Kitabı oku: «Враги-Друзья», sayfa 8
Он удивился, когда Алиса ответила взаимностью и ждала его прихода, как и обещала вчерашним днем. Кажется, ей становилось лучше, ощущая большую близость с Августом, подпитанную доверием к его искренности. И он стремглав мчался к своей возлюбленной, возникало ощущение, что они близки друг другу много лет, а их любовь длится вечность, несмотря на недавнее знакомство. Как будто они любили на расстоянии, сохраняя верность телу и душе. Рутинность жизни продолжалась, но новые эмоции, чувства, размышления, переживания, страдания, познания – все то, что имело невидимость, – дарили свободу жизни, отгоняя тоскливое состояние, связанное с бессмыслием существования. Он также вставал рано утром, умывался, ел, смотрел телевизор, возможно, читал, собирался гулять или устраиваться на очередную работу – изо дня в день начиналось и заканчивалось одинаково, но было наполнено кучей неизведанного и нового, направленного по новым маршрутам следования.
Добравшись до дома Алисы, в очередной раз трепетом покрываясь в неизведанности влечения, Август созерцал ее нежные черты лица со смугловатым оттенком кожи, таким молодым: ее внешность подтверждала принадлежность к состоятельности культурного и интеллектуального просвещения. Многие парни и девушки в их возрасте были похоже на взрослых грубоватых особ, с гордостью торжествующих о своем социальном положении, как о состоявшихся людях, хотя исполнилось только двадцать. Все отрицательные и положительные качества отражались у них на лице – вся вычурность, похабность, грубость выливались на физионимии, телосложении, коже, волосах, – насколько они стремились быть похожими на успешных, состоятельных, продвинутых личностей, надевая лживую корону амбициозности и значимости, настолько ужасней становилась их внешность. Отчасти, много людей принимали обманчивые облики, – природу не обмануть: она скорректирует принадлежность к определенному типу человечности, распознает ложь и исправит положение состояния изощренности.
В общем, внешний вид говорил о многом!
Август прильнул к лучистому солнцу новых дней, наслаждаясь свежестью цветущей сирени по весне, вдохновляющей на жизнь рядом растущих осоку и берез. Нет, весна еще не наступила, лишь Алиса могла напоминать о ней. В очередной раз он был шмелем, стремящийся испить нектар благоухающего цветка, распустившегося после встречи с ним. Круговорот, неправда? Главное, чтобы это продолжалось вечно, хоть и будут разногласия в их жизни: споры, ссоры, негатив в адрес друг друга, слепые ревности, дурные психи. Иногда, не хватает мудрости взаимопонимания между любимыми, что приводит к поражению чувств и эмоций. Хотя, истинная любовь присуща не каждому. Августу не всегда было понятно, как можно унижать свою девушку в присутствии своих друзей, а с ней вести себя паинькой. Ненависть к суженой проявлялась в самых неизведанных испорченных формах отвращений – парень мог за счет своего самоутверждения так принизить свою партнершу, что волосы дыбом вставали. И какая речь о любви могла идти? Никакой! А когда девушки позволяли вольности в адрес своих мужей, тогда Август с трудом доверял искренности и невинности женского благоразумия. Все проявлялось на этапе долгих отношений, хотя и месяца хватало выявить изъяны льстивой любовной связи. Август и Алиса надеялись, что это не так, мистическим образом думав об одних и тех же умозаключениях по поводу дальнейших отношений.
Они были настолько молоды, что философствовать на тему серьезности супружеской жизни не позволял опыт, который лишен практических наработок, – лишь один создатель знал: их любовь непоколебимо искренняя, самая светлая связь, объятая оболочкой верности и честности.
