«Джейн Эйр / Jane Eyre» kitabından alıntılar, sayfa 3

Бедность пугает даже взрослых, — тем более страшит она детей. Они не могут представить себе бедность трудовую, деятельную и честную; это слово вызывает в них лишь представление о лохмотьях, о скудной пище и потухшем очаге, о грубости и низких пороках; в моем представлении бедность была равна унижению.

...говорите только о себе и не судите о вещах, в которых вы совершенно не разбираетесь...

Все люди должны умереть, но не все обречены на мучительный и преждевременный конец...

Жадность слушателя опережает рассказчика...

У меня в груди есть тайное сокровище, дарованное мне с самого рождения; оно поддержит мою жизнь, даже если мне будет отказано во всех внешних радостях или если за них придется заплатить тем, что для меня всего дороже".

— И все-таки твой долг — все вынести, раз это неизбежно; только глупые и безвольные говорят: «Я не могу вынести», если это их крест, предназначенный им судьбой.

Ни отдых странника, ни исправление грешника не зависят от окружающих людей. Мужчины и женщины смертны; философы изменяют мудрости, а христиане - добру; если кто-то, известный вам, страдал и заблуждался, пусть он ищет не среди равных себе, а выше - те силы, которые помогут ему искупить его грехи и даруют ему исцеление.

Говорят, что гении самоуверенны.

Я не знаю ни в чем середины; и никогда в своих отношениях с людьми более властными и твердыми, наделенными характером, противоположным моему, я не могла найти середины между полной покорностью и решительным бунтом. Я всегда честно повиновалась до той минуты, когда во мне происходил взрыв протеста, иной раз прямо с вулканической силой.

Заводить себе содержанку — это все равно что покупать раба.