Kitabı oku: «Книга и меч. Записи о доброте и ненависти. Том 1», sayfa 2
Лу Фэйцин мастерски применил стиль боя без оружия цюаньшу под названием Чжань и шиба де12. Сила этих приемов была настолько велика, что достаточно было лишь коснуться одежд противника, и тот падал навзничь. В те времена эта секретная техника «тысячи падений» передавалась из поколения в поколение. Навыки Лу Фэйцина не могли заставить врага упасть при первом прикосновении, но Луо Синь так упорно пытался схватить его, что, как только его рука коснулась тела противника, он отлетел.
Цзяо Вэньци нахмурился и шепотом произнес:
– Брат Луо, поднимайся!
Но тот не ответил. Тогда Бэй Жэньлун резко бросился вперед, приемом Шуанлун цинчжу13 он ударил противника обоими кулаками. Лу Фэйцин взмахнул полами халата, и тень его без следа исчезла. Бэй Жэньлун внезапно почувствовал, что его похлопали по спине, сзади раздался голос:
– Потренируйся еще лет десять!
Бэй Жэньлун поспешно обернулся, но Лу Фэйцин снова исчез. Он растерянно поворачивал голову, но неожиданно получил две пощечины. Сила удара была настолько велика, что щеки его вмиг распухли от боли. Лу Фэйцин закричал:
– Молодые люди нынче так невежливы, сегодня я преподам тебе урок!
Фэйцин быстрым движением ударил его, демонстрируя свое превосходство: один удар по спине, два по лицу. Стоило воину приложить чуть больше усилий, кости Бэй Жэньлуна бы треснули и он моментально бы умер. Но, будучи воспитанником школы Удан, Фэйцин не хотел опускаться до уровня этих людей и проливать кровь. Цзяо Вэньци видел, что его братья терпели неудачу. Он стремительно бросился в атаку, как выпущенная из лука стрела. Лу Фэйцин знал, что те двое не сравнятся с Цзяо Вэньци, поэтому не осмелился насмехаться над ним, сразу применив прием Кулак Сюань Гун14. Рука Цзяо Вэньци метнулась к Лу Фэйцину. Движение казалось легким и плавным, однако, как только кулак приблизился, он сделался твердым, подобно железу. Лу Фэйцин отметил, что мастерство Цзяо Вэньци было виртуозным, чего нельзя было сказать раньше. Отскочив в сторону, подобно тигру, Лу Фэйцин ударил противника в правое плечо. Цзяо Вэньци поспешно закрыл лицо левой ладонью, использовав железную пипу, а правой ударил Лу Фэйцина. Последовавшие восемь приемов вымотали учителя Лу. Его ладонь была уже не так тверда, касаясь лацкана противника. Лу Фэйцин был великодушным, Цзяо Вэньци прекрасно об этом знал. Его рука неожиданно взметнулась вверх, и, применив прием Лю цюань ся шань15, он стремительно ударил Лу Фэйцина в грудь. Воин опешил и не смог увернуться, тогда его настиг злодейский удар железной пипой. Лу Фэйцин был выдающимся мастером боевых искусств, но только сейчас осознал, что совершил ошибку, отражая беспрерывные атаки Цзяо Вэньци. Он понимал, что был серьезно ранен и судьба его решится сегодняшней ночью, здесь, на пустынных холмах.
Победа мстителя Цзяо была очевидна, поэтому он позволил противнику перевести дух. Лу Фэйцин отдышался и атаковал, уклонившись от нескольких ударов. Цзяо Вэньци вспыхнул и проревел:
– Давай, старик, собери остатки своих сил и сражайся!
Железная пипа, которую использовал Цзяо Вэньци, – это уникальное оружие царства Хань, распространившееся в городском округе Лоян. Она остра с двух сторон, при атаке подобна секире, при защите прочна, как щит. Внутри она полая, снаружи имеет 12 шипов, это было невероятно мощное орудие. На самом деле пипа – музыкальный инструмент, но Цзяо Вэньци придумал ей иное применение. В свою очередь, Лу Фэйцин мастерски орудовал мечом. Атаки противника было сложно отражать, но меч Белого Дракона умело блокировал удары, порой переходя в наступление. Магия его была удивительна: после первого взмаха, независимо от того, парирует или отступает соперник, следует второй.