Август пробыл у Алисы до позднего вечера, пока ее родители не явились домой, конечно, он ушел незадолго до их прихода. Они много говорили, узнавая разные стороны положительных и отрицательных характерных черт, притираясь друг к другу, нажимая на разные эмоциональные клавиши, для распознания чувственности к увлечениям, для разузнания импанирования к разным типам людей: какое отношение проявлялось к определенным человеческим поступкам. Эти углубленные анализы привели к большей симпатии, наделенной отрицательными качествами их частей души, которые стали им приятны, не вызывая отвращения. Важно влюбиться в человеческие пороки, странности, излишки, а если они совсем выпирают за рамки приличия, следует обуздать негативные начала, проявляя заботу, в которой мягко уравновешиваются изъяны с добрыми проявлениями, концентрируя внимание на лучшем исходе. Они способны без упреков вести конструктивные беседы по необходимости, не затрагивая внутреннее эго. Умение ждать, когда прекратит пылать злость, умение понимать, насколько бы ошибочно не было суждение: прекрасно осознавать склонность к чувственности, состраданию, открытости своей половинки. Август был готов защищать Алису всеми способами, а она в ответ готова дарить ему все прелести жизни, даже если он этого не хотел. Алиса также способна защищать Августа, чего он допустить не мог, ссылаясь на свою мужественность, дающая силы защитить их обоих. Но если представится случай, она отстоит его достоинство, а он не допустит осквернить ее честь. Дополнять друг друга им придется, хотя, они так мало друг о друге знают, но их будущее вполне известно.
Когда он был с Алисой, ему не хотелось напоминать ей о том, что она пережила: они поговорили об этом, затронув мимолетом ею испытанное, – казалось, она уже принимала ситуацию, как должное, закалившись перед сентиментальностями. Он же хладнокровно переваривал ею сказанное, мысленно находя это отрепье и извергая на них накопленную ненависть в виде правосудия. Полиция же не могла сдвинуться с места, потому что теперь, если преступники будут найдены, никак их причастность к содеянному не доказать – нет прямых доказательств в виде свидетелей, отпечатков, остатков кожи, волос нападавших, по экспертизе чего можно было причислить их к виновным. А пока, все только вилами писано по воде, да и Алиса выздоровела, – теперь дела нет до ее состояния, ведь все в порядке, жалоб нет. Алиса сама не сильно участвовала в допросе, который производился для установления мотивов преступления: ей было тошно выдавливать и прорисовывать в голове вновь и вновь картину насилия, ей тяжко вспоминать уродливые лица покушавшихся на ее жизнь. Поэтому установилось безразличие к расследованию этого дела, сопровождаемое различными доводами отсутствия улик. Некоторые предполагали, что она покрывает своего молодого человека, который мог в гневе расставания броситься за ней, но это предположение настолько глупое, что подтверждает некомпетентное ведение дела, ссылаясь на вымышленные догадки: у Алисы не было парня, как можно было придумать такую чушь, ничего не свидетельствовало о ее связи и расставании с вымышленным «парнем». Алису сильно огорчали выдуманные истории, казалось, специализирующихся в своем деле людей, – доверие пропало!. В общем, ей не хотелось дальше озадачивать расследованием ее «несуразного», для правоохранительных органов, обстоятельства, которое лишено их смысла. Хотя, побои, разорванная одежда, стресс, перенесенный от ужаса контактирующего с реальностью смерти, оставляли надежды на скорое шевеление в раскрытии ее дела.
Август был в шоке от притупившейся заинтересованности полиции в полной мере изучить детали попытки изнасилования беззащитной девы, у него в голове не укладывалось: как можно пустить на самотек жестокое отношение с доброй, ни в чем не повинной девчушкой, которая столько страданий перенесла, стараясь держаться, не падая духом. Он не в коем случае не обвинял их в некомпетентности, не был настроен против их аппарата расследования и не принижал методы раскрытия преступлений, но, когда ухватиться было не за что, нельзя опускать руки – добиться результата можно только кропотливо собирая по крошкам обстоятельства случившегося. А таких людей не нашлось среди сотрудников, которые заинтересовались в один миг несправедливостью и зверским издевательством, – ведь убийства не произошло! Тогда бы обстоятельства набрали другие обороты – возмутилась бы общественность, склонная обезопасить свои жизни, не беспокоясь о возможности на их покушение. Тогда бы все довели до конца, начиная с самого начала.
Идя по морозным улицам уже без Алисы (было поздно, и надо идти домой), предвещающим приход зимы, Август смотрел на темно синее небо, наполненное мерцающими звездами, скрывающимися за перистостью дымчатых облаков, глухо напоминающие о своем присутствии. Начинались первые ночные морозы, сопровождаемые редкими снегопадами, наполняющими улицы, дворы, дома, почву, деревья стилем безмятежности, даря пушистый облик белоснежности, которая к весне потеряет свою былую красоту, наполнившись слоями песочной и коричневой грязи. Загрязненный снег слоями чередуется под сугробами; когда снежный покров наберет свой максимум в середине зимы, кажется, что это угольные пласты горизонтального, наклонного, крутонаклонного и крутого залеганий в общем массиве снежных «пород». Интересный факт: нарушения простирания пластов грязи такие же, как и в геологии – пликативные и дизъюнктивные. Природа во всем подчиняется законам физики и математики, в каких бы масштабах не измерялись значения.
