Kitabı oku: «10-я пехотная дивизия. 1935—1945», sayfa 5
Штурм Варшавы
После разгрома польской полевой армии поляки продолжали оказывать сопротивление только в устаревшей крепости Модлин и в Варшаве. Не имевшая укреплений столица была подготовлена к обороне фанатично настроенными поляками, соорудившими на улицах города баррикады и укрепившими старые форты. Немногочисленные немецкие войска еще несколько дней тому назад окружили Варшаву. И теперь для их усиления туда перебрасывались новые войска, в том числе и 10-я пехотная дивизия.
24 сентября после четырехдневных утомительных переходов через города Сохачев, Жирардув и Надажин дивизия прибыла в район Давиды, южнее Варшавы, и сменила 31-ю пехотную дивизию, которая, отбросив вражеское боевое охранение, уже в течение десяти дней прикрывала южный фронт окружения Варшавы.
Командный пункт дивизии находился в населенном пункте Давиды.
Слева от 20-го пехотного полка действовала 31-я пехотная дивизия.
Для штурма Варшавы в полосе дивизии кроме собственной артиллерии заняли исходные позиции еще шесть тяжелых дивизионов и одна батарея 305-мм мортир. Эти батареи усиления уже в течение нескольких дней обстреливали Варшаву. Кроме того, самолеты немецких люфтваффе непрерывно бомбили аэродромы, железнодорожные сооружения и другие важные объекты и добились в этом больших успехов.
Главный удар по Варшаве должен был наноситься только 26 сентября. Командование дивизии решило уже 25 сентября захватить полосу обеспечения, чтобы на следующий день сразу же приступить к штурму основного оборонительного рубежа противника. На участке 41-го пехотного полка в качестве полосы обеспечения командование дивизии рассматривало особняки и сады южнее варшавского пригорода Мокотув. На участке 20-го пехотного полка сначала надо было захватить форт Мокотув, прежде чем приблизиться к пригороду. Наступать западнее через территорию аэродрома было бесперспективно, так как он представлял собой обширную равнину, абсолютно лишенную укрытий. Так перед обоими полками были поставлены трудные, хотя и отличавшиеся по своему характеру, задачи на наступление.
Эта атака на полосу обеспечения южного фронта должна была начаться в 12 часов дня 25 сентября. Если для 41-го пехотного полка речь шла о фронтальной атаке при мощной артиллерийской поддержке, то для взятия форта Мокотув надо было разработать такой план атаки, в котором было бы точно определено время открытия огня. Тяжелая и сверхтяжелая артиллерия должна была разрушить форт до начала атаки, легкая артиллерия должна была сопровождать и поддерживать своим огнем штурмовые роты 1-го батальона 20-го пехотного полка, атакующие форт с трех сторон. Танки должны были обойти форт с востока и ворваться в тыльную часть форта с севера.
Но этот хорошо продуманный план, к счастью, так и не был осуществлен. Ночью командование полка приказало провести тщательную разведку подходов к форту и самого форта, чтобы не упустить ни одной возможности облегчить полку выполнение этого трудного задания. Эта разведывательная вылазка оказалась весьма успешной. В 6 часов утра разведывательному дозору 2-й роты под командованием лейтенанта Геснера, выдвинувшемуся к южному фасу форта, удалось захватить врасплох польский пост, занимавший позицию на гребне рва; разведчики сумели без шума ликвидировать часовых и проникли внутрь форта. Капитан Нойман-Хеннеберг, командир 4-й (пулеметной) роты, и фельдфебели Хубер и Беммерль с взводом станковых пулеметов и группой саперов сразу же последовали за разведчиками. Благодаря решительным действиям бойцов и энергичному командованию капитана Нойман-Хеннеберга в ходе двухчасового боя с применением пулеметов, винтовок и ручных гранат форт был захвачен. В плен попали 4 польских офицера и 208 рядовых. Оба немецких офицера и оба фельдфебеля получили за эту отлично проведенную операцию Железный крест 1-го класса, а принимавшие в ней участие бойцы были награждены Железным крестом 2-го класса. А 10-я пехотная дивизия впервые удостоилась упоминания в сводке вермахта от 26 сентября 1939 года. В ней, в частности, говорилось:
«Внезапным смелым налетом был захвачен форт Мокотув, а вслед за этим занята и часть варшавского пригорода Мокотув».