Неожиданно удар пришелся сбоку, Луо Синь и Бэй Жэньлун вмешались в бой. Лу Фэйцин, превозмогая боль, продолжал битву.
«Я, Лу Фэйцин, великий воин, не могу умереть от рук этих крыс. Я во что бы то ни стало выберусь из этой передряги. Когда все кончится, я обращусь к шести Гуандунским демонам и поквитаюсь с врагами», – думал он. В тот момент он принял решение сохранить жизнь преступникам. Боевые искусства учат оставаться спокойным в любой ситуации.
Отражая удар за ударом, Цзяо Вэньци поддался панике. Его приспешники остервенело рвались в бой. Лу Фэйцин почувствовал тупую боль в груди, он понимал, что серьезно ранен. Луо Синь воскликнул, обратившись к Цзяо Вэньци:
– Мастер, давайте свяжем его! Чего тянуть?
– Ты отрубишь голову этому старику чуть позже.
Бэй Жэньлун усмехнулся:
– А у него неплохой меч, он мне пригодится.
Все трое посмеивались, говоря о Лу Фэйцине, словно о мертвом, очевидно, чтобы разозлить его.
Лу Фэйцин замахнулся на Луо Синя мечом Белого Дракона. Тот отступил, и Фэйцин стремительно шагнул к нему. Луо Синь завопил:
– Нет! Этот старик собирается разрубить меня!
Лу Фэйцин вдруг кинулся вниз с холма с такой легкостью, будто сила притяжения потеряла над ним всякую власть. Теперь, когда он вырвался из окружения, он думал, что те трое уже не смогут догнать его. Цзяо Вэньци, надавив на пипу, молниеносно выпустил за ним вслед три шипа. Лу Фэйцин взмахнул мечом и ударил по двум из них, прыжком уклонился от последнего. Он знал, что внутри шипов были шипы помельче. Когда они впиваются в тело, словно пускают корни. Если попытаться вытащить такой шип, можно оторвать кусок плоти. И хотя он увернулся от выпущенных снарядов, силы его покидали. Он пошатнулся и не смог набрать в легкие воздух, его грудь болезненно ныла, в глазах потемнело.
Цзяо Вэньци и два его приспешника видели, что ноги Лу заплетаются, его внутренности были повреждены. Обрадовавшись, они вновь окружили его. Лу Фэйцин мастерски сражался своим мечом, но чувствовал, что каждый раз при взмахе правой руки боль отзывалась в грудине слева. Поэтому он принял решение сражаться левой рукой, теперь его удары приходились с левой стороны и отличались от обычных. Цзяо Вэньци, застигнутый врасплох, отступил на несколько шагов назад. Лу Фэйцин воспользовался этой возможностью и направил меч в сторону Бэй Жэньлуна. Заметив это движение, Бэй Жэньлун увернулся вправо, но острие меча последовало за ним. Воин не мог уворачиваться с такой скоростью, поэтому, испугавшись, упал наземь, несколько раз перевернулся и откатился.
Лу Фэйцин уже собирался догнать его, но почувствовал затылком холодок от взмаха стального хлыста Луо Синя. Удар вышел неимоверно сильным, ноги Лу Фэйцина окаменели, однако верхняя часть его тела еще могла двигаться. Он протянул руку и с силой надавил на жизненную точку Ю Мэнь Сюэ Луо Синя в области живота. Он попал точно в цель, акупунктурные точки врага были затронуты, Луо Синь обмяк. Стальной хлыст выпал из его руки, ударившись о камни, горящие искры разлетелись во все стороны. В этот момент Цзяо Вэньци вновь выпустил в спину противника три шипа. Лу Фэйцин услышал приближающийся звук, но все еще не мог ни сдвинуться с места, ни увернуться ни влево, ни вправо. Поэтому он схватил лежащего на земле Луо Синя и подставил его тело под обстрел. Со свистом два шипа вошли в грудь, третий – в нижнюю часть живота, и в эту минуту Луо Синь умер.
