Kitabı oku: «Реальности Лёлика», sayfa 3
Толя, ошалевший от случившегося, со странной пассажиркой на заднем сидении машины, метался по Москве. Он не знал, что делать и сильно нервничал. Ситуация, прямо скажем, не из рядовых. Его трясло и он плохо понимал происходящее. «Надо успокоиться и после подумать о ситуации», – пронеслось в его голове. Надо успокоится! Будь неладна эта старая перечница. Чёрт! Попал!
Позже, слегка собравшись с мыслями, он решил заехать во двор к Олесе и обождать там до ночи. А затем, оставить бабулю где-нибудь в безлюдном дворике или тёмном скверике, тихого центра Москвы. Почему Йетс-младший решил так сделать – непонятно. Вероятно, нервы. Он даже не позвонил своему папочке, как делал всегда, при малейшей трудности. Сейчас Толя действовал сам. Может, уже вырос? Да, фиг знает!
Толя въехал во двор, поставил машину на обычном для себя месте и облокотился на руль, пытаясь перевести дух. В этот же самый момент, туда же подкатил здоровенный розовый джип и припарковался рядом, встав таким образом, что практически закрыл собой Толино БМВ. Толя иронично посмотрел на машину идиотского цвета, но пожалел, что сейчас у него не такая же. В смысле размера, а не цвета. Так как, в данной ситуации, стрёмную «пассажирку» гораздо легче спрятать в такой большой машине.
Затем его внимание, автоматически переключилось на аккуратный подъезд Олеси. А вскоре, к его огромному удивлению, оттуда вышла сама Олеся. Но ещё больше эмоций вызвало то, что из вычурного джипа выскочил нахальный негр, хозяйски обнял и поцеловал его девушку. А та, с видимым удовольствием, приняла это. Тут Толя, забыл даже про старушку. Ну, ничего себе! Вот тебе ещё одна «приятная» новость! Его охватила такая дикая ревность, что он захотел прикончить чёрного хахаля. Причём, тут же! Толя даже поискал рукой монтировку, которую всегда возил с собой, так, на всякий случай. Сейчас она точно пригодится! И он разобьёт эту наглую «излишне загорелую» морду. Но, внезапно у Олеси сломался каблук и она, сопровождаемая Джонни, вошла обратно в подъезд. А Толя вынужденно и с большим сожалением, отложил расправу.
Как только парочка скрылась в подъезде, мысли Толи тут же поменяли направленность, приобретя характер метеоров, думалось уже о старухе, валявшейся на заднем сидении. Толя понял, что сейчас надо действовать и выскочив из своей машины, дёрнул заднюю дверь джипа. Сердце заколотилось ещё сильнее, когда дверь приветливо открылась. Молодой человек на всякий случай оглядел окрестность и убедившись, что свидетелей не будет, мгновенно перенес старуху в джип. Уф! Есть!
Бабуля оказалась очень тяжелой, но Толя не обратил на это никакого внимания. Чуть запыхавшись, он разместил неподвижную Зинаиду Петровну в багажнике джипа, торопливо прикрыв старушечье тело какой-то тряпкой. После чего поставил своё авто на сигнализацию и спрятался за деревьями, понаблюдать, что будет дальше. Где-то через пять минут, Йетс-младший отметил, как компания из четырех человек входит в подъезд, одного из них он сразу узнал. Сегодня они уже виделись, ему Толя возвращал мелкий Олесин долг. Это воспоминание странно взбудоражило, он почувствовал, даже нет, болезненно ощутил, ту растерянность, которая исходила от этого паренька несколько часов назад. Толя уже не видел в том смешного неудачника, он видел в нём себя. Разбитого и обманутого себя, обречённо следящего за изменщицей и её стильным черным приятелем.
Йетс снова еле сдержался, чтобы не броситься с монтировкой на розовый джип. Он буквально трясся от желания избить соперника и разбить его дорогую машину, однако маленький сюрприз, спешно перемещённый внутрь большого внедорожника, мешал это сделать. Толя понимал, что сейчас лучше вообще не светиться, поэтому, сжав зубы, с тихой ненавистью смотрел на вышедшего из подъезда Джонни, а затем, Олесю и еле переваривая нахлынувшую злость, наблюдал, как те уезжали.
