются могучие… Распахиваются… Распахиваются…
Ничего не распахивается! А почему? Может, поменять цвет?
…Распахиваются могучие белые крылья… Белые… Белые большие крылья!
Опять ничего! Только не говорите мне, что я должен их представить до последнего пёрышка, чтобы они появились! Это же сон! В нём должно быть всё просто! Может, крыльям мешают духи, бредущие мимо меня? Сон настолько реалистичен, что если нет места, чтобы распахнуть крылья – они не открываются? Если это так, то тогда нужно убрать духов? Ок, сейчас попробую.
– Все – исчезли! – отдаю я громким голосом приказ.
Эмоций – ноль! Как брели, шатаясь, мимо меня, так и продолжают брести.
Что за чушь? Это же мой осознанный сон! Я могу делать в нём всё, что захочу! Почему они не пропали?
– Все исчезли! Исчезли – все! Пропали! Сгинули! Ну?!
Однако никто никуда не исчез и не сгинул.
Но почему? Как же так? Может, мне просто не хватает каких-то умений? Наверное, да. Ведь это у меня первый такой сон. Но если я ещё не научился управлять своим миром, то, по крайней мере, я могу управлять собой. Отойду в сторону и открою крылья там, где им не помешают. Точно! Так и сделаю!
Я сделал несколько шагов вперёд. Неожиданно возникло острое желание не идти дальше. Настолько сильное, что я просто замер на половине шага. Постоял несколько секунд, пытаясь понять охватившие меня чувство и причину его возникновения. Ничего не понял и решил вернуться назад. Но не тут-то было! Что-то невидимое за моей спиной, податливое и упругое, словно плёнка, не пускало меня. Получалось, что идти можно только вперёд. Вперёд мне не хотелось, и я, потыкавшись, пошёл вправо, стараясь не сталкиваться с духами. Они хоть и придуманы мною во сне, но всё равно выглядят неприятно.
– Упссс… И тут «плёнка» какая-то…
Кисть правой руки упёрлась во что-то невидимое. То, что под рукою действительно что-то есть, показывает слабое голубое свечение вокруг растопыренных пальцев. Я немного «попружинил» рукою туда-сюда, думая, что делать дальше.
Пройти за неё? Духов там нет, дальше – свободное пространство… Но зачем-то она же нужна, эта «плёнка»? Хмм…
Я сильнее надавил рукою. Рука прошла чуть дальше и остановилась, снова упёршись в невидимую преграду. Я надавил рядом второй рукой. Руки продвинулись ещё немного. Я навалился всем телом, упираясь ногами в поехавший под ними песок.
– Чпок!
По глазам резанула яркая вспышка, сопровождаемая звуком, как от лопнувшего пластикового пакета, и я, полетел вперёд, в неожиданную тьму…
* * *
Мрак… Тишина… Ни лучика света, ни звука, ни ползвука. Плюс полное отсутствие ощущения движения и понимания, где верх, где низ. Сколько я тут? Месяц, год, пять минут? Ощущение времени тоже потеряно. Какой жуткий сон! Я хочу проснуться! Я устал! Мне надоело! Это – неправильный сон! Во сне должно что-то происходить! А тут – одна сплошная чернота! Я так с ума могу сойти. Это же одна из самых садистских пыток – лишить человека ощущений!
Внезапно где-то далеко-далеко во мраке появилась светящаяся жёлтая точка. Медленно и неспешно она начала приближаться ко мне, постепенно становясь всё ярче и увеличиваясь в размерах. Ближе, ближе, ещё ближе… Вот она уже совсем рядом! Раз! И я с удивлением вижу удивительную женщину со множеством рук, выходящих у неё откуда-то из-за её спины. Их так много, что они где-то вдали сливаются в одну сплошную массу, не позволяя различать их по отдельности. Хорошо видны только первые несколько пар из этого скопища. На ладони каждой из них чётко виден большой чёрный глаз. Причём все те руки, которые за спиною у женщины, – они не двигаются. Двигаются только самые первые, которые нормально растут у неё из плеч. Лицо незнакомки говорит о том, что родом она откуда-то из Азии. И всё у неё какое-то восточное. И фасон платья, и орнамент, вышитый на нём блестящими нитями, и украшенная жемчугом высокая шапка, чем-то напоминающая пагоду…
– «Здравствуй…» – неожиданно ласково улыбнувшись мне, произнесла она.