Цзяо Вэньци побагровел от злости и яростно бросил в спину Лу другое свое оружие, железный диск. В этот момент Бэй Жэньлун кинулся на противника спереди. Лу Фэйцин попытался пронзить его мечом, но тот отпрыгнул влево, и железный диск Цзяо Вэньци полетел прямо на Лу. Тогда он, не оглядываясь, наклонился, но лезвие железного диска врезалось в левое плечо, оставив глубокую рану. Цзяо Вэньци был вне себя от радости, но внезапно увидел отблеск меча Белого Дракона, летящего прямиком к Бэй Жэньлуну, который в панике поднял свой усский меч16, чтобы блокировать удар. Но сила его меча была ничтожна в сравнении с силой Белого Дракона. Меч пронзил его грудь, пригвоздив к земле.
Лу Фэйцин резко повернул голову к Цзяо Вэньци. Лицо противника исказилось болью, а глаза смотрели невидящим взглядом. Трюк сработал. Расстояние было ничтожным, выстрел молниеносным. Лу Фэйцин выпустил свои золотые иглы прямо в лицо Цзяо. Их было так много, что увернуться было невозможно. Цзяо Вэньци мгновенно ослеп. Он царапал руки об иглы, пытаясь вытащить их. Лу Фэйцин воспользовался этим и, скрестив кулаки перед собой, одним ударом сразил его.
Лу долгие годы жизни накапливал знания и опыт, чтобы однажды в одно мгновение убить сразу трех врагов знанием акупунктуры, мечом и золотыми иглами. Холодный ветер свирепствовал на одиноком холме, луна выглядывала из-за облаков. Перед ним лежали три бездыханных тела. Глубоко в чаще леса раздался странный крик. Хотя Лу Фэйцин был очень храбр, он не мог рисковать. Воин сорвал с себя рубашку, перевязал рану на левом плече, постоял неподвижно, выравнивая дыхание, вытащил меч из тела Бэй Жэньлуна и начисто вытер его о ножны. Опасаясь оставить улику, он достал золотые иглы из лица Цзяо Вэньци и спрятал их, а затем скинул три трупа в расщелину. Его дыхание было сбивчивым, все тело покрыто пятнами крови. Если он появится в городе в таком виде, это определенно вызовет подозрения. Однако под утро он все же вернулся в дом Ли Кэсю, чтобы переодеться и смыть с себя следы сражения. На тот момент Ли Юаньчжи уже переступила порог кабинета своего учителя.
Когда Юаньчжи покинула кабинет, Лу Фэйцин отправился в дом и рухнул на кровать. От боли он потерял сознание. Неизвестно, сколько времени он так пролежал. В какой-то момент он почувствовал легкий толчок и услышал обеспокоенное:
– Учитель! Учитель! – он медленно поднял веки и увидел Ли Юаньчжи, стоящую перед кроватью, рядом был врач.
Два долгих месяца ушло на его восстановление. Ли Юаньчжи упросила своего отца нанять известного доктора и купить хорошее лекарство, глубокая рана наконец была исцелена. Все это время девушка была для своего учителя настоящим опекуном и изо всех сил заботилась о нем. Как-то Лу Фэйцин попросил ее открыть книжный шкаф, сказав:
– Юаньчжи, ты, скорее всего, еще не понимаешь, какой я человек, да тебе и необязательно это знать. На этот раз я пережил настоящий кошмар. Ты помогла мне всем, чем могла, и я не могу просто уйти. В знак благодарности я хочу передать тебе свои знания о кунг-фу.
Ли Юаньчжи была вне себя от счастья, она опустилась на колени и почтительно поклонилась ему. Она уже делала это однажды, это был второй раз. Лу Фэйцин посмотрел на нее с улыбкой и произнес:
– Ты очень умная девушка. Было бы здорово обучить тебя боевым искусствам. Однако…
Он замолчал. Ли Юаньчжи поспешно сказала:
– Учитель, я готова выслушать вас.
– Честно говоря, я не одобряю то, чем занимается твой отец. Когда ты вырастешь, я надеюсь, сможешь отличать правильное от неправильного, хорошее от плохого. Если ты кланяешься мне как учителю, то должна строго соблюдать мои указания. Ты сможешь?
– Ученик не смеет ослушаться слов учителя.
– Если в будущем ты используешь навыки, которым я обучу тебя, во вред, я с легкостью могу лишить тебя жизни.
Его голос сделался свирепым, Ли Юаньчжи была слишком напугана, чтобы издать хоть какой-то звук. Но уже через минуту, улыбнувшись, сказала:
– Учитель, если я буду послушной, как же вы можете захотеть убить меня?