Используя этот успех, действовавшая справа 3-я рота продвинулась до улицы Антония Одынца, места стыка с 41-м пехотным полком, а 2-й батальон 20-го пехотного полка, несмотря на интенсивный огонь из нескольких высотных зданий, сумел достичь северной окраины садов западнее форта и тем самым оказался на одном уровне с 1-м батальоном.
Так 20-й пехотный полк выполнил поставленную перед ним задачу наступления еще за несколько часов до начала наступления основных сил дивизии и глубоко вклинился во вражескую оборону. Одна из труднейших задач командования полка и дивизии заключалась теперь в том, чтобы за оставшееся время, используя все имевшиеся в его распоряжении средства связи, до начала атаки оповестить артиллерию, летчиков и танкистов, чтобы находившиеся в форте и около него бойцы не попали под огонь своих же товарищей. И с этой задачей удалось справиться.
В 12 часов в атаку пошел 41-й пехотный полк. При мощной поддержке артиллерии полк относительно быстро продвинулся вперед через район коттеджей и садов и ближе к вечеру подошел к церкви в парке Кроликарня.
С высокой башни вблизи командного пункта дивизии открывалось величественное зрелище горящего большого города. В польской столице множество зданий пылало ярким пламенем. Над облаками черного дыма проносились немецкие пикирующие бомбардировщики и сбрасывали свои бомбы на несчастный город. К грохоту бомбежки присоединялись непрерывные разрывы снарядов всех калибров. На переднем плане можно было видеть немецкое знамя, развевающееся над фортом Мокотув, а на южной окраине пригорода Мокотув – идущий в атаку 41-й пехотный полк.
Подойдя вплотную к городским постройкам, этот полк завязал тяжелый уличный бой. Особенно ожесточенным и кровопролитным оказался прорыв через квартал, застроенный виллами и коттеджами. Здесь для нападавших не было никаких укрытий, а защитники города окопались в настоящих бункерах. Это были подходящие укрытия для ожесточенно сражавшихся элитных войск – презиравших смерть курсантов польских военных училищ. Эти парни с перепачканными сажей руками и лицами сидели в засадах во всех подвалах, готовые подстрелить через слуховые оконца любого пробегающего мимо противника. Здесь можно было продвигаться вперед только с помощью огнеметов и ручных гранат.
Совсем другие требования предъявлял к бойцам чисто уличный бой. На широком бульваре Ал-Пулавка, основном районе обороны поляков, из опрокинутых трамвайных вагонов были сооружены баррикады и вырыты трехметровые глубокие противотанковые рвы. Здесь для каждой стороны улицы 41-й пехотный полк сформировал смешанные штурмовые роты, состоявшие из пехотинцев, пулеметных расчетов, противотанковых пушек, саперов с взрывчаткой и огнеметами, танков и отдельных орудий 2-го дивизиона 10-го артиллерийского полка. В ожесточенном уличном бою борьба велась за каждый дом, за каждый квартал, бойцам приходилось продвигаться по крышам домов и преодолевать высокие стены. До наступления темноты полк смог продвинуться вперед только на два квартала.
Во второй половине дня 20-й пехотный полк своим правым флангом (11-я рота) присоединился к атаке 41-го пехотного полка. Но и его атака вскоре захлебнулась перед огромным зданием из железобетона. С ними ничего не могла поделать даже крупнокалиберная артиллерия, которая вела по нему огонь прямой наводкой.
26 сентября атака была продолжена. На этот раз в ней приняли участие и обе соседние дивизии, 46-я справа и 31-я слева. В 8 часов утра 41-й и 20-й пехотные полки перешли в атаку. Для 41-го пехотного полка этот день оказался самым тяжелым за всю Польскую кампанию. И потери, понесенные им в этот день, оказались самыми болезненными. Только убитыми полк потерял 2 офицеров и 18 унтер-офицеров и рядовых.
И в 20-м пехотном полку погибли 2 офицера и несколько рядовых.
В конце концов для поддержания атаки 10-й артиллерийский полк использовал в уличных боях два дивизиона в полном составе. Только ранеными артиллерийский полк потерял 5 своих офицеров. Адъютант полка обер-лейтенант Хорн, который добровольно взял на себя командование одной из таких батарей сопровождения вместо раненого командира батареи, погиб, находясь на наблюдательном пункте на передовой.
Одно из пехотных орудий 13-й роты 41-го пехотного полка, выдвинутое на открытую огневую позицию, было подорвано поляком, который для маскировки завернулся в ковер.
