Kitabı oku: «Конструктор времени 2. Спасти Женьку во что бы то ни стало!», sayfa 8
– Мне как-то говорили, что джампер должен правильно работать только на левой руке. Значит, разделение по сторонам как-то связано с перемещениями. Никто сейчас не может знать почему так происходит. Только предстоит найти объяснение! Для меня, правая рука – нюанс. Сейчас и других проблем хватает!
Правая рука такая же особенная как и левая!
Глава четырнадцатая. Последний бой
Первое сентября, начало учебного года. Женя, по дороге в школу, как обычно, забежал за Алёнкой. Раньше они всегда ходили вместе, и в этом году решили ничего не менять. Женя встал возле подъезда, до выхода Алёнки оставались минуты и тут подошёл Кирилл:
– Слышь, ты, герой! Отойдём-ка на минуту за угол…
Кирилл обратился с явной издёвкой, как к слабейшему. Женя с удивлением посмотрел на нахала. Раньше в одиночку он не решался хамить. Надо его поставить на место, но скоро выйдет Алёнка, при ней заваливать придурка неловко.
– Пошли! – Женя решил увести его в сторону.
Даже если там за углом ждут его друзья, он успеет свалить Кирилла и применить болевой приём. А там будь, что будет! Прощать такое этой жалкой вонючке нельзя!
Пока подходили к углу, он прикидывал, как подкатиться и уложить. И, когда подошли к нужной точке, скомандовал:
– Стой! – намертво схватив Кирилла за руку.
Тот попытался вырватьсч, но Женя умел держать захват. Тогда Кирилл по-поросячьи взвизгнул, рванулся, стал вытягивать Женю за угол. Женя рванул на себя и оказался перед противником. Подкат! Кирилл перелетел и взвыл, его рука осталась под контролем и Женя умело завернул болевой приё: рычаг запястья… Кирилл завопил жутким голосом. Но Женя долго держать руку не стал, ещё Алёнка услышит. Отпустил, и сразу же чумовой удар прилетел откуда он не ждал…
* * *
Новый вариант.
Женя шёл следом за придурком и уже видел, как схватит соперника за руку, сделает подкат. Только бы своя одежда не помешала… Кирилл, конечно, может предвидеть это, но вряд ли что противопоставит, руки и ноги слабые.
Вот осталось метры. Пора!
– Стой! – он сомкнул пальцы на рукаве Кирилла.
Тот попытался стряхнуть, но только помог, захват стал надёжней. Женя постарался встать ближе, противник пискнул и метнулся.
Они были примерно одного веса и Женька, сделав рывок, встал у того на пути. Кирилла накатило, Женя пригнулся и, Кирилл оторвался от земли в беспомощном полёте! Жёсткое приземление и рука в полной власти атакующего, коленом прижал спину, болевой приём!
Как же заорал этот псих! Алёнке лучше этого не слышать. Отпуская руку, Женя пытается встать. Но его настигает тяжёлый удар в висок, всё уплывает…
* * *
– Пошли! – вздохнул Женя в третьем варианте.
Они вместе двинулись к углу. За углом, скорей всего, толпится, жаждущая расправы его такая же безмозглая команда: Толик и пришибленный Никита. Не надо ждать, необходимо действовать здесь, не доходя.
Когда прошли мимо желтеющего на газоне куста, Жене показалось, что кто-то его окликнул, он оглянулся. Двор пустой и рядом никого… Напряг слух и услышал лёгкий, как порыв ветерка, шёпот:
«Наука умеет много гитик»… Голос со стороны куста. Женя вспомнил: это, как ему говорили, фокус.
Он остановился, глядя на куст.
– Что, штаны со страху намочил? – дрогнувшим голосом произнёс Кирилл.
Он не смеялся, но говорить старался развязно, с презрением. Ну, это даром не пройдёт! Женя сорвался, настиг наглеца. Кирилл, не ожидавший такого, стоял с открытым ртом и хлопал глазами, явно не зная, то ли кричать, чтобы спасли, то ли сдаться, вдруг пощадят… Женя ухватил противника за руку и рванул через себя. Раздался какой-то странный звук и через мгновение уже лежал на земле, прижатый ногами Жени.
– Не надо!.. – взвизгнул Кирилл, почувствовав боль.
Со стороны угла послышался топот. Бежал почему-то только один… Женя оглянулся, увидел отца Кирилла… У Женя всё замерло. Ситуация отнюдь не в его пользу. Вообще не надо было трогать дурака, прогнать и всё… Отмыться теперь будет трудно…
Женя встал, отпустив руку Кирилла.
Взрослый шёл и молчал. Выглядело страшно. Хоть бы заругался…
Когда осталось несколько шагов, ещё более страшная вещь случилась, появился пистолет… В руке этого взрослого не могло быть игрушек, Женька понял всё.
Будет стрелять? Ответом стала поднятая рука с оружием… Что делать? Ответ – бежать!!! И Женя бросился, но поздно. Пуля оборвала бег в трёх метрах от убийцы…
* * *
Когда, примчавшись из «принца», увидел обвинения в глазах Алёны, а после в полиции понял, что ещё только будет проведено какое-то расследование потому как самого убийства не видел никто, преступник остался неизвестным. На работу вернулся в нерабочем состоянии. Думать о каких-то будничных вещах не мог и, игнорируя бригадира, заперся в кабинете. Всё, что произошло, случилось без меня. Возврат ко времени события тут не поможет. Вернуться дальше и предупредить, тоже не вариант. Проанализировав до конца, понял, что должен всё исправить сам, предотвратить убийство, поймать убийц. И, конечно же, спасти Женьку!
Тут же что-то подсказало ещё один вариант. Сохранить жизнь и, только если это возможно, подвести Женьку к необходимости сделать рывок во времени, какой когда-то заставил сделать переход без «котлов». Последние дни августа с Женей обсуждали это, но только поверхностно. Женька в необходимость спасаться не верил, а его учитель не видел другого способа.
Наверняка нападавшие были всё те же, оставшиеся на свободе Стрелок с последним подельником, и они не успокоились. Их снова тянуло на грязное. Что выберут жертвой мальчика вместо достойного противника, было нелепым. В этом таилась какая-то загадка.
Ещё хотел, чтобы в спасении участвовали органы, это их работа. Но точно рассчитать, чтобы и Женька остался жив, и вина Стрелка была неопровержимой, не выходило. В том что это дело его рук сомнений не было, других врагов я не видел…
Первый реверс, чтобы спасти Женьку, совершил из кабинета «Чёрного принца». Переход закончил в коттедже Вяземского, когда проснулся в пять утра, собираясь на работу. Тихо, чтобы не разбудить спящего там же Богданова, встал. Поднялся в кабинет хозяина, дремлющего за планшетом, он продолжал писать мемуары. Помощь подполковника в спасении была необходима, поэтому разбудил.
Отзывчивый Иннокентий Семёнович довёз и высадил меня на Малой Актюбинской. Мы простились, я поспешил к знакомому дому. Светиться там было лишним, притух недалеко, стал ждать, требовалось прежде всего прояснить как это произошло.
Без двадцати восемь Женька вышел из подъезда. Я пристроился следом. Мы пересекли парк без происшествий и свернули на улицу Дурова. Здесь я не бывал, поэтому стал запоминать путь. Женя остановился у последнего, шестого подъезда дома 15. Пришлось остаться за деревьями и наблюдать.
Через минуту к нему подошёл кто-то, они поговорили вполне миролюбиво и двинулись к углу дома. И там, неожиданно Женя напал на парня, повалил, стал выкручивать руку. И из-за угла появился третий, которого узнал сразу. Стрелок выстрелил, Женя упал, лёг на асфальтовой дорожке и затих…
Шёл, приближался к этому месту со спутанными мыслями… Только когда увидел, как Стрелок повернулся и поднял пистолет, пришёл в себя. Реверс унёс недалеко, снова за деревья. Всё повторялось. Женька со вторым беседовали. Я хотел окликнуть, побежал, но подрезала Лада, выезжавшая со стоянки, вынужден был смотреть снова на всё с большого расстояния.
После третьего реверса решил действовать на малой дистанции, для чего обогнал его ещё в парке и при подходе подзащитного, сел за большим кустом на газоне, недалеко от места, где всё случится. С близкого расстояния узнал и второго. Придурошный Кирилл, слабак, но с гонором, привнесённым отцом. Когда он сказал: «Отойдём-ка на минуту за угол». Женька торопиться не стал, рассматривая оппонента. Когда ответил: «Пошли», я тихо позвал:
– Женька… Женька… Женька!..
Только с третьего раза обернулся. Пробормотал придуманную когда-то кодовую фразу про гитики. Женя услышал и это, но по-видимому был не готов понять, вступил в драку прямо у подъезда. Всё с тем же результатом. Стрелок выбежал и убил…
И я понял что нельзя совмещать две разные идеи! Или спасаю Женьку, или забочусь о том, чтобы он научил спасать себя сам. Отбрасываю никчемное второе. Главное, спасти…
Реверс подальше. Снова еду в машине Вяземского. Подъезжаем. Водитель поворачивает голову ко мне. Я в помощи нуждался по-прежнему.
– Иннокентий Семёнович! Ты не выспался, а у меня ещё одна просьба.
– Говори! – отвечает он.
– Ты не спрашивал, и я ничего не говорил… Помнишь парня, которого в парке спасал? Так вот, его сегодня убьют…
Иннокентий Семёнович надавил на тормоз. Машина «клюнула» и прижалась к обочине.
– Говори, что надо!
В этом был весь Вяземский!
– Нужна полиция. Но так, чтобы они зафиксировали вооружённое нападение.
– Будешь спасать, реверсировать?
Это из любопытства или для дела? Ответил дипломатично:
– Надо отвлечь убийцу…
К дому, где всё произошло, подъехали загодя. Ходили вокруг, осматривались. Потом Вяземский позвонил в полицию:
– Подполковник Вяземский, Федеральная Служба Безопасности. – представился. – Есть данные, возле дома пятнадцать по улице Дурова готовится убийство. Примерно без пятнадцати восемь на углу у последнего подъезда вооружённый преступник будет ждать жертву. Необходимо взять с поличным! Как меня поняли?
Это он произнёс властным тоном. Вышло убедительно. Договорились, и к нам через полчаса подкатил чёрный-пречёрный, даже стёкла тонированы, Мерседес без спецсигналов. Я уступил своё место капитану в гражданском. С Вяземским они обсуждали что-то, пока я гулял снаружи. В Мерседесе, как видно, готовились брать, за тонировкой двигались тени.
Стрелок появился за пять минут до подхода Женьки. Он, ни о чём не догадываясь, припарковался рядом с Мерседесом.
Нырнул к Вяземскому:
– Вот этот, который приехал! Иннокентий Семёнович, я пошёл!
И снова выскользнул наружу. Кусты у торца здания были достаточно высокими, обогнул, пристроился. Отсюда меня не видно, зато мне видно и слышно всё, Стрелок с сыном стоят недалеко.
– А если он не захочет?.. – возмущённым шёпотом спрашивает молодой.
– Сделай так, чтобы захотел! Подразни его… Назови собакой, бараном… Ну, не мне же тебя учить! Или скажи, что эта Аля тебе на хрен не нужна, что у неё мозгов нет… И беги чтобы он погнался…
– Бегать? Он меня там же убьёт и потом смеяться будет! Всем рассказывать, что трус…
– Не беспокойся, не будет… После того, как я поговорю, он от тебя убегать начнёт!..
Женя появился в назначенное время. Остановился перед подъездом, скинул с плеча сумку, поставил на бордюр. Стрелок толкнул сына:
– Иди!
Тот нервным шагом двинулся к Жене. Я, обогнув кусты, стал приближаться к Стрелку со спины. Чтобы было не слышно, шёл по мягкому краю газона.
Женю и Кирилла больше не вижу. Важно застать Стрелка с оружием в руке и не дать стрелять.
Мой противник встал у угла и следил за тем, что делается перед подъездом. В один из моментов Стрелок замер, пригнулся и сунул руку в карман. Женя из-за угла появился неожиданно. Когда Стрелок сделал к нему шаг и стал вытягивать из кармана оружие, рванулся и схватил за руку… Противник такого не ожидал, не сумев перешагнуть Женьку с Кириллом, повалился вперёд. Руку не отпустил, загнул её с пистолетом за спину и придавил коленом.
Удивлённый происходящим Женька выбрался из-под Стрелка и в это время со стоянки, ослепив нас, ударил дальний свет.
Когда Стрелка упаковали в наручники и сунули на заднее сидение тёмного Мерса, а Кирилла и Женю вместе с Алёной, прогнали в школу, ко мне подошёл тот из полиции.
– Капитан Соболевский! – представился. – У вас, Валерий, профессионально получилось! Не думали продолжить карьеру в органах правопорядка?
Семёныч, наблюдавший это со стороны, улыбнулся.
– Нет! – твёрдо сказал я. – Я как-нибудь с ФСБ…
– Одно другому не мешает… Если передумаете, вот визитка, звоните! – протянул карточку, я сунул её в карман.
И капитан, козырнув на прощанье, сел в машину и захлопнул дверцу.
По пути к своей машине, Вяземский спросил:
– Чтобы так профессионально вышло много пришлось реверсировать?
– Ни разу! Своего Женьку спасал, пришлось стараться. Немного помогло, что раньше изучил последовательность событий.
Когда к девяти вернулся на работу, для меня прошёл долгий тяжёлый день. Который для остальных, из-за реверсов, оказался забытым.
– Я вас таким усталым, Валерий Евгеньевич, ещё не видел. – сказал, всматриваясь, Лёха Клеймёный. – Что, тяжёлая ночь?..
– Утром друга спасал.
– Удалось? – поинтересовался бригадир.
– Прошло успешно! – улыбнулся.
Глава пятнадцатая. Дружеский вечер
Вечер, кухня Вяземского, сидим, мирно ужинаем втроём. Академик Ритер с головой полной идей покинул шале подполковника накануне, полетел куда-то в Ленинградскую область создавать датчики на матрицах из простейших. Богданову предстояла поездка в аэропорт и возвращение в Москву, поэтому ужин считался прощальным.
– Слушай, – полковник, обращаясь ко мне, улыбался. – Какой, Валера, ты видишь жизнь, связанную с путешествиями во времени?
Вяземский отодвинул свою тарелку, его тоже заинтересовала такая постановка вопроса. Вопрос застал врасплох. Путешествия лишь часть моей жизни, причём, не такая уж существенная…
– Я о таком не думал. – сказал честно.
Некогда было думать. А Богданов продолжил:
– Давай, попробую предположить! Бизнес процветает, ты великолепно справляешься с работой и всё отлично! Выходишь победителем в тех сложных ситуациях, какие попадаются на пути, спасаешь ценных людей…
Я хмыкнул. По Богданову получается, живу только своими делами, всё остальное по боку. Бросился спасать Женьку совсем не потому, что он был ценным.
Богданову говорить не стал, решил выслушать что скажет.
– И не задумываешься о том, как жить завтра, послезавтра. Такая тактика, конечно, вещь хорошая, но не такая важная. О будущем думать надо сейчас, не потом… Имею в виду твоё будущее, личное. До сих пор, своей способностью перемещаться, ты пользовался в экстренных случаях, когда приходилось ситуацию исправлять до более приемлемой. С выгодой для себя и ограниченного круга! Твои друзья, знакомые… Но это полезно только немногим вам…
Я удивлённо взглянул на полковника. Какая выгода? Лишь старательно избегаю вреда…
– Не менее двух десятков раз к тебе планировали приблизиться различные авантюристы, киллеры и другие представители преступного сообщества. Знаю потому, что это проходило через меня и нашу организацию. Всё отголоски твоих чёрных часов. Не только преступники, многие спецслужбы, чтобы только приблизиться к тебе, отдали бы всё. С апреля этого года более тридцати раз фиксировался такой интерес. МГБ КНР, британский МИ6, израильский Моссад, БНД Германии и штатовский МВБ. Так или иначе их интересует город и различные объекты вблизи тебя. Пришлось даже ограничить интерес к блогу Дмитрия Калашникова, пусть не обижается… Был двадцатого августа случай, как ты сказал, тебя убивали…
– Меня тогда убили, но это другое, сделали преступники! Я сам на них случайно вышел и путешествия во времени здесь не при чём… – исправил Богданова.
– Я бы так однозначно не трактовал. Всё могло быть тщательно спланированно одними и осуществлено другими. Мы пропустили какую-то дрянь. Ведь способов выйти на тебя миллион! Твоя бурная жизнь, Валера, всё больше покрывается шпионским налётом. Желал ты того или нет, мы вместе всё более связываемся в тугой клубок. И давно нуждаемся в сотрудничестве…
Интересно, почему бы это? Казалось, моя относительно тихая жизнь последних месяцев указывала на потерю интереса вчерашних энтузиастов. И то, что сказал полковник, не желало мягко вписываться в мою устоявшуюся жизнь. Это было неправильным и меняло всё! Ставило под вопрос свободу выбора, работу в «Чёрном принце» и учёбу Лики. Всё то, чего добивался с таким трудом. Спросил:
– Вы к чему ведёте? – и посмотрел в лицо Богданова. – Понимаю, со мной связаны определённые проблемы, но исчезнуть из этой жизни по щелчку пальцами, увы, не могу…
– И не надо! – успокоил Богданов. – Нас устраивает, что ты есть. Я надеюсь считать тебя, Валера, другом. Ты хороший человек, и делаешь всё в своей жизни на удивление правильно! Присутствующие, надеюсь, меня поддержат.
Вяземский, как единственный присутствующий, улыбнулся. А Зорро из-за двери тявкнул! Он, видимо, тоже рад был считать меня другом.
– Моей службе достаточно согласия на сотрудничество. – Богданов смотрел внимательно и ждал.
Так вот к чему всё пришло! Требуют согласия, на вербовку… Отложил вилку. Есть больше не хотелось!
– То есть вы считаете, я должен сотрудничать…
– Ты решаешь сам. – Богданов снова улыбался. – Насильно тащить тебя никто не будет. Но хороший опыт у тебя уже есть. Помнишь, как помог захватить террористку из Дагестана?..
– То есть, от меня потребуется нечто подобное?
– И нет, и да! В таких рискованных операциях заставить участвовать тебя никто не может. Право решать только за тобой! Даже если дашь согласие сейчас, потом заставить не сможет никто. Всё останется только устным…
– Джентльменским… – неожиданно вставил Вяземский. – Это будет просто согласие, а не обязательство. Ты, Валера, помнишь, что ответил полицейскому, когда он предложил продолжить карьеру у них? Ты ответил…
– Я тогда отказался! – уж это я точно помню.
– Ты сказал: «Я привык работать с ФСБ».
У Вяземского отличная память. Вероятно, что-то такое ответил тогда капитану. Но это было безо всяких побочных мыслей. Просто Вяземский стоял рядом и я красиво аргументировал свой отказ…
– Итак! – сказал Богданов. – Что ответишь на этот раз, когда наша служба предлагает сотрудничество? Да или нет?
– Нет, по-видимому! У меня в жизни и без этого столько проблем! Я просто не могу… Рад помочь, но не могу. Времени… – хотел сказать: не хватает.
Опять это «время»! Подумал, на всё его уже не хватит. Много на себя нагрузил.
– А если мы не будем тебе мешать жить, и даже кое-в-чём поможем?..
Я не мог представить, чем мне может помочь их служба, и ядовито поинтересовался:
– Чем, интересно, поможет? Вернуть долги? Управлять «Чёрным принцем»?.. Чем?.. Со своими проблемами только сам и могу разбираться.
– Как насчёт юридической, правовой помощи? Или это не важно?
– Важно конечно. Но нет!
– Достойный, честный… – полковник многозначительно выждал, и закончил. – …ответ. Не могу не оценить!
Приняв отказ, он продолжал сиять. Чего же надо ещё?
– Ответ не жду, но… – возникло подозрение, полковник читает мысли. – Как думаешь, почему?
Отрицательно помотал головой, в этих вопросах я не разбирался и не хотел разбираться! Он ответил сам:
– Ты, путешественник, ещё десять раз передумаешь. Потому, что у тебя это в крови! Такого, как ты, профессионального любителя приключений, я за всю жизнь не встречал. В тебе соревнуются две стихии: твои упорство с консерватизмом и гибкость в подходах к новым обстоятельствам. Качества, необычайно ценные для разведчика…
Представил, что словно Штирлиц, бегаю по подвалам рейхсканцелярии, в поисках мемуаров Адольфа Гитлера. Или, как Джеймс Бонд с Ролексом на руке и чёрным Вальтером за поясом, дефилирую за вражеским агентом по турецкому пляжу… Со здравым смыслом это не вязалось, я расхохотался:
– Из меня шпиона не выйдет! Провалю всё, что смогу! – смех остановил и перешёл на серьёзное: – В последнее время замечаю у себя замашки неврастеника… Того мужика у лифта, помните? мог успокоить без пули, но не стал. Был зол…
– За то, что убили? – включился Вяземский.
– Нет же! За то, что жизнь испортили. И у меня, и у Анжелики…
– А Анжелика, та подруга, что приходила к тебе?.. – вспомнил Богданов.
– А что с ней? – спросил Вяземский. – Она пострадала с тобой?
– Едва не завалила экзамены. – ответил.
– А было ли это?.. – поинтересовался Богданов, но сохраняя веру в мою правдивость, предположил: – Или она не смогла до тебя дозвониться и не пошла на экзамен?
– Как объяснить не знаю, думаю, всё равно не поверите, но Анжелика меня спасла, а сама оказалась в больнице, на экзамен не попала…
Богданов внимательно уставился в глаза, а у Вяземского взлетели седые брови.
– Всё – правда! Помню, как уплыло сознание, уснул… Потом, во сне, будто кто позвал. Открываю глаза, вижу ботинок…
Всё снова вспомнилось во всех ужасающих подробностях… Ледяной подвал… Ботинок… Темнота… Бирка…
Рассказывая прошлый раз, вспомнил лишь о потере сознания, и о том, как кто-то заливал в глотку спирт. Остальное старался забыть. Зачем портить эту реальность тяжёлыми воспоминаниями из той?..
– Ты решил это Анжелика тебя звала?.. – спросил Вяземский.
– В той реальности мы созвонились, Лика сказала, что считала меня мёртвым, в больницу от этого попала. Так что это точно она, не сомневаюсь!.. А что это ты, Семёныч, улыбаешься? – спросил я, заметив его ухмылку. Наверняка не верит.
– Понимаешь, Валера, у нас… То есть, у них… там, в двадцать втором веке ты был почти божеством… И я как-то не решался сказать, что знал тебя раньше, чтобы не портить к себе отношение. Теперь начал присматриваться, ты не бог, конечно, но что-то божественное в тебе заложено!
– Ты не делишься мыслями даже с друзьями. – поддержал Богданов. – Молчишь, а потом как выдашь что-то несусветное, которое, оказывается, все ждали, только никто не сообразил раньше тебя. До возвращения майора, кроме меня все считали, что это от глупости. Почти всех гениальных в юности считали недотёпами. Редко кому признание приходит рано.
– Вы меня в краску только не вводите! – окончательно возмутился. – И где же это вы увидели такую дальновидность?
– Операция «гараж» – раз! – стал перечислять полковник. – Ты, Валера, там провёл беспроигрышную комбинацию и оставил всех «с носом»!.. Я считаю, с этим зауряд не справится. Дальше… Изъятие письма с переброской на пятнадцать лет в прошлое – это два! Вряд ли ты мог подготовить такое заранее, но рассчитал всё сразу и точно!