С этого дня Лу Фэйцин стал обучать девушку кунг-фу школы Удан, чтобы воспитать ее дух и развить энергию ци17. Они начали с десяти упражнений Дуань Цзинь18, затем перешли к изучению Тайцзу Чанцюань19. Когда боевые навыки Ли Юаньчжи были на должном уровне, он приступил к тренировке ее зрения и слуха. Более двух лет Ли Юаньчжи усердно тренировалась, добившись чрезвычайно быстрых результатов. В то время Ли Кэсю был переведен к главнокомандующему западного города Ганьсуань, важного стратегического пункта, который граничит с городским округом Хами на северо-западе и пустыней – на западе. За два года Лу Фэйцин научил девушку бою на мечах. А за пять она освоила все приемы метания золотых игл, ведение боя холодным оружием и стили боевых искусств. Однако у нее еще не было возможности применить свои навыки. Она подчинилась указаниям мастера и ни с кем словом не обмолвилась о своем обучении. Ли Юаньчжи каждый день тренировалась самостоятельно в саду за домом. К счастью, она любила боевые искусства с детства, окружающие ничего не заподозрили, ее служанка не знала, что такое кунг-фу, а другие слуги не осмеливались даже смотреть на нее.
Тем временем карьера Ли Кэсю шла в гору: у него были и талант, и мастерство. На 23-м году правления шестого императора династии Цин Цяньлуна он сыграл важную роль в подавлении бунта в регионе Или, за что его повысили до командующего войсками в провинции Чжэцзян. Он контролировал пять городов, такие как Динхай и Вэньчжоу, и под его юрисдикцией было пять полков. Он также имел власть над охраной городских стен городов Ханчжоу, Тайху, Хайнинг, а также над речными знаменными отрядами.
Ли Юаньчжи выросла в отдаленном месте на северо-западе. Теперь же она отправлялась со своим учителем на юг, на правый берег прекрасной реки Янцзы. Лу Фэйцин долгое время не покидал окраин страны, поэтому, выслушав предложение Юаньчжи, представив свое возвращение в старые уголки родины, с радостью согласился. Легкая конница Ли Кэсю первой отправилась к месту и выделила 20 солдат и генерала штаба для сопровождения членов семьи. Генерала звали Цзэн Тунань. Ему было за сорок, у него короткая борода, сильный дух и крепкое телосложение, в руке он всегда сжимал шестиконечное копье, также он владел настоящим кунг-фу. Ли Кэсю очень ему доверял. В группе было более дюжины мулов и лошадей. Госпожа Ли восседала в карете, ее дочь же решила ехать верхом на лошади, что было неприлично для девушки, поэтому ей пришлось переодеться в мужскую одежду. Это изменение образа показалось Юаньчжи по-своему красивым, и она отказалась переодеваться обратно в женское. Госпоже Ли ничего не оставалось, как улыбнуться и вздохнуть: она ничего не могла поделать.
В тот день, поздней осенью, Лу Фэйцин ехал на лошади далеко позади всех. Ночь постепенно сгущалась, на длинной старой дороге не было никого, кроме их отряда, только желтый песок и трава. С запада подул резкий порыв ветра, Лу Фэйцин начал протяжно напевать:
– Генерал Ста Сражений, вечный странник, остановившись на мосту, вглядывается в горизонт. Над рекой Ишуй свистит холодный ветер. Снег мягко ложится на его одеяния. Воин едет верхом и с волнением тихо напевает скорбную песнь…
Про себя он думал: «Слова поэта Синь Цицзи в какой-то степени отражают мою жизнь. Тогда он был таким же, как я. Он видел, как величественный город Шэньчжоу пал перед варварами, на его восстановление ушли долгие годы. Но всю свою жизнь он все равно пел и сражался в бесчисленных битвах».
