Kitabı oku: «Английская роза»

Yazı tipi:

Housekeeper in the Headlines

«Английская роза»

* * *

Посвящается Рози и Люси, моим замечательным и отважным дочерям, которые меня вдохновляют. Люблю вас.
Мама

Глава 1

– Это правда?

– Конечно нет. – Карлос Сегарра выругался про себя и смял газету, которую держал в руках. Покосившись на отца, он заметил, как тот разочарован. Видит бог, за всю жизнь Карлос не раз давал отцу повод разочаровываться в себе. Но сейчас… сейчас нечто другое. Он не виноват в том, в чем его обвиняют. – У меня нет никакого тайного ребенка, – решительно заявил он. – Таблоиды врут!

Родериго дышал с присвистом. Год назад ему повезло: он выжил после перенесенного инсульта. Но месяц назад заболел воспалением легких и вынужден был надолго вернуться в больницу.

– Значит, ты незнаком с некоей Бетси Миллер, которую называют матерью твоего сына?

Все сжалось у Карлоса внутри. В голове всплыли воспоминания. Бархатные карие глаза и золотистые волосы с карамельно-медовым оттенком, мягкие кудри, обрамляющие красивое, охваченное страстью лицо…

Он помнил податливые влажные губы Бетси, помнил, как она стонала от наслаждения, когда он занимался с ней любовью. Несколько недель она испытывала его выдержку, но однажды два года назад – в ночь после того, как он осуществил свою мечту и стал чемпионом в мужском одиночном разряде на престижном Британском международном теннисном турнире, – его стойкость разлетелась вдребезги.

– Мы с ней были недолго знакомы в Лондоне, – сухо ответил он. – Но я – не отец ее ребенка.

– Ты на сто процентов уверен? – Родериго пристально посмотрел на сына.

– Да. – Карлос рассматривал снимок Бетси – его напечатали на первой полосе. Хотя на ней был бесформенный дождевик, а волосы она спрятала под уродливую шерстяную шапку, кровь у него забурлила. Сила реакции привела его в замешательство. Никогда в жизни, ни разу он так не реагировал ни на одну женщину. – Вероятность того, что ребенок от меня, практически нулевая, – заверил он отца.

На фото Бетси держала на руках ребенка; судя по виду, ее сын – примерно ровесник племянника Карлоса. Из-за капюшона, надвинутого на голову, невозможно было разглядеть его лицо.

Если Бетси тогда действительно забеременела от него, почему ждала столько времени, чтобы предать историю огласке? Почему вначале не сказала обо всем ему? Скорее всего, она солгала репортерам, которые хорошо ей заплатили.

Карлос вспомнил, что в силу обстоятельств вынужден был срочно покинуть дом на юго-западе Лондона. После проведенной вместе ночи он так и не увиделся с Бетси. Но забыть ее он не мог и через несколько недель после возвращения в Испанию послал ей подарок – браслет. К подарку приложил записку с номером своего телефона. Он предложил позвонить ему, если Бетси снова захочет с ним встретиться. Бетси не ответила, и он больше не пытался с ней связаться. Карлос не бегал за женщинами; обычно у него не было в том необходимости. Но если Бетси забеременела от него, можно было ожидать, что она с ним свяжется и по меньшей мере попросит о финансовой поддержке для ребенка.

– Очередная выдумка, рассказ о том, чего не было. Таблоиды просто обожают подобные истории. – Он швырнул газету на кровать. – Некоторые женщины нарочно прыгают в постель к известным личностям, а потом продают истории о своих похождениях в желтую прессу.

– Скорее всего, она не выбрала бы тебя своей жертвой, если бы не твоя репутация плейбоя.

Неодобрение в голосе Родериго раздражало Карлоса. Хорошо, что он пристроил к своему дому в Толедо флигель, где отец жил более или менее отдельно. Карлос и слышать не хотел о том, чтобы отец отправился в дом престарелых, он оплачивал круглосуточный уход сиделок. Он надеялся: если он поселит отца у себя, им удастся вернуть прежнюю близость в отношениях. Конечно, прощения он не ожидал. Да и как он мог ждать от отца прощения? Он и сам себя не мог простить за ту роль, какую сыграл в смерти матери… Последнее время ему казалось, что Родериго немного смягчился, и он надеялся на примирение. Статья в газете все испортила. Отец снова ему не поверил.

