Kitabı oku: «Нефть и кровь: Беспощадная борьба наследного принца Саудовской Аравии за мировое господство», sayfa 6

Однажды Уэстфол привез Салману книгу Вашингтона Ирвинга «Рип ван Винкль». «Вам понравится эта сказка, – сказал он королю. – Представьте: главный герой засыпает, когда вы стали губернатором Эр-Рияда, и просыпается только через 48 лет, когда вы уже оставили этот пост. Он не узнает родной город. Сказка примерно об этом».

Но посол не только шутил и льстил саудовцам. Он пристально наблюдал за Мухаммедом. Задолго до коронации Салмана он писал в Вашингтон, что молодой принц любознателен, амбициозен и трудолюбив, то есть обладает качествами, редко встречающимися у представителей саудовской королевской династии. Мухаммед заметил интерес Уэстфола к нему. Принц видел, что американец прислушивается к его словам, и по мере роста своего влияния все чаще спрашивал, что́ думает Уэстфол о его идеях. Кроме того, он использовал посла в качестве связного с Вашингтоном. Поэтому часто устраивал с ним ночные совещания.

В ходе упомянутого выше разговора Мухаммед рассказал, что президент России Владимир Путин приглашает его на встречу в Кремле. Но, сказал Мухаммед, прежде он хотел бы посетить Соединенные Штаты. «Значит, вам нужно приглашение президента Обамы, – ответил Уэстфол и добавил: – Если встреча с Путиным состоится, буду рад услышать ваши комментарии».

Мухаммед мечтал быть принятым в Белом доме – ведь это показало бы всем, что принц-выскочка стал лидером мирового уровня, ценящим особые отношения между двумя странами. Но была одна загвоздка: президент США обычно встречается с лидерами государств, а не с их наследниками. А Мухаммед даже наследником не был. Во время описываемых событий в очереди на престол перед ним стоял наследный принц Мухаммед ибн Наиф. Это означало, что принц Салман не первый в очереди на трон.

Поэтому Мухаммед решил встретиться с Путиным, а потом придумал, как проникнуть в Белый дом через обнаруженную им лазейку. В разгар напряженных переговоров о ядерной сделке с Ираном, заклятым врагом Саудовской Аравии, президент Обама решил собрать всех ближневосточных союзников США в своей загородной резиденции в Кэмп-Дэвиде и обсудить с ними ситуацию в регионе. Король Салман отказался присутствовать на встрече. В Белом доме решили было, что саудовцы пытаются оскорбить США, но оказалось, что король просто не может приехать, потому что плохо себя чувствует, однако готов отправить в Америку двух принцев: наследного принца Мухаммеда ибн Наифа и своего сына Мухаммеда ибн Салмана.

Ибн Наиф был старше Мухаммеда как по возрасту, так и по положению. Но сотрудник службы безопасности, работавший на совещаниях с обоими принцами, заметил, что Мухаммед ибн Салман «не выказывал наследнику престола особого почтения». Американцы пристально наблюдали за необычным поведением молодого принца. Мухаммед свободно делился своими соображениями обо всем, о чем саудовцев спрашивали их американские коллеги, не демонстрируя покорности перед старшим, характерной для саудовской культуры. В конце встречи Барак Обама попросил решить проблему с нарушением прав человека в Саудовской Аравии.

Мухаммед использовал эту поездку для того, чтобы рассказать самым влиятельным помощникам Обамы о своем революционном плане реформ. Он начал работать над ним два года назад, когда король Абдалла был еще жив, и теперь ему представилась возможность изложить его лидерам крупнейшей экономики мира. И вот Мухаммед сидит в Комнате Рузвельта в западном крыле Белого дома, под портретом президента США, в 1945 г. положившего начало союзу между США и Саудовской Аравией, и рассказывает американским чиновникам, в числе которых министр финансов США Джейкоб Лью, о своем плане борьбы с зависимостью саудовской экономики от нефти.

План Мухаммеда был отшлифован его американскими советниками, которые знали, как сделать так, чтобы утопическая идея выглядела осуществимой. По словам принца, он собирался впервые в истории страны ввести местные налоги, сократить субсидирование электроэнергетики и при помощи дополнительных стимулов убедить представителей бизнеса нанимать не иммигрантов, а саудовцев. Благодаря этим мерам правительству удалось бы использовать доходы от экспорта нефти для инвестиций в мировую экономику, что помогло бы избавиться от практически полной зависимости от черного золота.

Все это звучало прекрасно, но расчеты, которыми подкреплялись планы Мухаммеда, и прежде всего ожидаемые показатели роста саудовской экономики и количества новых рабочих мест, были чересчур оптимистичны. Когда Лью начал задавать принцу уточняющие вопросы, тот отвечал расплывчато. «Было очевидно, что у него нет глубокого понимания сути экономического планирования», – сказал нам один из участников встречи. Лью внимательно слушал ответы Мухаммеда, время от времени кивая. После встречи министр финансов сказал одному чиновнику из Белого дома, что Мухаммед необычайно уверен в себе для столь юного политика, недавно вошедшего в правительство. Другой министр, участвовавший во встрече, выразился менее дипломатично: по его словам, расчеты, лежавшие в основе экономических предложений принца, были явно ошибочны.

Просчеты могли обернуться проблемами не только для Саудовской Аравии. Если Мухаммед действительно урежет выплаты населению, введет новые налоги и повысит плату за коммунальные услуги, но не сумеет создать соответствующее количество новых рабочих мест, его страну ждет смута, которая может дестабилизировать обстановку во всем регионе.

Позже Мухаммед прилетел в Россию, где встретился с Владимиром Путиным. Лидеры двух стран подписали несколько ничего не значащих документов, и принц улетел в Эр-Рияд.

Летом 2015 г. американские чиновники заметили необычные нотки в речах посла Саудовской Аравии в США Аделя аль-Джубейра, без которого уже 20 лет невозможно было представить себе политические круги Вашингтона. Аль-Джубейр все чаще упоминал имя Мухаммеда ибн Салмана – как в неофициальных беседах, так и на официальных мероприятиях, например на встрече с госсекретарем США Джоном Керри в августе того же года.

Один американский дипломат вспоминает, что аль-Джубейр говорил о Мухаммеде как о будущем короле, который будет править Саудовской Аравией полвека. Это было странно. В очереди на престол молодой принц был только вторым. С чего, спрашивается, говорить о нем как о будущем короле, когда следующим трон должен занять его двоюродный брат Мухаммед ибн Наиф?

«Мы списали заявления Аделя на то, что он просто неравнодушен к молодому принцу», – сказал наш собеседник. Он полагал, что харизматичный молодой принц покорил министра иностранных дел королевства и ни о какой смене власти речь не идет. Чиновники из Белого дома и Госдепа не знали, как реагировать на слова аль-Джубейра. Им не улыбалась перспектива оказаться втянутыми в междоусобицы Саудитов. «В конце концов, не нам выбирать нового наследника престола», – говорили они друг другу.

В сентябре Мухаммед снова посетил в Белый дом, на этот раз с отцом, оправившимся от гриппа. Теперь состоялась официальная встреча с президентом Обамой. К тому времени США заключили ядерную сделку с Ираном, и Мухаммед решил недвусмысленно выразить недовольство этим. Во время ужина в резиденции Джона Керри в Джорджтауне Мухаммед сел за рояль и начал играть «Лунную сонату» Бетховена. Его игра настолько поразила гостей, что о ней даже написали в официальном отчете о встрече, который Госдеп направил в Белый дом. Позже принц признался одному из советников, что самостоятельно научился исполнять на рояле несколько мелодий.