– Просто везло. Не упади я на тот куст… – стал объяснять, но тут же подвёл строгую черту: – Но это и всё!
– Нет, конечно! – не унимался Богданов. – А как сбежал из кабинета ФСБ и потом увёл самого майора?
– Вот это всё без моего участия… – вставил я.
Эстафету подхватил Вяземский:
– У себя в квартире ты разобрался с тремя бывшими спецназовцами. Вооружёнными, кстати.
– Ой, Иннокентий Семёнович… Я же с ними не разбирался, я от них сбегал. Их потом в моей квартире взяла группа быстрого реагирования. Это было в «деле», сам отлично знаешь.
Молчание после моих слов длилось долго. Все смотрели друг на друга, а слов больше не было. Наконец Богданов вздохнул:
– Как видно, тебя, Валера, не проймёшь… А я-то надеялся…
– И на что же, интересно, вы, полковник Богданов, надеялись? – их прошедшая совместная атака вызвала желание противиться и дальше. – Что я белый, пушистый и легко подчинюсь? Нет!.. И в организацию меня не заманите.
– Ну, а если подумать, просто подумать… Почему Вселенную решился защищать ценой своей жизни, а крошечную Россию не хочешь… Или размер так уж важен?.. – не ожидая ответа, Богданов заговорил о себе. – После блестящей сдачи в Бауманке я должен был пойти по стопам деда, известного испытателя ракетной техники, Осипа Богданова, но мне предложили продолжить карьеру в разведке… Данных для этого никаких, кроме диплома и, пожалуй, одного разведчика в семье: другой дед был в разведке на Воронежском, потом на первом Украинском… Я, как и ты, сразу сказал, что должен подумать. Но мне отец в тот же день позвонил, сказал, что рекомендовал меня своему другу…
– Который работает в разведке?.. – подсказал я.
– Верно! Он тогда работал во втором Управлении бывшего ГРУ. То есть, меня в разведку сосватал отец… И работа действительно оказалась многообещающей, интересной…
– Так вы, Юрий Маркелович, ещё и разведчик? – во мне пробилось ехидство.
– Не сомневайся! – это Вяземский. – ФСБ занимается не только контрразведкой, но и разведкой.
Я тут же выдал:
– Не всё могу простить разведчику Богданову, что простил бы простому полковнику.
На «простого» Богданов внимания не обратил:
– И правильно! С разведчика всегда больший спрос! То, что обычному человеку – экстра, разведчику – норма. У меня, например, память фотографическая. Раз увиденные изображения помню в мелких деталях. Тон, цвет, что за чем стоит… Могу узнать человека, по форме головы, деталям кожи и прочему, даже под гримом. И раньше не догадывался об этом.
– Я, Юрий Маркелович, и этого не смогу… Я вообще, для разведки неудачный экземпляр. Единственный плюс – возможность изменить что-то методом перебора.
– Ты, как никто, можешь заглянуть в будущее и сравнить. Квантовая телепортация…
– Ла Шапель, восемнадцатый округ… – тут же обрезал я, чтобы исключить серьёзность нашей беседы.
Богданов, пытаясь осмыслить, опешил. С Вознесенским они снова молчали. Пришлось самому объяснять:
– Беседа ушла далеко в серьёзную область. Давайте отвлечёмся ради дружбы!
– А причём округ Парижа? – пожал плечами полковник.
Вяземский задумчиво склонил голову.
Отвечать не стал, сказал другое:
– Да, я могу многое, если не будут мешать. Помню вы оба, пока не поняли с чем имеете дело, противились. Что история с другими людьми не повториться, гарантий нет! Предпочитаю оставаться независимым.
– Независимость твоя не абсолютна. Повторять не буду, что мир вокруг к тебе враждебен. – продолжал Богданов. – Без помощи долго не проживёшь…
Да, полковник умел говорить жёстко, с упорством танка. Он напомнил о моей смертности. Обходиться без помощи друзей в эти дни не удалось. Дальнейшее вряд ли окажется лучше. Пообещал:
– Вашу дружескую помощь приму при любых обстоятельствах, но в остальном, стремлюсь к независимости.