– «Здравствуй… те», – растерянно произнёс я, с удивлением её разглядывая.
Меня почему-то совершенно не испугало такое количество рук. Было только чувство искреннего удивления.
– «Вижу, ты – «выпал»?» – внимательно глядя на меня, спросила женщина.
– «Выпал? Откуда? А… ну да. Выпал…» – кивнув, согласился я, вспомнив свой полёт в темноту.
– «Значит, в мире у тебя остались очень важные дела. Похоже, тебе обязательно нужно исполнить свою пуруша-кара…»
– «…? Пуруша-кара? Что это?»
– «Пуруша-кара – это вторая часть кармы. У кармы есть две части – дайва, или «судьба», и пуруша-кара, или «человеческое действие». Первая часть связана с прошлыми поступками души, и её человек никак не может изменить. Вторая часть – пуруша-кара, это те поступки, которые человек совершает в своём текущем воплощении. Они влияют на будущие перерождения. Случается, что конкретное воплощение оказывается очень важным. Всего одна прожитая жизнь может надолго определить дальнейшую судьбу души. Продолжит ли она восхождение вверх либо вновь упадёт вниз, начиная с самого начала. Ты ушёл с «дороги мёртвых». Значит, твоя душа противится возвращению. Она хочет прожить воплощение. Видно – это очень важно для неё…»
– «Дорога мёртвых? Выходит, я – умер?»
– «Да. Ты – умер…»
– «Но… как же так? Почему? Я же спал. От чего мне было умирать?»
– «В подвале твоего дома произошёл взрыв. Дом рухнул. Тебя раздавило…»
«Сахар»! – разрядом молнии полыхнула в голове мысль. – Мешки с «сахаром»!
Перед моим внутренним взором встала картинка светло-жёлтых бумажных мешков с нанесённой на них через трафарет чёрной краской словом «САХАР». Мешки таскали на своих спинах в подвал какие-то мужики, разгружая воняющий соляркой «КамАЗ».
Я же до этого никогда не видел сахара в бумажных мешках! Только в пластиковых или тряпочных! Это взрывчатку в бумажные мешки фасуют! Ах, я, пустоголовый дурак! Ещё ведь возникло ощущение, что что-то не так, когда мимо проходил! Ну и что, что там всегда оптовый склад был? Ещё мысль мелькнула – чего это, на ночь глядя, под окнами разгрузку устроили? Но не понял и пошёл спать. Поспал! Выспался! До упора! Блиииин… Опять дома взялись взрывать? Ну, твари! Вешать их без суда и следствия! Своими руками бы задушил! Целая общага! Сколько народа… Это же сколько родителей без детей остались! Мама… Папа… Они же не переживут! Мама всегда говорила: «Я не переживу, если с тобою что-то случится». Вот и случилось… Эхххх… Но… может… это всё же – сон? Страшный, ужасный, но – сон? И я сейчас проснусь в своей кровати, комнате… И ничего этого не будет. Ни этого мрака. Ни этой многоручки… А, собственно, кто она такая?»
– «Простите, а вы – кто? Откуда вы всё знаете?»
– «Я – Гуань Инь. Та – которая наблюдает за миром. Та – которая прислушивается к звукам мира…»
– «Эээ… Очень… приятно… Здравствуйте!»
Ну, точно – сон! Я же смотрел сегодня в кинозале лекцию о Гуань Инь! А «дорога мёртвых» – это из какого-то аниме приснилась. А про взорванные дома – это из старых новостей по телеку. Просто мозг мешает всё в одну кучу, вот всякая белиберда и снится! Ура!! Это всего лишь сон!! Фух…
– «Вижу, что моё имя для тебя ничего не значит?»
– «Почему же? Я слышал легенду о вас. Но, разве боги… существуют?»
Может, если я начну противоречить, сон закончится?
