Kitabı oku: «Кадуцей», sayfa 2

ЧАСТЬ II

МАТРИЦА

В мутных вялотекущих водах непременно мутируешь в су … суку.

О, Ганг, я видела твое сияние и купалась в кристальной чистоте,

мы были повержены грубым невежеством и страстями неудачных экспериментов.

Моя скорбь бесконечна, как время, которое замыкается в спираль,

соединяя будущее с прошлым.

Скорбь трансформируется, лишь когда время вернется

и дельфины снова станут собой.

Иное ложь. Рваная улыбка Джокера, грим на побитом лице.

Попытки быть, дешевые психологические трюки, основанные на коллективном надрыве … Социальные стены

и широко закрытые глаза на очевидное.

Я ясно вижу, поэтому покуда великие воды грязные,

я не могу быть счастлива.

Нашпигована,

отфильтрована,

в этом городе

замурована.

И не вырваться,

не сломить тиски,

в этой слабости

жить, как в повести.

Пыльной наглостью

затмевать мозги

поколениям

стадной мелюзги.

Умирая душой

в консервации,

зависеть

от атомной станции.

Вот он, человек. Венец природы.

Жрать отбросы и смердить во всем.

Не найти мне чистые здесь воды,

лишь укрывшись за алмазным куполом.

Не животные – гниющие телеса.

Мысли жвачками в подобии полей.

Все касания рождают волны стресса,

проклиная слой дремучий всё сильней.

Я ненавижу свою жизнь – она абсолютно несчастна.

Я ненавижу свою жизнь – здесь только небо прекрасно.

Я не хочу зависеть от людей, которые мне противны.

Мне не понятно, как в этой мгле мыслить позитивно.

У меня к вам нету доверия.

Всё доверие  – суеверие.

Переломный момент откровения  —

хочешь ты лишь к себе отношения.

Я смотрю с неучтенной позиции,

где видны лишь твои амбиции.

Я смотрю из тени, где не скрыто,

что сознанием твоим закрыто.

И доказывать мне не нужно, что тебя не снесет ветер южный.

Ведь, как все, ты хочешь одно – получить людское тепло.

В холоде, человек, погибаешь, – Бога так никогда не узнаешь.

Я писала книгу души,

я корпела над каждой строчкой.

Чувства сердца едва слышны,

и мерцания правды не точны.

Город стих и наполнился сном,

беспокойно его дыхание.

Мы в кирпичной арене живем,

предавая свое сознание.

Это души бессилие

меня выпивает в ноль.

Жизнь звучит, как насилие.

И причиняет боль.

Черные полосы ладаном

не перебить – это факт.

Майская ветка не сломлена.

Я подписала пакт.

В мире похороненных амбиций

и молитв лживым богам,

у меня давно свои границы

и границам этим пополам.

И границам этим параллельно

и за ними никогда не будет бед.

Я в своих границах королева

и творю свой персональный бред.

Чᴇʌовᴇк в пᴀучьᴇй пᴀутинᴇ

нᴀ сᴇдьмом от Богᴀ твᴀᴘном днᴇ.

Пʌᴀчᴇшь, что вокᴘуг одни кᴘᴇтины,

и что жизнь нᴇ по твоᴇй винᴇ.

Пʌᴀчᴇшь, бᴇзнᴀдᴇжно ты повязᴀн,

упᴘᴀвʌяᴇмый в сᴇти мᴀᴘионᴇток.

Хочᴇшь откʌючиться от систᴇмы?

Выбᴇᴘи тᴀбʌᴇтку.

Рᴀссʌᴀбься, зᴀ тᴇбя ужᴇ всᴇ ᴘᴇшᴇно.

я отʌожиʌᴀ всᴇ нᴀ зᴀвтᴘᴀ,

и нᴇ остᴀʌось ничᴇго.

пᴘопой мнᴇ ᴀнᴀхᴀты мᴀнтᴘу,

я выᴘождᴀюсь бᴇз нᴇᴇ.

я выᴘвусь из оков нᴀчᴀʌᴀ

и вновь вᴇᴘнусь, пᴘойдя конᴇц.

водовоᴘот коʌьцᴀ сᴀнсᴀᴘы

всᴇго твоᴘᴇния вᴇнᴇц.

Упорядоченный мир жаждет

доли беспорядка.

Предсказали – будет дождь,

только он играет в прятки.

Я пишу свою игру,

погружаясь в лёд ментала,

наблюдая красоту геометрии фрактала.

Принт скрин жизни:

Разбить экран – и пока.

Здесь серое всё – иду на облака.

Эмоции для дикарей —

ловлю кайф в резонансе полей.

Расслабление, деградация.

Я – в прострации.

Пертурбации.

Ты – абстракция.

Мы всего лишь пиксели экрана

культовой игры Брахмана.

Можешь прописать любые мне программы,

не имеешь права тронуть мою суть.

В танце хаотичного тумана,

в рамках персональной голограммы,

всё равно – я выбираю путь.

Я ищу себя – я пишу программу.

Каждый волен сам выбрать себе драму.

Включены в эфир мы в диапазонах.

Клетки делят мир иллюзорных зонах.

Как в тюремных …

зонах.

В лабиринте темных улиц

я теряю солнца свет.

Мир предложит море сторис,

пару шоу на десерт.

Маятник затмил свод неба,

и прогнили облака.

Но ответ мне даст мой ангел

светом чистым маяка.

Сверхсознание чистит воды,

тянет из пучин меня.

Тело – это биоробот

и из пикселей Земля.

Пространство города покрыто ливнями.

Они ложатся ровными линиями.

Энергетические ветви падают.

Я вижу свет от них – меня он радует.

Каждый, кто не ссыт, однажды впервые проходит этап танцев на собственной могиле.

И после этого с другими как-то не о чем разговаривать … искренне.

Я на уровне души

и мне сложно в вашей чуши.

Но, конечно, мне пиши —

чей-то голос нужно слушать,

чтобы не сойти с ума —

социального процесса.

Даже если у меня

отсутствие интереса.

Не всем нравятся всплески безумия,

когда ты непредсказуема.

Кто же ждет извержение Везувия,

когда дом обустроен и быт?

Все стремятся казаться разумными,

стабильно копируя массовый опыт.

Но если пол под ногами вдруг заскрипит,

ум рассыпается,

страхом фонит.

(Аж интернет тормозит.)

Не слушая фантазию, мы под копирку:

из масс-маркета бирки, монеты в копилке.

Штаммы в пробирках.

Привычных реакций катализатором,

имеющим хамелеона цвет,

для ходящих мертвецов пророчеством,

аналогов которому нет,

голос в мозг мне диктует бред.

Его строки кислородно-бесценные

транслирую химическим составом прямо в вены вам,

словно детям формируя кости стронцием,

вливаю креатив в меридианы эмоциями.

Глубоко в моём подсознании, словами не передать.

Чувствую символами, образно.

Там, где можно не дышать.

Вы под копирку. Я устала.

Дарит покой лишь свет кристалла.

Кристаллы снежинок летят на ресницы.

Из космоса звёзды шепчут страницы.

ЧАСТЬ III

Космос страшен и велик.

Он не слышит пустой крик,

но податлив тишине,

сильно сказанной в себе.

Я на ресницах рисовала снег

и слушала ваш космос,

снег сметая с крыши, улетая.

Сквозь строки в мыслях слышу цельный, стальной бред.

Но он лишь здесь бред – ты во сне его услышишь.

Обещаю.

Я, погᴘужᴇннᴀя в сᴇбя.

знᴀть

– ᴇдинствᴇнный мой гоʌод.

тᴇʌо

– это биоᴘобот,

и из пиксᴇʌᴇй Зᴇмʌя.

пᴘᴇодоʌᴇть тᴘᴇхмᴇᴘный хоʌод

сущᴇствуᴇт ʌичный повод.

нᴀпᴘяжᴇниᴇ на провод

дᴀᴇт из зᴀᴘядов ток.

нᴀстᴘойся нᴀ Поток,

пᴘᴇодоʌᴇй огᴘᴀничᴇния сʌухᴀ.

нᴇспᴇшᴀ дыши.

ᴀбсоʌютный Исток бᴇссмᴇтᴘного Духᴀ -

итог кᴀждого носитᴇʌя Души

Пишу себе оды из рая,

вкушая амброзии плод.

Физически жизнь не простая,

но дух полон свобод.

Биение сердца, дыхание ночи рождают спирально волну:

"Послушай меня – это срочно: Я скоро к тебе приду".

Времени нет.

Время остановилось,

вышло из чата Земли

и простилось

с этой планетой,

открыв Аввалон.

И возвратив нас

в божественный сонм.

Сломавшая запреты,

зашедшая в восход,

я небо отымела

и слушаю читкод.

Я чистая, как астра,

сверхновая звезда.

В сознании адепта

проснется имя Ра.

Все тернии рапались,

завесы больше нет

Ты – чистое внимание

Тебе открыт ответ

Это сказано слишком помпезно,

но я слышу твой сказочный зов.

Восхваление неизбежно – ты ломаешь тяжесть оков,

убиваешь жалость безбожно,

растираешь в кровь об асфальт.

Это чувство носить невозможно,

достигая сознанием кайф.

Попробуй меня

понять.

Я выше миров, выше неба,

но каждую низкую б##дь

держу на ладони.

Так смело

– но искренне ли? —

мне порой короли

поют дифирамбы …

Дыши мною так, чтоб был

слышен треск диафрагмы.

Я ловила шёпот ночи, я смотрела вам в глаза.

Это небо очень хочет, чтобы вы сказали "Да"

и отдались этим звёздам,

и познали вечный день,

силу ясности

и просто

в Центр шагнули за предел.

Кайлас.

На запястье портал в миры нагов.

На площади жёлтых молитвенных стягов,

где сиддху найдёшь пробуждения некрополя,

в сосуды разлита нирваны утопия …

Сейчас.

Прими страстный зов сквозь толщу забвения.

В ладонях стираю я линии сомнения и времени ветвь

возвращаю к Голгофе я.

Ключ Белого братства есть Теософия.

Ты мое дыхание

Здесь и навсегда

Удали страдания

Вечная моя