Насытившись свежим воздухом прохлады, заморозив щеки, нос, пальцы ног и рук, август решил прекратить прогулку, сев на первый попавшийся автобус, потому что до самого дома ему вряд ли удастся доехать, дожидаясь нужного транспорта – время было десять часов (22:00). Было первое ноября, то время, когда в этом регионе начинается полноценная зима, с разыгравшимся аппетитом заморозить все живое и неживое. Становилось радостней на душе, казалось, мир вновь приобрел красоту и величие, наполнявшись новыми красками и отражениями, пусть они были однотонными.
У Августа снова разыгралась ненависть к тем тварям, беспечно шлявшимся по городу, хваставшихся своим постыдным подвигом: ему так казалось. Минуту за минутой он прогонял идеи, как найти этих выродков и наказать по заслугам. Он даже не понял, как добрался до своей остановки, в очередной раз вдыхая свежий воздух, правда, частично наполненный газами отопительных систем частных секторов и выхлопов машин: все равно ему было легко, и на минуту удавалось отвлечься от удручающих мыслей, хотя, он не искал возможности перестать думать об отмщении. Снова дом, снова все своим чередом, но только теперь ему представилась возможность окунуться в детективное расследование.
Августу на ум пришла нелепая идея, которая до селя не возникала у него в голове: может быть, все же посмотреть тщательно по геопозициям примерного местоположения, а даже точного, не сделаны ли рядом с баром какие-либо фотографии четверых ребят, которые, возможно, окажутся теми самыми обидчиками Алисы – если можно этих нелюдей так называть. И моментально, присев на кровать, готовый приступить ко сну, он начинает шерстить просторы социальных сетей, натыкаясь на информационные свалки, которые затягивают в пучину развращения разума, отупляя его. Собственно, сначала Август вбил улицу, на которой находился бар, но все безрезультатно, тем более, фотографии с отмеченным местоположением сохраняются в общем поиске неделю, а время прошло на два дня больше. Но он не сдавался, теперь ему пришлось поискать более узко, вводя название самого бара «Ирландский паб», уповая на то, что будет шанс найти фотографии, выложенные позже той даты, когда все случилось. Но искать по фотографиям предполагаемых злоумышленников бесполезно: какой преступник поделится информацией в социальных сетях своего недавнего пребывания недалеко от совершенного преступления – бред, надо быть настолько глупым и безмозглым, не боясь огласки, совершив такой низкий поступок. А кто сказал, что они полны знаний и умственно развитые, когда идут на такое деяние, не предполагая о последствиях наказаний? Полно, все они предполагали, знали, чем могут быть чреваты последствия, если полиция их разыщет: они бы выплатили огромную компенсацию, за причинённый моральный и физический вред, расплачиваясь всю свою никчемную жизнь, или же за это поплатились их родные, не в чем неповинные, желающие уберечь свои чада от тюремных заключений. Клеймо на всю жизнь оставит и мягкое наказание в виде условного обвинения с исправительными работами. Но это в лучшем случае, если обе стороны пойдут на компромисс, договорившись об огромной компенсации, в противном случае, им светит тюремный срок, где от них ничего не оставят благого, исчернив их души мужским насилием и скотским отношением всех отбывающих наказания в местах не столь отдаленных.
Все это ему было не важно, ведь полиция без энтузиазма подходила к раскрытию этого дела, не беспокоясь об опасности повторного нападения. А такое вполне возможно! Слишком много негатива скопилось в его сознании, да и знаком он с Алисой не так давно, чтобы яростно защищать ее интересы. Но ведь это была любовь, и запал неимоверно подстегивал его на вендетту, дабы восстановить честь своей прелестницы. Лишь малая часть его души сомневалась в разумности преднамеренний склонявшихся не к меньшему свершению преступлений, но благих. И сразу возникало оправдание: ведь, есть преступники разрушающие финансовое благополучие людского счастья, такие как мошенники, воры, спекулянты, а есть злодеи, очерненные мыслями о насилиях, издевательствах, жаждущие смерти живых существ – настоящие живодеры, удовлетворяющие аппетит, наслаждаясь мучениями истерзанной слабости жертвы. Конечно, ему сразу же хотелось мстить, испортить жизнь недоноскам, слоняющихся по городу без угрызения совести. Точно, он вершит справедливость! Им воздастся по заслугам!
