Kitabı oku: «Через Суть Сердца. Книга 1. Апокалипсис», sayfa 9

Часть 3 – Балтхиор

XIV

В попытках «продолжить держаться» я составила для себя чёткое расписание, в котором не оставалось места для болезненных рассуждений. Утром я завтракала, проверяла белку в лаборатории, помогала Айель с некоторыми терминами, просматривала её дневник, давала маленькому дедру новый образец лекарства, а затем отправлялась на тренировку с Карин. После этого, приняв ванну и с помощью служанок приведя свой вид в безупречное состояние, я обедала с родителями.

Затем читала в библиотеке или наблюдала, как кто-то из моих гвардейцев (но никогда не Карин) тренирует Айель. Бывшая служанка неплохо продвинулась и в лекарстве, и в искусстве боя на мечах. И когда она на одной из тренировок смогла победить меня, я отстранила её от работы горничной. Теперь Айель была полноценным членом ордена по изучению дедров. И если со мной что-то случится, девушка его возглавит – в этом я не сомневалась.

Вечером я снова проверяла состояние дедра, давала указания своим помощникам на завтра, ужинала и ложилась спать. Уснуть мне по-прежнему долго не удавалось, но благодаря тому, что я старалась каждое дело делать в одно и то же время, моё тело постепенно привыкло к тому, что ночь – это время для сна.

Режим дня так хорошо сказался на моём общем состоянии, что мама даже сделала мне комплимент о том, что на моих щеках снова появился румянец, а под глазами исчезли тёмные круги. Я, как и полагается, скромно поблагодарила королеву.

– А как прошёл ваш день, Ваше Величество? – спросила Карин, по привычке отвлекая внимание мамы от меня.

– Ох, сегодня я следила за уборкой в замке. Вы же знаете, как ленится прислуга без надзора! – беспечно ответила королева, чем заслужила неодобрительный взгляд Сэра Равалона.

– Д-да, – смущённо отозвалась Карин, нервно улыбаясь.

И тут король рассмеялся на весь зал. Его хохот громогласно сотрясал стены и слуг, которые начали толпиться в проходах, чтобы увидеть, что происходит. Все сидящие за столом так же вздрагивали, напряжённо смотря на него.

– Франвелина, милая моя, и как только в такое время ты можешь думать о чистоте окон и ковров!? – воскликнул отец, продолжая смеяться. – Как же я люблю твою беспечность!

Король встал со своего места и направился к маме, сидевшей на другом конце маленького стола. Он тепло обнял её и поцеловал, умилив всех глазеющих слуг, но королева чувствовала себя неудобно.

– Ну кто-то же должен за всем следить, пока вы увлечены своей войнушкой…

Она говорила об этом так, будто наши солдаты погибают от игр! Будто крестьяне не дрожат по ночам, боясь, что чудовища снова явятся на их земли! Гнев в моей груди жаром распространялся по всему телу: ещё немного, и я готова была взорваться, но почувствовала лёгкое прикосновение к моей руке, сжатой в кулак.

Это была Карин. Я посмотрела на девушку, в её яркие аквамариновые глаза, и медленно расслабила руки. Обеспокоенный взгляд подруги уносил меня далеко от замка, к чистым родникам охотничьих угодий и их журчащей прозрачной воде. К скользким камням, по которым мы прыгали в детстве, дразня нянечек…

Вдруг послышался шум из коридора, вернув меня в реальность. Расталкивая скопившихся в узком проходе слуг, извиняясь и прося пропустить его, в обеденный зал ворвался гонец. Все настороженно уставились на него. Король прошёл к своему месту и властно опустил руку на высокую спинку стула, ожидая слугу.

Запыхавшись, мужчина направился к нему не сбавляя темпа.

– Письмо из крепости Балтхиор, Ваше Величество. – Кланяясь на ходу, гонец протянул конверт с красной восковой печатью прямо в руки отцу.

– Что-то с Филлиппом? – в ужасе вскрикнула мама.

– Нет, – мягко ответил мужчина, отдышавшись. – С принцем всё в порядке. С его женой и сыновьями – тоже, – добавил он, но мама уже не слушала, внимательно смотря на читающего отца.

