Kitabı oku: «Конструктор времени 1. Три с половиной недели в настоящем», sayfa 2
Глава 2. Профессор
Калашников парень не худенький, килограммов за сто двадцать. И обхват талии смело приближается к полутора метрам, при таком же росте в метр пятьдесят. Как шарик. И это не удивительно. Страстный любитель вкусно поесть и неисправимый лежебока! Ходить на работу и там тратить драгоценное время, ему было противопоказано с института. Работу по окончании он нашёл надомную, которая ему особых дивидендов не приносила, но позволяла иметь больше свободного времени. А избыточная и неизрасходованная энергия проявлялась постоянно в желании всё расследовать, давать ценные советы и помогать всем, кто бы в этом ни нуждался.
С Димкой я познакомился когда мы заканчивали Политех. Меня к нему привёл бывший одноклассник. В иные дни к Профессору было трудно протолкнутся. Про дни рождения я вообще не говорю! Он был центром своей собственной вселенной, где всё крутилось вокруг него.
Едва я вошёл, Димка спросил:
– Ну, где там твой артефакт? – здороваться и прощаться в этом доме было не принято. Поэтому никто не заморачивался из-за приветствий и все приходили и уходили, когда кому было надо. Практически, по-английски, или, как считают сами англичане, по-французски.
Мы с Профессором устроились на кухне, которая у него была главной комнатой. Я достал пакет с часами. Опасался случайно включить.
– Ух, ты! – с уважением произнёс Дима, подкатившись сбоку и цепляя на нос очки.
Потом взял в руку и стал крутить.
– Не кустарщина, однако!.. И годы отмечает? Вот это да! Браслет золотой… А что такое «реж» и «зап»?..
Я с надписями на корпусе не разбирался, поэтому пожал плечами.
– А инструкция есть?
– Ты что, дурак? – вырвалось у меня.
Какая инструкция? У вещи даже упаковки не было. Так и перекочевала из рук в руки. Димка огорчился, но сказал:
– Ладно! Разберёмся!
И мы сели разбираться.
– Говоришь, психотронное оружие?.. – усмехнулся он моей гипотезе. – Это выдумали игроманы, и такого в природе не существует!
Я спорить не стал. Димке виднее. Но когда в рассказе дошёл до своих действий с кнопками, Профессор потребовал:
– Поподробнее, поподробней!
Пришлось максимально подробно изложить всё, что запомнил, кратко описал некоторые детали моих приключений. И эти детали ещё больше подогрели его интерес. Впрочем, в подробности я не вдавался.
– Ты видел своего двойника? – и Димка, как мне показалось, скептически хмыкнул.
Я кивнул. Верно, померещилось или как, но я двойника видел и мог бы описать это видение. Даже вспомнил увиденную в ярком свете царапину от бритвы под ухом, которую и в зеркале-то не видно, я знал о ней лишь по ощущениям. Но я не спятил, и понимал, что это глюк, с реальностью связанный лишь условно. У меня, вроде как, сновидение наяву случилось.
– Чьё, интересно, производство? Даже названия никакого нет. – Димка разглядывал часы, пытаясь найти на разных частях логотипы. Потом оставил это. – Хорошо! Теперь возьми у меня на столе бумажку, ручку и пиши…
Утомительная для кого-то изыскательская работа Димку странным образом вдохновляла. Я принёс листок, ручку и уселся за стол. А Профессор начал:
– Вот… кнопки… первая… плюс, икс сто… Это название. Так и пиши!..
И мы переписали все надписи на корпусе. Включая и рычажок браслета, запускающий стягивание, он был обозначен куцым зигзагом молнии. Группы кнопок справа были объединены надписью «ВЫБОР», а кнопки слева – «ЗАЩИТА». В выгравированных на корпусе буквах краски не было, поэтому разглядеть надпись на кириллице было трудно. Пришлось включать тактильные датчики и определять всё подушками пальцев. Последним пунктом я записал: «11. без обозначения красная…».
И, по совету Димки, я тут же вписал, что, на мой взгляд, эти кнопки делают. Включают-переключают, прибавляют-вычитают… Только у последней одиннадцатой, по понятным причинам, писать ничего не стал: не знал я, что делала эта чёртова красная кнопка.