Даже эти несколько примеров дают представление об ожесточенности битвы за Варшаву. Но, несмотря на все трудности, 41-й пехотный полк продолжал развивать свою атаку. После взятия штурмом одной из больших баррикад полк сумел дойти до улицы Святого Северина. Однако на этом его атакующая мощь иссякла.
20-й пехотный полк сумел в ожесточенной борьбе захватить в этот день несколько улиц и с помощью двух полевых гаубиц, стрелявших прямой наводкой, взял несколько зданий из железобетона. К вечеру правым флангом полк упирался в улицу Антония Одынца, а левым флангом – в южную окраину аэродрома Мокотув.
Командование дивизии решило прибегнуть к крайнему средству: поскольку атака через пригород Варшавы развивалась довольно медленно, через равнину Раковице в сторону южной окраины города был направлен 85-й пехотный полк, находившийся до этого момента в резерве. Однако под плотным оборонительным огнем поляков и эта атака захлебнулась на южной окраине пригорода Охота, защищенного к тому же минным полем.
27 сентября было третьим днем штурма Варшавы. Полки снова пошли в атаку и смогли немного продвинуться вперед. Командование дивизии с большой озабоченностью следило за тем, как развивались события в этот день. И в этот момент – в это трудно было поверить, но все оказалось правдой – польское командование согласилось на безоговорочную капитуляцию. В 9 часов утра наступило перемирие. Польская армия, насчитывавшая 120 тысяч солдат, сложила оружие. Храбрый гарнизон Варшавы получил почетные условия капитуляции. Полякам разрешили собрать все оружие и сложить его в установленных местах, а ночью выйти строем из города.
Дни на подступах к Варшаве оказались для 10-й пехотной дивизии самыми тяжелыми. Несомненно, во время штурма Варшавы на долю дивизии выпала самая тяжелая нагрузка. Признавая заслуги дивизии, командующий армией приказал, чтобы дивизия первой вступила в город.
Потери, понесенные 10-й пехотной дивизией, соответствовали тяжести боев. Под прекрасной елью, росшей у замка Кроликарня, были погребены погибшие в бою военнослужащие 41-го пехотного полка. 20-й пехотный полк и 10-й саперный батальон похоронили своих павших товарищей в форте Мокотув – в месте, где они снискали славу.
27 сентября 1939 года командир дивизии отдал следующий приказ по части:
«Командный пункт дивизии, Давиды, 27.09.1939
Солдаты 10-й дивизии!
Последний рывок удался: Варшава безоговорочно капитулировала. Дивизия, вновь сражавшаяся на решающем направлении, энергично атаковала и показала полякам, что не собирается шутить. Я благодарю личный состав дивизии и приданных ей частей за достигнутый успех. Плечом к плечу с нашей отважной пехотой в первых рядах сражались саперы и артиллерия сопровождения, принесшие такие же самые кровавые жертвы.
Для 10-й дивизии Польская кампания подходит к концу. Четыре недели крупных боев и впечатляющих суточных переходов, потребовавших от вас приложения всех сил, привели вас от Просны до Вислы. На этом пути лежат места ваших славных побед. Но здесь же остались и могилы наших павших товарищей. Почтим же их память в минуту нашей победы.
В этом величайшем победном шествии в военной истории все подразделения дивизии приняли активнейшее участие. Наряду с боевыми частями максимум своих возможностей продемонстрировали и тыловые службы. Без их неустанной, повседневной деятельности дивизия не смогла бы добиться таких впечатляющих успехов.
Да здравствует фюрер! Да здравствует Германия!
Подписано: фон Кохенхаузен, генерал-лейтенант
и командир дивизии».
Оккупация Варшавы
1 октября 1939 года 10-я пехотная дивизия в качестве единственного соединения вермахта в полном составе вошла в покоренную Варшаву. Город выглядел просто ужасно. В нем не осталось почти ни одного неповрежденного здания. Улицы загромождали баррикады и руины домов. Все еще продолжали полыхать пожары. Все городские предприятия коммунально-бытового обслуживания были разрушены. 2 миллиона жителей ютились в подвалах без света, без воды, страдая от голода и жажды. Около 10 тысяч раненых лежали в импровизированных лазаретах и переполненных больницах. Повсюду на улицах и в палисадниках можно было видеть похоронные процессии и свежие могилы. Польская полиция ничего не могла поделать с мародерами и ворами. Вся городская трубопроводная сеть и канализация были разрушены. В городе было полно оружия. Толпы бывших польских солдат в гражданской одежде слонялись по улицам. В Висле у самого берега лежало множество трупов павших лошадей.