«Шлюха, эта Олеся», – произнёс вслух Толик. «Ну, тебя на хрен, тварь»! – добавил он чуть позже и гаденько улыбнулся, представляя себе рожу соперника, обнаружившего в своем багажнике бездыханную старушенцию. Его отпустило, он смеялся, а после вообще ржал, как конь, еле удерживаясь на ногах. Это стало праздником души и острой реакцией сильно расстроенных нервов.
Событие, которое разворачивалось на крыше, неплохо обставили: водки, хоть залейся, апельсиновый сок и целых две курицы. Всё это разложили на сделанном Лёликом дощатом столе. Красотища! Вид реки и парка завораживал, лёгкие почти неуловимые сумерки добавляли таинственности. Природа располагала к общению, а красноречивый Паша быстро нашел общий язык с веселушкой Ритой и занудой Димой. Он болтал о КВНе, как будто они знакомы уже много лет. Лёлика спутывало сильное опьянение и он, немного пошатываясь, подтащил пустые ящики к столу. Надо же на чём-то сидеть!
– Всё! Будем пить, – сказал Лёлик, делая голос бодрым и трезвым.
– Я разливаю. Первая, по полной, – традиционно произнёс Паша.
– Я не могу по полной, – стала протестовать Рита.
– Можешь, можешь, должна мочь – ты же женщина! – примирительно настоял КВНщик.
– Хорошо, – обречённо согласилась Рита.
– Крепитесь, студенты – это вам не шпаргалки в трусах прятать, взрослейте, – авторитетно продолжил застолье Паша.
– Мы постараемся, – одобряюще засмеялась Рита.
Первый тост «за знакомство» выпили все и до дна.
– На самом деле мы отмечаем расставание Лёлика и его девушки, – важно произнёс Паша.
– Может, не надо подробностей – это никому не интересно, – немного смутился Лёлик.
– Как не интересно? Интересно. Вот Рите, например, интересно и Диме интересно и мне интересно, – запротестовал Паша.
– В общем-то, мы и не встречались, – скромно уточнил Лёлик.
– Всё это великолепие, которое вы здесь видите и стол, и тщательно подобранный вид, и ящики, чтобы на них сидеть, всё это сделано во имя Любви. А он говорит, не встречались! – иронизировал Паша Ложкин.
– Здесь действительно очень здорово. Вот мне никто такого не делал! – капризно поглядела на Диму, Рита.
– Лёлик, твои акции в глазах женщин понемногу повышаются. Итак пьём за женщин! – провозгласил Ложкин новый тост.
– Только не по полной, а то я уже совсем пьяная! – замахала руками Рита.
– Пьём по потребности и закусываем по возможности, – миролюбиво согласился Паша.
Дима выпив «за женщин», начал на всех злиться. Ему вдруг показалось, что он стал совсем не интересен Рите. Его бесил панибрацкий Паша, без умолку тараторящий какую-то чепуху, его бесил грустный Лёлик, его бесило всё. И он, поддавшись этому чувству, решил напиться в хлам, чтобы не ощущать нахлынувшего раздражения. Одним словом, ревность вселилась в юное неокрепшее сердце, а разум отверг путь борьбы и трусливо сдался, приняв любой исход в возникшей ситуации. Сегодня Лёлик словно заразный распространял вокруг себя сложное, деструктивное чувство ревности, а поддавшийся этим флюидам Дима, злорадно вспоминал слова пестующей его матушки, которая утверждала, что от женщин ничего хорошего ждать не надо и что они все – стервы, да потаскушки. Естественно, кроме неё самой. Она, точно нет. Она – идеал! Правда про своего отца Дима знал только одно – он космонавт!
А ещё в воспоминания Димы врывалась пышногрудая Диночка. Дина – это девушка, с которой он расстался неделю назад. Дина обладала удивительно привлекательной фигурой. На самом деле, Дима познакомился с ней из-за невообразимого декольте. Личико Дины казалось ему немного строгим, но миловидным, девушка любила ходить по студенческим кафешкам и пить с друзьями дешёвое пиво. Она в целом хорошая, только иногда ей сносило крышу и она трахалась с Димиными друзьями. Со всеми, которых видела. И чтобы не растерять друзей, Дима решил с ней больше не встречаться, хотя сильно привык к её страстным губам и шикарному юному телу. Но всё-таки, что-то в Диночке ещё привязывало, что именно, Дима понять не мог, но сейчас это «что-то» неукротимо тянуло к ней.