Когда закончили, Димка надолго замолчал, тупо глядя куда-то мимо меня. Какое-то время спустя я стал пытаться звуками снова пробудить интерес к работе. Но никакого отклика не получил и оставил беднягу в покое, пусть думает.
Хотя, о чём думать, было непонятно. Ведь нужно было только выяснить как функционирует эта опасная штука и для чего на крайний случай может пригодиться… Мы переписали кнопки, и Димка впал в прострацию. Время от времени, у него такое случается.
За неимением лучшего я откинулся на спинку уголкового дивана и стал ждать.
Через какое-то время Дима очнулся и посмотрел на меня. Лицо у него стало каким-то одухотворённым, будто придумал нечто гениальное.
– Ты помнишь, сколько времени длилось… Ну, когда это началось и потом закончилось… Всё, что случилось…
– Дим! – прервал его я. – Давай чем-нибудь серьёзным займёмся. А моё состояние пусть потом психиатры оценивают. Люди в белых халатиках…
– Ты ошибаешься! – вздохнув, возразил Димка. – Это очень-очень важно!.. Так сколько времени тогда прошло?
Дима в своей уверенности был непереносим. Я вздохнул и попытался вспомнить.
За это время меня ударило, скинув с табуретки, потом я следил за двойником и вслед за ним проламывался через вязкий замёрзший и словно инеем искрящийся воздух. Затем, когда упёрся в дверь, всё прошло. Я отдышался, осмотрелся, начиркал на бумажке, и услышал звуки в пустой комнате. И тут снова завертелось… Для меня это время было безумной вечностью.
Но я назвал более реальные цифры:
– Несколько минут, наверное…
Димка хмыкнул:
– Минут, не секунд?.. Только точно!
Я пожал плечами:
– Ну, да… Х-хотя… не знаю… Может, и одну минуту… или даже около того.
Димка удовлетворённо пошевелился, меняя позу.
– А могло быть, например, четырнадцать секунд?
– Сколько? – возмущённо крикнул я.
– Четырнадцать! – он при этом почти торжествовал. Как будто четырнадцать секунд имели какое-то особое значение. Как очередное доказательство теоремы Ферма.
Огорчать друга не хотелось. И я бы ещё мог согласиться на сорок, дайвер с трёхлетним стажем, и за небольшую часть того времени, что длилась эта ерунда, начал реально задыхаться… Да скажи я о таком, в меня пальцами тыкать начнут: чудо-дайвер!
– При всём желании, Дима, нет! Между этими событиями была куча времени! Точно больше четырнадцати…
Он сник. Мы помолчали пару минут. И я, только чтобы утешить друга, сказал:
– А вот времени в промежутке, когда мир был адекватен, – я подумал, что это время того островка между ярким голубым сиянием и багровым сумраком, во время которого я мог дышать, было близко к Димкиному. – действительно было секунд десять-пятнадцать…
Димка посмотрел на меня внимательно, молча открыл рот и в глазах снова проснулся восторг:
– Ха! Точно! – выдохнул он. И, словно восклицательный знак, поднял указательный палец. – Ведь все до сих пор считали, что это происходит мгновенно… Чик! – и там…
– Какое такое это? – сощурился я.
– Ты не понял?.. – Димка почти веселился над моей тупостью.
Я попытался сосредоточиться на его словах… Что, интересно, я думал, что происходит мгновенно?.. Ничего в голову не приходило. И я честно помотал головой. Не знаю!
– ПРОЦЕСС… ПЕРЕМЕЩЕНИЯ… ВО ВРЕМЕНИ!
Димка изрёк это так торжественно, будто объявлял о выходе на подиум Элтона Джона, или о визите приглашённого Нобелевского лауреата по физике… «Во времени», придумал тоже! Начитался фантастики и городит теперь. Я был расстроен, отвёл глаза от лучащейся счастливой физиономии Димки.
– Да ты что?! – затряс он меня за плечо, я отмахнулся. – Ну, посуди сам!.. Надо просто сопоставить факты!.. Подумай, Валерка, как ты можешь увидеть себя со стороны, а?..