– «Я знаю, что в вашем мире вы ни во что не верите, поэтому я не огорчаюсь…»
– «…нашем? Мире?»
– «Да. Миров – тысячи. И ты можешь воплотиться в одном из них, чтобы твоя душа смогла закончить начатое…»
– «Ух ты! А с магией миры – есть?!»
– «Есть. Но сейчас тебе открыта дорога только в один. Почти такой же, как и твой…»
– «Нуууу… Это неинтересно! Мне бы что-нибудь такое, как… как в какой-нибудь онлайн-игрушке! С магами, баферами, крафтерами! Где много всяких рас».
– «Тогда – ты остаёшься тут? Я – богиня милосердия. Когда-то, давным-давно, я остановилась на пороге небесного царства, услышав плач мира. Я вернулась и дала обет – спасти всех детей бога. С тех пор я следую ему, помогая нуждающимся во всех мирах. Но я никогда не заставляю принимать мою помощь. Нет? Значит, нет. Такова судьба…»
– «Нет, что вы?! Я не отказываюсь! Просто я хотел… выбрать что-нибудь… получше… Коль есть такая… возможность».
– «Ну, раз так, тогда – пойдём? Я помогу тебе…»
Что мне делать? Наверное, нужно идти. Сидеть в темноте, пока не проснусь – совсем «не комильфо». И потом. Это же всего лишь сон! Я всё равно проснусь. А там, может, что-то интересное будет…
– «Спасибо! Куда идти?»
Внезапно всё вокруг осветилось фиолетовым сиянием, а потом, через несколько секунд, в глаза мне ударил дневной свет.
Щурясь, я оглядываюсь по сторонам.
Похоже на больничную палату… Операционная или… реанимационная? Смотрю откуда-то сверху на то, как четверо медиков в светло-зелёной одежде и белых марлевых повязках на лицах борются за чью-то жизнь. Самого пострадавшего не видно из-за их склонившихся спин, а его лицо почти полностью скрыто кислородной маской. В палате громко и противно пищит медицинский прибор, рисуя на своём экране две непрерывные линии.
– Три минуты остановки сердца! – напряжённым голосом громко сообщает один из врачей, бросив взгляд на его экран.
– Продолжаем реанимацию! – приказывает другой, видимо, главный в команде реаниматологов. – Дефибриллятор готов?
– Готов! – отвечает ему ещё один врач, держа за пластиковые ручки контакты разрядника.
– Давай!
– Готовимся к разряду! Убрали руки! Внимание, разряд!
– Ду-тух!
Тело на каталке выгибается дугой и падает назад.
– … Бип!.. Пииииииииииииииии…
– Нет сокращений!
Прибор, нарисовав на экране двойной всплеск, продолжает противно пищать, таща по нему безнадёжные прямые.
– Массаж сердца!
Один из врачей, уперев ладони в грудь умирающего, снова начинает делать ритмичные толчки, наваливаясь телом.
Похоже, дела тут плохи…
– «Вот. Твоё новое тело…»
– «Что-о?»
– «Тело. Душа его покинула, и оно свободно. Можешь его занять…»
– «Пффф… Но это же – почти труп!? Я не хочу быть инвалидом! Что с ним вообще случилось?»
– «Сбили на дороге. Из повреждений – всего лишь удар головою. Не беспокойся. Воплотившись, ты станешь совершенно здоров. Будешь всё прекрасно помнить из прежней жизни. Я позабочусь о том, чтобы твоя голова была в полном порядке…»
– «Н-нда…?»
– Четыре минуты! Внимание, разряд!
– Ду-тух!
– … Бип!..… Пииииииииииииииии…
– Нет сокращений!
– Массаж!
– «Так что ты решил?»
– «Всё так… неожиданно… и очень… странно… Очень».
– Пять минут!
– Два кубика бикарбоната натрия внутривенно!
– Есть!
– Разряд!
– Ду-тух!
– …Бип!..…… Пииииииииииииииии…
– Нет сокращений!