Навести порядок в этом разрушенном городе, спасти население от голодной смерти и защитить от эпидемий, снова наладить в городе хозяйственную деятельность – такова была задача 10-й дивизии в последующие десять дней.
Командир дивизии принял на себя обязанности военного коменданта города. Офицеры его штаба занимались свалившейся на них текущей работой. Так, например, начальник штаба, майор Генерального штаба Гласль, занимался военной сферой. Квартирмейстер, капитан Генерального штаба Шмидт, руководил гражданской администрацией; интендант, советник интендантской службы доктор Клессе отвечал за снабжение и обеспечение продуктами войск и гражданского населения. Другие офицеры занимались оживлением экономики, банковского дела, электро- и водоснабжения, решали вопросы, касающиеся транспорта. Начальник разведки, капитан Бернардис, руководил контрразведкой и курировал прессу, полицию и полевую жандармерию. Адъютант дивизии, майор Шперлинг, отвечал за иностранцев и обеспечивал сохранность найденных произведений искусства. Врач дивизии привел в порядок лазареты, находившиеся в ужасном состоянии, заботился об отправке в тыл раненых и занимался борьбой с заразными болезнями и распространением эпидемий. Ветеринар дивизии занимался сохранением конского поголовья, в том числе трехсот чистокровных лошадей.
Личный состав дивизии разместился в школах и гостиницах, которые солдаты сделали пригодными для жилья.
5 октября Гитлер принял прохождение торжественным маршем по одному усиленному полку от каждой из пяти дивизий, которые сыграли решающую роль при взятии польской столицы. Маршировавшие впереди всех воинские части 10-й пехотной дивизии возглавлял произведенный в генерал-майоры командир 41-го пехотного полка, генерал-майор Голльвитцер.
7 октября на площади Пилсудского состоялось межконфессиональное богослужение всей дивизии, которое при свете факелов закончилось церемониалом Вечерней зари, исполненным музыкантами 20-го пехотного полка.
10 октября дивизия передала все дела, которыми занималась военная комендатура, гражданскому рейхскомиссару. Теперь Варшава снова производила более благоприятное впечатление. Улицы были очищены от мусора и обломков зданий. Электростанция, водопроводная станция, уличное освещение, газовый завод снова работали. Трамваи и автобусы осуществляли движение по своим маршрутам. Гостиницы и кафе были открыты. Население занималось своими повседневными делами, следуя требованиям времени. Поэтому с полным правом можно было утверждать, что 10-я дивизия спасла город от гибели, хотя нищета оставалась еще очень большой.
20 октября 1939 года пришел приказ о выступлении 10-й пехотной дивизии из Варшавы и об отправке ее в Германию. Но в приказе ничего не было сказано о месте выгрузки на родине. На основании этого можно было сделать вывод, что речь не шла о немедленной передислокации дивизии в Германию. И действительно, после трех дневных переходов дивизия прибыла в район Сохачев – Лович.
27 октября полковник Шмидт, командир 20-го пехотного полка, первым из полковых командиров 10-й дивизии получил из рук Гитлера в рейхсканцелярии в Берлине Рыцарский крест Железного креста. Этой высокой награды он был удостоен за выдающиеся достижения его полка во время Польской кампании и за свое целеустремленное командование, положительно сказавшееся на ходе боевых действий не только в рамках полка, но и всей дивизии.
Наконец 30 октября началась эвакуация 10-й дивизии в Германию. На этом для 10-й дивизии Польская кампания закончилась.
Список погибших офицеров
20-й пехотный полк: капитан запаса Зосс, обер-лейтенант Зайф, обер-лейтенант запаса Бродмеркель, обер-лейтенант Эгль, лейтенант запаса Каммермайер, лейтенант запаса Вольфбауэр, лейтенант Зёлла, лейтенант запаса Прагер.
41-й пехотный полк: капитан Финк, капитан Вилль, обер-лейтенант Бельде, обер-лейтенант Нидервизер, обер-лейтенант Дреец.
85-й пехотный полк: майор Шмидтконц, обер-лейтенант Ротдаушер, ветеринар доктор Гин, лейтенант Бауридль.
10-й артиллерийский полк: лейтенант Фриц Бирль, лейтенант Вагнер, лейтенант Рендулич, обер-лейтенант Хорн.
