Kitabı oku: «Комендант снежной крепости», sayfa 2
– Не те времена. Теперь отпустят.
Часовые поворачиваются. По тропке плечом к плечу шагает смена. Большие валенки в калошах чётко, с протяжкой отбивают по скрипучему снегу шаг за шагом. Караул сменяется.
– Всё спокойно? – спрашивает третий часовой.
– Пробежала собака. Пролетела ворона. Орда спит, и караулить нечего, – отвечает второй.
– Порядок! – говорит первый часовой. – Комендант молодец! Комендант знает, что делает!
– Коменданту хорошо, комендант спит под тёплым одеялом! – ворчит третий.
– Комендант проверяет караулы… – говорит, выходя из-за куста, Тимур и, заметив смущённое лицо третьего часового, жмёт ему руку: – Ты пришёл, ты не подвёл, Гриша. – Он выпрямляется. – Встаньте по уставу! Плечи не гни! Стой свободно и гляди в оба!
Из пролома каменной стены высовываются недоуменные лица Вовки и Юры.
– Он сошёл с ума! Такой мороз… Брр!.. – жмётся Вовка. – Вон кошка подохла. А у них опять сменяются часовые… Мне домой пора. Отец ничего, а бабка вредная, и она может стукнуть по затылку.
– Вот тебе и разведка… – уныло шепчет Юрка. – Эх, заложить бы под стены крепости хорошую бомбу!
– Бомбу?! – Вовка оглядывается, и заметив драный валенок на снегу, хватает его: – Отвлекай часовых! Засекай время! Бомба сейчас будет брошена!!!
Вовка и Юрка крадутся к стенам крепости. – Стой! Кто идёт? – кричит третий часовой.
К нему подбегает четвёртый. Оба настороженно вглядываются в темноту. А в этот момент с другой стороны перелетает через стену крепости и падает на снег драный валенок.
Не заметив его, часовые ходят опять чётким шагом вдоль стены.
* * *
Тревожно раскинувшись, бормочет что-то в полусне Саша. У него жар. Температура поднимается всё выше и выше.
Стена над Сашиной кроватью увешана деревянным оружием. На столе у изголовья – цветок в стакане и коробочка. У коробочки замерли два оловянных часовых. Дальше, на краю стола, выстроился целый отряд.
Саша приоткрывает блестящие от жара глаза и смотрит на своих солдат. И вдруг оба часовых точным движением сходят со своих подставок и, приподняв с полу приклады винтовок, чеканным шагом идут навстречу один другому вдоль охраняемого пространства. Саша улыбается. Но вот лицо его насторожилось. Быстрым движением поворачиваются оловянные часовые, перехватывают винтовки наизготовку, приклад к плечу. Пятятся. Смешным клубочком один за другим подымается дым выстрелов. Часовые выхватывают из-за пояса бомбы, бросают их. Беззвучно вспыхивает огонь, вздымаются клубы дыма.
А когда молочный дым рассеивается, над поваленными часовыми протягивается чья-то рука, открывает коробку и достаёт записку. Это нянька. Торопливо суёт она записку в карман и оборачивается. У дверей стоит Нина в пёстром халатике и тихо говорит:
– Анна Егоровна, идите, я посижу… Мне всё равно не спится.
Нянька поправила Саше подушку, вышла и, прикрыв за собой дверь, торопливо разворачивает записку. На её лице недоумение. Это чистый белый лист, без единой буквы.
А Нина взяла со столика термометр, покачала головой, подняла опрокинутый пузырёк и присела на край кровати. Подняв откинутую, сжатую в кулак руку Саши, она замечает в кулаке бумажку, разнимает Саше пальцы, берёт записку и читает: «Милая Нина, береги детей. Расти и сама. Прощай. Вернусь – всё хорошо будет. Степан».
Лицо Нины загорелось волнением и улыбкой. Она положила записку в коробку, опять поставила около неё двух оловянных часовых. И, благодарная, опускает голову на грудь Саше.
* * *
Часовые у стен снежной крепости прислушиваются к звону башенных часов.
– Должна быть смена, – говорит один.
– Смена не придёт. Их дома не отпустят, – возражает другой.
– Не то время. Теперь отпустят.
И тут же оба часовых поворачиваются, услышав мерный, чеканный топот тяжёлых шагов по скрипучему снегу. Идут Коля Колокольчиков и ещё один мальчик, укутанный с головы до ног.
Караул сменяется у раскрытых ворот. Вдруг Колокольчиков бросается внутрь крепости, поднимает драный валенок и, заикаясь от волнения, кричит прямо в растерянные лица часовых:
– Ротозеи! Я пост не приму! Я доложу об этом коменданту!
* * *
На снежной лесной поляне всё перекорёжено. Возвышается какое-то полуразрушенное железобетонное сооружение. Лежит вверх колёсами пушка.
Лыжник в белом халате пересекает поляну и ныряет в чащу леса. Его окружают чёрные деревья, зубья скалистых камней. Вокруг угрюмая тишина.
Лыжник бежит. Зацепил халатом за сук, рванул, остановился и снимает халат.
Сверху раздаётся вдруг каркающий голос:
– Гляди под ноги, не задень провод!
Лыжник поднимает голову и видит наверху в ветвях артиллерийского наблюдателя. У него резкое лицо, орлиный нос, на шее – бинокль, в руке – телефонная трубка. – Ворон-птица! Капитан Максимов у вас на батарее? – спрашивает лыжник.
Наблюдатель резко, как крылом, махнул рукой, показывая направление, и поднёс бинокль к глазам.
* * *
Внутри полуразрушенного финского дота два красноармейца и шофёр Коля пьют чай на дощатом столе возле железной печки.
Телефонист принимает телефонограмму, записывает и через ровные промежутки повторяет:
– Давайте… давайте…
Коля вынимает из кармана бумагу, спички, махорку и оловянного солдата. Он ставит солдата на стол и, свёртывая цигарку говорит:
– Война нелегка. Жена далека. Кругом шинели летят шрапнели. Давай, солдат, табаку покурим.
Красноармеец-башкир отхлёбывает чай и усмехается:
– Большой человек с маленький игрушка играет… Смеяться можно.
– Смейся, – отвечает Коля. – Это солдат волшебного войска… Не понимаешь? Ну, как бы по-вашему?… Колдун, что ли?
– Жулик? Так будет?
– Эк, хватил не по той мишени… Этого солдата мне подарил один генерал. У него солдат учёный: он говорить умеет. Скажи, солдат, почему Абдул Муртазин пьёт чай без сахару?
Коля пускает густой клуб дыма, который почти закрывает его лицо, и тонким голосом сам отвечает:
– Стоял в секрете и съел на рассвете.
Второй красноармеец хохочет. Телефонист грозит всем кулаком.
– Он у меня ещё и не то может! – гордо говорит Коля и снова наклоняется к оловянному солдатику. – Раз, два, три, четыре, пять! – Он дунул, окутал солдата густым клубом дыма и заканчивает, обращаясь к башкиру: – Можешь сахар получать!
Дым рассеивается. Рядом с алюминиевой кружкой башкира лежит кусок сахару.
Башкир добродушно улыбается…
Отодвинулась рогожа, заменяющая сорванную дверь. В клубах пара входит капитан Максимов. Все встают.
Рогожа опять отодвинулась, входит лыжник. Его халат перекинут через руку. Лыжник подаёт пакет и рапортует:
– Товарищ капитан, посыльный лыжник штаба батальона Егоров прибыл в ваше распоряжение.
Максимов пробегает глазами бумагу.
– Почему вы без маскировочного халата?
– Зацепил, разорвал. Сейчас чинить буду. Товарищ капитан, вам от жены телеграмма. Попала на третью батарею случайно. Распечатана потому, что, меняя позицию, третья батарея передала её по телефону на вторую.
Лыжник передал телеграмму, отошёл и греет руки у железной печки.
– Мне… от жены? – удивлённо переспрашивает Максимов, читает, улыбается и показывает телеграмму шофёру Коле.
Коля читает: «Саша поправляется, опять собирается штурмовать крепость. Мы для раненых устраиваем ёлку. Все целуем. Жена Нина».
Капитан, показывая карандашом на подпись, тихонько говорит:
– Женя, Нина.
И быстро пишет что-то на телеграмме. Лицо его лукаво.
Красноармеец-башкир улыбается чуть хвастливо:
– У меня дома в Уфе тоже жена есть. Она мне тоже смешной писем пишет.
– Врёшь, врёшь! – говорит второй красноармеец. – Никакой жены у тебя нету…
– Невеста есть в Стерлитамаке, Лола зовут, – задумчиво и безобидно отвечает башкир. – Она мне тоже смешной пишет.
Максимов кладёт телеграмму в конверт и протягивает его Коле:
– Не забудьте сегодня отправить. Телефонист, окончивший приёмку, молча передаёт капитану исписанный лист, подходит к печке, греет руки и, усмехаясь, спрашивает у лыжника:
– А у тебя есть Лола?
– Лолы у меня, я прямо скажу, нету, – отвечает лыжник. – Лола у меня после войны будет. – Тебя убьют, потому что ты бегаешь без маскировочного халата, – строго говорит телефонист.
Лыжник усаживается, расправляет халат, достаёт, иголку и говорит серьёзно:
– Убьют? Тогда, конечно, никакой Лолы не будет… Капитан Максимов, прочитав телефонограмму, приказывает шофёру:
– Приготовьте машину. Едем в штаб участка. Коля подтягивается:
– Есть приготовить машину, товарищ капитан!
– Товарищ посыльный, – спрашивает капитан Максимов у лыжника, – по опушке леса вдоль озера дорога не под обстрелом?
– Я проскочил, было тихо, товарищ капитан… Но я что? Тень… стрела… заяц…
– Заяц? – усмехается телефонист. – От таких зайцев волки на деревья скачут!..
* * *
Через лес пробираются два дозорных финских лыжника. Что-то услыхали, насторожились и направились к дороге, по которой едут в штаб капитан Максимов и шофёр Коля.
Максимов молча смотрит вперёд. Коля говорит, не поворачиваясь к нему, глядя на дорогу:
– Разрешите, товарищ командир, спросить? Почему вам дома картина у Нины не понравилась? А мне понравилась. Люди идут, цветы несут. Ребятишки по хорошей дороге на палках скачут. Весело… – Коля вертит рулевую баранку, машина прыгает. – А это разве дорога? Погибель! – говорит он, меняя тон, и искоса смотрит на озабоченное лицо Максимова. – Вы бы что-нибудь, товарищ командир, сказали… Очень мрачная вокруг территория.
А вокруг действительно мрачно: угрюмый лес, чёрный скелет сгоревшей избы, обломки скал, расщеплённое дерево, причудливо-уродливые фигуры из снега.
– Да, на картине дорога красивая, – задумчиво говорит Максимов. – Только очень ровная, гладкая, без задержки, без боя…
– Как – без боя! – восклицает Коля, резко меняясь в лице, даёт тормоз и хватает пулемёт.
Взрыв, дым.
Коля в снегу. Ручной пулемёт лежит стволом на пне, и, перед тем как нажать на спуск, Коля кричит:
– Как – без боя? Нынче без боя дорог не бывает!
Мчатся на лыжах белофинны. Капитан Максимов стреляет. Коля даёт очередь в полдиска.
В небе внезапно появляются два самолёта, на крыльях у них красные «звёзды». – Настороженно смотрит вниз наблюдатель. Вдруг он делает резкое движение: он увидел, как внизу, на дороге, отряд лыжников окружает крохотную машину. Стремительно и круто ложатся самолёты на крыло.
Один из финнов бросает ручные гранаты. Коля падает навзничь. Максимов хватает пулемёт и даёт по финнам очередь. Потом он смотрит на пустой диск и стреляет из нагана в затвор пулемёта.
Стремительно нарастает рёв моторов: низко пролетая над дорогой, самолёты бьют сверху по финнам. Максимов тянет за плечи Колю. Тот неподвижен. Капитан становится на колени и, достав из простреленной сумки индивидуальный пакет, бинтует голову Коли. «Закончив перевязку, он встаёт, сдёргивает шинель с убитого финна, потом другую, третью и закутывает ими Колю. Потом становится на лыжи и, взглянув на компас, уходит.
Улетели своим путём самолёты. На дороге остались исковерканная машина и убитые белофинны. Близ дороги, укутанный шинелями, лежит Коля.
А капитан Максимов мчится на лыжах под гору через лес. Внезапно он спотыкается и со всего размаха летит в снег. Лыжа сломана пополам. Максимов стоит по пояс в снегу и рассматривает сломанную лыжу. Отбросил её, прислонился к дереву и ест снег.
* * *
По дороге идёт, покачиваясь, башня с пушкой – бронемашина. Позади ещё три. И на всех на них красные звёзды. Водитель первой машины смотрит через узкую щель бойницы и видит, что на пустынной дороге рядом с убитыми финнами валяются полузанесенные снегом обломки легковой машины капитана Максимова. Броневик останавливается, выскакивают красноармейцы. Коля услышал шум. Он приподнялся, открыл глаза и озирается. Рядом с ним лежит на снегу перчатка капитана.
* * *
Раздаётся громкий звонок. Это началась большая перемена. В школе обычная суматоха. В углу шепчутся две девочки – это Катя и Женя Александрова.
Женя Максимова поймала за руку и теребит Вовку:
– Ты зачем утром опять в пальто к Саше ввалился? Он болен, к нему нельзя… Я знаю, я сама санитарка. – Она показывает на значок.
– Да… Но было спешно! Было важно! Было очень срочно нужно!
– «Спешно, срочно, важно, нужно», – скороговоркой передразнивает Женя. – Я попрошу Юру или Петьку, чтобы они тебя срочно поколотили.
Вдруг, заметив шепчущихся девочек и как бы не веря своим глазам, изумлённая Женя медленно выпускает руку Вовки, который улепётывает прочь. Но тут же его крепко хватает за руку Тимур.
– Стой прямо! Ногами не дрыгай и гляди мне в глаза! – холодно говорит он.
– Ну, глянул, – робко отвечает Вовка.
– И что ты там видишь?
– Ну, ничего… Синяк вижу, царапину…
– Не туда смотришь, смотри глубже…
– Ну, круги вижу… Зрачок, дырку…
– Ты видишь в моих глазах гнев! Кто высыпал ведро золы, а вчера бросил валенок и мёрзлую кошку за стены нашей крепости? Ага, молчишь! – Он хочет дать Вовке щелчка, но раздумал и усмехнулся. – Исчезни! Здесь нейтральная территория, но смотри не попадись мне на поле боя!
Тимур отпустил руку Вовки. Вовка мчится прочь и тотчас же попадает в лапы Юры.
– Стой! О чём ты шептался с Тимой Гараевым? – спрашивает Юра. – Ага, измена! Ты замышляешь предать родной двор и переметнуться к нему на чужбину!
– Нет, он не задумал на чужбину, но он хвастун и он надоедает больному Саше, – с презрением говорит Женя Максимова. – Юрка! Значит, решено! Устроим для раненых ёлку?