– «Решай быстрее. Время властвует над всем. Твоё время – это время этих людей. Пока они борются за чужую жизнь, у тебя есть возможность воплощения. Как только они сдадутся, тело умрет, и ты вернёшься назад, во тьму. Будешь ждать следующей возможности исполнить свою пуруша-кара…»
– «И как долго мне придётся ждать?»
– «Не могу сказать. Может, день, а может, тысячу лет. Не знаю. Лишь твоя судьба знает об этом…»
– «Тысячу? А сколько я там пробыл? Год?»
– «Ты был там два ваших часа…»
Всего-то? А я думал – вечность прошла! Не, назад – не хочу! Тысячу лет?! Да я там через день с ума сойду!
– Шесть минут!
– Разряд!
– Ду-тух!
– …Бип!..…… Пииииииииииииииии…
– Нет сокращений!
– Эпинефрин – 5 миллиграммов! Массаж!!
– «А какой у меня тут будет – скилл?»
– «Что, прости?»
– Семь минут! Критическое время остановки сердца!
– Продолжаем реанимацию!
– Есть!
– «Умение. Бонус. Какой вы мне дадите бонус?»
– «Я должна тебе дать бонус?»
– «Да. Всегда, когда бог или богиня отправляет своего избранника в другой мир, они дают ему какие-нибудь уникальные уменья. Например, виртуозное владение клинком или потрясающие способности к магии… Во всех книгах и фильмах – все боги так поступают!»
– Восемь минут!
– Разряд!
– Ду-тух!
– …Бип!..… Пииииииииииииииии…
– Нет сокращений!
– Массаж!!
– «Ты оказался в беде. Я помогаю тебе, ничего не прося взамен, а ты ещё требуешь с меня даров? Не кажется ли тебе, что это – наглость?»
– «Но я же без них не выживу! В чужом и враждебном мире! Без умений! Смысл тогда – посылать, если я там сдохну? Обязательно нужно что-то, что поможет мне. Хотя бы на первых порах!»
– «…Не настолько уж он и враждебен, этот твой новый мир… Он очень похож на твой. Поэтому тебе будет несложно начать в нём новую жизнь. Но, да, действительно, может прийтись нелегко… Особенно, как ты сказал – «на первых порах». Ладно, хорошо. Что бы ты хотел получить?»
– «Секундочку! Дайте подумать. Если этот мир похож на мой… То я хотел бы получить… Хотел бы получить… Талант к деньгам! Или, если сказать по-другому, умение их зарабатывать!»
– «Деньги, деньги, деньги… В вашем мире одни лишь деньги кругом…»
– «А что, разве здесь не так? Он же «очень похож»?»
– «Любовь тебя не интересует?»
– «Да ну! Любовь можно найти всегда. Были бы деньги. Будут деньги, будет и любовь».
– Девять минут!
– Два кубика адреналина в сердечную мышцу!
– Бессмысленно! Такого не делают уже во всём мире!
– Вы слышали, что я сказал?! Укол адреналина в сердце!! Выполнять!!
– «Ты сам не знаешь, от чего отказываешься. Хватаешься за позолоченную побрякушку, отбрасывая в сторону истинную драгоценность. Но – нет, значит – нет. Я не бог торговли и не могу дать того, что ты просишь… Однако взамен могу предложить тебе… вот это…»
– «Что это?» – с удивлением спросил я, глядя на светящийся тёплым жёлтым светом шарик, внезапно появившийся на раскрытой ладони богини.
– «Это – «природная красота». Человек с таким даром всегда будет красив, молод, здоров и будет нравиться людям…»
– «Да-а? Красота? А на кой… она мне? Как я ею заработаю? Как она меня защитит, если что?»
– «Придумаешь…»
– «Ну, я, право слово… даже и не знаю…»
– «Другого – ничего не будет. Хочешь – бери, хочешь – нет. Времени на разговоры у тебя почти не осталось. Что ты решил с воплощением?»
Я посмотрел на Гуань Инь, прикидывая, что мне делать. Красота выглядит абсолютно беспонтовым скиллом. И что? Брать? Зачем? Чтобы быть «красивым мальчиком»? Я пусть и не Брюс Уиллис, но вполне себе достаточно брутален. На кой мне это? Девок, что ли, много будет? Да их и так много будет, купюрами только пошелести. У последнего урода с деньгами тёлок на два порядка больше, чем у распервейшего раскрасавца. Как показывает практика, с течением времени девочки мигрируют от эстетических красот к красотам материальным. Сваливают туда, где кормят, поят, одевают и развлекают. И потом ещё бабла на карман дают. Никакая красота не устоит против набитого кошелька. Впрочем?.. Чего я тут раздумываю? Это же – сон! Нужно брать всё, что дают! Хуже не будет! Я беру – и перехожу на новый уровень. Не беру – возвращаюсь назад, в темноту…
– «Согласен! – сказал я. – На «воплощение» и на «красоту». На всё – согласен!»
– «Да, значит – да…»
– Десять минут остановки сердца!
– Внимание! Укол адреналина в сердечную мышцу!.. Есть!
– Дефибриллятор! Отошли! Разряд!
– Ду-тух!
– …Бип!..………………………………………… Бип!.. Бип!.. Бип!..
– Сокращения на мониторе!! Есть сокращения!! Есть устойчивые сокращения!! Оно бьётся!! Бьётся!!
– «Мой дар…»
Яркая звёздочка слетает с ладони богини и гаснет, исчезнув в накрытом наполовину простынёй теле.
– «Прощай… Надеюсь, моя помощь будет для тебя не напрасной…»
Внезапно свет начинает меркнуть в моих глазах. Становится всё темнее и темнее, а на плечи навалилась страшная тяжесть. Голоса медиков отдаляются и звучат как-то глухо, словно «из бочки». Стены и пол вдруг неприятно закачались, идя какими-то загогулистыми волнами.
– Капельницу… – откуда-то из далёкого далёка доносится усталый голос врача, – ставьте капельницу… Кислород не отключайте… Фуууухх… Ну, девочка, и напугала же ты нас…
«Девочка? Какая девочка?»
И тут свет в моих глазах окончательно меркнет.
* * *
Богиня задумчиво смотрит на новоявленного попаданца.
«Я не успела ему сказать, что мой дар проявится не сразу… – подумала она, – …и ещё о том, что он делает человека талантливым во всём, в чём он будет искренне стараться преуспеть. Что ж? Придётся ему жить, не зная об этом. Меньше нужно было о деньгах болтать. А теперь – поздно. Пусть его душа отныне сама ищет свой путь…»
* * *
– Доктор, доктор! Что с моей дочерью?! Что с ней случилось? Мне позвонили и сказали, что она в этой больнице! Скорее скажите, что с ней произошло?!
– Как зовут вашу дочь, нунним? (Нунним – уважительное обращение к женщине в Корее. – Прим. автора.)
– Пак Юн Ми!
– А… да. Ваша дочь сейчас в реанимации, нунним.
– Что с ней?!
– Не беспокойтесь, она жива, и её жизнь находится вне опасности. Девушка была доставлена к нам с черепно-мозговой травмой, полученной в автомобильной аварии…
– Авария?!
– Да, нунним. Автомобильная авария. В заявке на выезд «Скорой помощи» указано, что легковая автомашина сбила скутер, которым управляла ваша дочь. Никаких повреждений, кроме травмы головы, она не получила. Однако, судя по сделанному рентгеновскому снимку, имеется обширное кровоизлияние в мозг. Сейчас ваша дочь находится в реанимации. Она подключена к системе обеспечения жизнедеятельности.
– К системе? Почему? Всё так плохо?
– Простите, нунним, но я не знаю вашего имени…
– Пак Дже Мин… Меня зовут Пак Дже Мин!
– Дже Мин-сии… (Сии – уважительная приставка к имени. Она создает официальную обстановку и подчеркивает, что говорящий не знает слушающего, дистанцируется от него и старается быть нейтрально вежливым. – Прим. автора.)
… – Есть ещё одна плохая новость. У вашей дочери была остановка сердца. К счастью, мы смогли её реанимировать. Но сейчас она находится без сознания и ей производится искусственная вентиляция лёгких.
– Кк… как… – остановка сердца?!