– Он пишет, – наконец произнёс папа, – что у герцогини Форотадель родились здоровые близняшки.

Мама охнула.

– Девочки или мальчики? – живо поинтересовалась я.

Хоть какая-то радостная новость в наше время! Герцогиня была как-никак сестрой первой принцессы фон Денакен, Элтриссы, моей названной сестры и жены моего брата.

– Он об этом не сообщает, однако приглашает нас на праздничный пир: «Эти детки, возможно, в будущем смогут составить партию королевским наследникам – детям моей любимой сестрицы», – цитировал папа, и я смутилась.

– Надо скорее подыскать тебе пару, Лана! – подхватила мама. – Тебе уже двадцать! Я не хочу, чтобы у наследников была большая разница в возрасте!

«И почему я рождена принцессой? – горестно подумала я, молча отодвигая от себя тарелку. – Почему я что-то должна кому-то?»

– У нас тут, как бы, война идёт, – шутливо шепнула мне Карин.

Я улыбнулась ей.

– Что-то ещё? – поинтересовался Сэр Равалон.

– Филлипп также сообщает, что они хотят построить что-то вроде заповедника. Сейчас в их угодьях все охотники и наёмники занимаются отловом здоровых зверей и перевозят их в крепость.

– Они уверены, что здоровых? – обеспокоено спросила я. – Вдруг на ранней стадии…

– Да, – не к месту произнесла Карин.

– Лекари всех осматривают, – сказал гонец, которого никто не замечал до этого. – Но, по правде говоря, все лучшие специалисты находятся здесь. Сэр Дардион… – Он не успел договорить имя учёного и замолк, заметив, как все на него смотрят.

– Сэр Дардион мёртв, – наконец произнёс отец Карин бесцветным голосом.

Гонец изменился в лице и побледнел. Я опустила глаза на свои руки. Казалось, я уже приняла эту потерю, делала всё как надо, но мне всё равно не хватало тёплых советов учителя и его ловких рук, готовых всегда исправить мои ошибки. Какими бы критическими они ни были. Когда он только начал обучать меня, мне казалось, что Сэр Дардион может исправить что угодно, даже воскресить умершего. Конечно, это не было так, но он действительно мог сделать очень много.

– О Создатель… – ошарашено проронил мужчина. – Но кто же…

Я подняла взгляд. И он без слов его понял. Удивление медленно сменилось сожалением и даже сочувствием. Но мне оно не было нужно. Я поставила себе задачу победить мор, и я сделаю это прежде, чем испущу свой последний вздох. Теперь, немного оправившись от смертей Сэра Дардиона и Вайенти, я снова начинала искать новые пути и решения.

– Они просто собираются отгородить часть леса? – спросил Сэр Равалон.

– Пока только начинают патрулировать одну область, – ответил папа.

– У нас в армии много охотников? – неожиданно для всех спросила мама.

– Достаточно для того, чтобы отслеживать волны, но не животных по одному, – ответил отец Карин, будто это был обычный вопрос по его части. – Я уже говорил – лес огромен.

– Хищников, наверное, уже и не осталось, – сказала я.

– А травоядные спрятались или ушли из наших угодий, – вставила Карин.

– Но куда им идти? – растерянно спросила мама. Наверное, сравнивая их с собой.

– Надеюсь, что есть куда, – мрачно отозвался отец, – иначе нам всем скоро придётся стать травоядными.

– А как же скот? – удивилась королева.

– При каждом нападении страдают крестьянские селения, – снисходительно ответила Карин. – Если во время новых волн будет гибнуть столько же животных, сколько обычно…

– Мы будем выращивать их только ради молока, – закончил отец. – В лучшем случае.

– Ты можешь быть свободен. – Сэр Равалон подал знак гонцу, не знающему, куда себя деть.

– Безопаснее всего будет выехать прямо на рассвете, – произнесла Карин, вставая.

– Я так давно не видела Филлиппа! Так что я бы не вытерпела ждать дольше! – воскликнула мама.

Я встала вслед за воительницей.

– Постарайся не брать с собой много вещей, – посоветовала я маме.

– Кто-то должен будет остаться в крепости, – с намёком, понятным лишь близким, произнёс Сэр Равалон.

– Да, – ответил король, – оставайся. Всё равно ты не любишь празднества.

Отец Карин удовлетворённо кивнул.

– Спокойной ночи, матушка, отец. – Я поклонилась родителям и вышла из зала вместе с подругой.

Моё настроение было сегодня более чем удовлетворительным, да ещё и хорошие новости из Балтхиора. Вероятно, размышляя о хорошем, а не о плохом, мне удастся легче уснуть. О, это было бы восхитительно!

– Поедешь завтра в королевской карете с матерью? – спросила Карин, когда мы шли по тихому каменному коридору в сторону жилых помещений.

– Нет, – твёрдо ответила я, прикидывая, сколько часов нам ехать до ближайшего города. – Незачем мне трястись всю дорогу по ухабам в повозке.

Карин довольно хмыкнула.

– Я сообщу на конюшню.

– Хорошо отдохнуть на дорогу, – сказала я, когда нашим путям предстояло разойтись в разные стороны.

– Да, тебе тоже. – Карин явно думала о чём-то другом.

Первым делом я хотела собрать все свои записи и инструменты, а о нарядах пусть беспокоятся служанки и мама. Надеюсь, Филипп не обидится на мою небрежность. О брат, как я соскучилась по тебе!

***

Яркое солнце заливает благоухающий луг, сочная трава приятно холодит мои босые ноги, звонкий детский смех слышится откуда-то со стороны. Он приближается, и вот прямо возле меня пробегает мальчик, с огненными, как у Карин, волосами, а затем прячется за меня, вцепившись маленькими ручками в подол платья. На его лице играет задорная улыбка, он смотрит на кого-то позади меня.

Обернувшись посмотреть, я вижу такую же маленькую девочку. Она бежит ко мне, её морковно-золотистые кудри развевает лёгкий ветер. Они похожи на брата с сестрой, хотя её волосы гораздо светлее.

– Прости, Фел, – кричит мне приятный бархатный голос, – я не удержал их!

Я различаю мужской силуэт вдали, его огненно-красные, как и у мальчика, волосы, но солнце светит слишком ярко, чтобы я могла разглядеть его лицо.

– Мамочка, посмотри! – вдруг кричит мальчик, указывая в сторону леса.

Опустившись на колени, чтобы быть наравне с ним, я смотрю, куда указывает ребёнок. И в эту секунду олень, скрытый в листве, поднимает свои красивые ветвистые рога и выходит из кустов. Совсем близко к деревне.

Он не боится нас.

– Можно мы подойдём? – спрашивает девочка.

– Мама, пожалуйста, он такой красивый!

Как я смогла бы отказать им? Взяв детей за руки, я медленно подхожу к животному. Олень продолжает безмятежно жевать луговую траву на опушке. Дети, затаив дыхание, наблюдают за ним. Я чувствую себя такой счастливой, словно воздух, который я вдыхаю, весь пронизан этим тёплым светом и искрящимся счастьем. Но вдруг всё это начинает темнеть, сужаясь до оранжевого света фонаря прямо перед моим лицом.

– Принцесса, просыпайтесь, уже утро.

– Спасибо, что возвратила меня из рая, – буркнула я, выхватывая фонарь из рук служанки и опуская его на пол.

– Что, принцесса? – растерянно спросила Айель. – Простите, что я не поставила фонарь на стол перед тем, как будить вас, Ваше Величество.

– Айель? – прищурившись, спросила я. – Что ты здесь делаешь? Я же отстранила тебя от служения.

– Я всё ещё живу в вашем крыле. И совершенно случайно узнала, что вы уезжаете. От Эйрин.

– Да, – сонно отозвалась я. – И что?

– А что делать мне? – по старой привычке начав расчёсывать мои волосы, спросила девушка. – Будут какие-либо особенные указания? Что с тренировками? А… белка?

Я утомлённо застонала.

– Продолжай тренироваться с Майреном или Уттвеном, – пробормотала я.

– Сэр Майрен едет вместе с вами.

– Да? – спросила я. – Ну, тогда ты лучше меня осведомлена в том, что происходит.

Айель вздохнула и раскрыла для меня приготовленный заранее поддоспешник.

– Прости, – пробормотала я. – Я оставлю тебе дневник Сэра Дардиона. В нём отмечены препараты для белки.

– Спасибо, – кивнула моя ученица.

Я не ответила ей, продолжив машинально заниматься утренними делами. Реальность казалась мне до отвращения тёмной, небо было закрыто густыми тучами, и от этого рассвет не был рассветом, а лишь серым подобием сумерек. Почему этот мужчина назвал меня Фел? Только Карин может звать меня так. Или, может быть, только самые близкие?

– Принцесса, вы будете брать с собой кого-то из нас? – спросила вошедшая Эйрин.

Айель продолжала молча заплетать мне волосы.

– Надеюсь, отец запретил брать с собой слуг даже маме, – ответила я. – Незачем подвергать вас лишней опасности. Чем меньше людей поедет с нами, тем лучше.

– Ваше желание – закон для нас, – ответила моя горничная, подразумевая, что готова следовать за мной куда угодно.

– Эйрин, – сказала я, повернувшись и посмотрев на девушку, – никто из вас, кроме Айель, не держит оружие в руках. И я не хотела бы, чтобы ты или кто-то ещё, был ранен или заразился.

Я подумала, что не хотела бы, чтобы даже мама ехала с нами, потому что кроме себя и лошадей отряду придётся защищать и её, но вслух произнесла:

– К тому же, в домах графов и принца уж точно найдутся те, кто сможет уложить мои волосы и затянуть ремни на броне.

– Пусть это даже будут разные люди, – с улыбкой отозвалась Эйрин. – Спасибо, что беспокоитесь о нас, принцесса. – В её голосе слышалось облегчение. – Я сообщу остальным.

Кивнув, я покинула свои покои. По дороге мне встретилась третья девушка, Малли, теперь заменявшая Айель. Она несла в руках таз и, похоже, направлялась меня будить.

– Дурында, – прошептала ей Эйрин, – вода нужна была час назад!

Малли испуганно смотрела на меня, но я предпочла сделать вид, что ничего не заметила. Может быть, этого часа хватило бы, чтобы досмотреть сон. Но что теперь поделаешь?

– Ты не выспалась или в глубоких королевских думах? – бодро спросила Карин, встретив меня во дворе.

– Мне приснилось, что мор закончился, – с надеждой ответила я, решив умолчать об остальных деталях сна.

– Чудесно, наверное, там было, – улыбнувшись, ответила подруга. – Когда-нибудь, он и правда закончится, Фел.

– Карин…

Девушка вопросительно посмотрела на меня. Я хотела сказать ей, что видела её во сне, но это был мужчина, и я не была так уверена, как обычно бывает во снах, кто это. Вместо этого я сказала:

– Спасибо, что ты рядом.

– Я твой телохранитель, забыла? – Она с усмешкой опустила свой меч в ножны, пристёгнутые к седлу, и вложила шлем в сумку. Я заметила на воительнице лёгкую броню, как и на мне. Между волнами нечего было ожидать крупных неприятностей.

Рыцари, окружившие карету и готовившие лошадей, приклонили передо мной голову, когда я на них посмотрела, а охотники поклонились, достав рукой до земли, как полагалось безродным крестьянам.

– Лана, ты в доспехах… – растерянно проронила мама, только вышедшая на лестницу.

– Правильно, – одобрил король, – я тоже поеду на коне.

– С вами будет всего два охотника и четыре гвардейца, – сказал Сэр Равалон и посмотрел на свою дочь.

Карин молча подошла к нему и приклонила голову.

– Как раз хватит, чтобы отразить тех, кто отбился от волны, – сказала она. – Мы будем двигаться быстро, папа.

– Доброй дороги, милая. – Мужчина приобнял её и, поклонившись королю, ушёл.

Я видела, как мама беспокоилась в одиночестве у окна повозки, сидя лишь с сундуками для одежды. Ей было странно ехать без слуг. Будучи королевой, она привыкла к тому, что все вокруг внимают её речам и спрашивают о желаниях. Сейчас же её просто никто не замечал.

Прохладное утро шептало, что осень уже совсем близко. Кое-где в лесу начали желтеть клёны. В воздухе стояла утренняя сырость. Мы ехали настолько быстро, насколько нам позволяла королевская повозка. В сравнении со свободными лошадьми, она тащилась ужасно медленно. Путь до Балтхиора занимал около двух дней для гонца и чуть больше трёх для кортежа. Отец с Сэром Майреном и Сэром Лессайром возглавляли процессию, а мы с Карин и Сэром Теойеном ехали чуть поодаль, по бокам от повозки, охотники ехали сзади.

Мама непрестанно вглядывалась в лесную чащу из своего окошка, ожидая нападения, Карин молча наслаждалась влажным воздухом, а я думала о своём сне. Эти дети… Это были мои дети. Всё вокруг было пронизано любовью и счастьем. И тот мужчина… Мне так представлялась душа Карин? Я украдкой взглянула на неё.

Даже в холодном свете лесной дороги волосы воительницы отдавали пламенным теплом. Точно таким же, как у того мальчика, точно таким же, как у мужчины. Если бы у Сэра Равалона был сын, я вышла бы замуж именно за него, а не за герцога с севера или иноземного принца, как это полагалось по традиции. Но Карин была единственным ребёнком в семье, а огненные волосы достались ей от матери.

Мы добрались до стоянки к глубокой ночи, но до того, как лошади совсем бы выбились из сил. Для нас уже приготовили комнаты. Карин поселили со мной вместо служанки, на тюфячке у двери, но это никак не унижало телохранительницу. «Лучше, если я буду рядом с тобой, если вдруг что», – сказала она.

К вечеру хорошее настроение подруги улетучилось, сменившись усталостью. Все мы были утомлены дорогой. До моего слуха доносился голос мамы – королева жаловалась на что-то незнакомым служанкам. Наверное, девушки делали что-то не так, как делает дворцовая прислуга.

Я сидела в ванне и наблюдала за Карин. Воительница только что сняла доспехи и сидела на полу в рубашке и нижних штанах, устало рассматривая свои пыльные сапоги и ожидая своей очереди.

– Сегодня ни звука дедров, – сказала я, и Карин подняла на меня взгляд.

– Интересно, чему или кому они повинуются, прячась между волнами?

– Возможно, инстинкты шепчут им, что в единстве их сила. В количестве. И когда их становится мало, они сбегают.

Карин хмыкнула, обдумывая мой ответ, и за этот вечер мы больше не произнесли ни слова. Утром мама, не умолкая, жаловалась на всё на свете: на жёсткие постели, на воображаемых клопов, на солому на полу… Я слышала её ещё утром, когда служанки принесли воду для умывания, затем это продолжилось и за завтраком.

Папа ковырял в тарелке с таким утомлённым видом, что мне стало его жалко. Даже будучи королём, он не мог приказать своей жене замолчать. Он знал, что если скажет ей что-нибудь поперёк, это только добавит ещё одну тему для возмущения. При этом она обидится и будет говорить громче. Так, чтобы слышали все слуги.

Королеву угомонила только повозка. Мама, как и вчера, села в неё в полном одиночестве и ещё до того, как мы все забрались на лошадей, стала оглядываться по сторонам, будто мы были в лесу, а не в охраняемом поселении. Карин демонстративно вытащила передо мной затычки из ушей и выбросила их в мусорную кучу. Я улыбнулась ей и забралась на лошадь. Карин всегда знала, как поднять мне настроение.

XV

Мы подступались к крепости на рассвете, как и рассчитывали, так и не встретив дедров. Вдалеке виднелась новая крепостная стена, которую строили рабочие. Солнце только-только поднялось над горизонтом, а они уже вовсю стучали молотками и перекрикивались на местном диалекте.

Заметив наш небольшой королевский кортеж, работа приостановилась. Крестьяне глазели на нас, как на чудо: как мы так спокойно пересекли леса?

Отец направил свою лошадь к ним, свернув с дороги, и я последовала за ним.

– Доброе утро, бравые труженики! – прокричал король, и рабочие ответили ему восторженным возгласом. – Да благословит Создатель вашу работу!

– Благодарим, Ваше Величество, – ответил ему ближайший столяр.

Король удовлетворённо кивнул, и мы с ним вернулись к дороге догонять карету.

– Никогда не веди себя так, будто они не могут достать до тебя, дорогая, – посоветовал мне папа.

– В своей лаборатории я придерживаюсь этого же правила, – отозвалась я.

– Замечательно.

У ворот нас уже встречали слуги Филиппа и отряд солдат на случай, если нужна будет подмога. Они увели лошадей и разгрузили карету, предложив нам сразу пройти в покои или, если мы желаем, дождаться завтрака, который состоится только через час.

Заметив нас, солдаты сразу послали слугу будить Филлиппа, так что он появится с минуты на минуту.

– Филипп! – Я кинулась брату навстречу, только увидев его.

– Лана? – Он удивлённо оглядел меня. – Где моя маленькая сестричка? И что это за девчонка в скорлупке?

Не успел он сказать что-либо ещё, как я ткнулась ему в грудь и крепко обхватила. Фактически врезалась в него, так, что дыхание вырвалось у брата из груди.

– Я так соскучилась, – пробормотала я.

Мне совсем не хотелось отпускать Филлиппа. Встреча с ним была самым живым и радостным событием в моей нынешней жизни. Может от того, что воспоминания, связанные с ним, никак не пересекались с этой войной.

– Как там в столице? – с улыбкой сбросил брат, и его вопрос словно ударил меня.

– Столицы больше нет, Филлипп. Осталась только крепость, – скорбно ответила я. – Кому, как не будущему королю лучше знать об этом?

– Конечно же будущей королеве, яростно защищавшей мечом свой народ.

– Я не участвовала в битве за город, отец никогда бы меня не пустил.

– Я слышал, ты помогаешь в более важных вещах. Изучаешь болезнь дедров, чтобы излечить её.

– Или хотя бы сделать так, чтобы люди не заражались.

Филлипп понимающе кивнул.

– Больше не ребёнок, да? – тихо, с какой-то странной горечью, проговорил брат.

– Сэр Дардион… больше… – Я не смогла договорить. В горле встал болезненный ком, но Филлипп и так всё понял. Брат молча обнял меня, пытаясь лёгкими хлопками по спине успокоить мою боль.

Я судорожно вздыхала, стараясь не расплакаться.

– Ты не должна справляться с этим одна. Я с тобой, Карин, отец, всё королевство. Лана… ты можешь потребовать любую помощь. Что угодно. – Филлипп обратил моё лицо к себе и заставил посмотреть ему в глаза. – Обещаешь?

– Обещаю, – пробормотала я, хотя отчётливо понимала, что это всего лишь слова. Всё необходимое у меня и так уже есть. Всё, что могут предоставить люди. Но этого всё равно было мало. Мы слишком много не понимаем в строении мира. Заболели не дедры, мир заболел. И как его вылечить я до сих пор понятия не имела.

– А теперь позволь себе расслабиться, хотя бы на день-другой.

Я кивнула, отпуская брата. Его взгляд пал на Карин позади меня, и девушка прямо в броне присела в дурашливом реверансе перед кронпринцем. Филлипп улыбнулся ей, но не стал ничего говорить, уделив своё внимание маме. А мама могла бы прикасаться к нему и рассказывать всякие бессмыслицы до самого вечера.

После приветствия каждый из нас принял ванну, переоделся в более подобающую случаю одежду и затем явился на завтрак. Я хотела спать, как и все мы, но не смела жаловаться. Нас гостеприимно встретила жена Филлиппа и указала каждому его место за общим столом, что очень порадовало маму: «Они у нас в Кертодоле совсем растеряли чувство этикета, – кивнула она на нас с папой, – телохранительница часто садится на место мужа Ланы, сама Лана сражается с мечом и занимается ремесленничеством, а Неориваль, ох…»

Элтрисса с вежливой улыбкой внимала королеве и кивала. Наблюдая за ней, я в который раз убеждалась, что она станет прекрасной королевой, когда Филлипп взойдёт на трон. Аккуратная, безупречная, она превосходила меня во всём. Её большие карие глаза и по-детски круглые щёчки после коронации стали эталоном благородной красоты у художников. Кроме того, Элтрисса была спокойной, мягкой и кроткой, чего явно не скажешь о моей маме, а значит не будет трепать нервы будущему королю.

Карин сидела напротив меня между Элтриссой и Сэром Майреном, а меня зажало между непрерывно болтающей королевой и Сэром Лессайром, поддерживающим её разговор наравне с Филлиппом. Я бы с удовольствием поменялась местами с Майреном – уж слишком он широко улыбался, не участвуя в разговоре. Возможно, Карин рассказала своему соратнику что-то весёлое. Я тоже хотела услышать. Что угодно, только не мамину болтовню. Но мне ничего не оставалось, кроме как рассматривать сидящих напротив меня и неплохой морской еды. Пускай непривычная для завтрака, она была очень вкусной. Свежие, только сегодня утром пойманные крабы, креветки и кальмары. Добро пожаловать в Балтхиор.

Насытившись, я принялась следить за манерами Элтриссы и Карин за столом. Это хоть как-то скрашивало мою скуку. Иначе после сытного завтрака и бессонной ночи я уснула бы прямо здесь.

Принцесса Элтрисса, дочь герцога Форотадель, во всём вторила моему брату, в отличие от Карин, которую мой отец видел невестой Филлиппа. Думаю, он хотел, чтобы дочь Сэра Равалона стала королевой, но, когда папа услышал, как она дразнит Филлиппа «ослиной задницей», переменил своё решение. А мама, конечно же желавшая только добра своим детям, созвала всех герцогов, имеющих дочерей, подходящих по возрасту, на «очень важное совещание». Разумеется, герцоги приехали. И конечно мама выбрала себе невестку. Такую, что будет слушать её.

Но Леди Элтрисса не была настолько проста. Умная женщина просто умела держаться в обществе и производить впечатление на нужных людей. Мне она тоже нравилась. И я была рада тому, что она воспринимает меня как вторую сестру, а не как врага.

После завтрака я позволила незнакомым служанкам причесать и заплести мои волосы на ночь, как здесь принято, и легла спать.

Разбудило меня закатное солнце. Разнообразия ради я попыталась записать свои собственные ощущения вместо дневника исследований. Это было очень необычно, и я не посмела записывать эти абзацы в чистовой дневник, но после мне стало немного легче. И повинуясь суеверному порыву, я сожгла сегодняшние записи в камине. Горели они очень красиво, и мне было тепло. Самое главное – мне было тепло. Балтхиорская крепость строилась намного позже, чем Кертодольская, и благодаря этому была более изысканной и совершенной. Войны здесь в основном проходили на кораблях и на берегу, поэтому крепость на холме возводилась для жизни, а не для обороны от недружественных армий.

Служанки принесли мне «ужин», а после я полночи смотрела на звёзды и безмятежное море. Мне этого не хватало – умиротворения, которое дарит этот пейзаж. Хорошо, что я не отказалась ехать.

Ранним утром мне всё ещё не хотелось спать, поэтому я умылась, с помощью служанок переоделась в простое платье и направилась в хлев, в котором размещали животных перед тем, как выпустить их внутри стен.

За оленями и дикими кроликами следили конюхи и фермеры. Лекари также присутствовали, но им всем было далеко до знаний Сэра Дардиона или даже Айель. Я ничего им не сказала, попросив лишь выводить для меня животных на солнце.

В воздухе пахло морской солью, а если прислушаться, можно было услышать волны. Может, переехать к Филлиппу в Балтхиор, когда всё кончится?

Неторопливо проверяя животных, гладя оленят и успокаивая их ласковым тоном голоса, я осознала, что уже очень долго не прикасалась к здоровым зверям. Это было очень приятно. Мягкая шерсть разных оттенков, мокрые носы, неловкие, не агрессивные движения. Я даже начала улыбаться, пока мне не попался первый больной лось. Он ещё не был буйным, но глаза его уже покраснели и покрылись белой пеленой. Я приказала забить его и сжечь.

После этого я уже не могла спокойно осматривать животных и, хорошо отмыв руки, чтобы они перестали пахнуть шерстью, побрела к морю. Удивительно, но в Балтхиоре пока не было ограничений в виде стен. Их пока только строили, и в проходах ещё не установили ворота.

Я вышла на длинную прибрежную полосу и могла бы дойти хоть до края света, если бы захотела. И мне, если честно, хотелось, но я понимала, что через какое-то время устану, захочу есть, и сил возвращаться у меня не останется. Меня могут найти дедры, а я не взяла меч, не говоря уже о том, что я должна закончить эту работу. Я должна сделать всё, что в моих силах. А пока не сделала, у меня нет никакого права убегать будь то на край света или через его край.

Вернувшись в крепость около полудня, я снова легла спать.

А к вечеру меня бесцеремонно разбудили служанки и принялись приводить мои волосы в порядок. Я сонно наблюдала за ними, не понимая, что происходит, но затем всё-таки спросила, в чём дело.

– А вы не знаете? – удивилась незнакомая девушка. – Это ведь первый бал в честь близняшек герцогини!

– Конечно я знаю, зачем я сюда приехала, – пробурчала я. – Просто не думала, что он так скоро.

– О, его отложили, чтобы семья короля могла прибыть вовремя и успеть отдохнуть.

Я не могла бы назвать полтора дня полноценным отдыхом, но такие вопросы обычно решал кто-то другой за меня. Возможно, это всё предусмотрел Филлипп, а может быть мама. В любом случае, за день для меня и Карин успели найти подобающие платья и, нарядив нас словно игрушечных кукол, выпустили в бальный зал.

Синее платье Карин сидело на ней странно, а цвет прибавлял ей возраста, но девушка, несмотря на свою нелюбовь к платьям, улыбалась, беседуя с Филлиппом. По его выражению лица я заключила, что она снова рассказывает ему что-то насмешливое. Мне на мгновение стало жаль брата, но затем моё внимание перехватила мама. Она решила показать меня каким-то герцогам и их сыновьям.

Я готова была устроить истерику прямо здесь, при всех заявить о том, что не собираюсь выходить замуж, что не хочу, чтобы мама мне подбирала мужа, но лишь угрюмо промолчала и, с достоинством подобрав полы платья, подошла к мужчинам. Мне не хотелось портить всем праздник, поэтому я даже вежливо кивнула, когда герцоги меня поприветствовали.

На их лицах, помимо вежливости, я прочитала, что выгляжу в этом чужом платье весьма недурно. Служанки хорошо постарались, и благодаря их колдовству с украшениями и причёской на моём лице совершенно не было видно следов недосыпа. Пока мама разговаривала с мужчинами, я как раз рассматривала себя в длинных зеркалах позади них.

Вдруг кто-то, кого не уловило зеркало, дотронулся до моей руки, и я вздрогнула от неожиданности, резко обернувшись и чуть не приложив мужчину, посмевшего прикоснуться ко мне, об стол. Во славу Создателя, это был Сэр Лессайр. И по его улыбке я поняла, что он явился спасти меня от мамы и герцогов, рассматривающих принцессу Орфелану словно товар на королевских торгах.

– Если никто из вас ещё не удосужился пригласить принцессу на первый танец, это делаю я. Миледи. – Мужчина поклонился, протягивая мне руку. И в этом жесте не было и капли опасности, какая исходила от герцогских сыновей.

Мама раскрыла было рот, чтобы прогнать маркиза, но я опередила её и вложила свою ладонь в руку Лессайра.

– Благодарю, Сэр Лессайр. Я уже думала, никто не захочет танцевать с монаршей особой из-за слухов о её кривоногости.

Уголки губ мужчины дёрнулись от такой шутки, но он позволил себе ухмыльнуться только когда отвернулся от герцогов и королевы.

– Ты мой спаситель, Лессайр! – прошептала я, наклонившись к нему в танце.

– Для этого и существует личная гвардия, – улыбнулся мужчина. – Карин бы сама пригласила вас, если бы могла, но послала меня, как самого смелого.

Я заулыбалась и нашла взглядом девушку. Карин танцевала с папой, пока мама недовольно наблюдала за творящимся беспределом – это королева должна танцевать первый танец с королём, а не телохранительница его дочери. Но, что же, мама сама упустила момент, чересчур любезничая перед герцогами, пытаясь сплавить меня, поэтому ей самой пришлось принять приглашение самого старшего из них.