Kitabı oku: «В пропасть из хинкальной», sayfa 7

Ты не Беатриче

Ты не Беатриче,

Хотя я пытаюсь тебя возвеличить,

Увековечить,

Но времени перечить

Не получается, оно обезличит

Любого. Никто никогда не отыщет

Все наши тайны. Лишь пепелище

Останется от нас, от наших мыслей. Кто взыщет

С нас за мысли, слова, за поступки и прочее

(Здесь стоит не вопрос, здесь стоит многоточие).

Гроза

В безмолвной пустоте,

В холодной темноте

Бескрайняя ночная степь грустит.

Спит влажная земля,

Блестят росой поля,

Лишь вдалеке мятежный гром гремит.

Предвестники грозы,

Две крупные слезы

На землю падают с задумчивых небес.

Шумит в низине лес,

Треск молодых древес

Доносится из-за речной косы.

Гроза. Сиянье. Гром.

Как будто бы дождём

Природа хочет смыть мою печаль,

Тоску минувших дней,

Блеск голубых очей,

Твой взгляд безмолвный, устремлённый вдаль.

Дождь хочет навсегда

Из памяти моей

Стереть твой образ, словно смутный сон.

Свирепой бури стон

Становится всё злей,

И всё сильнее льёт из туч вода.

Сквозь пелену

Сквозь пелену последнего дождя

В бессмысленных и грязных лужах

Я вижу отражение себя

И ощущаю свой талант ненужным.

Последний и бессмысленный закат,

Лучами проникающий сквозь окна,

Похоже, мне нисколечко не рад.

И небосвод, что из презренья соткан,

И месяц издевательской улыбкой

Меня как будто гонят отовсюду.

Я в комнате сижу с пустой открыткой,

Где пишут, кем я никогда не буду.

Холодный космос безразличным мраком

Меня толкает силой в одиночество.

Я признаю свои успехи браком,

Не сомневаясь в собственной порочности.

Сквозь пелену рыдающего неба

(Нет, не по мне, ему я безразличен)

Я наблюдаю в лужах, кем я так и не был,

И этот вид мне стал давно привычен.

Возвращайся

Возвращайся ко мне последней, самой желанной хинкалиной,

Роковой перекладиной в замерзшем пространстве, опорой обманчивой,

Похмельем, белой горячкой, весенней проталиной.

После Сталина в ложную оттепель введи меня вкрадчиво.

Возвращайся ко мне пациентом берлинской больницы,

Вавилонской блудницей, туда, где не всё потеряно,

Чтобы в повести нашей опять на последней странице

Оказаться в Дубовке у ямы в спину расстрелянной.