На поиски Август потратил довольно прилично времени, используя все возможные ближайшие адреса, но решил перепроверить более точные местоположения, понимая, что время прошло довольно много – более недели, – кто-то из них мог выложить фотографию позже. И появляется маленькая зацепка: в глубинах нашего интернета все же можно найти разгадку – тайна, всегда, становится явью, пусть не во всем разоблачении, но с крошками, оставляющими след недавнего чаепития. На нечеткой фотографии, выложенной ровно неделю назад – после двух дней происшествия, – в темное время суток под желтым тусклым светом фонарей на фоне серого дома, в котором в десяти метрах находился тот самый «Ирландский паб» по адресу ул. Новоселова 5, запечатлены четверо парней с размазанными физиономиями, но с прослеживающимися чертами лиц. Первый, который снимал на фронтальную камеру, вытянув руку вперед, подав ее чуть выше головы, был в красной куртке, с темно синим пошивом тканей на боках и начале рукавов, остальные выделялись меньше, стоя в темных одеяниях с чередующимися оттенками серого. От «фотографа» один располагался слева, двое справа, как бы образуя галочку. Но это не имело никакого значения, лишь бросалось в глаза, как ненужная информация просачивается в мозг и прокручивает нейронные нити, заставляя зацикливаться на снедающих бессмысленных размышлениях. Снега не было, что подтверждало давность фотографии – явно сделанной не в течении трех дней. Ему это так нравилось, в тоже время прибывало волнение – он никогда не раздумывал о чем-то зверском, это не по его части. Забавно, но Август был добрейшим человеком на свете, это было не его взглядом на себя, а взглядом со стороны: любой человек находил в нем только праздное настроение, с мотивами помощи.
Трепеща, мандражируя, наполняясь дрожью, требушащей поджилки неконтролируемым действием, нашему герою доводилось принимать редкое решение, которое никогда более не возникнет в его голове – порешать сволочей. Он начал неистово бояться приближения дня возмездия, понимая: возможно найдены потенциальные преступники. В тот же момент удивлению не было предела, потому что, они оказались полоумными кретинами, выложив фотографию, а Август не верил своим глазам, что наткнулся случайным образом на иголку в стоге сена. Нереальное ощущение, все как во сне, ему не верилось, будто он телепатически чувствовал причастность именно этих «ребят», навлекая на себя моментами смутную уверенность в правоте обвинений, довольствуясь догадками и показаниями Алисы.
На следующий день, в среду, Август показывает фотографию Алисе. Она замерла от удивления, поняв, что он нашел тех самых людей, причинивших страдание невинной деве. После Алиса побледнела от ужаса, падая в бездну неприятных воспоминаний. Ей не хотелось разговаривать, она молча вспоминала выход бара, когда впервые заметила недоносков, и у нее четко отразились элементы одежды идентичные одежде на найденной в дебрях интернета фотографии. Она раз за разом прокручивала эти эпизоды, дабы убедиться в достоверности воспоминаний: если она ошибется, пострадают невинные люди, еще больше будут страдать их родные, которые разочаруются в своих отпрысках. Но если это те, кто причастен к изнасилованию Алисы (а теперь Август причислял попытку насилия к явному изнасилованию, ведь по определению они применили насилие) то и их предки частично повинны в произошедшем нерадивых детей. Родители, конечно, этого не желали, не в коем случае не пытались надоумить на аморальные деяния, но в воспитание безусловно была брешь, да и эти бедолаги постарались само-развиваться не в том направлении, беря за основу причинение боли, получая неистовое удовольствие от чужих страданий.
Переживать было не за чем: Алиса не ошиблась, помня в злополучные минуты таскания по сырой земле и мокрым отжелтевшим листьям лица тех нелюдей. Тот страх не затмил воспоминания, а, наоборот, проник в память и отпечатал, как на печатном станке, на коре мозга морды животных, по-видимому, издающих только звуки. Так ей представлялась вся хронология событий, в которой были уличены подозреваемые на фотографии, найденные случайным образом, заботящемся о ней почти незнакомым, но, как будто, всю жизнь любимым человеком. Интересная закономерность: всегда удается достичь желаемого результата, если, не задумываясь о неудаче, стремительно добиваешься поиска требуемого. Так и у Августа получилось раскрыть преступную группировку, но не ту, что занимается мошенничествами, воровством, а ту, которая покушается на жизни человеческие. Не может в голову взбрести благоразумному, доброму, светлому человеку мысль о истязании человеческой плоти – да, принять решение обокрасть кого-то, не является хорошим поступком, но это не отнимает жизни. Хотя, с Августом многие поспорят, и спорили, что наживаться на чужом горе, обкрадывать бедных и немощных людей, пользоваться своим положением и манипулировать остальными, являлось подталкиванием к смерти, кого ограбили, на что Август отвечал: «Ведь, прямой умысел покушения на жизнь отсутствует, поэтому, считаю их менее опасными и неблагодарными, имеющими право на исправление».
Август долго глядел на опустевшую Алису, потухающую с каждой минутой, разочаровываясь в перенесенном воспоминании. Он сожалел о вынужденности напомнить о случившемся, но делал это с намерениями воздать по заслугам, выяснив кто виновен. Август испугался от печальности Алисы, принимаясь ее утешить, подвигаясь всем телом к ней; вытягивая вперед голову, вытаращив глаза, как от удивления, он нежно спросил:
– Алиса, тебе что-то вспомнилось?
Она промолчала, потупив взгляд в сторону покрывала на кровати, мягкого, как шерсть длинношёрстого лабрадора, только из синтетических ворсинок цвета хаки.
– Прости, что спрашиваю о том злополучном дне, а может напоминаю, – теперь и Август отчаялся в своей настойчивости справедливого решения.
Казалось, она не заговорит, – прошла минута неловкого молчания, когда у Августа начинало гореть все тело и в зонах наибольшего жара под кофтой проступал пот, пытаясь охладить разгоряченное тело от неловкости. Алиса все также собиралась с мыслями, пытаясь объясниться с Августом, продолжая листать картинки сопоставленных очертаний человеческих фигур. Она раз за разом стыдилась своего тела, брезгуя беспомощностью состояния невозврата, ей казалось, что виновата только она, но, как в тумане, услышав голос своего спасителя, она начала отходить от ломающих ее сознание воспоминаний, терзающих душу. В общем, она не испытывала стресса, но совладать с чередованием эпизодов рокового дня не могла, через силу поворачиваясь на сбитого с толку Августа, который в ответ начал глядеть на нее.
– Это были они… Да, определенно они! Может я ошибаюсь…, но нет, все же они.
– Ты уверена?
– Да, мне кажется, да, – снова отводя глаза в сторону, лепетала Алиса.
– Алиса, если не хочешь или тебе тяжело все это ворошить, давай не будем. Прости меня, я очень сожалею! – Август всем видом изъявлял жалость, медленно подтягиваясь к Алисе, пытаясь утешить гладким прикосновением руки ее плеча, нежно притрагиваясь к ее фиолетовой ребристой тонкой кофточке, по типу водолазки, но без ворота. Ее тепло тела его очаровало, он вновь и вновь влюбляется в нее. Она чувствует прикосновение его парящей руки, – воспрянув духом, ощущает надежную заботу, как от близкого человека.
– Все хорошо, тебе не за что извиняться.
– Но все же, давай поговорим о чем-то другом, не знаю… ты планируешь поступать на высшее образование? Мы с тобой так и не затронули эту тему.
– Планирую, но не знаю куда. А ты? Помню, ты говорил, что на экономический факультет собираешься!? – В их общении присутствовало некое робкое, застенчивое влечение, проявляющееся из-за совсем малого знакомства и еще меньших отношений как мужчины и женщины. Поэтому они боялись сказать лишнего, дабы не показаться несносными.
– Да, если все пойдет с работой, – вдруг появится возможность добиться карьерного роста, тогда образование станет для меня визитной карточкой. Хотя, я не верю, что учеба в университете даст мне необходимые знания, если я этого не захочу, – получается, я буду платить за учебу, дабы получить бумажку, свидетельствующую о моих познаниях!? Нет! Это будет липовое доказательство того, что я прошел обучение. – Август зацепился за наболевшую тему, и невзгоды покинули обоих, погружая в сладостные размышления о неразумности обучения. – Но, либо я закончу университет, получая реальные знания, стараясь не зубрить, а изучать, либо мне такой диплом не нужен, где все фиктивно и основано на коррупционерских действиях.
– Почему ты решил, что все подкупаются, и университеты являются, тем самым, продажными?
– Но ведь это очевидно: мой друг учится в университете – все предметы покупает, знаний получает ноль, программы обучения сокращенные, все ориентировано на самообразование, есть знакомый, который закончил по специальности университет и никуда не устроился – он тоже купил все предметы и никак не просветился, лишь просидел на шее у родителей. Таких примеров масса, а про заочное образование я молчу – здесь совершенно нет дисциплины, каждый сам по себе. В итоге – диплом. Ну и на кой черт он мне сдался, если я и так могу больше получить полезного, используя различную литературу.
– Согласна, вот и я не знаю, есть ли смысл поступать, когда кругом обман.
– Я думаю, смысл есть, повторюсь, если ты сама захочешь извлечь нужное для себя, изучая, открывая, исследую, решая сложные задачи. В будущем придется дополнять полученные знания, обрабатывать огромное количество информации и анализируя все исходы событий. Воспитавши в себе эти качества, можно с уверенностью говорить о значимости университета, так как там можно получить все необходимое. А когда ребята обучаются с целью получить листок, уведомляющий его родителей о том, что их сын не недоумок, а вполне вразумительный парень, или то, что дочь выбилась в люди, получив одобрительные отзывы со стороны университета, и теперь может не быть поломойкой, как ее мать, то это пыль в глаза, прикрывающая правду горечи.
– Я с тобой согласна, поэтому пока нет необходимости куда-то поступать, можно профессионально развиваться и в творчестве. Я, например, рисую!
Он был поражен, когда она повела рукой на стену. Август обратил внимание на картины в ее квартире, но он и подумать не мог, что их касалась рука художницы, сидящей прямо перед ним. Это было настоящее произведение искусства: картина написана акварелью или акрилом, впечатляя своей утонченностью мазков и сочетанием оттенков краски, которые в точности передают картину происходящего. Там был мальчик в роще берез играющий в мяч на склоне травянистого пригорка, флора которого постепенно превращалась в солому, готовясь стать теплым покрывалом для кормилицы почвы, березы медленно перевоплощались в осеннее обличие, не отпуская зелень листьев с веток. Только ветер стремглав отрывал их с обессиленных ветвей, развивающихся на воздухе, минуя силу притяжения, а три бедных, отнятых от матери, болезненных дитя пролетали над головой мальчишки, который укутался в шарф в черно-красную полоску, расположенных поперек шарфа. Он тоже развивался волнообразно, повествуя о начале осени, которая поглотит все листья, отберет их у прародителя и пустит в пляс бесконечной вереницы листопада. Так и называлась картина «Красный шарф». Потрясающее впечатление получил Август, увидев живое воспроизведение событий красками, повествуя искусным применением всей палитры о начале осени, приближающей неизбежную подготовку к зиме. Только мальчишка был подготовлен, сидящий в теплой одежде, не о чем не беспокоящийся, беззаботный, поглощенный забвением игры. Август был там, наблюдая дальнейшее: мальчишка встает, хватает мяч и бежит между зарисованной густотой леса по засыхающим цветочным травам, чередующихся оттенками зеленого и желтого: бежит он к родителям, которые стоят возле машины, наслаждаясь свежестью дикого воздуха и лона природы.
Не ожидал Август встречи с таким талантливым человеком – она была непревзойденной! Еще много картин показала Алиса, нарисованных прошлой зимой, весной и летом, говоря о каждом времени года в аллегоричной манере описывая нашу жизнь эмоций. Были неплохие натюрморты ее кухонного стола, и в стиле импрессионистов пейзажи дворов и улиц.
– Я рисую пару лет, но до этого изучала живопись, интересуясь личностями художников, даже писателей, рассматривая множество картин и читая уйму книг, чтобы понять истинное предназначение искусства такого стиля, прочувствовав душевно творческую натуру. И у меня возникла мысль, а почему не попробовать рисовать, но я долго не решалась, так как понимала, мне это не дано. Хотя, что-то в итоге получилось, правда, до совершенства далеко.
