Kitabı oku: «Властвуя кобальтовым пламенем», sayfa 3

– Позвольте задать вопрос, – воскликнул я, возвышая руку как послушный ученик. – Предположим, что человек уже далеко переступил границу шести, сможет ли он всё ещё создать ядро?

– Хм, – задумался Мэттью, поглаживая подбородок. – Были случаи, когда тем, кто превысил рекомендуемый возраст, удавалось создать ядро. Однако в таких случаях им требовалось много времени на его освоение и улучшение. Это приходилось им гораздо сложнее. Но, заметь, всё, что я знаю, основано лишь на слухах. Лично я не сталкивался с такими магами. Поэтому не могу гарантировать достоверность этих сведений, увы, – сокрушённо покачал он головой, разводя руки.

Продолжим. Если же малые ядра истощаются, основное начинает производить и накапливать ману, тщательно очищая её и вливая в остаточные ядра, восстанавливая тем самым запасы.

Кроме того, возможно усовершенствование ядер путём наделения их «венцами», подобными кольцам Сатурна. Они повышают качество маны и способствуют совершенствованию ядер. Они оберегают и укрепляют ядра, вобрав в себя слои магической защиты, позволяя магу более эффективно использовать свою силу.

Каждое ядро обладает своей неповторимой тонкостью, которая определяет полноту его создания. Если холодные оттенки окружают ядро, это свидетельствует о недостаточном совершенстве его формы. В то же время, тёплые оттенки свидетельствуют об идеальной организации и способности раскрыть весь потенциал ядра.

Таким образом, ядра и их усовершенствование составляют неотъемлемую часть магической практики. Маги стремятся развивать и укреплять их, дабы расширить границы своих возможностей и возвыситься. Этому требуется постоянная оттачивающая практика, внутренняя самодисциплина и глубокое проникновение в таинственные принципы магии.

– Не могу себе этого представить, – вновь вмешался я, – если обычные люди способны использовать основную магию без ядра, то почему же «сензам» это не доступно?

Мэттью вздохнул:

– Я ведь уже объяснял. Сензам недоступно любое магическое воздействие. Некоторые называют их «отступниками» или «искалеченными». Однако такие выражения грубы по отношению к их чувствам, поэтому тебе не стоит опускаться до такого уровня, – я кивнул, соглашаясь. – С другой стороны, обычные люди, хоть и без созданного ядра, способны ощущать ману в окружающей среде и даже в некоторой мере управлять ею. Однако эта магия не предназначена для сражений. В основном она находит свое разностороннее применение, зависящее от воображения заклинателя. Но максимум, на что она способна, – это уборка дома.

Мэттью также поведал мне несколько историй. Их корни уходили в далёкие века, когда величие магии только начинало расцветать и завоёвывать сердца людей. Некоторые из этих повествований напоминали детские сказки, и было нелегко поверить им. Но другие, как, например, рассказ о Верховном Маге Изендоре, который был предательством судьбы лишён своего ядра со стороны собственной империи. Вследствие этого он выбирает уединение, но чудом снова обретает свою силу. Пусть эта история звучит обыденно и может показаться избитой, но сама суть оказалось захватывающей.

Вслушиваясь в каждое слово, Мэттью зачаровал меня до такой степени, что я полностью погрузился в свой собственный мир. Время, проведённое с ним, прошло незаметно. Я жаждал услышать ещё больше и был готов к этому безоговорочно.

Однако, как в сказании об Изендоре, судьба подносит самые неожиданные дары в самые непредсказуемые моменты. И не всегда эти дары являются милыми и радостными.

Позади нас, где недавно мчалась третья повозка конвоя, где только что находился Конрад, раздался взрыв, который разнёс повозку на куски. Ударная волна не щадила никого, одаряя всех своей разрушительной силой. Я был отброшен назад. Преграждён развалинами, которые сковали мои движения. В то время, охваченный эмоциями, я ещё не осознавал, что моя неподвижность обусловлена не только завалом мусора…

…и я потерял сознание.

Глава 2 – Внутренние распри

Пробудившись, я заметил, что времени прошло немного. Моё окружение осталось прежним: мерцающее пламя, буйствующее на руинах. Древесина воспламенялась, словно в тот судный день, когда я лишился всего, что было мне дорого.

Голова раскалывалась, но ран на теле я не ощущал. Зрение покрылось дымкой, и я не мог сосредоточиться на чём-то определённом. А если только пытался из себя извлечь последние силы, нахмурившись, то во мне откликалась невыносимая боль. Так что я остановился, чтобы не пытать доселе измученное тело…

«…что же было мне дорого?..»

Первая мысль возвращалась, словно заставляя проникнуть в её суть… чёрт возьми, Конрад!

Затем и другие пронеслись в моём мутном разуме. На нас напали? Или это просто случайность? Если это нападение, то кто и с какой целью? Что, если Конрад погиб? Что, если его обещание вчерашнего дня – ложь?.. Я ведь предупреждал его. А что, если не только он, но и я сгину в этом месте? В таком случае будет лучше, чем идти дальше, не зная причины пребывания в этом жестоком мире. А что будет после смерти? Окажусь ли я снова в новом месте, где только начну осваиваться, привыкать к окружающим, проникаться эмоциями сострадания и переживания к ним? И в конце концов… не лишусь ли я этого снова?.. Тогда для чего все эти издевательства надо мной? Почему нельзя просто позволить мне угаснуть во мраке?

С кончиной моих моральных мук меня настигла волна резкой боли. Тотчас прошибла левое плечо. Вскоре я почувствовал вкус крови во рту.

С попыткой двинуться с места я сразу же расправился, словно откидывая лишнюю надежду. Все силы, как будто волшебным образом, покинули моё юное и хрупкое тело. Я мог пошевелить пальцами ног и рук, – хороший знак. Но этого недостаточно. Единственное, что мне удалось сделать после – поднять голову, с надеждой увидеть Конрада живым и здоровым.

Впрочем, не его лицо предстало передо мной: труп мужчины, тело которого столь печально скатывалось по зареву окровавленного клинка. Тот самый мужчина, некогда говоривший лишь со своей соратницей. И рядом, стоит отметить, лежала она – мёртвая. Таким образом произошло нападение, а я знал, чьей ещё жизни угрожала опасность.

Преступник изящно взмахнул клинком, после чего повернулся в мою сторону. Улыбка на его лице превратилась в волчий искривленный оскал. Медленными шагами он приближался ко мне.

– Беловолосый, – произнес он с ноткой насмешки. – Однако, почему ты здесь в одиночестве? – его ухмылка расширилась. – И в таком неприглядном положении, к тому же. Где же проклятый предатель королевства? – он огляделся по сторонам, пытаясь разыскать его.

Оставив эти попытки, он присел на одно колено напротив меня и вновь заговорил:

– Вот что, юноша. Ты выбрал неправильного человека и теперь несёшь ответственность за его прегрешения. Но! – он высунул палец. – Я могу предоставить тебе шанс на более благополучное будущее, если, конечно, примешь мои условия. Мы не демоны и способны идти на компромиссы. Почему-то ты привлекаешь внимание Аркайна, – я нахмурился при упоминании этого имени снова. – Более того, был приказ доставить тебя живым. Однако, никто не отменяет возможности сбоев во время выполнения задания, – он поднялся и направил клинок на меня. – Итак, что скажешь?.. Ты уже задумался? Мне говорили, что ты умный парень. Поэтому я ожидаю, что ты дашь верный ответ, – слово «верный» звучало в его речи ядовито.

– Ты… слишком многословен для убийцы, – прошептал я насмешливо.

– Что? – замешательство мигом скользнуло по лицу убийцы, сметая его с ног. Он перекатился по земле на несколько метров, прежде чем снова встать и принять боевую позицию.

Обломки, что некогда давили на меня, легко отскочили прочь.

– Отдохни, Либерт, – сказал Конрад успокаивающим голосом. – Когда ты восстановишься, всё будет кончено. Обещаю.

– Теперь… я уж точно могу положиться на твои обещания, – ухмыльнулся я, прежде чем погрузиться в объятия тьмы.

***

Я очнулся. В который раз. Моё состояние все еще было далеко от идеального, но уже более сносно. Я лежал на плаще, разложенном на земле, и под головой у меня был дорожный мешок. Левая рука была обёрнута самодельной повязкой из грубой тряпки. Вывих, который я получил.

– …было бы лучше, если бы вы не пришли к нам! – в этом голосе я узнал Харвина. Он злился. – Вам и в голову не пришло, что можете стать причиной бедствия для нас. А впрочем, неважно, был ты преступником или ещё кем-то, в данном положении мне это несущественно. На твоих плечах лежит смерть моих людей и тех, за кого я отвечаю, – он перевёл дух. – Из-за тебя погибли трое моих людей, другие получили лишь незначительные раны. Та пара – мертва, а Джона так и не нашли, – я не мог видеть их пререканий, но по звуку понял, что Харвин подошёл ближе к тому, с кем разговаривал, вероятно, к Конраду. – Ну, скажи же, чёрт возьми, как ты оправдаешь себя?

С осторожностью, чтобы не задеть свою рану, я повернулся на бок и поддерживал себя одной рукой. Теперь мне удалось рассмотреть эту сцену: Конрад сидел, пристально глядя в землю, Мэттью также не поднимал глаз, а Харвин, стремительно двигаясь, но удерживаемый каким-то мужчиной, пытался приблизиться к первому. Там ещё кто-то был, но я не смог разглядеть их лица. Вероятно, это были оставшиеся участники исходного каравана.