Он требовал ответа, я криво усмехнулся: всё, что касается зрения, почти всегда зависит от состояния головы. Неужто ему непонятно?!
– В зеркале! – ответил я. – Я мог и привидение с крылышками увидеть. Ты в крылатые привидения веришь?
Профессор в привидения, конечно же, не верил и продолжил с прежним энтузиазмом:
– Твой двойник сперва двигался медленно…
– Он вообще не двигался сперва… – язвительно перебил я.
Но Димка на это не обратил внимания.
– Изменения в направлении вектора времени – это ёмкий переход. Необходимо не только остановить течение времени, но и пустить обратно. Сначала твой двойник остановился, а потом стал двигаться наоборот… Вы двигались во времени в разные стороны, поэтому ты и видел как твой клон шёл спиной вперёд…
– Да ты фанатик!.. И где же та «машина времени», чтобы менять твоё направление вектора?.. – я говорил, как можно язвительнее, и считал, что мой железный аргумент вернёт Диму обратно в земную реальность.
Сказать сказал, но тут же сам споткнулся. Я недавно этот прибор тоже называл машиной времени. Имея в виду машинку, регистрирующую время, которая несоответствий в физике не несёт. Но это были только слова. Мне надо придумать весомый довод, но без «машины времени».
– Ну?.. Ты сам понял! – обрадовался моей заминке Профессор. – Это и есть машина времени!
И он сунул мне в ладонь тяжёлые часы. А я не мог подобрать чем сразить Димку наповал. Всё казалось либо банальным и шаблонным, либо откровенно глупым. Философские доводы о невозможности движения вспять, он бы отмёл, сославшись на столпов своей любимой физики: раз не запрещено, значит так может быть!
Наконец, догадался обратиться к житейской мудрости. Точнее, к прочитанному когда-то у фантастов Громовой и Нудельмана: на такую машину должна работать электростанция!
– Ты Дима, хоть представляешь, сколько энергии надо для такого простого перемещения во времени целой Вселенной? Я стою на месте, а огромная Вселенная рысью бежит вспять… – и я искренне засмеялся.
– Всю Вселенную не трожь! Это ты, вирус теплокровный, скакал взад-вперёд… Вселенная при этом даже не шелохнулась!
Это снова были слова без фактов, Дима меня не убедил!
Неужели же Вселенная, как считает он, одновременно существует во всём множестве своих времён? Если бы так было, всё бы давно запуталось! Мир движется только в одном направлении, а какие-то часы с лёгкостью могут двигать человека по всем временам туда-сюда… Я был законченным реалистом, но всё же оказался бессилен возразить, кончились аргументы. Все, кроме одного, последнего, ненаучного.
– Значит, машина времени, говоришь? – я покрутил у него перед носом часами. – Будь любезен, покажи, как работает.
И я сунул часы ему в руку. Если сможет, пусть покажет. Дима сперва смутился. Явно смутился, заморгал и уставился на лежащее на ладони тяжёлое устройство. Я думал это ему вернёт здравый смысл. Но он быстро оправился и уже через секунду бодро заявил:
– Отличная идея!
И стал пытаться пристроить часы себе на руку, но это оказалось невозможным в принципе. Только четыре его пухлых пальца сумели кое-как протиснуться в браслет. Чтобы надеть часы на руку, надо было проделать это со всей пятернёй. А не очень широкий и не склонный к растягиванию браслет для этого не годился. Стремясь доказать убедительно, я пытался всё-таки помочь, но, к сожалению, не был Золушкой, и не мог сделать большое маленьким, а маленькое большим.
Наконец, попыхтев, мы оба сдались, и Дима, с трудом стащив браслет со своих, стиснутых в странную фигуру пальцев, протянул часы мне, сказав:
– Давай! – он явно имел в виду: «покажи сам!».
Видно, с ума сошёл. Это почему я должен доказывать его правоту?
К тому же воспоминания утреннего сумасшествия с призраками были слишком свежими.
Я покачал головой и поёжился, передёрнув плечами. Ни под каким предлогом я этого снова делать не стану! Пусть кто угодно пробует…
– Ну, что ты, ё-моё, как ребёнок!.. – видя мои мучения, стал давить Профессор.
Во время рассказа для Димы я пропустил такие подробности, от воспоминаний о которых у меня до сих пор стыла кровь. О шуршащем воздухе, мелькающих во мраке тенях… Вызывало мурашки даже воспоминание о лае Цезаря с шестого.
– Утихни! Я не хочу!.. – меня снова до лопаток пробрала дрожь. – Чем бы это ни было, я больше такое пережить не хочу. И можешь считать меня трусом, но я не буду!
Я думал, уж после такого Дима точно начнёт унизительно хихикать… Но он вполне серьёзно сказал:
– Ты знаешь, я тоже… я совсем не уверен, что смог бы… А что, это правда страшно?
Я не поверил ушам, ведь человек только что сам вызвался на такой рискованный шаг.
– Но ты же сказал, что это отличная идея…
– Видишь ли… – мой друг хитро поморщился. – я понял сразу, что браслет не моего размера.
И Дима смущённо заулыбался.
Так вот оно что! Профессор действовал словно козёл-провокатор на бойне. Привёл ситуацию к тому, что единственным возможным добровольцем оказался я. Хитрец! Воистину, ему в этом случае ничего не грозило.
Зато я стал привыкать к мысли, что всё равно придётся участвовать в «научном эксперименте». И не хотел, чтобы Профессор считал меня таким уж отъявленным трусом. Были просто ни к чему не обязывающие слова. Но попробовать оттянуть неприятный момент стоило!
– Ты меня хотел борщом угостить. Может, сперва перекусим?.. – с надеждой спросил я.
– Хорошо, перекусим. – легко согласился Димка. – Только, ты сам потом не сможешь, с полным-то рюкзаком. Так что лучше налегке!
Рюкзак, по понятиям Профессора, это мой скромный пресс. Я вздохнул, Димка был, как всегда, прав! Меня, после повторения такого, скорей всего стошнит. Я вздохнул и протянул руку к часам.
Но Профессор руку перехватил:
– Постой! Давай-ка сначала мы всё обмозгуем. В прошлый раз ты стартовал сидя?
– Стартовал?.. – удивился я. – Имеешь в виду, когда нажал красную кнопку? Ну, да!.. Меня ещё к стенке выбросило…
– Поэтому, лучше стоять и быть готовым к сильному толчку. Что было потом?
– Потом? Потом был холод, и я стал задыхаться…
– Вот! – сказал Дима. – Поэтому оденешься тепло и поглубже вдохнёшь перед нажатием красной кнопки… Дай сюда свой Самсунг. Он видео-то пишет? Поставим на запись, и будем всё фиксировать, чтобы ты не говорил потом, что показалось… Так, теперь числовые значения! Ты говоришь, что на второй строке было число с минусом…
– Да, минус тысяча… пятьсот… двенадцать… – с трудом припомнил я.
– И ты скакнул в прошлое. Значит, теперь сделаем плюс!
– Плюс тысяча пятьсот двенадцать?
– Если это в секундах, то получается… получается… двадцать пять минут с чем-то… Нет, это слишком много. Давай убавим, хотя бы до двадцати. И, наконец, время там…
– Где?..
– Ты помнишь, что было раньше, ещё до старта? – внезапно сменил тему Профессор.
– Конечно! Я же говорил, фигня всякая происходила, был какой-то страшный гул, и собака у соседей гавкала… – охотно ответил я.
– Про собак не знаю … А гул был оттого, что ты сам появился у себя на пороге. Ты прыгнул на двадцать минут в прошлое, потому что было число с минусом. А теперь мы попробуем в другом направлении. В будущее…
Димка сказал это как-то обыденно. У него получалось как про поход в магазин за картошкой. Сбегать в будущее! У меня где-то в районе сердца что-то ёкнуло. Видимо, и Профессор за мной почувствовал что-то похожее, так как замолчал, и посмотрел на меня.
– Знаю, о чём думаешь! – заявил он. – Не бойся, это будущее не за горизонтом. Оно случится через двадцать секунд… для меня, по крайней мере.
– Всё равно! – сказал я. – Да, хоть через секунду! Зачем пугаешь?
Это звучало жутковато: приходящее через миг будущее! Димка пожал плечами:
– Сам себя не испугай… В общем, там, куда попадёшь, – Профессор решил не дразнить. – ты пробудешь… секунд десять…
Это Димка спросил. Я хотел авторитетно кивнуть, но решил, что лучше принять собственное решение, отличное от профессорского. И, для порядка, обосновать.
– Знаешь, мне бы тогда очухаться. Давай минуту…
– Ладно. – кивнул Профессор. – Тогда поставим шестьдесят… Кажется, всё. Пошли готовиться!
И у нас затеялся какой-то безумный маскарад. Через пять минут на мне была безразмерная куртка и лыжная вязаная шапка из Димкиного гардероба. Я выглядел в этом наряде огородным пугалом. Шапка норовила слезть на глаза, а в куртку с лёгкостью вошёл бы ещё один Валера и мы бы держались каждый у своего рукава…
Мою тёплую уличную одежду он отверг из каких-то «принципиальных» соображений, сути которых мне не объяснил. Но мне удалось отвертеться от его перчаток. Работать с часами в них было невозможно.
И мне предстояло вместо обеда испытывать фантазии этого чудака.
Поправил на столе листок с подсказками, подтянул повыше рукав куртки, сунул руку в браслет и щёлкнул рычажком у основания. Часы загудели и браслет знакомо, как утром, притянулся к руке.
Профессор, видевший такое впервые, даже взвыл от восторга.
На циферблате замигал зелёный огонёк. Значит, всё верно, и батарейка ещё до конца не села. Димка, стоя с другой стороны стола, стал настраивать мой смартфон. Он большим пальцем показал, что всё в порядке и я стал набирать числа: «первая» кнопка, «20» плюсов, потом «вторая» кнопка – «60». Поединично набирать было долго, но в промежутке между единицами и сотнями ничего не было, и я взмок.
На второй и третьей строчках, как мы и планировали, засветилось: «20» и «60». Из наезженной колеи я выбиваться не стал и тремя кнопками слева я запустил голубой огонёк на нижней строке. И наконец, глубоко вдохнув, просунул палец под корпус и нащупал там красную кнопку. Будущее, так будущее! Нажал, ожидая каких-то новых фокусов.
У Димки глаза округлились, но ничего не произошло. Только на нижней строке, где мигал пульс и светился голубой светлячок, последним сигналил красный светодиод. Я долго приглядывался, пытаясь определить, что он означает, но понять не смог. Серая надпись там была, но настолько мелкая, что крошечные серенькие буковки на чёрном поле сливались в тонкую прерывистую полоску…
Наконец, догадался развернуть циферблат к камере смартфона, чтобы увидел Димка. Но и после этого яснее не стало.
– Что там светится? – после долгого раздумья, поинтересовался Профессор.
Я выдохнул… Похоже, всё нормально и бояться нечего.
– Я думал, ты поймёшь. – посетовал я.
– Я-то откуда?.. Это ты раньше путешествовал…
– Ну, и что ты теперь будешь делать?
Я торжествовал! Димка покачал головой, но сдаваться не стал.
– Ты что-то неправильно набрал. Красное – символ ошибки… Давай, посмотрим… – он взял меня за руку с часами и развернул циферблат к себе. – Может… Хотя, нет! В остальном-то всё работает. А ты ничего лишнего не нажимал?..
Я недовольно фыркнул.
– Ладно-ладно… Я просто прикидываю… Так, двадцать секунд туда… Верно?.. И шестьдесят там… Всё, вроде бы правильно. Слушай, а может есть какой-то запрет находиться там дольше, дистанции заброса?.. Ну-ка попробуем… Где тут у нас минус?..
И Димка своими толстыми пальцами стал неуклюже тыкать в кнопки. Я терпел это ровно пару секунд. Потом отнял у него свою руку и сам стал менять значения на третьей строке. После того, как там осталось «19», я сунул палец под корпус… Димка, с интересом наблюдавший за этим, очнулся и торопливо нацелил на меня глазок, как видно, желал фиксировать момент моего триумфального убытия. И я снова вдохнул и нажал, не очень-то надеясь на успех.
Красный светодиод, даже не моргнув, продолжал спокойно светиться… Может сперва надо было перезагрузить или отключить? Но кнопки на часах кончились… И я снова развернул циферблат к Профессору.
– Тю на тебя! – сказал он, словно одессит. – Опять ошибка!
А я уже изнывал от жары в этой куртке и дурацкой шапке.
– Может быть… – снова начал Дима, и замолк.
– А-то как же-ж. – с умным видом подтвердил я, потешаясь над Профессором. – Но может и не быть вообще!
И мы приуныли. Никаких новых идей не возникало. Вот если бы в часах был кондиционер, я мог бы потерпеть без еды и без воды, но без прохлады я уже варился в собственном соку.
Через какое-то время, прогоняя глупые мысли, я мотнул головой:
– Давай что ли дальше менять цифры. – не терпелось избавиться от экспериментов и глупого наряда.
И мы продолжили. Димка подсказал, что может быть есть какое-то нижнее ограничение по дальности заброса. И я увеличил «дальность» до тридцати… Потом до сорока… Потом до шестидесяти… Ста…
По спине пробежали капельки пота, а красный светодиод продолжал бастовать. Тогда я набрал сразу 1600! По крайней мере, в прошлый раз сработало при 1512.
Надавил на красную кнопку и всё осталось, как было. И я решил, что часы, скорей всего, сломались. Вышли из строя, сдохли, окочурились или же разрядились. Возможно даже, часы были одноразовыми.
И это было чудесно! Действующих часов я подсознательно боялся.
Металлический сегмент у основания браслета сработал отлично. Все показания погасли и часы легко сползли с мокрой от пота руки. Они были холодными.
Димка снова ушёл в себя.
– Ты, Дима ошибаешься. – наконец возразил я. – И у нас с машиной времени… – я в воздухе двумя руками изобразил кавычки. – ничего не выйдет!
– Но ведь двойника ты видел! – возразил Димка. – И звуки… шаги в другой комнате.
– Да, брось! У нас акустика в домах такая, что когда соседи дверью хлопнут, сам бежишь в прихожку…
Хотя я считал, что никакой ошибки не было, звуки были именно в моей комнате. Шорох, шаги, сдвигавшаяся табуретка и двойник. Но я всё равно возражал.
Дима хмыкнул и почесал макушку. Я скинул с себя знойную одежду и с наслаждением плюхнулся на прохладный кухонный диван. Какое блаженство!
– Ладно! – наконец согласился он. – Давай обедать! Репа клинит…
Я одобрительно кивнул.
Он отложил смарт, взял пульт от телевизора, и прежде чем навалиться на обед, создал соответствующую обстановку, включив один из своих любимых каналов.
Потом поднялся и, под громкие звуки, стал доставать тарелки и разливать борщ. Я сгрёб со стула Димкину одежду и с облегчением отнёс к нему в комнату, в шкаф. Когда я вымыл в ванной руки и вернулся на кухню, стол уже был сервирован в «профессорском» стиле. На главном месте, как всегда, лежал пульт от телика и пакет с чёрствым хлебом. А также новое добавление кухонного натюрморта: мой смартфон и часы…
А, чёрт, я всё-таки забыл купить хлеб.
Борщ был, как всегда, словно из лучших ресторанов Ландона. И, когда я с удовольствием прикончил, пришло время трезво взглянуть на некоторые вещи.
Эти странные часы мирно лежали на столе, и мы с Димкой не продвинулись в разрешении их загадки ни на шаг. Даже, вроде, как-то отдалились, в какие-то ненаучные дебри. Я, несмотря на покорное поведение, до сих пор не верил в эту хренотень.
Можно было подумать, что я, как горный козёл, скакал туда-сюда во времени. С этим Димка увязывал лишь то, что я видел двойника, гулявшего спиной вперёд.
И ещё эта таинственно пропавшая дурацкая записка… О записке Димка не знал и я некоторое время размышлял, стоит ли говорить ему о такой мелочи, которая к тому же неизвестно куда исчезла.
Я действительно сам писал вторую записку, но это сделал после того, как прочёл, смял и засунул в карман первую. И опять я не мог вспомнить, зачем стал писать… А рука моя потянулась к карману, где я прятал записку. Там что-то было и я не стал доставать при Профессоре.
Нужно ли Димке говорить про записку? Вчера бы я даже не задумался об этом, но теперь это могло опровергнуть моё неверие.
Димка после еды, как обычно, расслабился и пребывал в состоянии сытой эйфории. А передо мной на столе по-прежнему лежали и уже притягивали к себе часы в воронёном корпусе. И я начал понимать, какую нелепицу собираюсь учинить. Как и всё гениальное, та нелепая мысль пришла, как всегда, в обход здравого смысла, и оформилась, близкая к совершенству, за секунды.
Пусть не верю в машину времени, и мне кажется, что часы сломались и перестали функционировать, новая попытка всё разрешит. Надо повторить пройденное в прошлый раз, и если не выйдет, то и доказывать ничего не надо. А если выйдет… Реальное решение может быть только одним: или да, или нет! Только, чтобы не опозориться при свидетеле, я решил сделать всё это прямо сейчас и в одиночку, пока Димке занят своим.
Часы на стене кухни показывали 13:22.
Я, для вида, потянулся, встал, и двинулся в туалет, по дороге незаметным движением прихватив смартфон с часами. Димка этого не заметил, он не отрывался от телика. Там шла какая-то его любимая передача.
Почему в туалет? Особенной причины навестить именно это место у меня не было. Просто эта точка уже долгое время оставалась без наших визитов. И если Димка прав, я не должен столкнуться ни с кем в том времени.
Но меня убедил не Профессор, всё, что сегодня со мной происходило, и встреча с двойниками, и записка в кармане, и повторяющийся как на записи лай собаки и звуки, всё согласовывалось с этим в большей степени, чем старался убедить меня Профессор.
Чтобы не столкнуться ни с кем, я должен, после срабатывания, оказаться в местах, где тогда никого не было… И у меня будут только несколько секунд, чтобы незаметно, за спиной у Валерки, то есть двойника, проскользнуть в коридор… Хорошо, что я помнил достаточно точно, что и за чем у нас происходило. И сейчас, все события и временные отрезки, удачно легли в виртуальную табличку. Свободного времени почти не оставалось. Надо было успевать.
У Димки туалет был отделён от ванной и имел собственную дверь, запирающуюся изнутри шпингалетом. Там я заперся, опустил крышку унитаза и уселся.
На кухне что-то весело кричали в телевизоре, что бы здесь ни происходило, Димка ничего не услышит. Собак нет, лаять никто не станет. Я продел руку в браслет и затянул его на запястье. Замигал зелёненький без красного. Норма!
Положил на колени смарт, уже настроенный на запись. Лёгкую жуть, по-прежнему связанную с часами, я хотел заглушить смартфоном в руке, и никаких особенных надежд от видео не питал.
Чтобы не отклоняться от расчётного, набрал на второй строчке «400», естественно, со знаком минус, а на третьей – «300» со знаком плюс.
Как считал Димка, цифры должны быть секундами. Первое число, если это время дальности перехода, должно привести меня к моменту, как я вернулся из Димкиной комнаты, но после того, как я с курткой прошёл мимо санузла.
Выставил значения и защиту двумя нажатиями привёл в состояние голубого свечения. Сам удивился, как сделал всё быстро, до момента «старта» теперь оставалась четверть минуты. Достал из кармана записку и развернул. Всё верно: «Осторожно. Часы»! Взял правой Самсунг, указательным пальцем разрешил запись, и нацелил объектив на чёрную «шайбу» на руке.
Подумал, что в прошлый раз все строки светились, но осознанно вспомнить, что там было, в связи с другими обстоятельствами, не мог. Может быть теперь я сумею разглядеть что было.
Думать о тёплой одежде и дыхании в голову не пришло. Когда всё случится так же быстро, ни замёрзнуть, ни задохнуться не успею!
Свет в туалете я не включал. Серенькое изображение смарта оставляло желать лучшего, подсветка была отключена.
И я привстал, готовясь, по рецепту Профессора, к толчку в первый момент. Оставшиеся секунды отсчитывал, как перед стартом ракеты: восемь, семь, шесть, пять, четыре… Сунул свободный указательный палец под корпус, уже ощущая лаковую поверхность кнопки. Два… один и старт! Надавил до щелчка и, когда красный сигнал не появился, чуть качнулся к стене.
Всё вспыхнуло! Какой-то непонятный звук заполнил тишину. По телу пробежала дрожь, больнее всего хлестнувшая по ногам. От меня, как святой дух, отделился мой бесплотный двойник. Он, постояв в напряжённой позе, стал садится…
Я очнулся и направил камеру на его лицо… Потом перевёл на своё… Надеясь, что забавно получится…
А двойник, став стремительным, замелькавшими пальцами фокусничал на левой руке, потом вскочил и спиной вперёд вылетел из туалета. Дверь резко и бесшумно открылась и захлопнулась. Яркий свет из-за двери меня сделал почти незрячим. И, когда он иссяк, некоторое время я чувствовал себя медленно прозревавшим. Оказалось мудрым решение, спрятавшись в туалете, не включать свет!
Что-то беззвучно вибрировало вокруг, перекашивалось и посверкивало. Левую руку снова грело браслетом.
И вдруг всё стихло. Выход!
Меня качнуло от стены и в почти полной тишине раздался громовой звук телевизора. Свет притух и первое время я ничего не различал. Но из благоразумия вёл себя тихо.
Позвякивала посуда на кухне, Димка накрывает стол. Ещё через десяток секунд снаружи послышались шаги второго, моего нового двойника.
Тот недалеко от двери остановился, постоял секунду и шагнул к ванной. Этот он отнёс Димкину одежду и пошёл мыть руки.
Профессор был прав, я в прошлом! Мне, конечно, хотелось взглянуть на двойника, но я опасался испортить и, не дыша стоял под дверью, взявшись за ручку. А двойник шагнул к раковине и включил воду. Дверь он оставил открытой и из-за неё Димка из кухни ничего не увидит. Момент истины настал.
Дверь после выхода первого клона оказалась открытой, я вышел и тихо проскользнул через коридор за угол. Теперь оставалось около пяти минут до возвращения.
Меня никто не увидит, и предстояло выбрать, чем удивить профессора. Только не шуметь, и не показываться на глаза своему двойнику. Потому что иначе…
Что будет «иначе», я придумать не смог, но понимал, что такой запрет существовать должен. До отправления я никакого двойника не видел, и стал стараться избегать такой встречи.
Сейчас Димка с моей копией будет обедать. И остальная часть квартиры, кроме мест контролируемых этими двумя, будет свободной. До того, как наступит тёмная стадия, надо успеть сделать всё. И я рассчитывал, что теней здесь при возвращении не увижу. Ведь дома я мог видеть только себя, гулявшего по коридору.
В общем, время пока есть и нужно постараться придумать что-то важное. Главное, сделать всё правильно и тихо!
Большая комната в Димкиной квартире, которую трудно было считать гостиной. У Профессора она носила статус склада: два шкафа с раритетными бумажными книжками, оставшиеся от предков, шкаф с одеждой, большое настенное зеркало в деревянной резной раме, приваленное к стене, коробки, ящики с каким-то хламом и маленький стеклянный журнальный столик в окружении аж трёх диванов посреди комнаты. Весь пол чем-то завален и здесь бесшумно искать не выйдет, я двинулся дальше.
Димкина комната. Территория знакомая во всех подробностях. Как у меня, и кабинет, и спальня хозяина одновременно. Что же здесь можно предпринять? Что не смог или не успел бы сделать мой двойник за время, что относил куртку.
Минуту я просто ходил и изучал обстановку.
Гениальная мысль, пришедшая там на кухне, ничего конкретного не предлагала. Я-то думал, что всё будет просто, но простым ничего не было, и может быть именно потому что я до сих пор держал смартфон в руке и продолжал стараться фиксировать на него всё, что вижу. Чтобы освободить руку, да и голову тоже, положил Самсунг на стул. И стал бесшумно ходить по комнате, шаря глазами по всему. Но бесцельно, ничего нового не увидел.
И гениальные мысли больше не появлялись. А время на третьей строчке циферблата шаг за шагом убывало. Мне уже необходимо торопиться!