Когда Дима выпил ещё, воспоминания стали чувствительнее и ярче. В конце концов, он не выдержал, встал и отошёл в сторону. Прошлый опыт стократ усилил противоречивые эмоции и спрятавшись за трубу вентиляции, молодой человек позвонил Дине. То ли Дима хотел узнать, как у неё дела, то ли просто много выпил, сложно сказать. Скорее всего, это стало ничтожной местью за жгучую ревность, которую он сейчас переживал. Как бы то ни было, Дима договорился о встрече. Тем более, что Дина намекнула, что соскучилась. Сказала, что он самый лучший парень в её жизни. И ещё массу милых сердцу вещей. После чего образовались сомнения и раздвоенность настоящей ситуации. Дима не знал, как себя вести. Ему хотелось уехать, но эта вечеринка только началась. Может, остаться? Или плюнуть и вернуться к старой подружке? Дима напряг свой невразумительно работающий мозг, пытаясь найти удобоваримый выход. Это ввело в ступор, так как алкоголь, ревность и заложенное природой неумение выкручиваться, яростно объединились против него. Когда он пошатываясь подошёл к компании, Рита говорила Лёлику о том, как она любит клубнику.
– Клубника должна быть красная и крупная, – очень пьяным голосом утверждала Рита. Дима посмотрел на неё и не менее пьяным голосом заявил, что звонила мама и попросила купить лекарство в аптеке. Это было лучшим, что он смог придумать на данный момент. Реакции не последовало никакой. Народ находился в той кондиции, когда выпитый алкоголь требовал веселья и дальнейшего продолжения банкета.
– Рита, может, пойдем? – пробурчал Дима.
– Дим, давай ещё потусуемся. Смотри, как здорово или, если хочешь, сходи, купи лекарство и потом возвращайся.
Дима подумал, что удобнее всего уйти прямо сейчас. Таким образом он экономил время и мог быстрее попасть к бывшей. Затем в нём проснулось мерзкое щемящее чувство, что-то вроде совести. Он посмотрел на Риту, потом вспомнил Дину и понял, что банально хочет потрахаться. Безразлично с кем, просто испытывал такое желание и всё. Щемящее чувство, сильно напоминающее совесть, тут же исчезло, а эрекция нет!
Он меньше минуты думал, что нехорошо поступает с Ритой, оставляя её одну с чужими людьми. Это казалось неправильным. Но тут же вспомнились слова его заботливой матушки о том, что все женщины шлюхи. «Ладно», – подумал он, пойду якобы за лекарством, потом позвоню Рите и скажу что-нибудь, почему не смог вернуться. В конце концов ей здесь не так уж и плохо. Такой выход из сложившейся ситуации показался самым верным.
– Ладно, Рита, я пойду поищу лекарство. Если что, обязательно перезвоню, – вслух произнёс Дима.
- Договорились. И купи на обратном пути сигарет, – попросила Рита, даже не глядя в его сторону.
– Если не забуду, то обязательно куплю, – зло кивнул головой Дима и направился к выходу. Спустившись на улицу, он увидел Толю, который садился в машину. Их взгляды встретились.
- Ты приятель Лёлика? – спросил Толя.
– Да, но не такой уж давний, – признался Дима.
– Тусовались? – продолжил Толя.
– Лёлик на крыше обиходил местечко, посидели немного, – вздохнул Дима.
– Так там же замок должен висеть? – не унимался Толя.
– У Лёлика ключ есть. Кстати, до метро не подбросишь? – набрался наглости Дима, которому совершенно не хотелось идти пешком.
– Тебе куда ехать? – уточнил Толя.
– На «Белорусскую».
– Мне туда же, могу подкинуть, – соврал Толя.
Толя не ехал на «Белорусскую», но папа учил тому, что всегда, когда строишь план обороны, надо запасаться, как можно большим количеством алиби. Мало ли что может пригодиться! Толя подумал, что в случае чего, это станет отмазкой и он всегда сможет сказать, что приезжал за своей подругой, а потом отвез приятеля соседа. Вроде немного глупо, но вдруг пригодится? – думал он. И ещё, Толя испытывал страх, ему требовалось общество, так он себя чувствовал более защищенным. Йетс-младший понимал, что совершают проступки все, а попадаются только те, кто трусит. «Мир жесток», – говорил отец. «Бей первым, наотмашь и улыбайся каждой мрази». Толя решил на всякий случай подружиться с Димой, он ничего не знал о хитроумной судьбе, но уже пытался ей управлять.
Компания на крыше растворилась в красоте вечереющей Москвы. Других слов описать происходящее просто нет. Выпитое впитывалось в кровь и давало свои удивительные результаты. Лёлик тупо смотрел на реку и погружался в мутные алкоголические печали. Ему вдруг показалось, что ещё возможно достучаться до Олесиного сердца и очень пьяными мозгами, придумывал очередной «хитроумный» план. Потом что-то переклинило и он неожиданно признал всё пустым и безнадежным. Середина, где должно находиться самое главное, отсутствовала. Напрочь! Лёлик грезил и страдал. И это превратилось в дурную тягомотную бесконечность…
Паша и Рита сидели чуть обособленно и вели не очень связную речь о смысле жизни. Паша словил кураж и рассказывал о неком «вечном» союзе. Он держал теплую податливую Ритину ладошку, поглаживал нежную кожу и говорил, говорил, говорил…
– Души не умирают. Души встречаются и уже никогда не расходятся, ни в этих, ни в других жизнях, перелетают из тела в тело, меняются ролями, но они связаны незримыми нитями, – невразумительно выдал Паша, а потом неожиданно замолк. И икнул.
– Незримые нити переплетаются, – сделал ещё одну попытку закончить мысль Паша, потом запнулся, но не потому, что забыл, о чем говорил, а потому, что его язык перестал слушаться. Он потянулся за курицей и принялся обгладывать ножку. Рита напряжённо ждала продолжения мысли, ей чудилось, что ещё чуть-чуть и на неё саму снизойдет такое же озарение и все секреты мироздания станут ясны и понятны.
Паша ел курицу, а Рите казалось, что его речь не окончилась. Она слушала тишину и эта тишина сама собой наполнялась пророческим смыслом. Паша продолжил свою речь так же неожиданно, как и прекратил. Он вытер салфеткой рот, отхлебнул немного сока и продолжил: «Время существует только в нашем сознании, времени нет». «Ик»…
Рита смотрела на него, как на святого. Казалось вся вселенная падает к её ногам и не хватает только малости для постижения тайны сущности бытия. Вечерело, воздух приобретал особый нежно розовый оттенок. Паша в этом розоватом ореоле выглядел таинственно и мужественно.
Вот их взгляды снова встретились и в этих изумленных пьяных взглядах читалось бесконечное вселенское да! Паша притянул Риту к себе, сунул руку в кружевные трусы и неуклюже поцеловал. Рита ничего не понимала, кроме одного, ей хорошо! Тело немного дрожало от волнения и действия алкоголя. Глаза восторженно блестели, сердечко билось, а прекрасный вечер всё ещё продолжался. А что? Молодость. Штука наивная. Жаль, что короткая!
Олеся и Джонни уже давно сидели в клубе. Олеся выглядела особенно обворожительно, она облокотилась на спинку кресла и наблюдала за местной публикой, удовлетворённо отмечая бесчисленные восхищённые взгляды мужчин и слыша их восторженное перешёптывание. «Сюда можно приезжать только ради этого», – самодовольно подумала она. Олесе не хотелось ничего. Ничего, кроме вот этого всеобщего восхищения. Взгляды, улыбки, нелепые попытки познакомиться, всё это кружило голову и поэтому Олеся пила только «Бейлис». А что? Такое настроение, такой каприз. Почему бы и нет? Можно позволить себе маленькую слабость. Бывало она цеплялась за что-нибудь и не хотела ничего другого. Сегодня – это «Бейлис». Рот наполнялся мягким сладким вкусом. Девушка восторгалась и тихонечко пьянела. Олеся наслаждалась собой, как только может наслаждаться женщина собственной привлекательностью: на тебя смотрят разгорячённые мужчины, хотят познакомиться и отдать всё, что у них есть. Это самое необходимое ощущение для женщины. «Господи, этот тоже смотрит! Надо же», – думала Олеся. «Да не так ты и крут, Джонни! Зря ты расслабился и так уверен в себе. Вон сколько разных известных людей».
Джонни болтал с Романом о некой Виолетте, его манекенщице, которая когда-то понравилась Роману. И, наверное, делал ошибку. С другой стороны, кто знает, что в этой ситуации ошибка. Роман не сводил взгляда с Олеси. Та вежливо улыбалась и уже начинала обижаться на недостаточное внимание Джонни. Вечер же должен удаться!
Как на крыше появился Серёга Бубнов, никто не заметил. Изначально Серёга проверял не перегорели ли лампы в подъезде, а тут вдруг увидел открытый люк на крышу. Открытый люк – это всегда интересно. Серёга подошёл к импровизированному столику и первым делом налил себе полный стаканчик водки. А чего стесняться! Вроде тут свои.
Выпивка и свежий воздух. Ситуация приятна ещё и тем, что он попал в разгар веселья, а водка ещё не кончилась. Он тут же выпил. Стало хорошо! Потом огляделся, оценил ситуацию, снова налил водки и выпил. Опять хорошо! Потом взял бутылку и молча сел рядом с Лёликом. Кайф!
Лёлик его не заметил, он витал где-то далеко, а его разум мотало в гамаке пьяных мыслей. «Ну не отвлекать же интеллигентного человека»! – понимающе улыбнулся Серёга, вглядываясь в неподвижного приятеля. Он хотел точно такого же состояния – напиться до нирваны и вот так сидеть. Погода о чём-то шептала, а Серёга пил. Природа благосклонно желала добра, а вечность внимательно смотрела на бессмысленное мельтешение жизни, оставаясь такой же величественной спокойной и беспристрастной.
Романчик Пашки и Риты развивался стремительно. Они спрятавшись в сторонке, предавались безудержным ласкам. Алкоголь, чарующий летний воздух, первые взаимные симпатии. Почему бы и нет? Паша приподнял Ритину юбку и аккуратно стаскивал трусики. Рита немного сопротивлялась, но не выпускала Пашу из объятий. Ещё бы, Паша так хорош. Она трогала его. Да… Очень хорош! Господи, как же здорово… Она чувствовала себя настоящей женщиной. И главное, желанной! «Давай! Да, конечно же, да. Быстрей», – страстно шептала она. Её ноги немного подкашивались от опьянения и нахлынувшего желания. Чувствительная спина касалась стены, которая, как тёплая шершавая лапка щенка нежно щекотала кожу. Она специально касалась стены, возбуждаясь всё больше и больше.
Неожиданно зазвонил смартфон. «Чёрт, дурацкий звонок», – мелькнуло в её голове. В трубке вещал голос Димы, объяснявший, что за лекарством нужно ехать куда-то ещё. «Господи, да катись куда хочешь», – пронеслось в сильно затуманенном сознании.
– Кто звонил? – спросил Паша.
– Да уже неважно. Не отвлекайся. Быстрей, – расслабленно застонала Рита. Она плотнее прижалась к Паше и их тела возобновили самый естественный человеческий процесс. «Да не останавливайся же ты! Ещё»! – проносились требовательные неутомимые мысли.
Серёга видел, как парочка занимается любовью и тупо глядя на этот процесс, уверенно допивал бутылку. «Зрелище! Да. Красиво. Деваха ничего. Ну зря он бросил трусики. Там же мусор. Где мусор? Какой мусор? А звание… Фу…», – бессвязно комментировало зрелище отчаянно пьяное сознание.
Провидение вновь соединило человеческие судьбы, беспристрастно перемешав события, наслаждая всех и каждого. «Боже, спасибо»! – хотел кричать Серёга. Но увы, не мог. Он банально напился и лишь тупо пялится по сторонам, наполняя глаза пьяными восхищенными слезами.
Время неумолимо летело в вечность, воздух заполнился противоборством света казённых фонарей и богоданного вечернего сумрака. Навязчивую дневную жару сменяло ласковое тепло отдохновенного вечера. Крыша, на которой сидела компания, искренне привечала своих неожиданных гостей, олицетворяя рай в сверкающих сумерках потрясающей Москвы. Как жаль, что тебя там нет. Жаль! Но представь, что ты там, попробуй увидеть, услышать, почувствовать. Или просто помечтай, о прошедшем мимо тебя изысканном удовольствии бытия!
Глава третья
Серёга Бубнов впечатлённый увиденным, рассказывал историю своей любви. Когда ты пьёшь, иногда хочется говорить. А ещё хочется внимания. Как ни странно, его все слушали. Даже Лёлик. Серёгина история простая и печальная. Он любил её, она любила его. Всё как обычно. Девушку звали Светлана, она конечно красивая. Да что там, самая красивая! Снова? Снова самая красивая женщина! Как же всё повторяется! Или нет? Вероятно, тут что-то другое.
Сергей и Светлана плыли в том слиянии любви, когда нет границ взаимопониманию, когда соизмеряешь дыхание с дыханием, когда мысли одновременно зарождаются у двоих, когда глаза смотрят в одну сторону и видят одно и тоже. Идиллия. Или может просто жизнь? Или, если ты совсем циник –обычные, излишне приукрашенные воспоминания, красивые, додуманные до совершенства, но всего лишь идеализированные воспоминания прошлой любви. Понимая это, мы простим Серёге некоторые неточности рассказа. Мы так же часто идеализируем прошлое. Ведь хочется думать, что и в твоём жалком существовании присутствовало нечто особенное и прекрасное. Как же приятно жить с этим дальше! Осознавая, что ты немного не такой, как все!
– Это было прекрасное, прекрасное время, сейчас такой любви нет. Мы решили пожениться. Представьте меня женатым! Но, как обычно бывает в таких историях, вмешивается её мать. Что ей не нравилось? Что? – Серёга запнулся и очередная хмельная слеза прокатилась по дрожащей небритой щеке.
– Она была против, – с трудом произнёс он. А дальше, на одном дыхании, продолжил: «Она запретила нам встречаться. Нам! Но, что весит её запрет! Чувства всколыхнулись так, что минута разлуки казалось вечностью. Ты не дышишь, когда нет рядом любимого человека. Светлана! Отчаянная девчонка! Она выбиралась из окна третьего этажа, с ловкостью кошки перепрыгивала на сук дерева и спускалась вниз. Господи, как это красиво. Там я её ждал, брал за руку и мы всю ночь бродили по городу. Фонари, тихие романтичные улицы, машины поливающие дорогу. Ночные звезды, первый луч восходящего солнца. Это так хорошо»!
Серёга всхлипнул, допил водку, чудом оставшуюся на дне стаканчика, уставился полными слёз глазами в бедное на звёзды московское небо и продолжил свою историю: «Но, её мать… Она думала, что это я залезаю к ним и помогаю Светлане спуститься вниз, и однажды подговорила местного дворника подпилить сук. Посулила тому бутылку! Я собственными глазами видел, как Светлана падала и ничего не успел сделать. Высота не такая большая, но Светлана разбилась насмерть. Я это сразу понял. Смотрел, как из прекрасных глаз уходит жизнь… Она боролась, она пыталась… Но к приезду скорой помощи, умерла. Я был в отчаянии! Не спал две недели, бродил и не находил себе места. Мать Светланы, узнав, что собственными руками убила дочь сошла с ума. А я месяц ночевал на могиле Светы»…
На этом месте Серёга замолчал, а его пьяные глаза снова наполнились влагой. Он уже не мог говорить, воспоминания слишком сильно проявились и заполнили трепетную душу неутолимой болью. Серёгина боль завладела всеми. Компания даже слегка протрезвела. Видя, что водка закончилась, а желания расходиться ни у кого нет, Серёга пошёл домой, взять самогонки. Эту самогонку ему презентовала пенсионерка Кира Рудольфовна, в качестве дополнительной платы за поменянные во всей квартире розетки. Остальные грустно смотрели на небо и тихонько приходили в себя, искренне переживая за героев столь печальной истории.
С Олесей, продолжавшей сидеть в клубе и наслаждаться собой, происходила следующая метаморфоза. Она понимала, что ей всё больше и больше нравится Роман. «Миленький пухлячок. Чего-то в нём есть», – облизывая губки, думала она. А когда узнала, что Роману принадлежит клуб, чувства к Джонни окончательно остыли. У Олеси появилась новая цель – Роман. «Такой молодой, а уже свой клуб, наверное сильный мужчина», – мысленно подмечала девушка. Олеся видела, что тоже нравится Роману и ей захотелось пообщаться поближе, но она не знала, как избавиться от Джонни. «Джонни, Джонни, куда бы тебя деть»? – мельтешила смешная мыслишка. Впрочем, он особо и не мешал. «Да кто он такой? Я ему ничем не обязана»! – капризно думала Олеся. А что у них там с Джонни сложилось? Да ничего и не сложилось! Так недоразумение одно. Всё в прошлом. Если бы Джонни знал, как быстро потерял значение для Олеси, он бы точно приобрёл порядочный комплекс неполноценности. «Да пошёл он, этот Джонни»! – Олеся откровенно кокетничала с Романом.
Через полчаса полного игнора, Джонни наконец понял, что банально кинут. Это выбесило. В конце концов, привёз сюда эту девку и не для этого. «Вот, сука»! – Джонни ощутил острую ревность. «Вот, шлюха»! – вскипел он, глядя на продолжающих ворковать Олесю и Романа, но сумел сдержаться и вежливо предложил девушке уехать. Олеся возмутилась: «Мне уехать? Езжай сам! Мне и здесь хорошо»! Джонни рассвирепел ещё больше, вскочил из-за стола и ушёл.
Олеся осталась. Осталась с Романом. Они даже не прервали беседы. «Вот и сложилось всё, как надо», – улыбнулась девушка сама себе. А Джонни перед отъездом так посмотрел на Романа, что тому стало ясно, что их дружеские отношения закончились. «Ну твои проблемы», – ни о чём не жалея, подумал тот. Романа не особо тронула реакция Джонни, сейчас его волновала только умопомрачительная Олеся.
– Роман, вы из-за меня не поссоритесь? Он ушёл такой обиженный, – примирительным и чуть сюсюкающим голосом, спросила Олеся.
– Ну это его проблемы, раз он обиделся, – независимым тоном ответил тот.
– Раз тебе всё равно – это хорошо, я его только второй раз вижу, так что мне вообще по барабану, – рассмеялась Олеся.
Роману очень понравилось это уточнение и он тут же начал идеализировать новую знакомую. Как впрочем, и все мужчины, ведущиеся на яркую красоту этой восхитительной легкомысленной барышни. Роману казалось, что он наконец встретил свой идеал: «Она хороша! Джонни скорее всего с ней не спал. Она же не манекенщица, а значит, всё сходится».
– Ты сегодня строила планы? – участливо спросил Роман.
– В принципе сегодня я свободна до утра, – улыбнулась Олеся.
– Может поедем на Воробьевы горы? – предложил Роман.
– Посмотрим, как там будет дальше, – начала интриговать Олеся, которая решила, что лучше поддерживать образ хорошей правильной девочки. Этот образ беспроигрышный, мужики всегда теряют голову, когда девушка кажется им правильной. Они тут же влюбляются и сходят с ума, прощая любые, даже самые немыслимые проступки. Ведь мужики – идиоты! Большие дети и похотливые слюнтяи. Сегодня Олеся немного напилась, поэтому её женская расчетливость корректировалась этим игривым фактором, но правда совсем чуть-чуть.
Рассвирепевший Джонни пулей выскочил из клуба, его ещё никто так не кидал. Он привык, что все девушки стелятся перед ним. Он же, Джонни! А тут необъяснимый облом. «Сука! Убил на неё столько времени»! – зло прошипел он, торопясь к стоянке возле клуба. Некоторые мужчины истерично переживают обломы… Но, как вы понимаете, сегодня, это не единственный сюрприз для «звёздного» чернокожего мальчика…
Зачем Джонни полез в багажник, теперь трудно сказать, но он сделал это сразу, как только дошёл до машины. Возможно, этому способствовала промелькнувшая мысль о проститутках, которых он вдруг захотел захватить с «Ленинградки». Может и что-то другое, но увидев содержимое своего багажника, он просто обалдел. Там лежала ужасная старуха, да ещё и мёртвая.
«Бляха-муха»! – с сильным акцентом вскричал Джонни, он был очень суеверен и поэтому точно знал, что мёртвые старухи в багажнике – плохая примета. «Почему»! – завыл от мистического страха обрусевший полуафриканец и нервозно сблевал на асфальт. Жаль, что в этот момент его не видел кинутый Олесей Йетс-младший, он бы точно получил огромное злорадное удовольствие. Толя сейчас твой билет в первом ряду! Однако, ты проспал его! К слову сказать, других зрителей у этого события так же не было. Джонни огляделся и понял, что ему осталось только одно, продолжить не им начатую игру: «Спрячь мёртвую старуху». Игра, что называется, так себе, но приходилось в ней участвовать. К Джонни развязано подкатила самая незабываемая ночь в его жизни. И что сейчас особенно пугающе и малоприятно, она только начиналась! Так что держись, дружок! Держись! Не всё сметанка, чёрному котику!
Дима и Дина в то время, когда Джонни обнаружил старуху, только покончили с сексуальными играми. Им ведь так здорово вместе! Девушка решила, что она, вроде, как бы снова любит Диму. Хороший мальчик. Милый. Но… Опять это маленькое неутомимое «но»! Её неугомонная женская натура требовала сравнений с кем-нибудь ещё. На сегодняшний момент, она точно знала, что Дима лучше всех своих друзей. И правда, все они так себе, образно говоря – юнцы. Ничего кроме детских понтов, да и опыта ноль. Дине же хотелось, чтобы избранник оказался лучшим в мире. Её постоянно снедало неуёмное любопытство исследователя и она стала его добровольной заложницей. Хотелось убеждаться ещё и ещё. В такие моменты она не принадлежала себе. Сейчас Дина думала, как же ей хорошо. «Милый, милый мальчик», – она глядела на Димино тело, любовалась его очертаниями, устало хотела ещё и наслаждалась собой. «Он сегодня так хорош, просто зайка… Ах».
Дима в полной мере получил то, что хотел и торопливо собирался домой, а Дина уже немного скучала по нему. Ей хотелось его оставить до утра, но мать Димы была строга и непреклонна в желании видеть сына дома. «Учиться надо, а не по шалавам лазить», – крикнула она в трубку. «Но завтра же нет занятий», – попытался протестовать сын. «Всё равно! Мать так хочет! Ты обязан слушать мать»! – раздражённо раздавалось в телефоне.
Джонни поплотнее прикрыл тело старухи тряпками и стал ездить по Москве, в поисках пристанища для своей бездыханной пассажирки. С одной стороны, ночь облегчала задачу, с другой, вышедшие на службу менты обращают особое внимание на большие джипы. А на розовые, в особенности! Джонни хорошо знал это и его ужас только рос. Он катался по центру города, но никак не мог найти удобного места. Во всех дворах горел свет и прогуливались люди. Джонни ненавидел всех этих людей и все фонари на свете. Ему хотелось тьмы и безлюдности. А так как город он знал не очень хорошо, приходилось кататься и дрожать от нервного напряжения.
Рита находилась в объятиях Паши Ложкина и немного стеснялась присутствия Лёлика. Она думала, что её поступок слишком уж безрассудный. «Да – безрассудный, но такой приятный», – улыбнулась девушка своим мыслям. Лёлик показался ей очень несчастным и слишком воспитанным. Он напоминал ей Пьеро, только бородатого и патлатого, но такого же жалкого. «Такой Пьеро! Бедняжка», – чуть не заплакала растроганная Рита. Она ещё никогда столько не пила, но несмотря на это, чувствовала себя вполне неплохо. Ей даже хотелось немного добавить. Наверное, так будет намного лучше, почему-то казалось ей.
Паша создал лёгкое и весёлое настроение, чудилось, что мир прекрасен очарователен и полон любви. Рита, особенно после грустных откровений Бубнова, мало что могла рассказать о любви, её опыт только начинался. Ничего подобного и столь драматичного, как Бубнов, она не переживала. Хотя жила довольно активно, полная ярких надежд и иллюзий.