Август глядел на картины ошеломленными глазами, в памяти вороша увиденные картины великих художников, ставя мысленно их в сравнение с картинами Алисы – он нашел великое творение, она была неподражаема. Он с раскрытыми глазами, также ошеломленно подняв вверх брови повернулся на нее и сказал:
– Ты шутишь!? До совершенства!? Эти картины достигли не только совершенства, но и переплюнули амбиции всех начинающих художников, что сравнимо с идеалом. Ты стоишь рядом с Мане и Моне, Пикассо здоровается с тобой за руку, Шишкин стучится в дверь, дабы попросить тебя нарисовать играющего мальчика в таежной глуши. Гениальности нет предела, но ты уже ее достигла. – И он продолжил внимательно разглядывать все элементы зарисовки, дающие четкость воспроизведения: ни одна деталь не была потеряна, каждый контур в точности рассчитан, не переча законам физики и математики.
– Август, перестань, – удивленная, но нахмурившаяся, произнесла Алиса. Она обомлела от столь милых комплиментов, но свое творчество ей приходилось критиковать, и никогда она не увидит в себе гения, потому что гений видит множество изъянов и будет их находить всегда, не достигнув для себя конечного результата.
Талант, ничего больше, и настоящая одаренность не появится перед глазами ее, – только взгляд со стороны будет признанием ее превосходности.
Они обсуждали сюжеты, зарисованные на холсте. Каждую новую картину она помещала в рамку красного дерева, а остальные были скручены в трубу, перевязаны резинкой и сложены в большую корзину почетности, которую Алисе предстояло получить. Август шутливо брал в руки свернутый ватман и смотрел в него, как капитаны кораблей дальнего плавания разглядывали в подзорную трубу приближение врагов на горизонте, дальнейшее развитие непогоды или прибывая в поисках земельного пристанища, дабы поднабрать продовольствия. Но видел он не даль морских мечтаний или реальную картину узкого спектра окружности, где виднелся противоположный дом с тайными действиями людей за окнами и шторами, которые так манили, а видел он часть шедевра зарисованной заснеженной рябины, полной багровых гроздей ягод, кормящих птиц в знойные морозы. Именно на теневых бортах имитированной трубы, в которую проникал взор Августа, виднелась живость картины, которую хотелось развернуть и изучить: свет в конце тоннеля он более не наблюдал, стараясь заглянуть на стенки шероховатой поверхности, покрытой матовыми красками. Она позволила одним кивком ему лицезреть ее творение. Ахнуть не удалось, потому что пришлось увлечься рассматривать снова и снова мельчайшую частичку произросшей у дороги города молодой рябины. Это было также великолепно, как и все остальные картины; он был готов притронуться воочию к этому дереву, потрясающий контраст нависающих в невесомости гроздьев ягод на свету коралловых, а в тени багровых, сочетался с бело-серо-черным фоном искусственно созданного мира людей: эти дроги, дома, тротуары, наполненные снегом, занимали весь пейзаж, но рябина заполняла всю картину яркой живостью.
– Ты продала хоть одну картину?
– Да, как-то у меня купили одну, даже за хорошую цену, но мне стало жалко, что они могут угодить не в те руки, и я перестала думать о заработке. Все мои дети при мне! – Разулыбавшись и порозовев, Алиса нечаянно показала Августу заботливость, которая излучалась вместе с добром.
– Слушай, я согласен, пусть это будет при тебе. Но твой талант не должен прозябать! Ты должна показать свои картины на выставке.
– Август, всему свое время, ты меня немного смущаешь – не такой-то у меня и талант.
– Брось, ты молодец, лучше я не видел! Лучше не видел тебя и твоих картин.
На этой ноте они сплелись в тесные объятия, понежили друг друга лаской и продолжили просматривать оставшиеся картины.
Алисе было не по себе после увиденных фото, которые предоставил ей Август, и лишь вновь проникшись искусством, она отвлеклась, но периодически наводила себя на мысль: «Август их нашел, но зачем?». Ее уже не беспокоило состояние скверности по отношению к произошедшему, ее удручала ярая заинтересованность Августа в этом деле. И как только они перешли попить чай на кухню, она, разливая по чашкам кипяток, кладя туда пакетики с заваркой, спросила Августа:
