Kitabı oku: «Надежда и жизнестойкость – понимание психотерапевтических стратегий Милтона Х. Эриксона», sayfa 2
Начало карьеры
Приняв участие в исследовании гипноза вместе с Кларком Халом, Эриксон продолжил учебу в аспирантуре в медицинском училище Висконсина и в возрасте 26 лет получил звание доктора медицины и степень магистра в области психологии. Свою карьеру он начал с проведения тестирования и исследования для самоуправления штата Висконсин. Даже после получения медицинского звания Эриксон продолжал идентифицировать себя как психолога и в то же время психиатра.
Интернатуру в отделении общей терапии он проходил в госпитале штата Колорадо, a обучение психиатрии в расположенном неподалеку госпитале психопатии Колорадо под руководством доктора Франклина Ибога. Там Эриксона научили обращать свои недостатки себе на пользу. Его хромота и перемещение с тростью делало его более доступным для пациентов. А способность видеть мир не таким, каким его видят другие, способствовала лучшему пониманию тех, кто был помещен в больницу.
Закончив интернатуру с отличными рекомендациями, Эриксон добился должности помощника врача в весьма престижном Род-Айлендском госпитале для душевнобольных. Там он углубленно изучал взаимосвязь умственной отсталости с факторами семьи и окружения и опубликовал результаты этих изысканий. После этого он перевелся на новое место работы в Уорчестерский госпиталь в штате Массачусетс, где с 1930 по 1934 год он сделал карьеру от младшего врача до главного психиатра и исследователя. К сожалению, этот стремительный профессиональный рост совпал с его разводом.
В 1934 году Эриксон развелся со своей первой женой и стал опекуном троих детей. Он переехал в штат Мичиган, где стал директором психиатрических исследований и обучения в госпитале графства Уэйн, в Элоизе, пригороде Детройта. Этот разрыв еще больше побудил разобраться в динамике здоровых семейных отношений. Его жизненный девиз: «Лучше всего ошибки принимать в виде ценного опыта».
В 1936 году Эриксон женился на Элизабет Мур, которая сразу же смогла стать любящей матерью для его троих детей. В семье родились еще пятеро детей. Они оба посвятили себя друг другу, прожив вместе до конца жизни.
Эриксон ценил семейную жизнь. Его будущая работа была буквально неотделима от семьи. И в Элоизе, и в течение 30 лет частной практики в Фениксе семья Эриксона всегда жила с ним. Пока он 14 лет работал в госпитале, жена и дети жили там же, в квартире, расположенной на территории госпиталя. А во время 30 лет частной практики его офисом стал его дом, где между сеансами он мог видеться с детьми, которые также общались с пациентами, если те того желали. Если пациенты были примерно одного возраста с его детьми, он либо поощрял дружбу, либо ясно давал понять, что не стоит с ними сближаться.
Когда Эриксон отправлялся с выездными лекциями, его часто сопровождала его жена. Она и другие члены семьи по возможности становились субъектами для демонстраций.
Личностный рост Эриксона был тесно связан с ростом и развитием семьи. Он постоянно находился в поиске способов расширить границы как своего мышления, так и мышления окружающих. Дома он любил давать задачи и загадки, которые никто не мог решить. После игр, состязаний и решения проблем члены семьи награждались щедрыми похвалами за оригинальные решения. Все сопровождалось весельем. И профессиональное наследие, и ежедневная семейная жизнь демонстрируют, что он получал удовольствие от поиска новых и необычных решений. Его привязанность к семье имела и профессиональное продолжение, когда в 40–50-х годах он стал одним из первых в терапии привлекать семью для решения проблем и способствованию улучшения личного благосостояния пациента.
В 1947 году произошло, на первый взгляд, незначительное событие, которое кардинально изменило карьеру Эриксона. Однажды он катался на велосипеде, его сбила собака, и он поранил кожу на руках и лбу. Ему сделали прививку от столбняка, но после нее возникла серьезная угроза для жизни. Организм был очень ослаблен, кроме того, его постоянно мучила аллергия и хронические мышечные боли. Поэтому Эриксон был больше не в силах выносить холод и влажность зимы в Мичигане. Все еще в плохом состоянии его посадили в поезд, и в сопровождении двух интернов он отправился в Феникс.
