«Рабыня страсти» kitabından alıntılar, sayfa 2

наверняка не имеет ни малейшего представления о том, как любить женщину. Он стремится лишь к тому, чтобы потушить огонь, пылающий в его чреслах. А умный мужчина хорошо знает, что чем больше наслаждения доставит он женщине, тем слаще станет любовь для него самого…

Бертрис Смолл Рабыня страсти Роман Моей подруге Джэнел Уильямс Тэйлор, с любовью и восхищением, от ее американской «кузины» Бертрис Уильямс Смолл

Любовь причиняет боль - это она уже испытала.

была отравлена! Яд проникал в организм через поры кожи и медленно убивал обеих юных женщин. Лекарь возблагодарил

ней из-под полуопущенных век, чуть дыша. Это было трудное испытание… Она робко лизнула. Потом снова. Глаза их встретились. Карим кивнул, воодушевляя ученицу: – Так, так, мое сокровище! Не робей! Язычок твой не причинит мне боли. А теперь проведи им вокруг головки. …Во вкусе, который ощутила Зейнаб, не было ничего отталкивающего. Чуть солоновато – и только. Страх понемногу улетучивался. Постепенно она забрала

Макдуфф напрягла все силы, а повитуха колдовала между ее раздвинутыми ногами, что-то бормоча и покрикивая на роженицу: – Еще! Еще! Сорча боролась с мрачным, но удивительным мужеством. И вдруг она с удивлением ощутила, как скользкий комочек живой плоти выскользнул из ее влажного лона. Она сделала усилие, присела на ложе и всмотрелась. Повитуха схватила окровавленное тельце за крошечные щиколотки, приподняла тельце и шлепнула младенца по попке. Дитя тут же пронзительно закричало. – Дай мне моего сына! – прорычала в исступлении Сорча Макдуфф. – Дай мне его! Сейчас же! – И она простерла руки. – Но вы родили девчушку, леди… – Повитуха уже отирала кровь с новорожденной девочки, которая громко вопила. Затем, завернув дитя в полотняную пеленку, она протянула сверток матери. Дочь? Об этом она даже подумать не могла! Но ведь второе дитя – это мальчик, в этом нет сомнения… Что ж, хорошо, что первенец – девочка… С двумя сыновьями было бы трудновато. Они проводили бы больше времени в борьбе друг с другом, нежели с Фергюсонами из Киллилоха. Нет, положительно, девочка – это хорошо… К тому же впоследствии ею можно будет воспользоваться, чтобы скрепить союз с каким-нибудь могущественным родом при помощи брачного договора. Сорча взглянула на дитя, покоящееся в ее объятиях. – Груочь… – нежно произнесла она – Твое имя Груочь, детка. Это наше семейное имя. Дитя таращило на мать глазенки удивительной голубизны. Малютка была прелестна, и еще эти светлые густые волосенки… – Леди, вам предстоит родить еще и второго! – бесцеремонно прервала повитуха ее раздумья. – Вы чувствуете новые схватки? – Да… – отрывисто отвечала Сорча Макдуфф. – Я чувствую новые боли, но это все пустяки! Я так рада, что у меня есть эта милая крошка… – Не лучше ли нам с вами заняться ее братцем, леди? – рассердилась повитуха. – Ведь мальчик Макдуфф куда важнее для клана, нежели

должны были оставаться – это было единственным требованием Омы. – А мне она

Фергюсоны отбыли из замка Бен-Макдуи, Груочь осталась наедине с матерью. Сорча сказала

изрядно попотеть. Женщин кормили хлебом и высушенной копченой рыбой, а вода была в бочонке, стоящем у главной мачты. Целыми днями они перешептывались

нее одежды, Морэг, – пробудил ее к действительности голос Донала Рая. – Нет, – сказал вдруг Карим-Аль-Малика. – Я сам. Он подошел к Риган. Словно