Кроме того, Мухаммед отказался учтиво выразить согласие с позицией США, которое американцы привыкли слышать на официальных встречах от саудовских правителей, предпочитавших избегать открытого противостояния. Не повышая голоса и не выходя из себя, с улыбкой, Мухаммед сказал Керри, что Обама совершил на Ближнем Востоке три ошибки: во-первых, во время «арабской весны» бросил президента Египта Хосни Мубарака на произвол судьбы; во-вторых, отказался от применения силы по отношению к Сирии, которая перешла все границы допустимого, использовав химическое оружие; в-третьих, заключил с Ираном ядерную сделку, не спросив мнения Саудовской Аравии. Однако во время совместной пресс-конференции с Бараком Обамой король Салман, не желавший, чтобы весь мир узнал о расколе между союзниками, поддержал ядерную сделку.

То лето выдалось трудным для Мухаммеда. Он не проработал на высоких постах и года, а ему уже пришлось с головой погрузиться в трясину геополитических проблем. Обама, самый влиятельный союзник Саудовской Аравии, вел себя не слишком дружелюбно. Он не жаловал монархии и собирался вести переговоры с Ираном – злейшим врагом Саудовской Аравии, а вечный противник Соединенных Штатов из Кремля казался слишком расчетливым и настроенным прежде всего на заключение сделок, хотя ему нечего было предложить Саудовской Аравии. Вернувшись в Эр-Рияд, Мухаммед поделился своим отчаянием с другом.

Однако эти поездки принесли Мухаммеду немалую пользу. Новостные агентства всего мира и, что более важно, Саудовской Аравии трубили, что Мухаммед ибн Салман вел серьезные переговоры с зарубежными лидерами. Фотографии, на которых он был запечатлен с Путиным и Обамой, говорили о его авторитете за рубежом и о том, что он достоин стать королем.

Молодежь, расположение которой хотел завоевать принц, может быть, и восприняла новый статус Мухаммеда положительно, но его враги во власти начали все чаще проявлять беспокойство и впадать в отчаяние. Один из его противников, называвший себя просто внуком короля Абдул-Азиза, решил попробовать взять принца за горло. Он начал рассылать высокопоставленным членам королевской семьи анонимные письма, копии которых выкладывал на своей странице в Twitter. Паблики набирали миллионы просмотров. Самые разные газеты, в том числе британская The Guardian, публиковали множество статей об этих анонимных письмах.

Автор писем не стеснялся в выражениях. Он писал, что Салман «недееспособен» и что страной правят «глупые сопляки», скрывающиеся за спиной «беспомощного короля». Аноним утверждал, что самым большим глупцом был «коррумпированный и наносящий вред родине ворюга Мухаммед ибн Салман», и призывал братьев Салмана свергнуть его с трона и сделать главой правительства человека не такого молодого, как Мухаммед, и более опытного. «Мы призываем всех сыновей Абдул-Азиза, от старшего, Бандара, до младшего, Муркина, собрать всех уважаемых членов семьи на экстренное совещание и решить, как спасти страну. Мы требуем назначить на ключевые посты опытных членов правящей семьи, к какому бы поколению они ни принадлежали», – писал аноним.

На первый взгляд, после публикации этих писем в Саудовской Аравии ничего не изменилось. Королевский двор никак не отреагировал на гневные послания и даже не подтвердил, что получал их. Однако Мухаммеда эта история привела в бешенство. Он даже приказал провести расследование и найти автора писем. Его враги становились все более дерзкими, а значит, следовало показать им, что он сильнее и тверже, чем они.

Глава 4
Генератор идей

Сентябрь 2015 г.

Вечером 11 сентября 2015 г. в Мекке, казалось, начался конец света. Небо заволокли черные тучи, из-за ливня и поднятого ураганным ветром песка не было видно ни зги. Внезапно один из десятка башенных кранов, стоявших возле мечети аль-Харам, начал падать. Все происходило как в замедленной съемке. Когда 190-метровая стрела крана обрушилась на стены здания, она словно расплющилась под собственным весом. Во дворе мечети, где стоит знаменитый черный куб Кааба, к которому во время молитвы обращаются лицом мусульмане всего мира, собрались паломники из Египта и Бангладеш, совершавшие хадж – путешествие в сердце ислама, которое многие мусульмане предпринимают хотя бы раз в жизни. Из-за падения крана погибло 111 паломников, более 400 человек получили травмы. Белоснежный двор покрылся лужами крови и мраморными осколками.

Эта трагедия стала самым страшным несчастным случаем из-за падения крана за всю историю. Вину за аварию сразу же возложили на строительную компанию, занимавшуюся ремонтом мечети аль-Харам, – Saudi Binladin Group, крупнейший в Саудовской Аравии частный конгломерат. Звезда человека, по имени которого была названа компания, – Мухаммед бен Ладен – взошла вскоре после образования королевства, потому что он строил дворцы и виллы для королевских особ и блестяще выполнял требовавшие большого мастерства заказы в Мекке.

Мухаммед бен Ладен стал самым богатым в стране человеком некоролевской крови. После его смерти в 1967 г. его дети (а у него их было 56) продолжили дело отца. Кстати, одним из его сыновей был Осама бен Ладен, основатель террористической организации «Аль-Каида»²¹ – той самой, из-за которой США оказались втянуты в серию вооруженных конфликтов в Ираке и Афганистане. Именно «Аль-Каида» угнала четыре пассажирских самолета, протаранивших башни-близнецы и Пентагон 11 сентября 2001 г.

К тому времени, как произошел несчастный случай с краном, Saudi Binladin Group, принадлежавшая детям Мухаммеда бен Ладена, уже несколько лет занималась реставрацией мечети. Салман и Мухаммед были вне себя от ярости. Катастрофа стала серьезным ударом не только для пострадавших и их семей, но и для репутации королевства и династии Саудитов. Король Саудовской Аравии несет ответственность за сохранность мусульманских святынь²², и вот вам – трагедия в самом сердце ислама!

Кроме того, Мекка и Медина, священные города мусульман, являются вторым по величине после продажи нефти источником доходов государства: ежегодно они приносят в казну несколько миллиардов долларов. Деньги, получаемые от паломников, в значительной степени обеспечивали независимость Саудовской Аравии от нефти, но не полностью, поскольку из-за плохого управления страна ежегодно тратила 10 млрд долл. на поддержание высоких стандартов обслуживания гостей двух священных городов. Тем не менее королевская семья не нарушала обещание хранить мечети как зеницу ока, ведь именно они были столпами легитимности власти Саудитов.

Мухаммед ибн Салман увидел в катастрофе возможность усилить свое и без того колоссальное влияние. С момента прихода к власти его отца принц просил Бакра бен Ладена, 68-летнего главу Saudi Binladin Group, помочь в реформировании экономики королевства. «Мне нужно, чтобы твоя компания стала публичной, – сказал он Бадру, поясняя, что главным драйвером реформ должен стать рост саудовского рынка ценных бумаг. – Мы будем партнерами».

Благодаря своим советникам Мухаммед понял, что семейные конгломераты – пережиток прошлого. Он хотел отделить владения компаниями от управления ими, обеспечить прозрачность финансовой отчетности и создать условия для динамичного развития рынка капитала. Добиться этого, казалось, было несложно, так как, в отличие от других планов Мухаммеда (например, предоставления женщинам права управлять автомобилем), эти шаги не подрывали основ мусульманского консерватизма.

Однако Бакр, человек осторожный и богобоязненный, с недоверием относился к любым переменам и предпочитал взаимодействовать с королевским двором по-старому, как при королях Фахде, умершем в 2005 г., и Абдалле. Как и Saudi Oger Ltd., принадлежащая ливанскому клану Харири, Binladin Group росла во многом благодаря тому, что ее владельцы тонко улавливали потребности семьи Аль Сауд. Нужно за пару месяцев построить великолепный дворец для очередной жены какого-нибудь принца? Будет сделано. За работу можно заплатить позже или не платить вовсе: бен Ладены даже не пикнут. Но молодой принц просил слишком многого – участвовать в принятии важных для бизнеса решений.

Бакр вежливо отказал Мухаммеду, ссылаясь на то, что из-за условий на рынке его компания пока не готова стать публичной. Принц рассердился. Он сказал предпринимателю, что считает его отказ неразумным, и пригрозил пересмотром всех его мегапроектов, который мог привести к замедлению работы или даже отмене заказов. После встречи с принцем Бакр собрал у себя братьев, чтобы обсудить с ними сложившуюся ситуацию.

После несчастного случая с краном Binladin Group впала в немилость. Салман издал королевский указ о замораживании на время проведения расследования всех контрактов компании. Без новых государственных контрактов и выплат за уже реализуемые проекты бизнес компании застопорился. В то время в Binladin Group работали около 300 000 человек, в основном выходцы из Индии и Пакистана; компания быстро израсходовала все средства на выплату им зарплат и оказалась на грани краха. Мухаммед решил пройтись по другим представителям клана бен Ладен, запретил выезд из страны связанным с трагедией менеджерам и нескольким братьям Бакра.

Видя масштабы поразившего его семью бедствия, Бакр пытался делать все возможное для того, чтобы вымолить прощение. Чтобы показать, что он берет всю вину за катастрофу на себя, Бакр передал управление бизнесом брату. Потом нанял команду западных бизнесменов, возглавляемую финансистом из Германии, которая должна была осуществить реструктуризацию бизнеса. Но это не помогло. Он по-прежнему был в опале.

Доходы Saudi Oger, которой владел бывший премьер-министр Ливана Саад Харири, тоже упали. Компанией управляли очень плохие менеджеры – они не смогли даже обеспечить подушку безопасности на случай задержки выплат по контрактам. Чтобы спасти положение, Саад отчаянно добивался благосклонности Мухаммеда, он даже построил для принца новое крыло во дворце короля Салмана на побережье в Танжере. А когда Мухаммед пожелал, чтобы в королевском дворце у него был отдельный выход к флигелю двоюродного брата, Мухаммеда ибн Наифа, Саад присоединился к рабочим, которые всю ночь долбили мрамор и бетон. Мухаммед поблагодарил его за труды, но на этом все и кончилось. Своими подвигами Саад не снискал расположение принца.

Харири, который рос во времена правления королей Фахда и Абдаллы, был потрясен изменением правил обращения Саудитов с бизнесменами. Его семья сколотила состояние благодаря тому, что получала в управление государственные предприятия каждый раз, когда строила дворец или виллу очередному принцу или чиновнику. Но теперь все было иначе, и Харири не знал, что́ сделать, чтобы сохранить свою финансовую империю, тем более что король Салман его терпеть не мог, так как считал подобострастным пронырой.

Что еще хуже, Харири был близок к окружению покойного короля Абдаллы. Особенно хорошо он ладил с Халидом ат-Тувейджри, главой Королевской канцелярии Абдаллы. После прихода к власти Салмана новый король и его сын не раз слышали истории об огромных суммах, которые клан Харири получал от сыновей усопшего монарха. При дворе (и не только) судачили, что Саад на своих частных самолетах вывозит чемоданы денег в Бейрут и Женеву. Во время одной такой поездки в начале 2000-х гг. он сказал летевшему с ним другу, что в куче кожаных кейсов три метра длиной и столько же шириной сложены стодолларовые купюры, предназначенные для шопинга в Швейцарии.

После смерти Абдаллы Мухаммед наконец-то получил доступ к банковским счетам семьи бывшего короля и правительства и обнаружил нечто глубоко его поразившее. Абдалла, при жизни тративший на своих детей гроши (по меркам саудовского правителя, разумеется), оставил им в наследство огромные суммы. Дочери получили по миллиарду долларов, каждый из сыновей – минимум вдвое больше. В одном из дворцов Абдаллы нашли самую настоящую гору стодолларовых купюр на сумму более миллиарда долларов. Миллиарды обнаружились и в Фонде короля Абдаллы – благотворительной организации, которую теперь возглавляли его сыновья.

Но этого мало: стали известны суммы, которые Абдалла отписал приближенным, в том числе ат-Тувейджри и главе Протокольной службы Мухаммеду ат-Тубейши. Оба чиновника были слишком богаты для людей, занимавших такие посты. Вызывала подозрения и их близость к клану Харири.

О том, что ат-Тувейджри – враг, Мухаммед знал задолго до восхождения отца на престол. Но после прихода к власти Салмана ат-Тубейши смог еще несколько месяцев продержаться на своем посту – до тех пор, пока прямо перед телекамерами не ударил по лицу журналиста. Салман немедленно уволил подчиненного за недостойное поведение, а Мухаммед решил разобраться с финансами главы Протокольной службы. У него было много вопросов к ат-Тубейши. Как человек, который, по сути, был главным дворецким короля, смог построить огромное ранчо рядом с Эр-Риядом, купить конный завод, собрать целую коллекцию элитных автомобилей и накопить достаточно денег для того, чтобы вместе с сыновьями Абдаллы стать соучредителем инвестиционного фонда в Лондоне? И как он мог себе позволить целый табун элитных арабских скакунов, за которым ухаживали иностранные коневоды и ветеринары?

Огромная доля этого богатства была непосредственно связана с семейством Харири. Отец Саада Рафик, бывший премьер-министр Ливана и основатель семейного бизнеса, начал окучивать ат-Тубейши задолго до того, как Абдалла стал королем.

* * *

Мухаммед принялся усиленно бороться с коррумпированными государственными служащими и представителями частного сектора, сколотившими состояния на взятках. Отец поручил ему проводить экономические преобразования, и он ожидал, что бизнесмены и члены королевской семьи будут подчиняться ему и выполнять свой гражданский долг, даже если из-за этого станут нести убытки. Для страны, в которой десятилетиями ничего не менялось, радикальные преобразования были непосильной ношей – еще недавно самые богатые корпорации платили откаты членам королевской семьи, и никакой король или принц не хотел вступать с ними в конфликт, неизбежный в случае изменения привычного механизма работы системы.

Однако никто не жаловался на несправедливость – по крайней мере, публично. В частных беседах дети покойного короля Абдаллы ворчали на новую власть. В разговорах с сестрами Турки ибн Абдалла – неудавшийся наследник престола, быстро выдавливаемый Мухаммедом из власти, – катил бочку на Салмана, который всегда был в семье белой вороной. По его словам, Салман занимал пост губернатора Эр-Рияда 48 лет только потому, что был совершенно непредсказуем и ему нельзя было доверить серьезный пост в правительстве. Однако дети Абдаллы старались не выказывать недовольство – они были настолько осторожны, что после смерти отца даже начали оставлять телефоны в соседних комнатах, когда говорили о чем-то важном, боясь, что люди Мухаммеда прослушивают их разговоры. Как выяснилось позже, опасения были небезосновательны.

Семейства бен Ладен и Харири тоже безропотно приняли нападки Мухаммеда. Как лаконично выразил суть этой философии один западный бизнесмен, «тебя смешали с дерьмом, а ты улыбаешься как ни в чем не бывало».

* * *

В то же время Мухаммед считал, что благодаря своему влиянию в правительстве сможет стать прямым конкурентом других представителей частного сектора. Пойти против него – все равно что напасть с кухонным ножом на человека с пистолетом: безнадежная затея при любом раскладе. К тому же принц полагал, что сможет вести бизнес лучше конкурентов.

Один из бизнес-планов Мухаммеда опирался на использование возможностей, связанных с Меккой и мусульманскими паломниками. Ежегодно в Мекку приезжают более 2,5 млн человек со всего мира, чтобы во время молитвы обойти Каабу и выполнить свои обязательства перед Аллахом. При этом 1,8 млн человек прилетают из-за границы на самолетах государственной авиакомпании Saudia, которой принадлежит монополия на доставку пассажиров в ближайший к Мекке аэропорт в Джедде.

Однако, несмотря на то что у большинства паломников не было другого выбора, кроме как лететь Saudia, компания не извлекала прибыли из своего монопольного положения. Она печально известна безобразным управлением, мошенничествами и мутными схемами закупок, нити от которых тянутся ко многим членам саудовского правительства. Кроме того, авиакомпания не желала тратиться на новые самолеты, поэтому основу авиапарка составляли старые воздушные суда, постоянно нуждавшиеся в ремонте. Даже нанятые иностранные менеджеры не смогли сделать компанию прибыльной.

Вскоре после прихода Салмана к власти Мухаммед решил заняться решением главной проблемы Saudia: обновлением устаревшего авиапарка. Это была бы крупнейшая сделка – на сумму не менее 10 млрд долл. Но принц столкнулся с препятствием: незадолго до смерти короля Абдаллы авиаперевозчик уже заключил контракт на поставку самолетов с европейской авиастроительной компанией Airbus. Saudia согласилась купить у европейцев 50 новых пассажирских самолетов; деньги должен был выделить Суверенный фонд Саудовской Аравии. Для королевской авиакомпании это была очень выгодная сделка: за покупку крупной партии самолетов Airbus предложила саудовцам большую скидку.

Однако, с точки зрения Мухаммеда, у сделки был один огромный минус: он не принимал в ней никакого участия. Это было тем более обидно, что буквально за несколько месяцев до заключения контракта с Airbus компания, связанная с семьей принца, вошла в авиабизнес.

В 2014 г. Турки, младший брат Мухаммеда, стал мажоритарным акционером дубайского инвестиционного банка Quantum Investment Bank и возглавил его совет директоров, хотя инвестиции полностью контролировал Мухаммед. Для финансового института послужной список Quantum был очень скромным, но банк сотрудничал с одним матерым дубайским финансистом, занимавшимся исламским банкингом²³.

Законы шариата запрещают мусульманам давать деньги в рост. Поэтому за последние несколько десятилетий изобретательные финансисты разработали целый ряд одобренных исламскими лидерами инструментов, по сути позволяющих обойти запрет. Все просто: заемщик не выплачивает банку проценты по кредиту, но платит банку дороже за различные услуги. Да, арабские страны – экзотический сегмент финансового рынка, зато в Кувейте, Саудовской Аравии и ОАЭ много благочестивых инвесторов, сколотивших состояния на продаже нефти, поэтому исламский банкинг там считается весьма прибыльным делом.

Quantum, банк брата Мухаммеда, объединился с одной малоизвестной дубайской компанией, и партнеры сделали неожиданное заявление: они планируют создать крупнейший в мире авиализинговый бизнес. Упомянутую малоизвестную дубайскую компанию создали хитроумные предприниматели из Марокко и Ливана. Они открыли в Дубае офис, чтобы стать финансовыми посредниками богатых нефтью стран Персидского залива. Стратегия Мухаммеда и его африканских друзей была очень проста: занять деньги у инвесторов, купить самолеты, а потом сдавать их в лизинг авиакомпаниям. Инвесторы должны были получить свою долю прибыли – разницу между затратами (кредитом) и доходами лизинговой компании.

Quantum, принадлежавший семье Салмана, тоже выигрывал от этой схемы, так как именно этот маленький банк стал агентом по размещению, а значит, имел право на получение комиссионных. Иными словами, Quantum должен был привлечь в бизнес Мухаммеда деньги инвесторов и получить часть доходов. Неважно, выстрелит предприятие принца или провалится: банк получит деньги в любом случае. Кроме того, связь Quantum с кланом Салмана означала, что инвесторы, стремившиеся завоевать расположение королевской семьи, могли сделать это с помощью инвестирования через ее банк. В конечном итоге Quantum удалось собрать для компании Мухаммеда миллиарды долларов. Все, что ему оставалось сделать, – найти клиентов, которые захотели бы арендовать у него самолеты.

Когда отец принца стал королем, искать клиентов даже не потребовалось: Мухаммед просто через одного из своих подчиненных сообщил Saudia, что отныне та не будет покупать самолеты напрямую у Airbus. Это станет делать компания, связанная с банком Quantum, а авиаперевозчик будет арендовать у нее самолеты. По договору лизинга Saudia обязалась арендовать воздушные суда по цене, близкой к рыночной стоимости нового Airbus. «Эта сделка выгодна всем», – говорил Мухаммед друзьям. По мнению принца, все было справедливо: его семья заработала бы на контракте деньги, а авиакомпания получила бы новые суда по рыночной цене.

Однако управляющие Saudia были недовольны сделкой – напрямую у Airbus они купили бы эти самолеты дешевле. Согласно условиям нового договора они должны были арендовать самолеты без скидки, а деньги, которые можно было бы сэкономить, работая с европейцами напрямую (60 % стоимости каждого судна, между прочим), шли в фонд, связанный с банком семьи Салмана. Но делать было нечего – так распорядился Мухаммед, и компания Airbus, несмотря на обеспокоенность некоторых менеджеров тем, что сделка попахивает коррупцией, согласилась на новые условия.

Мухаммед вел себя так, будто это первый его триумф после восхождения отца на престол. «Это была моя идея», – хвастался молодой принц на одном из вечеров во дворце.

* * *

Мухаммед понимал, что в Саудовской Аравии деньги были ключом к власти во многих смыслах. В узком смысле его семья могла купить преданность вождей потенциально враждебно настроенных племен и выплатить принцам-выскочкам отступные за отказ от попыток занять высокие посты. В широком смысле контроль над финансовыми инструментами позволял Мухаммеду выбирать победителей и проигравших в его новой экономике.

Конечно, Мухаммед мог бы и дальше выдавать строительные контракты конгломератам бен Ладенов и Харири. Но он решил работать с мелкими строительными компаниями, владельцы которых были не так прочно связаны с враждующими группировками династии Саудитов и более сговорчивы. Однако важнее всего был вопрос нефтедолларов, благодаря которым существует современная Саудовская Аравия и от которых зависит дальнейшее направление развития страны.

Мухаммед хорошо знал, как будет распоряжаться огромными доходами от продажи черного золота. Пока Саудовская Аравия зависит от объемов добычи и продаж нефти, она останется заложницей старой экономики и динамики цен на нефтепродукты. Но принц, помешанный на современных технологиях, считал, что золотой век минеральных ресурсов близится к концу, и задуманные им реформы были направлены на создание более надежных источников дохода.

Мухаммед сказал отцу, что решил реализовать свой самый дерзкий экономический план – продать долю в нефтяной компании Aramco (самой крупной в мире компании, благодаря которой Саудовская Аравия из безжизненной пустыни превратилась в современное государство), а выручку вложить в другие бизнесы. Мухаммед считал, что, если у руля сделки будет стоять такой опытный инвестор, как он, эта стратегия точно принесет больше денег, чем просто продажа нефти.

Принц сказал, что этот план – его идея, хотя на самом деле он позаимствовал ее у двоюродного брата Аль-Валида ибн Талала, который высказал ее еще в 2012 г. Тогда Аль-Валиду не удалось реализовать свой замысел, потому что у него не было рычагов влияния на короля Абдаллу. У Мухаммеда, напротив, были все шансы осуществить задуманное – ведь королем был его отец. Правда, чтобы воспользоваться этим преимуществом, принц должен был постоянно отслеживать угрозы, исходившие от не согласных с ним родственников и коварных придворных. Сильнее всего Мухаммед опасался наследного принца Мухаммеда ибн Наифа, который был очень близок к администрации США.