10-й разведывательный батальон: лейтенант фон ле Суир.
Французская кампания 1940 года
Между войной и миром
С 30 октября 1939 года началась передислокация 10-й пехотной дивизии железнодорожным транспортом из Польши в Германию в район Марбург – Гисен – Кирххайн. Дивизия оставалась там почти шесть месяцев. Бойцы чувствовали себя здесь почти как дома, в постоянном месте дислокации. Расквартирование было очень хорошим. Население земли Гессен принимало военнослужащих дивизии очень радушно. Вскоре между солдатами и хозяевами их квартир установились прочные связи, которые нередко становились даже родственными, так как был заключен целый ряд браков.
В этом новом районе расквартирования дивизия, находившаяся в распоряжении Главного командования сухопутных войск (ОКХ), в плане боевой подготовки подчинялась командующему 2-й армией, генералу кавалерии барону фон Вейхсу, своему командиру корпуса еще из довоенных времен и во время Польской кампании, а также командиру XXXVII армейского корпуса, генералу пехоты Рашику.
После великодушного предоставления отпуска многим военнослужащим дивизии, несмотря на раннее начало суровой зимы, началась усиленная боевая подготовка, чтобы воинские части дивизии оказались готовы к условиям возможной кампании на западе, которые оказались бы совсем не такими, как во время Польской кампании. Молодое пополнение офицеров, унтер-офицеров и рядовых надо было обучить в условиях, максимально приближенных к условиям боевой обстановки. Для всех воинских частей особенно важным было проведение замены и ремонта материальной части, оружия и снаряжения. В дивизию поступило новое вооружение, были сформированы новые подразделения, такие, например, как штабные роты в пехотных полках. Однако в общем и целом структура дивизии осталась такой же, как и в Польской кампании.
В течение зимы в дивизии произошла смена почти всех основных офицерских должностей. Только 20-й пехотный полк, 10-й саперный батальон и 10-й противотанковый дивизион сохранили своих прежних командиров (см. приложение 2). И командир дивизии сохранил свой пост, чему он сам был очень рад.
Многих офицеров, унтер-офицеров и рядовых пришлось передать в новые, находившиеся в стадии формирования воинские части. Как бы неприятны ни были эти передачи лучших кадров в другие подразделения для дивизии, еще болезненнее переживали это сами военнослужащие, которым приходилось покидать свой старый полк и своих боевых товарищей. Однако в общем и целом для резкого увеличения численности германских сухопутных войск эти передачи опытных военнослужащих в другие части были правильным шагом. Это позволило высшему армейскому командованию всегда иметь под рукой достаточно сильные и боеспособные резервы, что позволяло проводить военные операции одну за другой, без длительных пауз между ними.
Общее положение
10 мая 1940 года германские сухопутные войска перешли в решительное наступление на западном направлении, нанося удар на всем протяжении фронта от Ахена до Трира. Перед атаковавшими плечом к плечу пехотными дивизиями в наступление устремились, пользуясь своей быстротой и мобильностью, танковые и моторизованные дивизии. Воздушно-десантные войска, спускаясь с небес, занимали важнейшие населенные пункты за линией вражеского фронта. Боевая авиация громила вражеские воздушные флоты, оборонительные сооружения, коммуникации и резервы.
Противник оказался не в состоянии справиться с таким мощным натиском. Его оборонительные рубежи были прорваны, он был ошеломлен и разгромлен. Голландия прекратила сопротивление через пять дней после начала немецкого наступления, Бельгия сдалась через восемь дней. В Бельгии были уничтожены или попали в плен элитные французские и английские дивизии. Только части английских войск удалось бежать в Англию из Дюнкерка, оставив на берегу все свое вооружение и военное имущество.
10-я пехотная дивизия не принимала непосредственного участия в этом первом, грандиозном акте войны. Только 11 мая 1940 года она была переброшена по железной дороге из района Марбург – Гисен в Трир и там выгружена из воинских эшелонов. Сначала, будучи армейским резервом, дивизия следовала за 16-й армией (командующий – генерал пехоты Буш). 16-я и 12-я армии получили задание прикрывать южный фланг немецких ударных армий от ожидавшегося французского наступления крупными силами с юга, с линии Мажино. Для этого обе армии поочередно – в зависимости от продвижения немецких армий в Голландии и Бельгии – развернули свои дивизии на юг и повсеместно отбросили французов из полосы обеспечения назад на укрепленную линию Мажино.