Он встал со стула, стоящего рядом с кроватью отца, и принялся расхаживать по больничной палате.

– Что будешь делать? – спросил Родериго.

– Мой самолет уже готов. Я полечу в Англию, как только выйду отсюда.

Чистое совпадение, что Карлос как раз запланировал поездку в Великобританию. Как ни странно, он и сам подумывал разыскать Бетси и убедиться в том, что его влечение к ней прошло. Теперь же связаться с ней просто необходимо. Но вначале придется договориться с клиникой, где проводят тесты на отцовство.

Он хотел все знать наверняка. Все больше закипая, Карлос дал себе слово: как только получит доказательство того, что Бетси Миллер солгала, заставит ее пожалеть о том, что она его одурачила.

За ночь река вышла из берегов. Июнь оказался не по сезону дождливым, и выпавшая всего за сутки месячная норма осадков превратила красивую небольшую речушку возле деревни Фраддлингтон в Дорсете в бушующий стремительный поток.

Бетси заранее укрепила входную дверь мешками с песком, но, спустившись утром вниз, увидела на полу грязно-бурую воду. К счастью, кухня, расположенная с тыльной стороны домика, находилась чуть выше и поэтому осталась сухой. Вода вскоре ушла, но на полу остался толстый слой черного вонючего ила.

Себастьян стоял за загородкой, которую Бетси закрепила в дверях между кухней и гостиной. В год и три месяца он был совершенно неотразимым. В его карих глазах поблескивали золотистые искорки – совсем как у его отца. Но думать о Карлосе Бетси не хотелось.

– Боюсь, тебе придется остаться здесь, пока я все не уберу, – сказала она сынишке, нагибаясь и целуя его темно-каштановые кудри.

Бетси снимала домик. Она понятия не имела, куда можно пойти им с Себастьяном, пока не ликвидируют последствия наводнения. В деревне уже несколько дней действовал режим чрезвычайной ситуации; все ждали, что река выйдет из берегов, и во Фраддлингтон хлынули журналисты, освещавшие наводнение.

Вытащив наружу промокший коврик и бросив его в палисаднике, она увидела, что ее сосед разговаривает с каким-то человеком, держащим микрофон.

Бетси вернулась в дом и закрыла дверь. Она вдруг вспомнила еще одного журналиста, который подошел к ней несколько дней назад, когда она везла Себастьяна в коляске. Неожиданно она сообразила, где уже видела его прежде.

Два года назад он стоял возле дома ее тетки на юго-западе Лондона и брал интервью у Карлоса Сегарры, тогдашнего победителя в одиночных соревнованиях на Британском международном теннисном турнире – БМТТ. Тетя Элис уехала за границу, и Карлос снял ее дом на несколько недель на время турнира. Бетси подрабатывала там экономкой.

Проведя с Карлосом ночь, Бетси на следующее утро проснулась поздно и, обнаружив, что его рядом нет, пошла его искать. Воспоминания о ласках Карлоса вызывали желание разыскать его и снова заняться с ним любовью.

Какой она была наивной дурочкой, с горечью подумала Бетси, возя тряпкой по полу и выжимая грязную воду в ведро.

Можно сказать, что она росла в зоне боевых действий: брак ее родителей оказался неудачным, а развод – шумным и скандальным. После такой жизни она не верила в любовь и ни в кого не собиралась влюбляться. Несколько раз она ходила на свидания с парнями, с которыми знакомилась в университете, но ни с кем не вступала в серьезные романтические отношения. И все же в глубине души она лелеяла надежду встретить своего принца… И вот он появился – высокий, загорелый и невероятно красивый чемпион по теннису.

С Карлосом Бетси единственный раз в жизни позволила себе быть безрассудной. Ей казалось, что между ними протянулась ниточка, установилась особенная связь. Но оказалось, что она – всего лишь еще одна в огромном списке его любовных побед. Бетси подслушала, как он говорил журналисту, который расспрашивал его об успехах, что она – лишь «случайное увлечение».

Бетси стянула резиновые перчатки и огляделась. Ею овладело отчаяние. Помимо всего прочего, она испытала дурное предчувствие после того, как узнала приехавшего в деревню журналиста. Она не сомневалась в том, что и он запомнил ее.

В дверь постучали, и Бетси вздрогнула. Наверное, представители экстренных служб проверяют, как дела у жителей, затронутых наводнением, сказала она себе. Заглянула на кухню и увидела, что Себастьян играет на своем коврике. В дверь снова громко постучали, и она пошла открывать. За матовым стеклом маячила высокая фигура. Отчего-то сердце у нее забилось чаще.

– Здравствуй… – Голос у Бетси дрогнул, когда она открыла дверь и увидела Карлоса.

От потрясения кровь застыла у нее в венах. Не может быть! Он не знал, где она живет, и у него нет причин ее разыскивать…

Она успела забыть, как он прекрасен. Конечно, ей так и не удалось выбросить его из головы. Но Карлос Сегарра во плоти оказался в тысячу раз красивее, чем тот образ, который регулярно являлся к ней во сне.

Она смотрела на него и не могла насмотреться. Он был красив настоящей мужской красотой: высокие скулы, квадратный подбородок, на котором проступила темная щетина, губы, которые, как она знала, могли быть и чувственными, и жестокими. Сейчас его губы были сурово поджаты, и сердце у Бетси упало.

Благодаря своей красоте, славе суперзвезды спорта, а также репутации плейбоя Карлос не сходил со страниц глянцевых журналов. Бетси презирала себя всякий раз, когда уступала любопытству и покупала журнал, если видела на обложке фото Карлоса, которого прозвали «самым сексуальным испанцем». Но ее неудержимо влекло к нему с того мига два года назад, когда она его увидела, и теперь пришла в смятение, поняв, что его влияние на нее не ослабело.

У Бетси засосало под ложечкой, когда она заглянула в его золотистые глаза под густыми темными ресницами.

Не только глазами он напоминал хищника семейства кошачьих. Она живо представила себе его поджарое, мускулистое тело, доведенное с помощью тренировок до физического совершенства и сделавшее его превосходным спортсменом.

Тяжело вздохнув, Бетси оглядела элегантный серый костюм Карлоса. Низ брючин промок, а коричневые кожаные туфли были заляпаны илом.

– Надо было надеть сапоги. – Она прикусила губу, сообразив, что такие слова – не лучший способ поздороваться после двух лет разлуки. – Зачем ты приехал?

Он сдвинул густые брови.

– Я только что прилетел в Англию и не знал о наводнениях в этой части страны.

Услышав его голос и легкий испанский акцент, Бетси испытала знакомый трепет. У основания шеи сильнее забился пульс; она даже прикрыла то место рукой.

Карлос обвел тяжелым взглядом ее бесформенную футболку, выцветшие спортивные штаны и поджал губы.

Бетси понимала, что выглядит ужасно, но уверяла себя: ей все равно, что думает о ней Карлос.

– О наводнении много писали в СМИ. Странно, что ты не читал. – Она покосилась на газету, которую он держал под мышкой. – Если бы прочел, спас бы костюм.

– К черту костюм! – гневно воскликнул Карлос. – Ты что, дурочкой прикидываешься?

– О чем ты? – Она удивленно захлопала ресницами.

Карлос сунул ей газету и вошел в дом, не дожидаясь приглашения.

– Боже… – пробормотал он, оглядывая гостиную. Он сразу заметил коричневую полосу, которая доходила до середины дивана цвета сливок; кроме того, в комнате неприятно пахло. – Наверное, ремонт после наводнения дорого обойдется. Ты поэтому все сделала?

– Что сделала? Не понимаю…

Под убийственным взглядом Карлоса Бетси съежилась. Почему он так злится?! Она посмотрела на первую полосу одного из самых главных таблоидов, который он ей вручил, и сердце глухо забилось у нее в груди, когда она прочла заголовок, набранный крупным шрифтом: «ТАЙНЫЙ СЫН ЗВЕЗДЫ ТЕННИСА СЕГАРРЫ!»

Под заголовком поместили снимок Бетси; она стояла перед входом в дом и держала на руках Себастьяна. Картинка была довольно размытой, а лицо ее сынишки было закрыто капюшоном, и все же…

Она сразу подумала о журналисте, который помогал ей таскать мешки с песком и наваливать их у двери.

– Вы не против, если я вас сфотографирую? – спросил он, когда они закончили работу. – Я пишу репортаж о наводнении для местной газеты; редактору нравятся снимки, которые придают репортажу человечности.

Бетси понимала, что не имеет права отказываться после того, как журналист ей помог. Он как бы между прочим спросил, сколько лет Себастьяну, заметил, какая у него смуглая кожа. Но она была уверена, что не говорила ничего такого, что позволило бы ему догадаться, что отец ее сына – Карлос Сегарра.

– Понятия не имею, как это попало в газеты, – дрожащим голосом произнесла она. – Я никогда никому не рассказывала, что Себастьян – твой ребенок.

– Ничего подобного! – фыркнул Карлос. – Сколько тебе заплатили за клевету? Подумать только, меня обвиняют в том, что я бросил своего ребенка!

– Я не… – Она замолчала, увидев, как Карлос нетерпеливо рубанул рукой воздух.

– Вчера вечером мне намекнули, что скоро в британских таблоидах появится материал о моем тайном незаконном ребенке. Было уже поздно обращаться к юристам, чтобы запретить публикацию, – сухо продолжал он. – По сведениям из моих источников, сенсацию раскопал один дерьмовый журналист по имени Том Вейн; он считает, что у него со мной давние счеты. Якобы из-за меня его уволили из спортивного отдела крупной газеты. Он все время сочинял мерзкие причины, по которым я перестал участвовать в международных соревнованиях, и я пожаловался на него редактору его газеты…

– Я не знаю, как зовут того журналиста, – тихо сказала Бетси. – Несколько дней назад он объявился у нас в деревне. Мне он сказал, что работает в местной газете. Его лицо показалось мне знакомым, и я вспомнила, что однажды видела его возле дома моей тетки в Лондоне.

Карлос сжал зубы.

– Думаешь, я тебе поверю? – язвительно спросил он. – Ясно как день: вы с Вейном выдумали, будто у меня есть тайный ребенок. Наверное, он обещал, что таблоиды заплатят тебе целое состояние, если ты скажешь, что отец твоего ребенка – я? Но ты так просто не отделаешься. Я заказал тест на отцовство. А после того, как докажу, что ребенок не мой, подам на тебя в суд за клевету.

Бетси часто пыталась представить себе, как отреагирует Карлос, если она скажет ему о сыне. Себастьян быстро рос; у него уже ощущался сильный характер. Ей было грустно оттого, что отец никогда с ним не познакомится. Ее мучила совесть. Может быть, надо было дать самому Карлосу возможность решать, хочет ли он участвовать в жизни Себастьяна? Но вскоре после рождения Себастьяна Карлос дал интервью по телевидению, в котором заявил, что не испытывает желания жениться и обзаводиться детьми. Бетси восприняла его слова как доказательство того, что сын его не заинтересует. Кроме того, было непросто связаться с Карлосом после того, как тот вернулся в Испанию. И все же в глубине души она очень боялась. Вдруг Карлос решит, что Себастьян ему нужен, и попытается отнять у нее мальчика? Бетси помнила, как ужасно находиться в цент ре тяжбы за установление опеки. Родители сражались из-за нее, и она разрывалась между ними. Она решила во что бы то ни стало избавить Себастьяна от такого испытания.

Услышав первые слова Карлоса, она вздохнула с облегчением. Как она и предполагала, отцовство его вовсе не прельщает. Но ее возмутили его обвинения. Как он мог подумать, будто она продала свою историю таблоидам?

Сначала ей очень захотелось соврать, что Карлос – не отец Себастьяна. Пусть убирается и оставит ее в покое. Но если он осуществит свою угрозу и подаст на нее в суд за клевету, правда рано или поздно станет известна.

Она подняла подбородок и вызывающе посмотрела в сердитые глаза Карлоса:

– Тест на отцовство докажет, что я говорю правду! Себастьян в самом деле твой сын.

Пылкий ответ Бетси застал Карлоса врасплох, но он напомнил себе: этого и следовало ожидать. Она будет упорно цепляться за свои слова и утверждать, будто родила ребенка от него. Неужели она не понимает, что ей не удастся выйти сухой из воды?!

– Мы провели вместе одну ночь, и оба раза, когда мы занимались сексом, я предохранялся, – сухо сказал он. – Так что… если бы ты действительно зачала от меня ребенка, это было бы чудом.

Она кивнула:

– Не знаю, как все произошло, но согласна: наш сын – действительно чудо.

Она подошла к небольшим воротцам, укрепленным в дверной раме, и развела руки в стороны:

– Правда, милый? Ты – мамино маленькое чудо!

Карлос замер на месте, глядя на маленького мальчика, который приковылял к детским воротцам и поднял руки навстречу Бетси. Она подхватила его и развернулась.

– Это Себастьян.

В ее голосе слышалась неприкрытая гордость, а глаза светились любовью, когда она улыбалась ребенку. Что-то сжалось в груди у Карлоса. Очень давно его мать с такой же гордостью и любовью улыбалась ему.

Он поспешил прогнать воспоминания, но не мог оторвать взгляда от маленького мальчика с большими карими глазами и копной темных кудряшек.

– Он твой, – тихо сказала Бетси. – Ему почти год и три месяца. Он родился семнадцатого апреля, ровно через девять месяцев после того, как мы с тобой переспали. Прежде чем ты скажешь, что я в то же время могла переспать с кем-то другим, отвечу: я ни с кем, кроме тебя, не спала. До встречи с тобой я была девственницей, и после тебя у меня никого не было.

Карлос внушал себе: этого не может быть. Неожиданно он понял, что сердце у него бьется часто, как после партии из пяти сетов. Карлос увидел, что у мальчика глаза цвета хереса с золотистыми искорками – совсем как у него…

Его охватила паника. Нет, не может быть! У него не может быть ребенка. Всю сознательную жизнь он избегал ответственности.

Он снова вспомнил, что было два года назад. Тогда он находился на пике своей карьеры; побеждал на международных теннисных турнирах чаще других игроков. Но золотой трофей Лондонского турнира никак не давался ему. Победить на том турнире ему хотелось больше всего. Свою победу он собирался посвятить маме…

Тогда он снял дом в Лондоне неподалеку от теннисного клуба, где несколько недель тренировался перед началом турнира. Но решимость не отвлекаться и сосредоточиться на игре дала сбой, когда у входа в дом его приветствовала молодая девушка.

– Я экономка Бетси Миллер, – представилась она с застенчивой улыбкой. И быстро продолжила, видя, что он хмурится: – Не беспокойтесь, обещаю, что вы меня не увидите и не услышите.

Карлос сразу заметил ее сливочную кожу и то, как она порозовела от смущения. Сначала он нашел ее просто симпатичной и не более того, но вскоре понял, что ошибся. Молодая экономка оказалась настоящей красавицей. Она отличалась здоровой, свежей красотой, которая неожиданно показалась ему сексуальной.

Бетси была миниатюрной и стройной, но не костлявой по тогдашней моде. Он с трудом оторвал взгляд от ее крепкой груди, затем обратил внимание на тонкую талию и женственные бедра.

Снова посмотрев ей в лицо, он заметил, что Бетси покраснела, и угадал, что она поняла, о чем он думает. Подобное случалось с ним так часто, что он перестал удивляться. Женщины редко интриговали его. Но что-то в Бетси расшевелило его пресыщенное либидо.

– Не слишком надейтесь сдержать слово, – негромко заметил он. – Вас трудно не заметить, Бетси Миллер.

Карлос заставил себя вернуться в настоящее, в маленький домик, пострадавший от наводнения. Стоявшая перед ним женщина в грязном старье выглядела как персонаж из романа Диккенса. Но хотя на лице Бетси не было ни следа косметики и ей недоставало блеска и искушенности его бесчисленных прошлых любовниц, к собственному изумлению, Карлос понял, что хочет ее.

Последние мысли не улучшили его настроения.

– Раньше презервативы ни разу меня не подводили, – резко сказал он. – И даже если допустить крошечную вероятность тогдашней осечки… Почему ты ничего мне не сказала, когда поняла, что беременна?

– Я узнала лишь через несколько недель после того, как ты вернулся в Испанию. – Она прикусила губу. – Как-то я видела тебя в телепередаче; у тебя брали интервью. В том интервью ты назвал себя «одиноким волком» и сказал, что не собираешься ни жениться, ни обзаводиться детьми. Тогда я поняла, что ребенок тебе не нужен.

Это не может быть правдой.

Карлос провел пальцами по волосам. Он не знал, что и думать. Бетси либо очень хорошая лгунья, либо говорит правду. Значит, малыш, который изо всех сил вырывается из ее объятий, – его плоть и кровь.

– Милый, я не могу поставить тебя на грязный пол, – негромко приговаривала Бетси, пытаясь утихомирить малыша.

Тот захныкал.

Пусть Себастьяну всего год и три месяца, он уже демонстрирует сильную волю. Карлос подумал: неужели характер мальчик унаследовал от него?

– Я договорился о проведении теста на отцовство, – отрывисто проговорил он. – Врач ждет нас в отеле в нескольких милях отсюда. Он возьмет все необходимые образцы, а клиника гарантирует, что результат будет готов через двадцать четыре часа.

– И что же ты будешь делать, если результат окажется положительным? – осведомилась Бетси. – Если собираешься относиться к Себастьяну только как к ответственности или, хуже того, обузе, лучше ничего не делать. Можешь сразу уйти и забыть о нем.

– Ты потому не хочешь сдавать тест, что боишься правды?! – Карлос стиснул челюсти. – Ты публично назвала меня отцом своего ребенка, и я собираюсь опровергнуть клевету!

Ее лицо пошло красными пятнами от злости.

– Клянусь, то, что напечатали в таблоидах, не имеет ко мне никакого отношения!

– Трудно было выбрать менее подходящее время. – Карлос не скрывал досады. – Сегодня в Лондоне состоится прием в честь открытия здешнего филиала моей компании. На приеме ожидаются крупные фигуры из мира спорта. Но теперь моя порядочность под вопросом. Я хочу знать правду, и тест на отцовство – единственный способ это сделать.

– Вот и отлично! – Бетси не сводила с него взгляда. – Я за правду. Но как можно куда-то добраться, пока деревня затоплена? Не понимаю, как ты вообще сюда попал.

– Я прилетел во Фраддлингтон на вертолете и прошел напрямик по полю, так как главная дорога непроходима.

Карлос шагнул к двери и поморщился, когда его сшитые на заказ итальянские кожаные туфли зачавкали по грязи.

– Поехали!

Он замер на пороге, услышав сдавленный голос Бетси:

– Сразу видно, ты ничего не понимаешь в детях, если думаешь, что я могу просто взять и выйти… Мне нужно собрать сумку с вещами для Себастьяна и приготовить ему бутылку с молочной смесью.

Малыш перестал вырываться и внимательно смотрел на него. Красивый ребенок! Карлос подошел к Бетси, охваченный необъяснимым чувством. Остановившись рядом, он разглядывал круглые щечки и копну темных кудряшек ее сына.

– Я подержу его, а ты собери все, что нужно, – сухо предложил он.

Она замялась в нерешительности.

– Возможно, Себастьян к тебе не пойдет. Он подозрительно относится к незнакомцам.

Карлос протянул руки и взял у нее мальчика – тот не сопротивлялся. У Карлоса имелся кое-какой опыт; он часто помогал сестре с племянником с тех пор, как Мигель был совсем крошкой.

Поразительное сходство двух мальчиков все-таки может быть простым совпадением, убеждал он себя. Он не собирался торопиться с выводами до того, как придут результаты теста ДНК. Тем не менее испытал тревожное чувство узнавания, когда заглянул в золотистые, цвета хереса, глаза Себастьяна.

Бетси спрашивала, что он намерен делать, если тест докажет, что он – отец ее ребенка. До последней минуты, до того, как Карлос вошел в домик, он серьезно не думал о таком варианте развития событий. Но она говорила так уверенно, что пришлось признать: все может оказаться правдой. А если так… если Себастьян его сын…

Карлоса раздирали самые противоречивые эмоции, но самым сильным и неожиданным оказалось желание защищать. С подросткового возраста он лишился поддержки родного отца, о чем очень жалел. Иногда он даже сомневался в том, что Родериго его любит. Если Себастьян в самом деле его сын, он признает его и будет любить без всяких условий.