Лу Фэйцину было почти шестьдесят, его борода и брови уже серебрились сединой, но душа была полна божественного света и юношеской силы. Он подумал: «Мои волосы белы как снег. Боюсь, вскоре я буду уже ни на что не годен». Он взмахнул кнутом, и лошадь его помчалась вперед. Оглянувшись, воин увидел приближающуюся ночь. Погонщик мулов сказал, что до округа Шуанта осталось десять миль. Это был большой город за пределами Стены, они планировали остановиться там на ночь. Внезапно раздался топот копыт, и на горизонте сквозь облако пыли показались два всадника на белых лошадях. Они мчались с поразительной скоростью и в мгновение ока оказались рядом. Один из наездников натянул поводья, с силой хлестнул лошадей, схватил упряжку, скрестив руки, и лошади промчались по обе стороны процессии. На секунду Лу Фэйцин смог разглядеть их: один высокий, другой низкий. У высокого были широкие брови, прямой нос, светлая кожа, по лицу коротышки можно было различить его крутой нрав. Оба были прекрасными наездниками. Вскоре топот постепенно отдалился. Лу Фэйцин подстегнул свою лошадь, чтобы догнать Ли Юаньчжи. Оказавшись бок о бок, он прошептал:
– Ты хорошо разглядела этих двоих?
– Тех мещан, что проскакали к лесу?
– Не думаю, что они просто вышли на вечернюю прогулку. Глядя на навыки этих людей, могу сказать, что они вовсе не так просты.
Девушке очень хотелось, чтобы неизвестные оказались настоящими разбойниками, чтобы наконец продемонстрировать навыки, которые она упорно оттачивала все пять лет. Она сказала:
– Эти двое отлично владеют навыками верховой езды.
– Да, вряд ли они новички в этом деле.
Они приближались к крепости Шуанта. Рядом снова раздался звук копыт, еще две лошади промчались мимо их упряжки с мулами. Стояли темные сумерки, местность была пустынной, туман сгущался, впереди виделась только крепость. Лу Фэйцин не переставал удивляться, откуда в такое время на дорогах столько людей.
Вскоре их упряжка въехала в ворота, торговцы местных лавок вышли взглянуть на новоприбывших. Генерал Цзэн Тунань подвел упряжку мулов к высокому дому. Лу Фэйцин и Ли Юаньчжи слезли с лошадей. На массивной двери дома висела черная табличка с золотыми буквами «Гостиница Антонг». У входа четыре человека спешили приветствовать гостей – видимо, держатели гостиницы.
Вновь послышался цокот копыт, лошадь остановилась, и раздался стук. Лу услышал, как слуга открыл ворота и сказал:
– Твой путь был нелегким, входи, для тебя приготовлены еда и питье.
– Пойди и накорми лошадей, живее, – сказал грубый голос, – мы снова двинемся в путь, как покончим с едой.
Лу Фэйцин задумался. Группы мужчин спешили на северо-запад, и, судя по навыкам верховой езды, все они были мастерами боевых искусств. За годы, проведенные в пограничных районах, он никогда не видел ничего подобного. Он тихо пересек двор и направился к задней части гостиницы.
– Хорошо, вы говорите, что этот мастер очень молод, – произнес человек с грубым голосом. – Справится ли он?
Лу Фэйцин прислушался, затаившись под окном.
– Ему придется, – услышал он слова другого. – Таково было желание старого мастера, нравится это молодому мастеру или нет.
У второго человека был глубокий, звучный голос, казалось, в нем была заключена огромная внутренняя сила. Не решаясь проделать дырку в бумаге, закрывающей окно, чтобы заглянуть внутрь, Лу Фэйцин продолжал только слушать, стараясь не дышать.
– Конечно, – ответил тот, что с грубым голосом, – но вдруг он воспротивится!
– Не беспокойся об этом, он сделает так, как скажет мастер.
Человек произнес эту фразу со своеобразным южнокитайским акцентом, и сердце Лу подпрыгнуло. «Где я слышал этот голос раньше?» – подумал он. Потребовалось время, чтобы отыскать ответ в ворохе мыслей, но в конце концов Лу Фэйцин вспомнил, что эта интонация принадлежала его старому другу Чжао Баньшаню. Двадцать лет назад они оба состояли в банде «Убийцы дракона». Чжао был примерно на десять лет моложе, но они часто тренировались вместе и испытывали друг к другу глубокое уважение. Лу не слышал о нем с тех пор, как «Убийцы дракона» распались, он был рад случайно встретить старого приятеля в таком неожиданном месте. Он уже хотел окликнуть Чжао Баньшаня, но свет в комнате внезапно погас, а из окна вылетел дротик. Но снаряд летел не в сторону Лу Фэйцина. Неподалеку в кустах он заметил чью-то фигуру. Она поймала дротик, выпрямилась, собираясь бросить вызов обидчику. Лу подскочил и яростно прошептал:
