Kitabı oku: «Тайна бабки Степаниды», sayfa 3

В топких болотах меня потеряли,

Больше в деревне я той не была.

Много домов обернулось углями,

Сколь причинила им горя и зла.

Ночи и дни, раздирая ладони,

Шла буреломом чащобы лесной.

Только заметила облако черни,

Шедшее следом и прямо за мной.

Тут что гадать, да и нечего вовсе,

Бравый кузнец, что во тьму упекла.

Что было ране и что будет после,

Стало не важно, как с печки зола.

Ждать лютой смерти, по лесу плутая,

В страхе на отдых глаза закрывать?

Встала на травку болотного края

И начала черноту эту ждать».

Глава 4

«Сколько ждала я теперь уж не вспомню,

Но слава бабке, что силу дала.

В миг встали нужным рядком заговоры,

И растворилась по воздуху тьма.

В топи – болотные с криком звериным,

Лишь малый сгусток стрелой прошмыгнул.

Я же стояла и слезы катились,

Сгусток на время в болотах уснул.

Сколько еще предстоит убивать,

Мне кузнеца, я тогда и не знала,

Стала тропинку из леса искать,

Новую жизнь я тогда начинала.

Вот приглядела себе деревеньку,

Там поселилась спокойно одна.

Дни потянулись неделька в недельку,

Так с болью в сердце я год прожила.

Сердце черствело, душа почернела,

Скучно мне стало на свете одной.

Стала крутить мужиками я смело,

Ну а они и таскались за мной.

Бабы, конечно, меня невзлюбили,

Да и понятно, за что тут любить.

Девкой гулящей меня окрестили,

Ну а раз так, то чего ж говорить.

Там мужиков уже пользовать стала,

Прямо в разнос, мимо дней понеслась.

Вправо и влево себя раздавала,

Так и маманя твоя родилась.

Чаду тепла своего не давала,

Всюду помехой была мне она.

Кто был отец, в общем, я и не знала,

Правда один, всё же нам помогал.

Может любил, может просто жалел,

Замуж всё звал, только я не любила.

Позже запил, а потом угорел,

Я ж свою силу от люда таила.

Девки по ягоды в лес заплутали,

Страшную чернь ровно там и нашли.

Страшно её все тогда испугались,

С воплем и криком в деревню пришли.

Кабы кто знал, кто виной в этом деле,

Сразу б на вилы подняли меня.

Вот и пошла я в объятия леса,

Тьму эту с мира сего прогонять.

Сердце остыло, теперь стало проще,

Ровно, спокойно заклятье сплела.

Вот и опять в глубь берёзовой рощи

Сгусток метнулся, как будто стрела.

Сколько же радости было в деревне,

Всё мои, тут же, забылись грехи.

Стала в деревне теперь ворожеей,

И потянулись иные деньки».