– Как магия, – начал Конрад, – не в силах изменить суть природы, так и я не могу оправдать чью-то смерть. Моя жизнь пропитана причинением боли другим – будь то добро или зло. Смерть не выбирает своих жертв, – он поднял голову, прямо взирая в глаза Харвину. – Я уже привык, что те, кто находятся рядом со мной, в конечном итоге умирают. Ты имеешь право обвинять меня. Но прежде чем перешагнуть черту, помни, что для меня не составило труда разобраться с наёмным убийцей. С тобой-то проблем не возникнет.

Это только усугубило обстановку. Что он несёт? Харвин побагровел, освободившись от хватки мужчины, который пытался удержать его, и бросился на Конрада. Но вскоре бревно, которое служило сиденьем, было заменено изображением яростного Харвина в руках Конрада. Глупо. Однако в данной ситуации явно не Конрад был прав. Не могу понять, к чему он стремится.

Тут уже вмешался Мэттью.

– Успокойтесь, друзья. Нам не нужно углублять этот неприятный момент, – попытавшись оттолкнуть Конрада, он потерпел неудачу. Тот не двинулся с места. – Конрад, хватит. Отпусти его. Я уверен, что ему хватит разума, чтобы понять и успокоиться. Вы оба не лишены ума. И должны понимать, что продолжение насилия лишь приведет к ещё более страшным последствиям, – это обращение не возымело никакого эффекта.

– Нет, – произнёс Конрад. – Сейчас я должным образом донесу ему, как следует вести себя, – он нажал на руку, заставив Харвина издать стон боли. – Ты же сам видел, что на нас напал не какой-то любитель. Да, язык у него подвешен, но навыки – профессиональные. Тот, кто послал его, не глуп, зная мои способности. И он точно понимает, что одного простака недостаточно. А это означает, что где-то рядом бродят и другие. Так что получается, твой единственный безопасный путь в город – это я, – наконец-то он отпустил Харвина. Пока тот массировал свое плечо, Конрад продолжил: – Если ты и твои товарищи хотят добраться до города в сохранности, то я – единственный, кто может это обеспечить. Или, быть может, среди вас есть человек, способный сопротивляться обученному рыцарю?

Харвин на мгновение запнулся, но всё же решил возразить:

– Как мы можем доверять человеку, на чьей совести уже лежит смерть шестерых? – произнёс он.

– Это было неожиданное нападение, – ответил Конрад в свою защиту. – Теперь мы знаем, чего ожидать. И я буду готов заранее. Итак, доверишься ли ты мне, чтобы достичь города?

– А каковы условия?

– Я не в положении, чтобы ставить условия, не так ли?

– …Это верно. Тогда расскажи подробности этой сделки, – прозвучало требование Харвина.

– Всё просто. В пути до ближайшего города мы улаживаем все возникающие разногласия. Я обеспечиваю защиту, а вы предоставляете провизию. Конечно же, мы должны быть взаимно добры друг к другу. А по достижении города… делайте, что хотите. Можете даже попытаться меня избить, если желаете.

– То есть, сейчас мы друзья. А по достижении города – враги? —поинтересовался Харвин.

– Можно и так сказать, – ответил Конрад.

Похоже, неохотно, но Харвин принял условия сделки.

– Вот и прекрасно, что мы смогли всё уладить, – вмешался Мэттью.

– Мы ничего не уладили, – возразил Харвин. – Людей невозможно вернуть, и так просто это не забыть, – он повернулся к Конраду. – Как только мы выполним нашу часть сделки, я надеюсь, больше никогда не встретиться с тобой.

– Я разделяю твои чувства, – ответил Конрад, и что меня удивило, он обратился ко мне: – Как ты себя чувствуешь, Либерт?

– …Прекрасно – хотел бы я сказать. Но ты сам видишь, – с его помощью я встал на ноги.

– Старайся не перегружать левую руку в ближайшую неделю, – предупредил он, провожая меня к бревну. – Я могу помочь тебе с едой.

– Ещё чего, – я отмахнулся. – Я сам вполне способен позаботиться о себе.

– Как скажешь, – он поднял руки в знак капитуляции. Затем он насыпал пищу в миску и передал её мне: – Держи. Будь осторожен. Может, всё-таки…

– Нет, – прервал я. – Сказал ведь, что справлюсь сам.

Я осознавал, что в такой ситуации мои действия крайне глупы. Отказываться от помощи, когда у тебя функционирует только одна рука, это слишком. Не знал, что тогда двигало мной…