Переехать в более теплый климат Эриксона пригласил его друг и коллега доктор Джон Ларсон. В то время Ларсон был главой госпиталя Аризоны, и вскоре Эриксон попал к нему в команду. Примерно через год, весной 1949 года, Ларсон ушел со своего поста и переехал в Калифорнию. Разделяя некоторые мотивы своего друга, Эриксон также оставил госпиталь и посвятил себя частной практике.
Постполиомиелит
В 1953 году Эриксон серьезно заболел постполиомиелитом. В это время его мучили невероятные боли. Мышечные спазмы были настолько сильны, что некоторые мышцы в буквальном смысле рвались. Но даже в эти трудные моменты, будучи прикованным к постели, он находил в себе силы отвечать на звонки тех, кому была необходима его помощь. Его подлинная забота о других давала возможность самому отвлечься от собственных телесных болей.
После второй атаки полиомиелита у Эриксона произошла атрофия мышц рук, ног, живота и спины. Несмотря на это, он все еще точно следовал очень насыщенному расписанию своих лекций, включая путешествия как по стране, так и за ее пределами. Позже он пережил еще несколько приступов интенсивных болей, хотя и не таких жестоких, как приступ 1953 года, и был прикован к постели. По иронии судьбы, именно 50-е годы в его карьере оказались самыми богатыми на события. Именно в этот период Эриксон обрел славу по всей стране. О нем говорили самые известные средства массовой информации, например, Life Magazine. К нему как к эксперту в вопросах психологии и человеческого поведения обращались знаменитые атлеты, представители армии США, ФБР и аэрокосмическая медицинская лаборатория. В 1957 году он стал одним из основателей Американского Общества клинического гипноза (ASCH) и организовал сбор 50 000 долларов на образовательные цели организации. Деньги были собраны с помощью семинаров по гипнозу, которые разработали Эриксон с коллегами, для того чтобы обучать медицинскому и зубоврачебному гипнозу врачей по всей стране. В течение двух лет он являлся главой ASCH и в течение десяти – редактором – основателем журнала ASCH.
В 1967 году прогрессирующая мышечная недостаточность вынудила Эриксона использовать инвалидную коляску. В сентябре 1967 года в Делавере, читая, как впоследствии оказалось, одну из своих последних выездных лекций, Эриксон заметил, что стал находить радость во все новых мелочах, которые он мог испытывать, будучи прикованным к креслу-коляске. В 1969 году путешествия стали слишком изматывающими, и доктор сосредоточился на работе в домашнем офисе, которая включала в себя написание статей, редактирование, прием пациентов и обучение терапевтов. Используя те же методы, которые помогли ему в молодости пережить полиомиелит, Эриксон отказался быть инвалидом и, подобно архетипичному «раненому целителю», нашел в себе силы лечить других настолько долго, насколько это будет возможно.
Его убедительные достижения не остались без внимания. В 1976 году на седьмом конгрессе Международного общества гипнотизеров Эриксон стал первым человеком, удостоившимся золотой медали Бенджамина Франклина за наивысшие достижения в развитии теории и практики гипноза.
Последние годы жизни
Несмотря на хронические боли и болезни, Эриксон любил жизнь такой, какая она ему была дана. Через страдания он научился ценить юмор и простые радости жизни. Так, например, уже будучи немощным, он прикрепил на свою инвалидную коляску клаксон и вместе с пациентами шутил по поводу того, какой он чудаковатый старикашка. Во время семинаров, которые проводил в офисе, ко всем упражнениям он подходил с юмором, и это вносило в обучение определенное веселье. (Зейг, 1980)
В процессе обучения терапевтов Эриксон давал один из его самых любимых уроков, где в качестве примера использовал большой кусок гранита. Он лежал у него в офисе, и в нужный момент Эриксон начинал его с большим трудом поднимать. Это было сложным испытанием для студентов. Им приходилось решать, предложить ли ему помощь, рискуя оскорбить, или просто сидеть и смотреть, как немощный старик силится поднять камень и положить к себе на колени. Когда в конце концов гранитный камень уже лежал у него на коленях, Эриксон бросал взгляд на каждого из учеников, медленно приподнимал камень и внезапно безо всяких усилий бросал его одному из студентов. В качестве тяжелого куска камня использовался почти невесомый пенопласт. После этого Эриксон, пристально глядя на ученика, произносил: «Не все является тем, чем кажется». Шок проходил, но урок не забывался никогда.
Похоже, для Эриксона самым большим удовольствием было создание единого общества. За годы практики сотни пациентов и учеников (которые также проходили курс терапии) установили прочные отношения с его семьей. И даже спустя 25 лет после его смерти многие продолжали поддерживать эту дружбу. Гибкость и творческий подход вносили в процесс терапии Эриксона элементы обмена знаниями, совместного обучения, социальной поддержки и расширенной семьи.
С возрастом проблемы со здоровьем становились все серьезнее. В 1974 году он рассказал Росси, что боль стала столь сильной и постоянной, что он стал чувствовать себя чужаком в собственном же теле. К концу жизни он уже едва мог поднимать правую руку – сила рук практически его покинула. Множество мускулов лица и рта были парализованы. Несмотря на эти сложности, он продолжал направлять оставшиеся силы на лечение и обучение людей со всего света.
Вечером 25 марта 1980 года, во вторник, в день смерти Эриксона, расписание его лекций было составлено до конца года; кроме того, имелись еще неподтвержденные запросы, которые продлили бы это расписание на следующий год. Эриксон оставался продуктивным до последних мгновений своей жизни, внося свой вклад в изменение мира.
Как можно увидеть в этом коротком пересказе его биографии, Эриксон был полон решимости, внутренней стойкости и надежды. Идеи терапевтических методов отражали его образ жизни. Больше всего он ценил силу, которая рождается из желания ставить значимые цели и затем действовать. Для Эриксона продвижение вперед не было связано с соблюдением его правил. Он получал внутреннее удовольствие от того, что понял и познал что-то новое. В поисках чего-то, чему он может научиться, используя собственные физические недостатки, Эриксон понял, как дать надежду тем, кто по отношению к себе уже опустил руки. Он способствовал возвращению пациентов в первоначальное состояние, стратегически активизируя их латентные способности восстанавливаться. Это было важной частью философии исцеления доктора. Он верил, что в каждом человеке лежит ключ к решению любой возникшей проблемы. Эриксон знал, как достичь «невозможного» при помощи каких-то небольших действий, на каторые пациент был способен. Складывая вместе эти небольшие победы, он усиливал в пациентах способность к восстановлению, как бы запуская их успехи в будущем.
Милтон Хайленд Эриксон навсегда останется в сердцах людей и они будут восхищатся его целеустремленности, человечности и бесконечной любовю к научению. Именно эти качества способствовали его собственному личностному росту и в то же время расширяли границы области психотерапии, делая людей счастливее. Это происходит до сих пор, даже спустя десятилетия после смерти доктора Эриксона.
Вступление
Эта книга написана для терапевтов, которые работают в сфере психологии, психотерапии и здравоохранения и исцеляут как тело, так и ум. После прочтения можно решить проблемы со здоровьем – это ясное и полезное руководство для тех, кто помогает людям. В число таких проблем входят психопатологии, хронические заболевания, дисфункции в семье, различные зависимости, травмы, проблемы с социализацией, прокрастинация и неспособность к самоорганизации, а также другие неприятные и удручающие обстоятельства. Возможности применения этих методов чрезвычайно широки, потому что в их основе лежат понятия, которые помогают подойти к самой сути решения человеских проблем.
В процессе развития семьи, организации или культуры основным звеном цепочки изменений является личность. Надежда и способность к восстановлению прокладывают путь вперед, ко всему хорошему, что может содержать в себе будущее. Без надежды и способности к восстановлению огромное количество внешних ресурсов будет потрачено в никуда, это приведет к отчаянию, и у человека опустятся руки. Люди же, которых убедили верить в себя, вкладывают больше усилий, а потому их шансы увенчать усилия успехом несравнимо больше. (Бандура, 2003) Эта фокусировка на надежде и способности к восстановлению соответствует движению позитивного мышления, которое появилось в основном потоке психологии и является полезным способом концептуализации первопроходческой работы Милтона Х. Эриксона.
Многие считают психотерапевтический подход доктора Эриксона работой гения, однако его методы подчас понять очень сложно. Самые известные клинические случаи его работы сходны в том, что на первый взгляд содержали в себе абсолютно неразрешимые проблемы, которые, тем не менее, удалось устранить с помощью на удивление простых и находчивых решений. При тщательном изучении способов его работы раскрываются тонкие детали и сложности подходов, и это обескураживает. Для Эриксона, однако, подобные интервенции являлись естественным поведением, вытекающими из здравого смысла. Наша задача – понять, как именно можно развить в себе столь необычную терапевтическую интуицию.
Многие, кто изучал подход Эриксона к психотерапии, в основном обращали внимание на изучение и повторение его методов. Большая часть эриксонианской литературы предоставляет микродинамический анализ его слов и действий с целью их воспроизведения. Не стоит недооценивать значимость этих работ по изучению инновационных эриксоновских техник. При изучении мастерства Милтона Эриксона развивается большее понятие его изощренности.
«Необходимость утилизации огромна… осознание техник и осознание техник, которые ты, как индивидуал, можешь использовать». (Эриксон, 1959)
Изучение техник является хорошим началом, однако, когда образование терапевта ограничено лишь изучением технических процедур, существует тенденция развивать ошибочное предположение, что терапия – это что-то, что нужно «сделать» с клиентом. Добавляя к своему репертуару новые техники, важно осознавать понятия исцеления в более широком смысле, чтобы эти техники работали. Далее мы будем говорить о том, что, если не осознаны и не задействованы внутренние ресурсы клиента, даже самые лучшие техники не дадут результатов. Клиническое суждение терапевта будет основательным только при широком и хорошо обоснованном понимании процесса исцеления.
Другая проблема, связанная с попытками воссоздать определенные интервенции Эриксона, – некоторые из них не всегда подходят для использования в современном мире. Большинство его клинических случаев поясняются примерами из его практики – из 30–60-х гг. XX века. Рассматривая эти уроки как неподвластные времени, однако, не стоит забывать о временном и общественном контексте.
Со времен Эриксона цели и ресурсы общества сильно изменились. В первые три десятилетия его карьеры большое количество людей, не способных адаптироваться к самостоятельной жизни, содержались в госпиталях для душевнобольных. В наше время, напротив, основной упор делается на лечение с «меньшим уровнем вмешательства». Стали доступны многие новые методы, такие как линии поддержки, реабилитационные заведения и широкий спектр выплат из системы социального обеспечения недееспособных людей и помощи людям с физическими и психологическими недостатками. Более того, в эпоху Эриксона были доступны только несколько психотропных препаратов, большинство из которых имели разрушительные для здоровья побочные эффекты. Сегодня же открытия в области биохимии расширили список возможностей для помощи людям с хроническими психическими заболеваниями.
Кроме того, в современном урбанизированном обществе почти невозможно воссоздать метод вовлечения личной жизни в профессиональную практику. В наше время установлены новые стандарты ответственности и ограничений и даны новые определения границ, которых не существовало в то время. Несмотря на то, что значение общественных связей всегда было и будет очень большим, некоторые из эриксоновских методов уже не могут считаться социально или профессионально верными. Для современных терапевтов полностью повторять методы Эриксона не представляется ни возможным, ни желаемым. Для того чтобы чему-то научиться на опыте предшественников, в любой сфере необходимо иметь определенные систематизированные знания. Человеческое развитие, однако, во многом тормозится именно вследствие слепого копирования и догматизма. Если специалисты какой бы то ни было области ограничивают себя точным воссозданием методов работы, нововведения становятся невозможными. Это утверждение действует и в психотерапии. Мы опираемся на опыт предшественников, однако не просто используем их шаблоны, а изучаем суть их замысла. С этим духом открытий мы и начнем изучение психотерапевтических методов доктора Милтона Эриксона.
Часть I. Основы исцеления и здоровья
Глава 1. Введение
Клиническая оценка во многом зависит от понимания терапевтом исцеления и психического здоровья. В некоторой степени это умение развивается в ходе получения соответствующего практического опыта, однако образованный профессионал получает большую пользу, имея хорошие базовые знания. Необходимо заметить, что речь здесь идет не о знаниях, извлеченных из избыточного использования профессиональной лексики или тщательного и запутанного анализа мелких деталей, а о той информации, которую терапевт получает благодаря осознанию того, что лежит в основе динамики здоровья и исцеления. С этого мы и начнем.
Несмотря на то, что овладеть весьма эффективными психотерапевтическими приемами, не углубляясь в их суть, возможно, успех в таком случае будет зависеть больше от случайности, чем от осознанного применения методов на практике. Для того чтобы в полной мере осознать описанные в этой книге техники, необходимо развить в себе понимание того, как именно происходит психологическое исцеление.
Возможно, описанные далее приемы могут показаться сугубо теоретическими, однако они служат практической цели – обеспечивают логикой клинические суждения. Для того чтобы индивидуализировать лечение так, как это делал Эриксон, необходимо понимать основополагающие принципы, которые способствуют здравомыслящим рассуждениям. Терапевтам, которые подстраивают терапию под отдельного пациента, используя интегрированную модель терапии, требуются некоторые способы определения правильных принципов решения проблемы, чтобы применить их к каждому пациенту индивидуально.
Имея в качестве основы верную философию исцеления, практикующий способен распознать широкий спектр терапевтических возможностей и определить, какое направление является наилучшим в конкретных обстоятельствах. Для сравнения – изучать терапевтические техники без преимуществ, которые дает соответствующая философская база, имеет не больше смысла, чем обучать спасателя плаванию и не объяснить, как найти берег моря. Далее читатель может познакомиться с кратким объяснением основных целей. С помощью минимума теоретических конструктов в этой книге предлагается фундаментальное понимание, которое будет выступать в роли путеводителя по сбивающим с толку клиническим обстоятельствам.
Когда вы знаете, куда идти, следующий шаг – знать, как туда попасть. Во второй части книги внимание будет обращено на интеллектуальные инструменты, которые используются в искусной терапии. Так как они используются для намеренного достижения определенных целей, наиболее правильным будет назвать их стратегиями.
В этой книге рассмотрены основные стратегии, из которых насквозь была сплетена работа Эриксона. Затем каждый стратегический принцип разбит на отдельные техники, которые имеют общую функцию. Чтобы помочь воплотить в жизнь эти клинические стратегии и предоставить опыт свидетеля мастерской клинической работы, в книге представлены многочисленные клинические примеры от Эриксона и его последователей. Те, кто систематически изучал работу Эриксона, заметят, что многие из этих клинических случаев никогда не были опубликованы. Чтобы более четко пояснить основную функцию каждой из техник, общие понятия подкреплены простыми аналогиями, народными знаниями и примерами из других школ психотерапии. Несмотря на это, читателю не следует заострять внимание на том, какую школу мысли эта книга описывает, вместо этого стоит обратить взор на универсальность данных стратегических принципов и их неподвластность времени. Этот схематический подход не только поможет лучше понять стратегии и интервенции, которые применял Эриксон, но и – что более важно – укажет за конечные пределы достижений Эриксона, в направление постоянно расширяющейся традиции характерной для него исследовательской и инновационной работы.
Эриксон обращался к своим пациентам с пониманием и уважением, какое вызывает сложность и уникальность каждой человеческой жизни. Его терапия не была основана на строгом соблюдении и пошаговом применении процедур. Так как гибкость решений является важной составляющей подхода Эриксона к исцелению, терапевт при принятии решений должен руководствоваться клиническим пониманием проблемы, а не догматическими правилами. Читая эту книгу, нет необходимости запоминать, что и как делал и говорил сам Эриксон в определенных ситуациях. Скорее, мы надеемся на то, что читатель закончит чтение этой книги более подготовленным спонтанно создавать оригинальные решения, соответствующие сложным и разнообразным клиническим обстоятельствам. Этот подход направлен на то, чтобы с помощью открытий и гуманизма уравновесить научный редукционизм. Подобно Эриксону, думающий практик должен быть готовым экспериментировать и создавать новые терапевтические подходы для каждого клиента.
Тщательно изучив письменные работы, десятилетия лекций, сотни примеров терапевтических случаев, а также ежедневное поведение дома, авторы сделали попытку воскресить голос Эриксона. Идея о том, что несколько различных техник могут служить одной и той же цели, и вера в то, что каждую интервенцию надо производить, соблюдая осторожность, исходит напрямую из учения Милтона Эриксона. Прочтя первую часть книги, читатель будет способен распознавать фундаментальную динамику исцеления и клинических отношений. Эта философская модель послужит контекстом для выбора и осуществления клинических стратегий. Во второй части будет дано описание каждой стратегии. Каждая из них изображена в простой и общей манере с последующим тщательно продуманным и комплексным исследованием клинических техник, вытекающих из той стратегии. Не стоит при этом забывать, что описанные приемы носят общий характер, они не являются точными методами и используются для создания бесчисленного количества уникальных решений. Несмотря на то, что эта работа не ставит перед собой цель описать всю практику Милтона Эриксона, она дает твердую основу для понимания того, как он научился достигать целей, связанных со здоровьем.
